Поученіе въ 15-ю недѣлю по Пятидесятницѣ. Еп. Виссаріонъ (Нечаевъ)
Сентябрь 24th 2011 -
Въ первой половинѣ сегоднешняго Евангельскаго чтенія идетъ рѣчь о заповѣдяхъ любви къ Богу и ближнимъ. На вопросъ законника: Кая заповѣдь больши есть въ законѣ? Іисусъ рече ему: возлюбиши Господа Бога твоего всѣмъ сердцемъ твоимъ и всею душею твоею и всею мыслію твоею. Сія есть первая и большая заповѣдь. Вторая же подобна ей: возлюбиши искренняго (ближняго) твоего, яко самъ себе (Матѳ. 22, 35-37). Обѣ заповѣди упоминаются въ Книгахъ Моисеевыхъ (Втор. 6, 5; Лев. 19, 18), слѣдственно обѣ суть ветхозавѣтныя. Но встрѣчается недоумѣніе: въ прощальной бесѣдѣ съ учениками, наканунѣ крестныхъ страданій Іисусъ Христосъ заповѣдь о любви къ ближнимъ повидимому не признаетъ ветхозавѣтною, говоря: заповѣдь новую даю вамъ, да любите другъ друга. Якоже возлюбихъ вы, да и вы любите себе (Іоан. 13, 34). Если заповѣдь о любви къ ближнимъ предписана была въ Ветхомъ Завѣтѣ и была извѣстна ветхозавѣтнымъ вѣрующимъ, то какъ надобно понимать, что Христосъ туже заповѣдь называетъ новою, присовокупляя при этомъ, что любовь къ ближнимъ есть главное отличіе учениковъ Его? О семъ разумѣютъ вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Іоан. 13, 34-35).
Правда, одна и таже заповѣдь о любви къ ближнимъ, обязательная для вѣрующихъ во Христа, была обязательна и для ветхозавѣтныхъ людей, но есть и существенное различіе. По ветхозавѣтному ученію, каждому должно любить ближняго, какъ самого себя, мѣриломъ любви къ ближнимъ поставляется любовь къ себѣ самому, то-есть желай добра ближнимъ и дѣлай имъ добро въ тойже мѣрѣ, какъ желаешь и дѣлаешь себѣ самому. Но Законодатель Новаго Завѣта требуетъ гораздо большей и высшей любви къ ближнимъ. Сказавъ: «любите другъ друга», Онъ присовокупилъ: «Какъ Я возлюбилъ васъ, такъ и вы да любите другъ друга». Стало быть мѣриломъ любви къ ближнимъ Онъ поставляетъ не любовь къ самимъ себѣ, но любовь Его къ людямъ. Въ чемъ же состоитъ Его любовь къ людямъ? Въ томъ, что Онъ будучи Богомъ, единосущнымъ и равночестнымъ Отцу и Святому Духу, насъ ради человѣкъ и нашего ради спасенія, содѣлался человѣкомъ, единоплотнымъ и единокровнымъ съ нами, и въ сей плоти пострадалъ и сію кровь пролилъ за насъ на крестѣ. Затѣмъ Онъ въ воскресшемъ тѣлѣ вознесся на небеса; но это не значитъ, что онъ прервалъ общеніе съ нами. Нѣтъ, Онъ далъ обѣтованіе: се Азъ съ вами есмь до скончанія вѣка. И сіе обѣтованіе исполняется въ основанной Имъ Церкви, ибо она есть тѣло Его. Онъ такъ близокъ къ ней, какъ глава къ тѣлу; она не можетъ жить безъ Него, какъ тѣло безъ главы. Не только пребываетъ Онъ въ совокупности членовъ церковнаго тѣла, но и въ каждомъ изъ нихъ отдѣльно. Въ таинствѣ крещенія каждый облекается во Христа, то-есть Христосъ становится близкимъ къ нимъ, какъ срачица близка къ тѣлу. Въ таинствѣ причащенія вѣрующій во Христа вступаетъ въ общеніе съ Нимъ столь тѣсное, что является единоплотнымъ и единокровнымъ съ Нимъ, и такъ какъ Христосъ есть не только человѣкъ, но вмѣстѣ Богъ во плоти, то причащаясь тѣла и крови Его, дѣлается причастникомъ божественнаго естества (2 Петр. 1, 4). Судя по столь необычайной близости къ человѣку Христа можно видѣть, какъ велика любовь Его къ человѣку и какова слѣдовательно должна быть любовь человѣка къ ближнему. Она должна быть несравненно выше любви естественной. Любовь естественная одного человѣка къ другому свойственна намъ потому, что всѣ мы происходимъ по плоти отъ единаго родоначальника, имѣемъ одинаковую съ нимъ природу, стало быть должны смотрѣть на себя какъ на членовъ единаго семейства, какъ на родныхъ другъ другу, ибо роднымъ по самой природѣ свойственно любить другъ друга. Но если единство природы побуждаетъ насъ къ взаимной любви, то несравненно сильнѣйшее побужденіе къ ней заключается въ любви ко всѣмъ намъ Христа Спасителя. Если по сей неизреченной любви Онъ воспріялъ насъ въ тѣснѣйшее общеніе съ Собою, облекся въ наше естество, не возгнушался нашей нечистоты грѣховной, понесъ для умилостивленія Бога, прогнѣваннаго нашею неблагодарностію Ему, безмѣрное уничиженіе и крестную смерть, то какъ же намъ не любить тѣхъ, которыхъ онъ такъ неизреченно возлюбилъ? Всѣхъ насъ Онъ связалъ съ Собою неразрывными узами по вѣрѣ, по крещенію, по причастію Святыхъ таинъ, по принадлежности къ одной Церкви Его, именуемой тѣломъ Его. Какъ же намъ за толикую любовь Его къ намъ не платить любовію не только къ Нему, но и ко всѣмъ ближнимъ нашимъ, соединеннымъ съ нами одними и тѣми же дарами Его милости къ намъ? Всѣ мы ради общей любви Его къ намъ содѣлались чадами Отца небеснаго, слѣдственно братьями по отношенію другъ къ другу; какъ же братьямъ не любить другъ друга? Пусть въ житейскомъ быту существуетъ рѣзкое различіе между людьми по внѣшнему положенію: одни богаты, другіе бѣдны; одни знатны, другіе худородны, но въ храмѣ Божіемъ исчезаетъ это различіе: здѣсь всѣ, какъ дѣти Отца небеснаго, равны предъ лицемъ Его по вѣрѣ во Христа, всѣ приступаютъ къ одной чашѣ спасенія, всѣ безъ чиновъ стоятъ рядомъ другъ съ другомъ. Даже рѣзкое различіе по душевнымъ достоинствамъ между просвѣщенными и невѣждами, порочными и добродѣтельными не отдѣляетъ однихъ отъ другихъ предъ лицемъ общаго для всѣхъ Отца. Онъ милосердъ къ тѣмъ и другимъ, милуетъ достойныхъ, но щадитъ и недостойныхъ, ожидая отъ нихъ покаянія и исправленія. Какъ же и намъ не подражать такой любви Христа Спасителя къ нашимъ ближнимъ? Мы всѣхъ должны любить во имя Христа, взирая на нихъ не какъ только на сродныхъ намъ по плоти, по происхожденію отъ ветхаго Адама, но наипаче какъ на сродныхъ намъ по вѣрѣ въ новаго Адама Христа Спасителя, главу новаго, духовно обновленнаго Его благодатію человѣчества. Таково именно значеніе словъ Христовыхъ: якоже Азъ возлюбихъ вы, такожде и вы любите себе, т. е. пусть ваша любовь къ ближнимъ будетъ тѣмъ крѣпче, чѣмъ сильнѣе любовь къ вамъ Христова. Примѣръ любви къ вамъ Христовой есть такое побужденіе любить ближнихъ, которое неизвѣстно было ветхозавѣтнымъ вѣрующимъ. Вотъ почему и заповѣдь о любви, данную ученикамъ Своимъ, Христосъ называетъ новою заповѣдію.
Что требуется для исполненія этой новой заповѣди? Самоотверженіе. Любовь, примѣръ которой Іисусъ Христосъ показалъ въ своемъ лицѣ, смиривъ себя для нашего спасенія до крайней степени уничиженія, немыслима безъ самоотверженія. Но если самоотверженіе не есть что нибудь необычайное, когда идетъ рѣчь о подвигахъ любви къ ближнимъ, то не покажется ли кому преувеличеннымъ названіе новою, данное Христомъ заповѣди о любви? Но о значеніи самоотверженія нельзя судить независимо отъ лица упражняющагося въ подвигахъ самоотверженія. Чѣмъ выше лице, совершающее эти подвиги, тѣмъ выше самоотверженіе. Мы удивляемся Моисею, который, по любви къ своимъ иноплеменникамъ, для спасенія ихъ отъ гнѣва Божія за ихъ идолопоклонство, просилъ Господа лучше изгладить его изъ книги живота, чѣмъ губить ихъ. Мы удивляемся томуже самоотверженію въ лицѣ апостола Павла, который желалъ бы самъ быть отлученнымъ отъ Христа за братьевъ своихъ, родныхъ ему по плоти (Рим. 9, 3). Въ исторіи нашего отечества мы видимъ удивительный примѣръ смиренія и самоотверженія въ дѣлахъ любви къ ближнимъ въ лицѣ тишайшаго царя Алексѣя Михайловича. Однажды въ сопровожденіи Антіохійскаго патріарха онъ пришелъ въ больницу Саввинскаго монастыря, имъ любимаго, и въ одномъ изъ отдѣленій этой больницы, гдѣ лежали самые безнадежные больные, покрытые гноемъ и здовонными язвами и струпами, подходилъ къ каждому изъ нихъ, кланялся имъ и цѣловалъ ихъ въ лицо и въ руки, никѣмъ не брезгая нимало, не стѣсняясь гнилымъ и смраднымъ воздухомъ больницы. При этомъ онъ заставлялъ патріарха творить молитвословіе о каждомъ изъ больныхъ. Все это продолжалось очень долго. Изумлялся патріархъ смиренію и самоотверженію царя и съ нетерпѣніемъ ждалъ выхода изъ больницы, не вынося отвратительнаго зрѣлища и смрада, тогда какъ царь не показывалъ нималѣйшаго признака нетерпѣнія и брезглнвости. Всѣ подобные подвиги смиренія и самоотверженія въ дѣлахъ любви къ ближнимъ таковы, что нельзя не удивляться или и не благоговѣть предъ ними, въ виду того, что совершали ихъ великіе по своему положенію люди. Спускаться съ высоты своего величія въ глубину самоуничиженія и самоотверженія поистиннѣ есть изумительный подвигъ. Но какъ ни великъ этотъ подвигъ, все же онъ ничтоженъ въ сравненіи съ уничиженіемъ и самоотверженіемъ Христа Спасителя, который, будучи Богомъ Творцемъ и Владыкою неба и земли, всего видимаго и невидимаго, смирилъ себя, послушливъ бывъ даже до крестной смерти, и все это по любви къ намъ. И добро бы мы стоили этой любви; нѣтъ, за грѣхи наши, за коснѣніе въ нихъ, за наше позорное служеніе врагу Божію діаволу, мы заслуживали вѣчной погибели. Что можетъ быть выше этой любви, этого самоотверженія? И можетъ ли быть допускаемо какое нибудь сравненіе съ этою высотою самыхъ высокихъ подвиговъ самоотверженія въ средѣ людской? Мы не удивляемся терпѣнію и уничиженію людей, живущихъ постоянно въ бѣдности, въ грязной обстановкѣ, ничѣмъ не отличающихся по труженнической жизни отъ рабочаго скота, ибо они ко всему этому привычны и съ этимъ легко примиряются. Но если въ сравненіи съ положеніемъ такихъ людей намъ кажутся высокими и изумительными подвиги самоотверженія великихъ людей, — то какъ незначительны, даже ничтожны эти подвиги въ сравненіи съ самоотверженною любовію къ намъ Богочеловѣка!
Теперь понятно, почему Христосъ назвалъ новою данную Имъ заповѣдь о любви къ ближнимъ: она нова по чрезвычайной, необыкновенной трогательности побужденій къ исполненію ея, указуемыхъ намъ въ примѣрѣ Христа. Будемъ, братія, помнить этотъ примѣръ и благодарность Господу Іисусу за любовь Его къ намъ, соединенную съ необычайнымъ самоотверженіемъ, будемъ свидѣтельствовать любовію къ ближнимъ, подражая любви и самоотверженію Христа Спасителя. «Не о себѣ каждый заботься, но каждый и о другихъ, ибо въ васъ должны быть тѣже чувствованія, какія и во Христѣ Іисусѣ» (Флп. 2, 4-5).
Костромскія поученія за 1902 годъ Д. Б. Епископа Виссаріона. — М.: Университетская типографія, 1904. — С. 175-180.
Источник: «Русскiй Порталъ»
