Святитель Пахомий (Кедров), архиепископ Черниговский и Нежинский
Май 27th 2013 -
Пахомий (Кедров) держался во время допросов уверенно, не признавая за собой вины перед советской властью. Когда доводов его вины следствию не хватило, дело начало обрастать новыми материалами. В частности, архиепископу Пахомию предъявили обвинение в том, что он, как отмечалось выше, подписывал «контрреволюционные воззвания» Киевского всеукраинского собора, пользовался после 1919 года печатью «Черниговской архиепископии», а также сохранял письмо от Голубовича, который к революции учился, а потом преподавал в Дерманской школе, которая на Волыни, где заведовал Пахомий (Кедров). И хотя выяснилось, что этот Голубович не имеет ничего общего с Голубовичем, членом Украинской Центральной Рады, впрочем, Волынь тогда уже находилась в составе Польши, а значит, архиепископ Пахомий, по мнению следствия, поддерживал связи с зарубежной контрреволюцией. Припомнили во время следствия и дело с «освидетельствованием» мощей святителя Феодосия и с изъятием церковных ценностей. Как свидетельствуют показания во время допросов, Владыка держался уверенно, отвечал четко и конкретно на вопросы, никаких своих намеренных вин не признавал. Следствие длилось больше месяца, с 30 ноября по 3 декабря 1922 года проходили заседания Черниговского ревтрибунала. На скамье подсудимых ревтрибунала оказались архиепископ Пахомий (Кедров), священники Александр Короткевич и Матвей Храмцов, против которых были выдвинуты обвинения в контрреволюционной деятельности, и Евгения Короткевич, которая обвинялась в краже из помещения Губюста чистых бланков с преступным намерением. К участию в судебном разбирательстве по этому делу было вовлечено множество свидетелей. Однако подтвердить фактическую вину подсудимых не получалось, тогда как свидетели, вовлеченные судом за ходатайством адвокатов и самых подсудимых, доказывали, что никаких контрреволюционных действий Кедровым, Короткевичем и Храмовым не было осуществлено. Наоборот, в период белогвардейской оккупации Черниговщины они защищали и даже перепрятывали революционных деятелей и евреев. В конце концов, священников Храмцова и Короткевича ревтрибунал оправдал, а относительно архиепископа Пахомия (Кедрова) и Евгении Короткевич постановил:
Признать виновным Кедрова Пахомия в том, что он, будучи на Всеукраинском поместном Соборе мирян и священнослужителей, подписал, наряду с другими иерархами Церкви, соборное послание, призывающее к сплочению вокруг Гетмана для борьбы, направленной против, приходящей на смену буржуазной, рабоче-крестьянской власти, однако, учинил это, будучи по своему чисто иноческому мировоззрению, неосведомленным в последствиях, каковые деяния его предусмотрены ст. 61 УК.
Признать того же Кедрова Пахомия виновным в том, что он, будучи епископом Черниговским и Нежинским, при проведении в жизнь декрета об отделении Церкви вот Государства, не сдал печати своей и продолжал ею пользоваться к половине сего 1922 года, каковое деяние предусмотрено 123 ст. УК.
Признать виновной Короткевич Евгению в том, что она, будучи делопроизводителем Губюста, использовала свое служебное положение в целях изготовления на службе бланков со штемпелем и гербовой печатью, которые и похитила из Учреждения; это деяние предусмотрено 1 ч 105 ст. УК.
Ревтрибунал вынес приговор: архиепископа Пахомия выслать за границы Черниговской губернии сроком на три года, а Евгению Короткевич подвергнуть заключению на шесть месяцев. По случаю 5 годовщины октябрьской революции Є. Короткевич амнистировали и освободили от наказания. Архиепископу Пахомию амнистия не была предоставлена, хотя он обращался с просьбой о помиловании к Черниговскому губернскому ревтрибуналу и даже к Всеукраинскому центральному исполнительному комитету.
На протяжении 1921—1922 годов, даже когда длилось следствие и суд, владыка Пахомий произносил проповеди в храмах Чернигова. Они сохранились и теперь напечатанные в сборнике материалов к его биографии. В этих проповедях архипастырь часто обращался к проблемам терпения, страдания, искупления. Оратор был преисполнен глубоким чувством трагизма истории, общества и человека на ломке эпох. В начале января 1923 года архиепископ Пахомий обращался к местной власти с просьбой отложить его высылку на период Рождественских праздников. Глава Черниговского губернского исполкома дал распоряжение начальнику губмилиции: «высылку епископа Пахомия Кедрова разрешено отстрочить до 16 января». В последний день архиерей произносил проповедь в храме во время богослужения. Конкретный день и время его отъезда из Чернигова не разглашался. ( Наверное, таким было предписание власти). С его уст прозвучали такие слова: «Мы будем надеяться, что дорогая черниговская паства сохранит в чистоте православную веру, будет, стремится жить во взаимной любви, сохранять красоту своей души и помогать в этом друг другу. Вспомним слова апостола, который говорит: Я душу каждого из вас старался сохранить в чистоте. Любите друг друга, омывайте свои грехи слезами покаяния. Любовь истинная и глубокая не знает внешних препятствий. Даже разлука не может уничтожить ее, а наоборот – может усилить ее».
Архиепископа Пахомия выслали в рабочее поселение Донбасса. Но фактическое место его пребывания на протяжении 1923 – 1924 годов сейчас неизвестно. В 1925 году, он был арестован в связи с делом митрополита Петра (Полянского) и осужденный к ссылке в Комиизерянский край сроком на три года. Следующие годы жизни архиепископа Пахомия освещены источниками нечетко и запутанно комментируются в литературе. Но в конце 1928 года, он находился уже в Чернигове. Это был напряженный период внутрицерковной жизни. После появления в 1927 году, Декларации митрополита Сергия (Страгородского), часть архиереев провозгласила себя неподвластными местоблюстителю. Представители Зарубежной Русской православной церкви утверждают, что Пахомий (Кедров) был категорически не согласен с Декларацией и выступил с заявлением по этому поводу. Однако позиция архиепископа Пахомия нуждается в уточнении и проверке по более надежным источникам, которые еще надо отыскать. По крайней мере, когда в 1930 году, он был снова арестован в Чернигове, то в следственном деле его отмечали как контрреволюционера и адепта «течения тихоновщины, сергиевщины», то есть приверженца синодальной церкви. По этому делу архиепископ Пахомий получил пять лет лагерей. Снова его путь пролег на Север. Он содержался в Соловецком лагере, потом в лагере Май Губы.
Последние годы жизни архиепископ очень болел; после освобождения проживал у брата в Яранске, а перед смертью был помещен в психиатрическую больницу поселка Котельничи. В литературе приведено две даты его смерти – 28 мая и 11 ноября 1937 года. Таким образом, архиепископ Пахомий (Кедров) принадлежит к заметным фигурам в истории Православной церкви. Значительная часть его жизни связана с Черниговщиной: здесь он начал свое служение в чине викарного епископа. Архиепископ Пахомий был первым и последним в современной церковной истории архиереем, избранным (а не назначеным) своей паствой. Из Черниговщины начался его Крестный путь, который трагически закончился на родной вятской земле.
