К черту IQ-тесты. Вы не сможете ограничить моего сына
Октябрь 22nd 2016 -
Мореника Джива Онаиву
Мне хотелось бы познакомить вас с моим сыном. 170 сантиметров, тёмная кожа, такие же тёмные глаза, и самая милая улыбка, какую вы когда-либо видели. Он не особенно болтлив, но когда ему есть что сказать, вы не можете не заметить, как тщательно и точно он подбирает слова.
Он очень чувствителен; он был тем ребёнком, которого, по его собственному желанию, крестили в Мексиканском заливе во время поездки, потому что его душа была настолько им тронута. Он старший сын в семье, и подходит к своей роли «старшего брата-защитника» очень серьёзно. Он идеален? Конечно же, нет. Но он удивительный ребёнок, несмотря на свои недостатки.
Мой сын – настоящий джентльмен, постоянно оказывающий мне знаки внимания. Он открывает передо мной дверь, помогает донести сумки и (время от времени) моет мою машину. Он тот ребёнок, который бросил празднование своего пятнадцатилетия, чтобы поехать со мной в час пик в общество защиты животных в надежде помочь раненому птенцу, разлученному с матерью и домом. Он тот ребёнок, который ест кислый рис (либерийский десерт) в день рождения его умершей биологической матери, чтобы почтить её память, потому что это была её любимая еда.
Мой сын рождён для того, чтобы стать великим. Он обладает природным даром решать проблемы и вносить ясность в окружающий его мир. Прозванный «человеком-навигатором», он мастерски запоминает и определяет всевозможные маршруты, объезды, короткие пути и тому подобные вещи. Кроме того, он обожает узнавать детали и интересные факты из множества различных тем, в особенности – из истории. Чрезвычайно активный, он любит узнавать новое, посещать новые места, экспериментировать с новой едой и видами деятельности. Но больше всего он счастлив, когда в его руках мяч или какой-нибудь электронный девайс.
Его имя взято из Библии; его фамилия принадлежит старинному гордому роду свободных либерийцев, скинувших оковы рабства много лет назад. Как и его народ, он очень сильный. Но также он мягкий и сострадательный. Ради сохранения мира он зачастую не замечает или прощает оплошности других. Он соглашается играть в игрушки, смотреть мультики или играть в прятки со своими младшими братьями и сестрами, когда они его просят, потому что ему нравится радовать их.
Я могу рассказать о своем сыне очень многое. Он красивый. Он смелый. Он всегда готов прийти на помощь. И еще он человек с интеллектуальной инвалидностью.
Мир никогда не был в восторге от людей с инвалидностью, была ли она физической, ментальной, сенсорной или какой-либо иной. Не важно, что на дворе 2016 год; эйблизм живёт и процветает. Как и другие «-измы». Мой сын не только инвалид – он еще и темнокожий. И он беженец, что, в понимании некоторых заблуждающихся политиков означает, что он потенциальный террорист. Учитывая все эти факторы, шансов прожить счастливую, полноценную жизнь по стандартам общества у него немного.
Я знаю статистику. Я знаю, что думают люди. Я знаю, как мой сын изображён на бумаге в его школьных документах, нейрокогнитивной оценке, стандартизированных тестах и т.д. Как кто-то с непреодолимыми недостатками. Как кто-то, кто находится позади своих сверстников. Как кто-то, имеющий низкий уровень знаний, а значит, нуждающийся в более низких стандартах. Отрицательно, негативно, безнадёжно, с практически полным отсутствием акцента на его положительных качествах.
И я говорю – к чёрту ваши IQ тесты.
Мой сын – живое, думающее, чувствующее существо. Несколько бумажек не могут определять его личностную ценность. Не говоря уже о том, что вероятность ошибки существует даже в самых надёжных и широко используемых тестах; сами по себе они не могут быть точным отображением его интеллекта. Существует множество сложностей с точным определением IQ для многих маргинализированных групп населения, таких как цветные люди, люди с нарушениями речи, и жители не-западных стран. Но даже если мы оставим в стороне этот вопрос и допустим, что IQ приписывается ему правильно, то тест не умаляет ценность моего сына.
Ему не нужно иметь определенный уровень IQ, чтобы быть хорошем человеком. Чтобы глубоко мыслить. Чтобы иметь право распоряжаться собственной жизнью.
Ему не нужно иметь определенный уровень IQ, чтобы следовать за своей мечтой, зарабатывать на жизнь, вступить в брак, если ему этого захочется, иметь сексуальную жизнь, если ему этого захочется, создать семью, если ему этого захочется.
Ему не нужен определенный уровень IQ, чтобы голосовать, или владеть имуществом, или начать свое дело, или помогать другим, или выбрать свою религию, или быть тем, о ком заботятся, с кем считаются.
Каждый человек в мире не обязан быть или мечтать стать ученым/нердом-ботаником/суперинтеллектуалом. Мой сын — это больше, чем его академические «успехи».
Меня тошнит от молчаливого пренебрежения и двойных стандартов по отношению к определенным видам инвалидности. Я устала чувствовать себя человеком, который (сознательно или нет) придумывает какие-то новые иерархии или различные диагнозы. Это неправильно и это не круто. Это не соревнование. Я не позволю людям сравнивать мою одаренную аутичную младшую дочь и моего старшего сына с интеллектуальной инвалидностью. Я испытываю отвращение к людям, которые писаются от восторга, видя ее развитые когнитивные способности, но не удостаивают вниманием многие сопоставимые позитивные качества, которыми обладает мой сын. Я испытываю больше, чем отвращение; я в ярости.
Ее IQ вдвое больше, чем у него. И что из этого? Он вдвое добрее, чем кто-либо, кого я встречала за более чем три десятка лет на этой планете.
Не существует балльной шкалы, когда дело касается инвалидности. Каждый член моей семьи – (я, мой муж, наши дети) — инвалид. Я не позволю вам классифицировать нас. Я не позволю вам распределять нас по уровням. Мы семья, члены которой являются аутистами, и/или одаренными, и/или имеют СДВГ, и/или ментальную инвалидность, и/или ВИЧ-положительны, и/или имеют интеллектуальную инвалидность, и/или нарушения речи, и/или артрит. И мы единое целое. Как было сказано, «другой, не худший».
У меня самой нет интеллектуальной инвалидности. Но я не позволю вам — или кому-либо — принижать или пренебрегать людьми вроде моего сына, в то время как вы пытаетесь «симпатизировать» людям с другими видами инвалидности, чтобы получить выгоду для себя или доказать свою точку зрения.
Люди с интеллектуальной инвалидностью важны. Точка. Они — не подкласс аутичных людей, или людей с когнитивной инвалидностью, или каких-либо ещё. Если нам нужны ВСЕ виды умственных способностей, если мы должны уважать ВСЕХ людей, если для нас важна личность КАЖДОГО, это должно касаться таких людей, как мой сын. Мы должны уважать и относиться к ним как к полноценным личностям, а не только как к цифре на шкале результатов IQ-теста. К черту IQ-тесты.
Вы не можете изменить свое отношение? Тогда к черту вас, потому что вы — часть проблемы.
Переводчик: Юлия Зассеева
Источник:Нейроразнообразие в России
