Проповедь в неделю 16-я по Пятидесятнице митрополита Сурожского Антония
Октябрь 1st 2011 -
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Словами Священного Писания, мы провозглашаем, что Господь Иисус Христос есть Царь, Пророк и Первосвященник всей твари. Господь научил нас, что в христианской Церкви и Царстве царь не тот, кто силой подчиняет себе других, чтобы привести их в безусловное и рабское послушание, но тот, кто служит другим и отдает жизнь свою за других. И святой Иоанн Златоустый учит, что всякий может править народом, но только царь может положить жизнь за народ свой, потому что он так отождествляется со своим народом, что у него нет ни существования, ни жизни, ни цели, кроме как служить своему народу всей своей жизнью, а если и нужно и смертью.
И сегодня, поклоняясь Кресту Господню, мы с новой силой можем понять, с новой глубиной можем уловить, что означает царское достоинство и служение Господа нашего Иисуса Христа. Оно означает любовь. Такую всецелую, такую совершенную, что Христос может позабыть о Себе совсем неограниченно, позабыть о Себе до такой степени и отождествить Себя с нами так, что Он соглашается в Своем человечестве утратить чувство Своего единства с Богом, с источником вечной жизни. Больше того, с вечной жизнью в Себе Самом и соединиться с нашей мертвостью, с нашей смертностью.
Читать по теме: Проповедь в Неделю 16-ю по Пятидесятнице, Епископ Шлиссельбургский Григорий (Лебедев)
Такая любовь делает Господа Иисуса Христа нашим достойным Царем. Перед такой Царственностью преклоняется всякое колено. И потому что Он таков, Он может быть и Первосвященником всей твари. Первосвященники языческого мира, первосвященники в Израиле совершали жертвоприношения, с которыми они отождествляли себя лишь в переносном смысле, символически, ритуально.
Господь же Иисус Христос принес в кровавую Жертву Самого Себя, хотя в Нем не было ничего, что осуждало бы Его на ту смерть, которую Он взял на Себя. Не говорит ли Он в Своей Первосвященнической молитве в присутствии и общении с учениками: Приближается князь мира – противник, – и во Мне он не имеет ничего. Во Христе нет ничего, что принадлежало бы области смерти и греха. И Отцу Своему Он говорит: Я освящаю Себя за них в священное жертвоприношение, за Мой народ.
Первосвященник, сам принимающий заклание, освобождает все остальные твари от ужаса кровавого жертвоприношения, но тем самым и ставит нас перед бескрайностью, бездонной глубиной любви Божественной, которой иначе мы бы себе не могли и помыслить: жизнь, соглашающаяся быть истощенной; свет, соглашающийся быть угашенным; вечность, соглашающаяся умереть смертью падшего мира.
И поэтому Слово Божие может говорить нам как Пророк. Пророк – не тот, кто предвещает будущее, пророк – тот, кто говорит от Бога. Одна из книг Ветхого Завета говорит, что пророк – это тот, с кем Бог делится Своими мыслями. Христос может не только говорить от Бога, но воплощает в действии, воплощает в Своей жизни и в Своей смерти любовь Божию, жертвенную, всецелую, совершенную, отдающуюся.
Вот почему почитание Креста – такое диво в опыте Церкви. Мы не будем никогда способны опытно узнать, что значило для Христа умереть на кресте. И даже наша собственная смерть не поможет нам понять, чем была смерть для Него. Как бессмертие может умереть? Но мы можем научиться смелым и беззаветным усилием, приобщаясь все более глубоко, все более совершенно жизни, и учению, и путям Христовым. Можем научиться такой любовью, которая все больше и больше приближается к этой любви Божественной. И через нее познать то свойство, которым смерть, как забвение себя, всецелое и совершенное, соединяется с победой любви
