Брак и церковь
Ноябрь 11th 2016 -
Профессор Троицкий Сергей Викторович
Крупный канонист и философ брака
Профессор Троицкий Сергей Викторович (1878–1972) — русский богослов-канонист, доктор церковного права. Родился в семье священника, преподавателя Томской духовной семинарии. В 1891 году окончил Томское духовное училище, а в 1897-м — Тверскую духовную семинарию. Затем учился параллельно и в Петербургском археологическом институте, и в Петербургской духовной академии. В 1900 году окончил Археологический институт, а в 1901-м — Духовную академию со званием кандидата богословия.
В 1901–1915 годах — преподаватель АлександроНевского духовного училища в Петербурге. В 1906–1917 годах состоял членом редакции «Церковных ведомостей».
В 1915–1917 годах был чиновником особых поручений при обер-прокуроре Священного Синода. В 1913 году был на Афоне для исследования ереси имябожников.
В 1913 году защитил в Киевской духовной академии магистерскую диссертацию «Второбрачие клириков. Историко-каноническое исследование».
На Поместном соборе 1917 года состоял делопроизводителем соборной канцелярии.
В 1919–1920 годах был приват-до-центом Новороссийского университета по кафедре церковной истории.
В 1920 году эмигрировал в Югославию, где был профессором церковного права на юридическом факультете в г. Суботице, а затем, до 1945 года, на юридическом факультете Белградского университета.
В 1925 году Архиерейским собором Сербской Православной Церкви был избран советником по каноническим вопросам, а также участвовал в разработке закона о Сербской Православной Церкви, ее Устава и брачных правил.
В 1947–1948 годах читал лекции по церковному праву в Московской духовной академии. По политическим мотивам в 1949 году был вынужден уехать в Югославию.
Умер в Белграде, где и похоронен на русском кладбище.
Знал несколько языков: латинский, греческий, английский, немецкий, французский, сербский.
Автор книг «Церковный собор и миряне» (СПб., 1905), «Христианское учение о частной собственности» (Пг., 1917), «Содержание инославного и православного духовенства за границей» (СПб., 1910), «Классические языки в духовной школе» (СПб., 1910), «Проблема воссоединения с Англиканской Церковью» (СПб., 1910), «Борьба против веры во французской школе» (СПб., 1912; 2-е изд.: СПб., 1915), «Диаконисы в Православной Церкви» (СПб., 1912), «Второбрачие клириков: Историкоканоническое исследование» (СПб., 1912), «Защита христианства на Западе» (СПб., 1913), «The World American Conferens of faith and order» (N.Y., 1913), «Православие, католичество и уния у славян и румын в АвстроВенгрии. 1: Как живут и страдают православные униаты в Австро-Венгрии; 2: Славяне-католики в Австро-Венгрии и православные» (Пг., 1914), «Учение св. Григория Нисского об именах Божиих и “относительное” поклонение» (СПб., 1914), «Учение афонских имябожников и его разбор» (СПб., 1914), «Об именах Божиих и имябожниках» (СПб., 1914), «Духовенство древней Церкви в борьбе с народным горем и нуждой» (Пг., 1915), «В защиту православной веры: Опровержение книги католического пропагандиста Забужного» (СПб., 1915), «К истории борьбы с афонской смутой: Ответ В.М. Скворцову» (Пг., 1916), «Веские голоса на Западе в защиту религиозного обучения в школе» (Пг., 1917), «Христианское учение о частной собственности» (Пг., 1917), «Црквени или граждански брак» (Београд, 1926), «Что такое “Живая церковь”?» (Варшава, 1927), «Почему и как закрываются храмы в Советской России» (Белград, 1931), «Нелегальное кровное родство как препятствие браку» (Белград, 1931), «Размежевание или раскол?» (на серб. яз.) (Париж, 1932), «Христианская философия брака» (Париж, 1933), «Митрополит Сергий и примирение русской диаспоры» (СрпскеКарловци, 1937), «Правовое положение Русской Церкви в Югославии» (Белград, 1940) и др.
Михаил Смолин
Брак и Церковь1
Христианское учение о браке связано с догматом церкви, который в свою очередь основывается на догматике Троичности. Троица есть метафизическое основание нравственного долга любви. По подобию Троицы, нераздельной и неслиянной, образовано новое существо — Церковь, единая по существу, но множественная в лицах[2]. Что жизнь церкви должна быть отображением жизни Троицы, об этом молится ее Основатель в своей Первосвященнической молитве (Ин. 17, 11, 21). Неоднократно встречаем мы эту мысль и в церковных канонах. Говоря о согласии епископов с первоиерархами и единомыслии их между собою как основе церковного устройства, 34-е апостольское правило так обосновывает это требование: «Ибо таким образом явится единодушие и прославится Бог через Господа во Святом Духе, Отец, Сын и Святый Дух». Веру в единство и нераздельность Св. Троицы ставит в основу церковного устройства и 2-е правило Карфагенского собора.
Но если семья является лишь подобием Св. Троицы, связанным с божественною жизнью благодатиею Божией, то отношение семьи к церкви еще более тесно. Семья не есть лишь подобие церкви. Такое воззрение было бы ложным омиусианским учением. Нет, по своему идеалу семья есть органическая часть церкви, есть сама церковь. Так же как кристалл не дробится на аморфные, уже некристаллизованные части, а дробится лишь на части омиомерные или подобно целые и мельчайшая часть кристалла будет все же кристаллом, семья и как часть церкви есть все же церковь.
Климент Александрийский называет семью, как и церковь, домом Господним[3], а Златоуст прямо и точно называет семью «малою церковью»[4].
Райская семья совпадает с церковью, ибо другой церкви человечество тогда не имело, а христианская церковь есть продолжение церкви райской, причем в ней новый Адам Христос заменяет Адама Ветхого (1 Кор. 15, 22). Этим объясняется, почему Новый Завет и древнейшая христианская литература, изречения Св. Писания, имеющие отношение к браку, относят к церкви и наоборот.
С давних пор пытаются толковники провести границу в послании к ефесянам между учением апостола Павла о браке и учением о церкви, но безуспешно, так как, по апостолу, христианская семья и есть в ее идеале церковь, часть тела Христова. Именно на этом обосновывает он строгие моральные требования в отношении к браку. Христианин, входя в единство церкви, есть храм Св. Духа, почему всякий осквернитель своего тела отделяется от церкви и таким образом разрушает ее (1 Кор. 6, 9, 15, 19). Поэтому же он называет обычно христианские семьи «домашними церквами»[5].
То же мы видим и у древних христианских писателей. Ерма и Климент Римский учат, что церковь существовала даже раньше создания человека и что не Христос является образом Адама, а Адам — образом Христа и Ева — образом церкви. «Церковь, — пишет Св. Климент, — создана прежде солнца и луны. Церковь живая есть тело Христово, ибо Писание говорит: создал Бог человека, мужа и жену. Муж есть Христос, жена — церковь».
Церковь, будучи духовной, явилась нам в теле Христовом, поучая нас, что если кто из нас соблюдает ее в теле и не осквернит, он получит ее во Святом Духе, ибо сама плоть есть символ духа и никто исказивший символ не получит оригинала.
Итак, (Христос) говорит следующее: «соблюдайте плоть, чтобы быть участниками духа. Если же мы говорим, что плоть есть церковь и дух есть Христос, то оскорбивший плоть оскорбил церковь; таковой не получит духа, который есть Христос»[6].
Точно так же и Ерма утверждает, что Церковь Божия сотворена прежде всего, а мир сотворен для нее[7], что «Бог сотворит из несущего все сущее ради Святой Церкви Своей и что всякая похоть есть прежде всего грех против церкви»[8]. Образ Божий (данный Адаму) есть образ Христов, говорит Тертуллиан и выводит отсюда, что плоть есть истинная невеста Христова, которую должно любить больше всего после Бога[9].
Игнатий Богоносец, как и апостол Павел, обосновывает половую нравственность на мистическом единстве церкви с телом Христовым, говоря, что соблюдающий целомудрие делает это в честь плоти Господа[10]. На этом же основании тождества семьи и церкви Климент Александрийский обетование Христово о присутствии Его в церкви относит к присутствию Его в семье[11]. «Во всяком браке почитается Христос в муже и церковь в жене», — говорит св. Григорий Богослов[12].
Внутренним единством семьи и церкви объясняется и тот факт, что в Св. Писании обычно церковные отношения рисуются в терминах семейного быта. Такие термины не какие-то поэтические метафоры, как иногда думают, а имеют для себя основание в объективном существе вещей. Отношение Бога и ветхозаветной церкви обыкновенно рисуются под образом брака, жениха и невесты, мужа и жены[13]. И в Новом Завете Христос постоянно говорит о себе как о Женихе[14]. Женихом называет Его и Иоанн Креститель[15], а церковь постоянно является по отношению к Нему в образе Его жены или невесты[16]. «Скажу еще и то, — пишет Златоуст, — что это (то есть брак) есть таинственное изображение церкви»[17].
Сама церковь есть «дом Божий» (1 Тим. 3, 5), «дом Христов» (Евр. 3, 6), дом духовный (1 Пет. 2, 5) и сопоставляется с домом семейным (1 Тим. 3, 4). Деятельность церкви называется домостроительством (Еф. 2, 22). В этом доме апостолы и пастыри церкви — отцы (1 Кор. 4, 15; 1 Тим. 2, 11; Фил. 2 и 22), члены церкви — их дети (Рим. 8, 29, 1 Кор. 5, 11; Еф. 6, 23 и др.). Самое название «церковь»[18] по более вероятному словопроизводству означает «дом Господень», как бы вид дома семейного.
И не только райская и христианская семья является церковью. Таковою же была, по крайней мере в своем идеале, и семья в иудействе и даже в язычестве. Об этом мы должны говорить подробнее, ибо в этом вопросе православные богословы часто отделываются общими неопределенными фразами или повторяют положения инославного богословия.
Райская церковь не была уничтожена грехом, а продолжала существовать, и семья была именно тем островом, который не захлестывали окончательно волны греха. Прежде всего мы должны указать на ошибочность принятого каноническою церковью и часто повторяемого православными богословами учения, будто таинство брака установлено только Христом.
Что Св. Писание видит в браке таинство, установленное Богом в раю[19], это ясно для всякого, кто будет читать его без предубеждения. На всем протяжении Нового Завета мы не найдем ни одной строчки об учреждении Христом или Его апостолами таинства брака, ни одного слова о той или иной обязательной для христиан форме его совершения. Когда заходит вопрос о браке, как Христос (Мф. 19, 3–6; 10, 1–12), так и Его апостолы (Еф. 5, 31) отсылают к Ветхому Завету, к библейскому повествованию об учреждении первобытного брака, при существовании которого самый вопрос представляется излишним. «Разве вы не читали?» — спрашивает Христос вопрошающих о браке фарисеев.
1. Брак и Церковь // Путь. 1928. Июнь. С. 31–59.
2. Антоний (Храповицкий). Нравственный смысл догмата о Св. Троице.
3. Стром. III, 10; Мд. 8, 1169: « откуда происходит и самое слово «церковь» и «Kirche».
4. Беседа 20, 3 на послание к Ефесянам: Мд. 62, 143.
5. Рим. 16, 5; 1 Кор. 16, 19; Кол. 4, 15; Филилим. 2.
6. 2 Кор., 14. Изд. Гебгардта. С. 41–42.
7. Пастырь, вид. 2, 4. изд. Гебгардта. С. 134.
8. Вид. I. 1. изд. Гебгардта. С. 129–130.
9. О воскресении плоти: 6, M1, 2, 802–803; Против Праксея, 12; M1, 2, 168.
10. К Поликарпу, 5 . изд. Гебгардта. с. 112.
11. Стром. III, 10; Мд. 1169.
12. Слово на Мат. 19, 1–12, Мд. 36, 292.
13. См., например: Ис. 1, 21, 49, 18; 54, 1–6; 61, 10; 62, 5; Иер. 2, 20; Иез. 16, 7; Ос. 2, 19, 31; 4, 12; 9, 1 и др.
14. Мф. 8, 11; 9, 15; 22, 2–14; 25, 1–13; Лк. 12, 35–37; 14, 16–24; Еф. 5, 26–27; Апок. 17, 1, 2, 5; 19, 7–9; 21, 2.
15. Ин. 3, 29.
16. Мф. 25, 1; Ин. 3, 29; Апок. 18, 23; 21, 2, 9; 22, 17.
17. Беседа 12 на посл. к кол. Мд. 62, 387; ср.: Беседу на Быт. 56; Беседу о том, каких нужно брать жен.
18. Так же как и немецкое Kirche. Ср.: Grimm, Deutsche Worterbuch; Klüge, Etym. Wörterb. 1899, Strassb. 6 Auxl. Лаодикийский собор в правиле 28 говорит, что κυριάκον.
19. Современная догматика почти не касается вопроса о таинствах в раю, но древняя святоотеческая литература говорит о них. Помимо таинства брака, в раю было и таинство причащения, вкушение от древа жизни. «Прочее служило им пищею, — пишет блаженный Августин, — а это (древо жизни) таинством» («О граде Божием» 13, 20, русский перевод, с. 309). Таинством, соответствующим таинству крещения, воссоздания человека, было и самое творение, как называет его Климент Александрийский (Строматы, III, 14; Мд. 8, 1205).
Pages: 1 2
