Священномученик Константин Твердислов
Сентябрь 30th 2013 -
К середине 20-х годов было принято и административно закреплено множество крайне стеснительных для Церкви мер. В частности, взимание с приходов непомерного сбора за страхование певчих. Именно за несвоевременную уплату этого несправедливого и разорительного налога летом 1928 года на церковный совет Вязниковского Свято-Казанского собора, членом которого состоял и отец Константин, был по суду наложен колоссальный штраф. Чтобы уплатить требуемую сумму соборное духовенство обратилось к прихожанам с просьбой внести посильные пожертвования. Осенью того же года в газетах стали появляться написанные от имени трудящихся заметки с требованиями закрыть Свято-Казанский собор и использовать его под рабочий клуб. Прихожане обратились к властям с просьбой разрешить собрание верующих, чтобы всенародно обсудить вопрос о закрытии собора, но им было отказано. Рассчитывая найти справедливость у вышестоящих представителей власти, отец Константин вместе со старостой собора Ипатием Ефремовичем Онахриенко отправил телеграмму губернскому прокурору, но ответа на нее не получил. Тогда церковный совет провел сбор подписей прихожан под прошением не лишать народ храма Божия, и вскоре возле здания уездного исполнительного комитета собрались верующие, которые умоляли представителей гражданского управления прислушаются к их голосам. Все эти события и послужили поводом для преследования духовенства в Вязниках. По постановлению секретного отдела Владимирского губернского отделения ОГПУ были арестованы владыка Герман (Ряшенцев) – епископ Вязниковский; протоиерей Александр Вознесенский – настоятель Свято-Казанского собора; священник Константин Твердислов и еще несколько клириков и преданных Церкви мирян.
С 16 декабря 1928 года отца Константина содержали в губернском изоляторе как особо опасного преступника, под усиленным надзором. Все тяготы и неудобства он переносил в тюрьме стойко, как и подобает исповеднику; на допросах держался мужественно; наветы клеветников на епископа Германа, своих собратьев по алтарю и прихожан решительно опровергал и виновным себя не признал ни по одному из пунктов неправедно возводимого на него обвинения. Из материалов следственного дела видно, что даже люди, которые давали показания против отца Константина, волей-неволей свидетельствовали о его христианском смирении. Один из них сообщал: «Твердислов говорил: «Нужно терпеть и молиться о том, чтобы такие времена скорей кончились». Однако, факты в обвинительном заключении следствием были извращены и истолкованы превратно: каноническое послушание духовенства своему архиерею трактовалось в нем как «организационно оформленная антисоветская церковническая группировка»; обсуждение среди духовенства и мирян газетных статей о предстоящем закрытии собора рассматривалось как «нелегальные заседания... для выработки практических мероприятий противодействия советской власти», а преданность матери-Церкви и нежелание одобрять обновленческий раскол – как «систематическая, ярко антисоветская агитация, содержащая в себе элементы возбуждения религиозной вражды». На основании этих явно тенденциозных и несправедливых формулировок священник Константин Твердислов так называемым «особым совещанием», которое заменяло тогда суд, был по по 58-ой статье уголовного кодекса приговорен к трехлетней ссылке в Сибирь. Он отбывал ее в холодном Нарымском крае, в глухом селении Парабель, затерянном среди непроходимых болот на берегу одноименной речки, впадающей в Обь. Добраться до этого селения можно было лишь по Оби, и только в сезон навигации.
Ссылка стала для отца Константина временем почти отшельнического уединения, сосредоточенной молитвы и духовных размышлений. Из Парабели он прислал семье фотографию, датированную 27 февраля 1931 года, с надписью: «Передний уголок моей квартирки, перед которым я молюсь и за Вас с пожеланием всего, всего доброго, а главное Божьего благословения. К.Т.». В ссылке отца Константина вдохновлял высокий пример особо почитаемого им святителя Иоанна Златоуста, слова которого батюшка некогда приводил в назидание своим духовным чадам: "Скажите мне, чего мне бояться? Ужели смерти? Мне еже жити Христос, а еже умрети приобретение (Флп. I, 21). Ужели ссылки? Господня земля и исполнение ея (Пс. 23, 1)... Я не боюсь нищеты, не желаю богатства; не боюсь смерти и не желаю жизни, разве только для вашего успеха... Пусть поднимаются на меня волны, пусть море, пусть неистовство сильных! Сие для меня слабее паутины... Я всегда молюсь — да будет воля Твоя, Господи! Не как хочет тот и другой, но как Ты хочешь. Вот моя крепость, вот мой камень неподвижный, вот моя трость непоколебимая! Если Богу угодно, то да будет» (Златоуст, т. III, ч. 4, стр. 290). 21 сентября 1932 года, по окончании ссылки, «особое совещание» приговорило отца Константина к лишению права проживания в двенадцати населенных пунктах Уральской области с прикреплением к определенному месту жительства сроком на три года. Таким местом стал для него город Тамбов. Летом 1935 года отец Константин вернулся во Вязники, где начал служить в Свято-Введенской церкви как заштатный священник. По всей стране продолжалось массовое закрытие храмов. В сентябре 1936 года правительственной комиссией по культовым вопросам была составлена для высшего партийного руководства специальная докладная записка о «состоянии религиозных организаций», где, в частности, сообщалось: «...больше всего работающих молитвенных зданий осталось в Ивановской области. Там функционирует 903 молитвенных здания из 1473, бывших ранее». Это и послужило поводом к ужесточению преследований духовенства на территории Ивановской промышленной области, куда входил и город Вязники. 17 августа 1937 года отца Константина вторично арестовали. Судя по протоколам допросов, следствие и на этот раз велось необъективно и поспешно. Факты опять были искажены до неузнаваемости. Праздничное богослужение, совершенное отцом Константином в честь святой мученицы царицы Александры, значилось в обвинительном акте как «молебны о бывшем царствующем троне Романовых»; две проповеди, которые произнес батюшка: о значении православного храма и о том, как должны вести себя в нем прихожане, – без всякого учета их подлинного содержания угрожающе назывались «контрреволюционными»; самому же отцу Константину приписали участие в работе некоей «контрреволюционной группы церковников», которой на самом деле никогда не существовало. В действительности же батюшку осудили только за то, что он был добрым пастырем, непреклонно исповедавшим спасительную веру Христову. 27 сентября 1937 года «тройкой» управления НКВД по Ивановской области протоиерей Константин Твердислов был приговорен к смертной казни через расстрел. 1 октября (18 сентября по старому стилю) 1937 года он мужественно принял мученическую кончину в городе Иваново. Тело его было предано земле на городском кладбище Балино, где производились захоронения расстрелянных. 23 ноября 1957 года президиум Владимирского областного суда снял обвинение с отца Константина по делу 1937 года, а 19 мая 1989 года прокуратура Владимирской области реабилитировала его за отсутствием состава преступления и по репрессии 1928 года. 21 июля 2003 года в престольный праздник Вязниковского Свято-Казанского соборного храма, где некогда проходил свое служение протоиерей Константин Твердислов, было совершено церковное прославление угодника Божия в лике святых новомучеников и исповедников Российских.
Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II 7 октября 2002 года. Память совершается 18 сентября/1 октября, а также в дни празднования Собора новомучеников и исповедников Российских и Собора Ивановских святых 7/ 20 июня.
Pages: 1 2
