Первая седмица Великого поста
Февраль 15th 2010 -
Первая седмица Великого поста.
Первая седмица Великого поста отличается особой строгостью. Св. Великий пост — время молитвы и покаяния. Еще в Ветхом Завете Господь повелел иудеям каждый год давать десятую часть из всего, что они приобретали, и, делая так, они имели благословение во всех делах своих. Зная это, св. апостолы установили и для нашей пользы десятую часть года, т. е. время Великого поста, посвящать Богу, чтобы и мы были благословлены во всех делах наших.
Пост в собственном своем значении означает воздержание в пище, питии и удовольствиях. Иногда воздержание выражается в совершенном неядении (в продолжение одного или нескольких дней), чаще же всего в неядении так называемой скоромной пищи — мяса, яиц, молочных продуктов, а также в воздержании в супружеской жизни. По согласованию с духовником могут освобождаться от физического поста больные люди и дети до 7 лет.
Посвящать известные дни года посту стало всеобщей практикой в ранней христианской церкви апостольских времен. Преемники апостолов, св. отцы и учители церковные, внушали христианам прилежно поститься в Великий пост. Блаженный Иероним от лица всех христиан своего времени говорил: «Мы постимся Четыредесятницу по преданию апостольскому». «Четыредесятницей не пренебрегайте, — пишет св. Игнатий Богоносец к христианам в Филиппах, — она составляет подражание жительству Христа». По учению св. Астерия Амасийского, св. Четыредесятница есть «учительница умеренности, мать добродетели, воспитательница чад Божиих, руководительница беспорядочных, спокойствие душ, опора жизни, мир прочный и невозмутимый; ее строгость и важность умиряет страсти, угашает гнев и ярость, охлаждает и утишает всякие волнения, возникающие от многоядения».
Разумно проведенный физический пост приводит к обновлению человеческого организма. Но без духовных упражнений он не дает положительных результатов. Поэтому время поста надо посвятить молитве, покаянию, прилежному посещению храма, усиленной борьбе со своими грехами, а не привычным развлечениям и страстям. Святые отцы, объясняя важность воздержания в пище, настаивали на том, что надо одновременно воздерживаться от пороков, ибо главная цель поста состоит в нравственном исправлении человека. «Пользу поста, — учит св. Василий Великий, — не бграничивай одним воздержанием в еде, потому что истинный пост есть устранение от злых дел. Разрешай всяк союз неправды. Прости ближнему оскорбление, прости ему долги. Ты не ешь мяса, но обижаешь брата... Будем поститься постом угодным Богу. Истинный пост есть удаление зла, воздержание языка, подавление в себе гнева, отлучение похотей, злословия, лжи и клятвопреступления. Воздержание от сего есть истинный пост». Как через невоздержание наших прародителей мы пали и лишились райского блаженства, так через добровольно принимаемый на себя подвиг поста мы можем возвратить себе потерянное райское блаженство.
Торжество веры
Протоиерей Владислав Свешников
(Неделя 1-я Великого Поста. Торжество Православия.)
Внутренний смысл евангельского чтения этого дня очень насыщен глубоким содержанием, но при созерцании только внешней стороны евангельского рассказа в нем не обретается ничего сложного. Но если сердце не слишком находится в плену поверхностного рационалистического сознания и руководит умом, ухом и глазом, если сердце хоть сколько-то дышит евангельскими бытийными смыслами, даже при простом слышании или чтении этого евангельского текста ощущает некоторую таинственность. И действительно, в этом рассказе заключена некая тайна, большая, чем даже в притчах, которые, при всем богатстве их содержания, заключают в себе довольно определенный нравственный смысл. В сегодняшнем рассказе нет почти никакого прямого нравственного откровения, или оно занимает сравнительно второстепенное место. И если ум не понимает, то сердце чувствует, что здесь очень много сказано, хотя и не все понятно. То, что понятно — просто: встречаются два человека, ставшие потом учениками, апостолами Христовыми, и один говорит другому: «Вот, там есть человек, который пришел из Назарета. Кажется, что Он и есть Христос». А тот ему отвечает: «Из Назарета ничего доброго ими, не может». Для них разговор понятный, для нас -требует разъяснения.
Смысл этого разговора религиозный, а не рационалистический и не националистический. Не в том дело, что в Назарете живет другой народ, который «ниже сортом» и потому ждать «и оттуда нечего. Религиозное ожидание в тогдашнем еврейском народе было очень сильным. Но это религиозное ожидание отчасти было связано с определенным местом, поэтому, когда родился Христос, достаточно было Ироду позвать своих мудрецов, и они ему сразу, в один голос, сказали, где Он родился — в Вифлееме. И если это родился новый Царь Израилев, то по поводу места, в котором ожидалось Его рождение, сомнений не было. Но место, где происходил этот разговор, много севернее Вифлеема. Там, рядом с Галилеей, жил народ не очень чистого религиозного сознания, и именно поэтому ожидать чего-то доброго в религиозном смысле, какого-то мощного действия с той стороны не представлялось возможным: Галилея в религиозном ожидании была бессмысленна и бесплодна.
Засим по евангельскому тексту следует краткое религиозное испытание. Первый собеседник говорит второму: «Пойди и посмотри» («Прииди и виждь»). И как только они приближаются, Человек, к Которому они идут, говорит Нафанаилу слова довольно простые, но обнаруживающие Его прозорливость, способность видения за пределами обычных человеческих возможностей. Иисус, правда сказал немногое — что Он видел Нафанаила под смоковницей прежде, чем тот подошел к Нему. Но еще прежде этого Иисус сказал замечательные слова: «Вот настоящий израильтянин, в котором нет обмана». А тот говорит: «Откуда Ты меня знаешь? Как Ты можешь так говорить? Что Тебе известно обо мне?» И тогда Иисус говорит: «Я видел тебя под смоковницей». И этих слов оказалось достаточно, чтобы Нафанаил произнес слова, в которых выразилась его вера: «Ты еси Сын Божий, Ты еси Царь Израиля». Почему? Что такое открылось ему?
Открылось не ему, открылось в нем, в нем открылся акт живой веры. Тот самый акт веры, о котором в его многообразных действиях так поразительно и мощно писал апостол Павел в своем послании к евреям, тот самый акт веры, который раскрывался совершенно потрясающими действиями: укрощением львов, избавлением от острия меча, скитанием в худеньких одежонках и житием в пещерах ради веры, когда вера этого требовала (а вера частенько этого требовала и во времена, предшествующие Христу, и во времена последующие). Это есть выражение в действии того же акта веры, которое Нафанаил открыл в слове. Внутренний акт веры побуждал людей уходить в современные им безжизненные знойные пустыни, совершено невыносимые, — туда шли люди, «скитающеся в пустынех», многотысячное монашеское войско, оружие которого — Евангелие, четки с молитвой Иисусовой и Псалтырь.
Этим оружием — оружием веры — и прежде, и теперь -поражаются полчища тьмы. Христианство постепенно занимало свое место в человеческой истории, занимало не без боя. В некотором отношении гонения на истинных христиан, принимающих, знающих и любящих свою веру, продолжались вплоть до 8-го века (во всяком случае, тех христиан, которые почитали святые иконы). На Седьмом Вселенском Соборе была утверждена победа иконопочитания. Этой победе и посвящена первая неделя Великого Поста, неделя Торжества Православия, то есть торжества окончательной победы христианского вероучения над всеми лжеучениями, над всеми хитросплетениями человеческого ума, торжества акта веры.
В сегодняшнем Евангельском рассказе выявлен тот же акт веры. И душа видит здесь нечто чрезвычайно значительное. Христос, придя на землю, совершает замечательные, великие дела, чудеса, исцеления, предлагает необыкновенные духовные и нравственные учения, неслыханные доселе в мире. Но порою действия Христа в этом мире либо встречают открытое сопротивление, либо не приносят необходимого и желанного результата. Невозможно представить, чтобы действие Богочеловека когда-нибудь могло быть бесплодным. Но есть одна, исключительно теоретическая (точнее — воображательная) ситуация, при которой Его дело оказалось бы бесплодным: если бы Его не встретил акт веры, то есть акт приятия, потому что вера — это и есть приятие Бога. В каком виде осуществляется акт веры -это не главное, и, может быть, поэтому — о, великая тонкость Евангелия! — может быть, поэтому так необходим евангельский рассказ о Нафанаиле, чтобы вес читатели Евангелия навсегда поняли, осознали и пережили, что дело в самом существе акта веры, то есть, имеется ли это действительное движение, не воображаемое и головное, не какая-то мечта в сердце, а вполне внутренне предметное движение личности, при котором человек может сказать о себе: «Я всею своею жизнью, всем своим существом верую в Бога».
Евангелие начинается актом веры и кончается актом веры: «Господь мой и Бог мой!» — восклицает апостол Фома. Когда в душе открывается осознание и переживание того, Кто предстоит перед тобой (в Евангелии ли, в молитве или иным образом), что Он является твоим личным Богом, тогда и совершается дело Божие не над камнями, не над песчинками, не над травинками, и не над деревьями: Господь пришел спасти человека — вот Его дело. Это дело совершается, но совершается, когда оно приемлется актом веры.
Вот оно, первое действие веры: «Прииди и виждь», — говорит Филипп Нафанаилу. Нафанаил идет и видит, видит Человека, Который открыл ему знание только маленького факта текущего дня, и этого оказывается достаточным для того, чтобы состоялся акт веры. Но этому предшествует откровение Христом в Нафанаиле того духовного и нравственного качества, по которому в нем может быть подлинная вера, потому Он и говорит: «Се воистину израильтянин, в нем же льсти несть» (в котором нет лукавства). Господь словно говорит: «Вот настоящий человек, у которого будет вера, и это значит, что Я уже пришел не бесплодно. Я вижу того, который принимает Меня верой». И это подтверждается — проходит секунда, и представитель человечества принимает Его верой.
Все, что мы делаем, дорогие братья и сестры, все наши религиозные и нравственные делания, все наши общения с другими людьми, в которые мы стараемся вносить свое понимание и переживание добра, все лучшее, что есть в нашей жизни, не имеет абсолютно никакой цены и смысла, если все это не начинается в акте веры, хотя бы не очень осознанной, потому что содержание веры начинается в таких глубинах сердца, в которые ум человека частенько не доходит; и только непонятно -почему человек вдруг оставляет все свои дела и идет в Церковь. В начале духовного бытия личности ощущение сердца представляет собой слабенький, почти ничего не значащий еще, но уже акт веры, то есть движение сердца, которым мы принимаем Бога, можем Его принять. И это, по сути, и есть Торжество Православия, потому что когда в одном человеке, в его сердце и в жизни совершается акт веры — это его личное торжество, это всегда личное духовное торжество человека, тихое и смиренное личное торжество.
Но когда не один и не два человека, и не приход, а Церковь во всей полноте живет актом веры — это уже Торжество Церкви, Торжество Православия, победы, победившей мир своею верою. Вот почему сегодня Торжество Православия — есть торжество веры во всей ее полноте и — прежде всего — вероучения. Торжество Церкви, торжество веры, торжество Православия, которое осуществляется «многочастно и многообразно» — это есть, по сути, победа, о которой говорит апостол: «Это есть Победа, Победившая мир — вера наша».
При всех видимых поражениях Церкви в земных условиях, в земной истории, по внутреннему смыслу всегда оказывается сверх истории «победа, победившая мир — вера наша». Мы причащаемся — не только потому, что Господь дал нам такую возможность, не только потому, что Он на Кресте пролил капли Своей драгоценной Крови (это самое главное с объективной стороны, со стороны Неба, со стороны Бога), — но и потому, что в человечестве, хоть и в малом числе, действует акт веры. Но энергия веры этого малого числа перевешивает квазижизненную энергию большей части автономно и безнебесно пребывающего человечества.
И если бы мы знание своей веру до конца пережили всем сердцем, и это переживание никогда не отступило бы от нас, мы бы все время ходили в непрекращающейся радости, и уныние просто не смело бы к нам подступить, ему было бы некуда в нас деться, потому что главное — переживание веры как жизни — заняло бы первенствующее место, а это переживание веры как жизни — и есть источник необыкновенной радости. Совсем просто можно сказать: «Я верующий человек», но по существу верующий человек есть человек, переживающий акт веры.
Переживание акта веры и есть «победа, победившая мир». И это наша радость. И в этом наша свобода. И потому время Поста — есть время особой радости, радости в переживании нашей веры, начало которой полагается в день сегодняшний, который так и называется — Торжество Православия.
Метки: Великий пост, Пост
