Лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда
Ноябрь 23rd 2012 -
Эти стихи из Евангелия звучали сегодня на литургии, и на проповеди кто-то из священников говорил, что эти слова о том, как трудно следовать за Христом, и как тесен этот путь, такие лишения, что и главу приклонить негде. Но это, наверное, самый поверхностный вариант толкования, который я сегодня услышала. Есть и другие. Вот что писал по поводу этих евангельских стихов епископ Михаил (Лузин):
«Оставь мертвых, которые глухи к Моему слову, к Моему делу, которые не понимают и не разумеют его, и которые мертвы по грехам своим (Еф. 2, 1, 3); предоставь им хоронить своих мертвецов, а ты, внявший слову жизни, Мною проповеданному, иди за Мной, продолжай быть Моим учеником».
«Без сомнения, обязанность детей — повиноваться родителям, воздавать им почтение как при жизни, так и по смерти, Господь и не разрушает сей обязанности. Он поучает только, что ради благовествования Царства Божия должно все оставлять, когда того требуют обстоятельства» (Епископ Михаил(Лузин). Толковое Евангелие. 1).
А слова Афанасия Великого обращают нас к более глубокому пониманию этого места:
«Господь видя, что книжник сей, обещаясь идти за Ним, говорит это только на словах, а не содержит того в мысли, и увлекается иными помыслами, — постыждает его обличением, и не гонит от Себя, как бы отвращаясь от Него, и не обольщается словами его, как бы не зная, каков Он, но как ведущий обличает, и как вразумляющий исправляет. Господь как бы так говорит: никто, упокоеваясь в безсловесном, не может последовать Слову; друг безсловесных не в состоянии приять Слова; кто мечтает о безсловесных, тот неспособен приобрести понятия о Слове.
Действительно же, в самой дерзости книжника можно видеть признак его опрометчивости и невежества. Ибо если бы познал он силу Слова, то вовсе не составил бы себе ложного понятия о духовном Слове. И, будучи человеком, не осмелился бы сравнивать себя с непостижимою силою Спасителя, говоря: пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.
Ибо идти во след Спасителю с тем только, чтобы слышать Его учение, возможно еще для естества человеческого, впрочем по человеколюбию только Спасителя; сравняться же с Ним и последовать за Ним всюду и невозможно и дерзко для дающего такое обещание; потому что не можем мы пребывать с Ним, покоющимся у Отца. И возможно ли это для тех, которые иного естества?
Невозможно для нас всюду сопутствовать Вездесущему; потому что Он беспределен, а мы ограничены; Он — в целой вселенной и вне её, а мы во вселенной имеем определенной меры состав. И Господь, недвижимо и непреходя с одного места на другое, повсюду сущее приводит в движение и всем управляет; а мы человеки, переходя с того места, с которого движемся, этим оставлением места показываем, сколько малы пред непреходящим вездеприсутствием Его Божества.
Господь исправляет книжника в том и другом, изобличает неготовность его к исполнению предприятия, и научает величию Своего Божества, говоря:лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда и пр. Это то-же, как если бы сказал Он: все сотворенные существа ограничены и разделены между собою местом, Слово же Божие имеет необъятную силу; поэтому, не говори больше: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.
Если же хочешь стать учеником, оставь безсловесное и приступи к Слову. Ибо пребывающему в безсловесии невозможно стать учеником Слова» — Афанасий Великий.
Не менее интересны толкования блаженного Феофилакта, особенно про птиц и лисиц:
«Человеку, который просил позволения следовать за Ним, но прежде отдать должное домашним своим, Он не позволил сего, то есть сходить в дом свой и отдать должное или, скажу проще, проститься. Ибо такой человек обнаруживает в себе привязанность к миру и отсутствие апостольского расположения; ибо апостолы, как услышали призвание от Господа, тотчас последовали за Ним, ничем иным уже не занимались, а оставили даже и прощание с родными.
И часто случается, что в то время как человек прощается со своими родственниками, между ними оказываются такие, кои удерживают его от богоподобной жизни, Поэтому хорошо, имея расположение к добру, тотчас же и совершать оное, нимало не медля.
Ибо никто, взявшийся за плуг духовный и снова оглядывающийся на мир, не способен к Царству Небесному. — Под „лисицами“ разумей лукавых бесов; они же называются и птицами небесными, то есть воздушными; ибо сказано: „по воле князя, господствующего в воздухе“ (Еф. 2, 2).
Итак, Господь говорит упомянутому человеку: поскольку бесы имеют в тебе норы, то Я, Сын Человеческий, не имею, где главу приклонить, то есть в сердце твоем, полном бесов, Я не вижу места для веры в Меня. Ибо глава Христа есть вера в Него.
Кто уверует, что Христос есть Бог, тот получает главу Христову. А грешник мертв; он и погребает своих мертвецов, то есть лукавые помыслы, тем, что не исповедует их.
Итак, Господь намеревающемуся быть Его последователем запрещает погребать лукавый помысл и скрывать оный, но повелевает обнаруживать его через исповедь» — Бл.Феофилакт.
В токовании Лопухина сказано о том, «что касается первого ответа Христа – о неимении пристанища, то он как раз подходил к настоящим обстоятельствам, когда самаряне только что отказали Христу в приеме.
И тому, который сначала хотел пойти похоронить отца своего как бы говорит Господь – время дорого: Царство Божие или Царство Мессии должно скоро открыться, и к этому нужно скорее подготавливать людей.
Второй же проситель, по-видимому, не совсем еще решил, следовать ли Ему за Христом – он, по-видимому, хочет посоветоваться со своими домашними, скрывая это намерение под видом естественного желания проститься с ними. Господь ему говорит, что нельзя новое служение брать с какими-то сомнениями. Нет, нужно предаться ему вполне, искренно, всем сердцем, иначе такой ученик и после будет все оглядываться назад, подобно не интересующемуся своей работой пахарю. Пользы от такого отношения к делу распространения Евангелия ждать нельзя...»
