Интервью вице-президент Нижегородского госуниверситета Степанов В.М по поводу выхода книги «Вера и Знание»
Февраль 19th 2010 -
— Виктор Михайлович, Вы преподаете на химическом факультете Нижегородского госуниверситета им. Н.И.Лобачевского, возглавляете (вице-президент) Волго-Вятское отделение МСА, другими словами – представляете естественные, фундаментальные науки. И вот держу в руках Вашу последнюю небольшую, но чрезвычайно емкую монографию под названием «Вера и Знание» (1) (его и предлагаю вынести в заголовок нашей беседы). Право же, название интригует. А содержание – поражает. Вы ищете точки соприкосновения Веры – а в Вашем понимании это Православие – и… Знания, то есть науки, причем оба слова – с большой буквы!
— И как ученый, и как православный верующий, я преклоняюсь перед обеими этими данностями. Однако Вера, обратите внимание, первична…
— И все же признаем, что постановка проблемы в нашем насквозь атеистически-прагматичном мире необычна. Тем более в научной среде. Вспомним хотя бы масштабную кампанию, развязанную в нашем обществе с подачи ряда маститых академиков РАН против преподавания Основ православной культуры в школах, предмета, заметим, сугубо светского… А у Вас – и Вера, и Знание!
— Признаем, однако, и то, что среди ученых, и отечественных, и зарубежных, в том числе всемирно известных, было и есть немало людей искренне верующих. А поскольку искренне – нет необходимости сей факт афишировать.
— Прежде чем перейти к содержанию книги, несколько слов о том, что она для Вас значит? Как возникла идея? Как претворялась?
— В этом году мне исполняется 70 лет…
— Поздравляю!
— Спасибо, но поздравлять, знаете ли, особо не с чем. Вот если бы сто лет исполнилось!.. Словом, любой юбилей – время подведения итогов. И я решил изложить на бумаге мои многолетние раздумья по поводу того, кто мы, откуда и куда, по большому счету, движемся.
Понимаете, в естественнонаучном, техническом отношении человек к настоящему времени достиг такого, что буквально век назад – срок в историческом смысле ничтожный – нашим бабушкам и дедушкам не снилось. В то же время – налицо мировоззренческий кризис, духовный тупик, который человечество все более и более на себе ощущает. Убежден, что выход из этого тупика – в новом научно-методологическом знании. А опираться это знание должно на ценности, которые, в свою очередь, базируются на религиозном мировоззрении!
Не стоит это считать чем-то особо новым. Многие ученые мужи в России и в мире работали и работают в данном направлении.
Возьмем нашу академию. Полное ее наименование – Международная славянская академия наук, образования, искусств и культуры, включает в свой состав Богословскую секцию, представляя, таким образом, весь спектр интеллектуального знания. Она в полном смысле международная – имеет отделения в республиках бывшего СССР, в Сербии, в Великобритании, Ирландии, Канаде, Австралии… И многие члены МСА союз религии и науки считают сверхзадачей человечества ХХI века!
К месту упомянуть и престижную, финансово даже более обеспеченную, чем Нобелевская, премию Темплтона (2), ежегодно присуждаемую одноименным Фондом (3) за разработку новых путей и целей человечества, основанных на научных и религиозных методах. Среди ее лауреатов мы видим не только богословов, общественных деятелей, философов, но и ученых –физиков, химиков…
— Новые пути, цели… В первую очередь, однако, хотелось бы понять – ОТКУДА мы? Речь о первотолчке, о причинах мироздания…
— Как, вероятно, каждого из нас, меня всегда интересовал этот вопрос. Учитывайте и то, что по базовому образованию я физик-теоретик…
Так вот. На протяжении тысячелетий человечество на этот вопрос отвечало однозначно, вопроса, собственно, и не было. Исаак Ньютон полагал, что его деятельность направлена исключительно на выявление мудрости Творца, усиление Веры в Бога через умопостигаемый аппарат математического анализа. Проблема возникла где-то с конца XVIII века: вспомним математика Лапласа и его эпатажное утверждение, что в «гипотезе» Бога он не нуждается...
Атеизм начал торжественное шествие по планете. Шествовал два века. Каков итог? Все более очевидно, что ученому без понятия о чём-то начальном, фундаментально-основном в своих конкретных исследованиях, но с попыткой осмыслить общую картину, никак не обойтись. Парадоксально и одновременно закономерно, что научные достижения – в функциональном смысле – сплошь и рядом стали напоминать теологические постулаты и подходы!
Возьмем на сегодня, в общем-то, общепризнанную теорию «Большого Взрыва» Георгия Гамова (4), разработанную им во второй половине 40-х годов прошлого века… Но прежде, чем мы перейдем к теоретическим рассуждениям, Сергей Васильевич, предлагаю предупредить читателей вот о чем.
Во-первых, излагать я буду доступным, так сказать, «удобоваримым» языком. Иначе многим будет трудно понять…
— Не понять, Виктор Михайлович, и мне, гуманитарию «до мозга костей». Признаться, Вашу книгу я в значительной части «пролистал» – из-за сложнейшей специфической терминологии…
— Ничего удивительного, поскольку посвящена книга моим коллегам-ученым.
Во-вторых… Опасаюсь, как бы мой труд не был принят за неправомерное «вторжение» в область теологии.
Вопросов собственно богословия, Апостольской Веры я ни в коем случае не касаюсь. Рассматриваю, что в науке и в теологии аналогичного. Показываю, что у религии и науки общие гносеологические корни – близкие по функциям постулаты познания, которые пересекаются. И тут начинаются вещи прелюбопытные!
— Вернемся к теории «Большого Взрыва»…
— Упрощенно. Начало: нулевое состояние энергии. Затем флуктуация (от лат. fluctuatio – колебание) энергии. Как следствие, появляется вещество (масса) и излучение. Порожденная материя образует нашу метагалактику. Все – в соответствии с современными научными представлениями, теорией относительности. Материальный мир четко представлен двумя компонентами: это поле, характеризуемое энергией (Е), и вещество, количественно определяемое массой покоя (m). В свою очередь, без неоднородности материи, в частности – массы (вещества) нет времени. Знаменитая формула Альберта Эйнштейна представила их соотношение, неразрывность, единство, математическую связь через коэффициент пропорциональности – скорость света © в вакууме (Е=mc2). Таким образом:
Материя = поле (энергия)+вещество (масса).
И самое основное, непреложное представление науки:
Фундаментально-основное = поле (энергия)+вещество (масса) + законы.
А что мы находим в Священном Писании? «В начале сотворил Бог небо и землю…» (Быт.1:1)…
— Но «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Иоан.1:1)!
— Совершенно верно. А Слово – это Закон, Порядок. Не что иное, как Бог-Дух Святой!
Экстраполируя научную теорию на библейский текст, событие «Большого Взрыва» с определенной долей условности, памятуя о соотношении абсолютности и относительности истины, можно рассматривать следующим образом. В первичном (материальном) энергетическом поле (с нулевым уровнем энергии – физическом вакууме) – Боге-Отце, естественно присутствуют в потенции законы (Бог-Дух Святой). Действие этих законов приводит к флуктуации энергии, то есть её «сгустку» и дальнейшему превращению в материю, вещество (Бог-Сын)… Да, в богословии язык другой, но в функциональном (а не предметном) смысле изложенное в Библии представляет собой то же, что и в естественнонаучном представлении. Важное теологическое утверждение об «истечении Бога-Духа Святого» непосредственно от Бога-Отца, а не от Бога-Сына, имеет здесь самый непосредственный смысл.
Конечно, мы ВЕРИМ в Святую Троицу. Но кто скажет, что теория «Большого Взрыва», которую невозможно проверить экспериментально, – это строгий научный факт, а не гипотеза, пусть и специфическая, но все же вера? «…и не всё недоступно познанию, и не всё доступно ему; и одно есть то, что можно познать, и другое – то, что можно выразить речью, подобно тому как одно есть говорить и другое – познавать» (5)
— А затем, после «Большого Взрыва»…
— …события развиваются по определённым законам, в наличии которых наука опять-таки убеждена (верит!).
Далее. Понятия энергетических полей, вещества, то есть материи и наличествующих законов, – это, на упрощенном языке, и есть отражение одной из основополагающих истин христианства – Никео-Цареградский Символ Веры!
Читаем библейский текст, где Спаситель (Бог-Сын в образе Христа) говорит Апостолам «...когда же придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Иоан.15:26). Таков же «статус» Лиц Пресвятой Троицы в Православии: Единый Триипостасный Бог, являющийся Творцом мира, первичность Бога-Отца и упомянутые выше соотношения между Лицами.
— Это – в Православии. А в католицизме…
— Впервые Символ Веры был сформулирован Вселенским Собором в IV веке. В дальнейшем католическая церковь добавила к утверждению об исхождении Святого Духа – от Отца- «и от Сына» («filioque»). В Православии же всё осталось незыблемым! Богословские диспуты православных и католических отцов не привели к согласию сторон до сих пор. Вот и судите, с учетом приведенных представлений, кто прав!
— В связи со сказанным подумал: многие православные учат Символ Веры наизусть, не вникая в суть этого постулата, сложнейшего – отсюда и нескончаемые межконфессиональные споры. В «научной» же интерпретации все более доходчиво и... что ли, наглядно?
— Современное естествознание зиждется на «трех китах» – это теория относительности, квантовая механика и статистическая физика. Новое знание, как видим, приближает нас к пониманию Символа Веры, а значит – Первоздания, …
Квантовая механика, в отличие от классической, – это более адекватный тип описания законов движения микрочастиц. Она привнесла принципиально новый компонент в описание процессов изменения, развития (эволюции) мира, определяемые вероятностными законами. Отсюда – наше многообразие в единстве, «свобода воли» отдельного индивидуума и в то же время его принадлежность «системе».
— Проблема в теологическом плане тоже немаловажная.
— Статистическая физика прояснила основные черты организации и функционирования сложных систем. Центральная роль здесь принадлежит такой функции, как энтропия (от греч. entropia – поворот, превращение). По типу влияния на изучаемые процессы энтропия противоположна, как бы противостоит энергии. В философском смысле – это борьба двух начал: организующего (энергия) и стохастизирующего (энтропия).
Другими словами: энергия – это порядок, энтропия – хаос.
Понятие энтропии позволяет сложнейшую категорию времени осмыслить через понятия прошлого и будущего и увидеть «стрелу времени». Тем самым именно с появлением неоднородности материи (частиц, имеющих и не имеющих массу покоя, то есть – вещества и поля) можно перечислять: «день первый, день второй...».
— Н-да… Не для «среднего» это ума, Виктор Михайлович…
— Хорошо, другой пример.
Денница – падший ангел, дьявол, сатана. Его функциональная роль в науке отражается понятием, которое при реализации процессов «противопоставляется» энергии. Что также описывается термодинамической функцией – энтропией. Дьявол (и энтропия) — функциональное явление, вытекающее из законов, которые определяют поведение вещества. В социальном аспекте это – нарушение порядка (например, норм морали), нарушение генетического кода человека (физические, психические уродства). Любое «перемешивание» системы в этом смысле выглядит как деяние соответствующего типа. Всюду демоны лезут «в противовес», искушают, с толку сбивают…
Кстати говоря, неправомерность былого утверждения о тепловой смерти Вселенной, которое делалось исходя из закона возрастания энтропии (Второй закон термодинамики), только подтверждает могущество Бога по отношению к своему творению – дьяволу. Бессилен дьявол и в известном примере статистической физики (задача о «демоне Максвелла» (6)). Демон не может без затрат энергии, читай – без вмешательства Бога рассортировать «горячие» и «холодные» частицы. То есть: дьявол лишен принципиального, СОЗИДАТЕЛЬНОГО начала!
Отцы церкви, например, Иоанн Златоуст, учили: дьявол и его соучастники ниспали из числа тех ангелов, которым был вверен низший мир (по развиваемым понятиям – мир вещества, а не энергии). Установленное в вещественном мире положение вещей, их форма, структура, содержание – результат взаимодействия энергии и энтропии (точнее, члена ТS, где Т — температура, то есть величина, определяемая энергией, скоростью движения частиц). Общее понятие энтропии относится к различным степеням свободы, которых в принципе бесконечно много, как и видов энергий. А теперь вновь обратимся к выдающемуся толкователю православной Веры св. Иоанну Дамаскину. «...Ему последовало и с ним ниспало бесчисленное множество подчиненных ему ангелов...» (7).
Энергия в любом процессе первична. Ее «введение» меняет энтропию в соответствии с общими принципами термодинамики или статистической физики (минимум потенциала Гиббса, например). Этому представлению соответствует, скажем, следующий богословский текст: «Поэтому они не имеют ни власти, ни силы против кого-нибудь, если не получают позволения от Бога в целях домостроительства... При Божьем попущении они сильны принимают и переменяют какой хотят образ, сообразно со своим воображением». Для научного работника в области термодинамики это – образное описание в общем виде физико-химического процесса.
— Применительно к человеку, обществу?
— А Вы вдумайтесь! Иисус Христос – социально овеществленная сущность, Богочеловек. Антихрист – прямая ему противоположность, дьявол. Два общественных начала – порядок и хаос, энергия и энтропия.
Человек создан по образу и подобию Божьему? Действительно, это организованная структура, где в наиболее полной мере реализуется поток энергии, структурирующий вещество. Предметность утверждения также понятна: ограниченность, конечность границ структуры того, что есть человек. В остальном – полное подобие приведенной схемы. Как в капле воды отражен мир, так в человеке – Бог.
— Итак, порядок и хаос, энергия и энтропия… До бесконечности – война, противостояние? Как говаривал классик: «Покой нам только снится»… Грустно. Что говорит наука: достигнем ли мы когда-нибудь вожделенной гармонии – с самими с собой, с окружающим миром?
— В этом смысле лучше обратиться к религии. Говорят – богословские тексты.
— Бессильна наука и в таких общечеловеческих категориях, как любовь, верность, милосердие…
— Наука здесь пока на заднем плане – ими также действенно оперирует религия, «потому что Бог есть любовь» (1Иоан.4:8).
— Нравственность, духовность…
— Русская православная церковь на сегодня – в нашем «блуждающем» мире – чуть ли не единственный и последний их оплот, системный защитник!
— Виктор Михайлович, что Вы предлагаете?
— Церкви и научному сообществу – объединяться, а объединившись, плодотворно на благо всех и каждого сотрудничать. Не так, как иногда бывает: мол, ребята, давайте жить дружно – видимости, проформы ради. Но на корневых, единых началах, которые объективно существуют. Объединившись, мы дополним, усилим друг друга!
— Не утопия ли? Картина-то как раз обратная – повсеместно формальные, ни к чему не обязывающие контакты с Церковью. Не смолкают и крики, в том числе из научной среды, о клерикализации российского общества!
— Другого пути, кроме поиска общих глубоких, фундаментальных основ, просто нет.
Хребет естественных наук – это фундаментальные науки. В своём развитии они движутся от простейшей формы (механической) через относительно сложную (биологическую) к «надбиологической» (социальной) и, несомненно, далее – к «надсоциальной». Что за смысл в этой последовательно-логической цепочке? Не вдаваясь в детали, интуитивно – это наиболее общие принципы организации вещества, поля, информации. По естественному представлению – движутся науки не куда-нибудь, а к методологии богословия, к весьма специфическим, неожиданно тонким трактовкам наиболее сложных положений, явлений и фактов.
О духовно-нравственном потенциале, значении Церкви и не говорю.
К сотрудничеству, хотя бы к началу конструктивного диалога, наука, в принципе, готова. Как это видно сейчас невооруженным взглядом, к XXI веку достигнута «критическая масса» уровня знания. И как бы само собой, естественно обрушиваются «баррикады» между религией и наукой.
— Что Церковь?
Видимо, готова и она.
Ещё в феврале 1997 года на архиерейском соборе Русской православной церкви Патриарх Московский и всея Руси Алексий II призвал «стремиться воцерквить науку, … построить подлинно научное знание на фундаменте богопознания». В развитие идеи смотрите, например, материалы Международных Рождественских чтений, ежегодно проводимых в Москве под патронажем Московского Патриархата. Надеюсь, что достаточно известны и наши чтения, проходящие в рамках Нижегородских фестивалей «Рождественские дни православной культуры».
Существуют, правда, субъективные трудности.
Трудности отцов Церкви – это отсутствие специальных познаний в точных науках. И представление, что с наукой можно полностью разделить сферы «влияния».
Трудности научных кругов – в корпоративной гордыне, снобизме, поскольку даже простых знаний религиозных текстов часто вполне достаточно для налаживания взаимопонимания со священнослужителями.
— И – трудности «перевода»… На протяжении нашего разговора Вы не раз предостерегали – излагаем простым, доступным, «удобоваримым» языком...
— Исторически сложилось так, что язык Церкви развивался в гуманитарной среде, в общечеловеческом смысле, несмотря на относительную сложность, он широко и достаточно понятен. Естественные же науки все более опирались на математику, специальные термины и методологию. Был выработан лексикон, доступный в конечном итоге узкому кругу специалистов.
Тем не менее: Вера и Знание, как видим, нередко исповедуют одно и то же.
— Увы – пока на разных языках… Благодарю за беседу.
г. Н.Новгород. Февраль 2010 г.
*********************************************
(1) Степанов В.М. Вера и Знание. Н.Новгород: ВВО МСА, НРОО «Георгиевский Православный Союз», 2010.
(2) Премия Темплтона «за прогресс в исследованиях или открытия в области духовных реалий» установлена в 1972 г., предоставляется живущему человеку, который, по оценке судей, наилучшим образом воплощает «поиск различных путей к открытиям и крупным достижениям, расширяющим человеческое восприятие Божественного замысла и способствующим развитию Божественного творческого потенциала». Носит имя сэра Джона Темплтона, британского предпринимателя и бизнесмена американского происхождения, за филантропическую деятельность посвященного в рыцари королевой Елизаветой II в 1987 г.; до 2001 премия называлась «Премия Темплтона за прогресс в религии» и обычно вручалась принцем Филиппом на церемонии в Букингемском дворце.
(3) Фонд Джона Темплтона основан в 1987 г. инвестором и филантропом Джоном Темплтоном, нынешний президент – его сын Джон М. Темплтон, младший; миссия фонда: «служить филантропическим катализатором для научных открытий в том, что ученые и философы называют «Большими Вопросами». От вопросов о законах природы до природы творческого потенциала и сознания, филантропическое видение Фонда – результат решительной веры сэра Джона в то, что строгое исследование и ультрасовременная ученость находятся в самом сердце новых открытий и человеческого прогресса».
(4) Гамов Георгий Антонович, известен также как Джордж Гамов (20 февраля (4 марта) 1904, Одесса – 19 августа 1968, Боулдер) – советский и американский физик-теоретик, астрофизик и популяризатор науки. В 1933 г. покинул СССР (невозвращенец), в 1940 г. получил гражданство США. Член-корреспондент АН СССР (с 1932 по 1938 гг., восстановлен посмертно в 1990 г.). Член Национальной академии наук США (1953 г.).
(5) И. Дамаскин. Точное изложение православной веры. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2003. Гл. II.
(6) «Демон Максвелла» – мысленный эксперимент (1867 г.) и его персонаж – гипотетическое разумное существо микроскопического размера, придуманное Джеймсом Максвеллом с целью проиллюстрировать кажущийся парадокс Второго начала термодинамики. Состоит в следующем. Предположим, сосуд с газом разделён непроницаемой перегородкой на две части – правую и левую. В перегородке отверстие с устройством (клапаном, находящемся в руках демона), которое позволяет пролетать быстрым (горячим) молекулам газа только из левой части сосуда в правую, а медленным (холодным) молекулам – только из правой части сосуда в левую. Тогда, через большой промежуток времени, горячие молекулы окажутся в правом сосуде, а холодные – в левом. Таким образом, получается, что «демон Максвелла» позволяет нагреть правую часть сосуда и охладить левую без дополнительного подвода энергии к системе. Энтропия для системы, состоящей из правой и левой части сосуда, в начальном состоянии больше, чем в конечном, что противоречит термодинамическому принципу неубывания энтропии в замкнутых системах.
(7) Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры М., Изд. -во Сретенского монастыря, 2003. Стр. 32
Метки: православие
