Житие святого священномученика Анфима, епископа Никомидийского, и с ним многих
Сентябрь 15th 2010 -
Мучения священномученика Анфима Никомидийского
Грачаница. Косово, церковь Благовещения, Около 1318 г.
Память 3/16 сентября
Святой Анфим родился в городе Никомидии. Еще в юных летах он проявлял в себе навыки уже совершенного мужа и отличался незлобием.
Возрастая телом, возрастал он и духом. Достигнув совершеннолетия, он изо всех стал выделяться добродетельною жизнью; и в те годы человеческой жизни, когда страсти обыкновенно произрастают в человеке, как плевелы в пшенице, Анфим являл уже высокий пример безстрастия. Плоть его была умерщвлена в своих греховных вожделениях, дух его исполнен был смирения. Всякого рода зависть, гневливость и леность он совсем искоренил в своей душе, не давая и телу пресыщаться объедением и пьянством. Своим примером он, напротив, показывал: воздержание во всем, любовь и мир со всеми, благоразумие и усердное попечение о славе Божьей. За такую благочестивую и добродетельную жизнь он был в непродолжительном времени удостоен священнического сана. В этом сане Анфим всем сердцем прилежал богомысленной молитве и душеполезным трудам, словом и делом наставляя всех спасительному пути добродетели. Когда скончался архипастырь Никомидийской церкви святой Кирилл, на его место был возведен Анфим. Избрание его в епископа, как мужа того достойного, было засвидетельствовано свыше: во время его посвящения небесный свет облистал церковь и был слышен свыше некий Божественный глас. Приняв на себя управление Никомидийской церковью, святой Анфим, как искусный кормчий во время бури, соблюл ее, как бы невредимый от потопления корабль. Ибо если многие христиане и бывали потопляемы в море за Христа, но за то они не погрязли в злочестии: ни потопила их в себе буря поклонения идолам, ни пожрала их глубина преисподнего ада, но наставлением и управлением святого архипастыря своего Анфима они достигли тихого и небурного пристанища небесного. Этот добрый пастырь Христов привел к Богу в венцах мученических почти все свое словесное стадо. Когда идолопоклонники открыли великое гонение по всему Востоку на христиан, а в особенности в Никомидии, — где тогда жили злочестивые цари Диоклитиан и Максимиан, — святой Анфим наставлял и укреплял всех верующих к мученическому подвигу.
Поученіе. Св. священномуч. Анѳимъ (Кто отецъ лжи?). Прот. Григорій Дьяченко
Поученіе. Св. священномученикъ Анѳимъ (О необходимости для христіанъ во всѣхъ состояніяхъ жизни строго держаться правды и поступать согласно долгу своего званія). Прот. Григорій Дьяченко
«Ныне, — говорил он, — подобает нам показать себя истинными христианами, ныне — время подвига, ныне тот, кто действительно воин Иисуса Христа, да выступит мужественно для борьбы. Здесь нам предстоит пострадать лишь немного за много пострадавшего ради нас Христа; исповедуем Его здесь перед людьми, дабы там Он исповедал нас пред Отцом Своим Небесным. Здесь перед людьми Его прославим, дабы там Он прославил нас перед Ангелами Своими. Итак, прославим Бога в телах наших, предав себя на мучения; умрем временной смертью, чтобы быть живыми вечно, не убоимся мучителей убивающих. Ибо если они и убьют нас, то будут виновниками нашего будущего блаженства: усеченную главу десница Подвигоположника нашего увенчает венцом нетленным; раздробленные члены просветятся, как солнце, в царствии Его; нанесенные раны умножат нам вечное воздаяние; кровавые мучения введут нас в чертог Жениха Небесного. Будем же готовы пролить даже кровь свою, будем зрелищем поношения и уничтожения пред взорами ангелов и людей».
Укрепляемые таковыми и подобными словами святого, весьма многие верующие мужественно предавали сами себя на тяжкие муки за Сладчайшего Иисуса, Господа своего. Один христианин из особенно пламенеющих верою, ревнуя по Богу, решился на такой смелый поступок. Когда был прочитан в Никомидии написанный на хартии царский указ об умерщвлении христиан и потом прибит на видном месте к стене, он, выступив перед всеми, исповедал Христа и, сорвав со стены этот указ, разорвал его, громко обличая языческое злочестие, — и, таким образом, явился первым мучеником в Никомидии.
После этого весьма многие из вельмож и из придворных начальствующих лиц начали явно исповедовать Христа, провозглашая себя христианами: таковыми были Дорофей, Мардоний, Мигдоний, Петр, Индис, Горгоний с прочей многочисленной дружиной; все они добровольно предавали себя на мучения за Христа, и многие из них были погублены мучителями посредством различных казней.
В то же самое время, к тяготейшей скорби христиан, присоединилось еще следующее обстоятельство. Неизвестно отчего зажглись царские палаты, и большая часть их сгорела. Злочестивые язычники оклеветали христиан, говоря, будто они по ненависти подожгли царский дворец. Тогда ярость царя достигла до крайней степени и, став лютее дикого зверя, он истреблял христиан в великом множестве, осуждая их то на усечение мечом, то на сожжение огнем. Несмотря на все это, верующие, видя мученическую смерть единоверных своих братии и зная, что и им предлежит таковая же, разжегшись божественною любовью, предавали себя мучителям на сожжение огнем, как будто в какое-либо приятное и прохладное место. А остальные многочисленные христиане были связаны мучителями, посажены на лодки и потоплены в морской глубине. По неукротимой своей ярости царь повелел потоплять не только живых, но выкалывать из земли и бросать в море ранее того погребенные тела святых мучеников, чтобы не почитали их оставшиеся в живых христиане. Столь жестоко было гонение, во время которого святой Анфим был разыскиваем, как агнец на заклание (Ис 53:7). Прежде, чем растерзать пастыря, волки устремились на его стадо; но Божий Промысл и Покров хранили его в одном селении, называемом Семана, для того, чтобы он прежде привел к Богу своих словесных овец, а потом и сам отошел к Нему, запечатлив излитием своей крови веру церкви Никомидийской. Тогда же в церкви, в день Рождества Христова, сожжено было до двадцати тысяч святых мучеников, а остальные из паствы святого Анфима были заключены в темницы. Святой же своими частыми письменными посланиями, которые тайно отправлял к христианам, учил их и утверждал в вере; так что хотя и не был с ними телом, по воле Божьей будучи удален от них на время, но духом своим соприсутствовал с ними в темницах, своими посланиями доставляя им пищу духовную. Овцы явно, а пастырь их тайно боролись с волками, и святой скрывался, не мучений боясь, но для того, чтобы учением и молитвой утвердить слабейших в вере, укрепить немощных, боязливых сделать мужественными, доколе всех представить Христу, а потом уже и самого себя предать на те же мучения.
Один из верующих, укрепленный святым Анфимом, по имени Зинон, воин по должности, изобличил перед всеми царя Максимиана в злочестии следующим образом. В Никомидии, близ цирка, находился храм языческой богини Цереры. Однажды Максимиан со своими воинами и всем народом приносил идолу этой богини обильную жертву. Зинон же, во время этого нечестивого праздника, став на возвышенном месте, громко воскликнул: «Обольщаешься ты, царь, поклоняясь бездушному камню и немому дереву, ибо это обман бесов, приводящий к погибели их поклонников. Познай, Максимиан, истину и свои телесные очи вместе с духовными обрати к небу: воззри, и из рассмотрения этого пресветлого творения уразумей о его Создателе, каков Он — Творец. Познай это из наблюдения над тварями; научись чтить этого Бога, Который благоволит не к крови закалываемых и сжигаемых в удушливом дыме безсловесных животных, но к чистым душам и чистому сердцу разумного создания».
Услышав это, Максимиан повелел схватить Зинона и за таковые дерзновенные слова к царю бить камнями в лицо и уста. Мучители выбили ему зубы, растерзали лицо его, стерли его язык, исповедующий Христа, и, наконец, едва живого извели из города и, по повелению царскому, отсекли святую главу его.
В это время святой Анфим из своего местожительства, где он скрывался, послал диакона со своими письмами к находившемуся в темнице Дорофею и к другим, заключенным с ним за Христа, увещевая их к терпению, дабы они с радостью готовы были умереть за Жизнодавца — Господа. Нечестивые схватили этого диакона и представили его с письмами святого Анфима царю Максимиану. Царь прочел эти письма и нашел написанное в них неприятным для себя: в письмах заключалось сердечное приветствие святого мученикам, усердное сострадание о них, отеческое наставление к ним, пастырское учение, святительское благословение на подвиг мученический и укрепление к ниспровержению идолов. Сильно разгневавшись на все это, царь повелел вывести всех мучеников из темницы и представить к нему на суд. Бросив на них надменный и зверский взор, он долго укорял их. Потом велел прочитать послания святого Анфима, в укор и обличение их.
— Вы веруете обманчивым басням этого злого человека, — говорил он, — и слушаете его развращенное учение, а не царское повеление!
Верующие, слыша читаемое послание, глубоко радовались и, проливая слезы от радости, приветствовали стоявшего в отдалении диакона Анфимова светлым взором, радостным лицом и преклоненной головой; слова же святого Анфима, которые были читаны для укора их, они слагали в сердце своем.
Тогда царь сказал диакону:
— Скажи нам, откуда ты пришел? Кто дал тебе эти, развращающие народ, послания? И где скрывается тот, кто послал тебя?
Диакон, раскрыв уста, исполненные благодати, начал говорить следующее:
— Тот, кто посылает эти послания, есть пастырь. Но так как он находится далеко от своего стада, то письмами наставляет его и возбуждает к благочестию; особенно же, когда он услышит про нашествие многих волков на стадо словесное, тогда громко извещает овец, что они должны делать. Возвещает же он им от Пастыреначальника следующие слова: «не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф 10:28). Я принес это послание этому Христову стаду, чтобы сообщить им его содержание; но где ныне находится пославший его, — о том не скажу, ибо было бы великим безумием, если бы я стал предателем пастыря моего, от которого всем приносится великая польза, который и без моего извещения о нем, скоро будет явлен, ибо «не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мф 5:14).
Разгневанный этими мужественными словами, мучитель осудил святого диакона, имя которому было Феофан, на смерть. Прежде всего у него отрезали язык, столь благодатно вещавший, а потом убили его, побивая камнями и пронзая стрелами. После этого царь приказал, посредством разнообразных мучительных казней, умертвить и представленных на суд мучеников: святому Дорофею усекнуть голову, Мардония сжечь на костре, Мигдония живым бросить в яму и засыпать землей, Горгония, Индиса и Петра утопить в море, повесив на шею их жерновой камень, и всех прочих погубить посредством многих других казней. Таким образом, все они различными путями смерти преставились к Господу. Тела мучеников, которые были брошены в море, рыбаки потом изловили сетями, и одна девица по имени Домна погребла их. Узнав об этом, язычники усекли ее мечом, в то время когда она молилась над мощами святых мучеников. В то же время и Евфимий, который своей проповедью обратил многих к исповеданию Христа и мученическому подвигу, там же в Никомидии, после различных мучений, принял кончину мученическую, будучи усечен мечом. После всего этого приспело время пострадать за исповедание Иисуса Христа и святому Анфиму.
Когда он скрывался в вышеупомянутом селении Семане и тайно сеял слово Божье и умножал веру во Христа, Максимиан проведал о нем и немедленно послал двадцать воинов, чтобы схватить его. Достигнув этого селения, они встретили здесь святого Анфима и его же самого спрашивали:
— Где находится Анфим, учитель христианский?
Встретив воинов, Анфим повел их в свою хижину и сказал:
— Я сообщу вам об Анфиме и предам его в ваши руки, но только отдохните немного с дороги.
Затем он предложил им вкусить пищи и устроил им посильную трапезу, радушно угощая их. После этого святой открылся перед ними, что он — Анфим.
— Я, — сказал он, — тот, которого вы ищите; возьмите же меня и ведите к пославшему вас.
Услыхав это, воины изумились и стыдились поднять взоры на почтенные седины Анфима, потому что видели его сердечный прием и приветливое угощение. И вот они стали рассуждать между собой о том, что они должны повести этого невинного и доброго человека не для благополучия его в этой жизни, а к мучителю, на крайнюю скорбь и имеющую последовать после лютых мучений очевидную смерть. Им стало жаль Анфима и стыдно перед ним, и они сказали святому:
— Не возьмем мы тебя с собой, но советуем тебе скрыться; а мы скажем пред Максимианом, что везде, в окрестностях Никомидии, мы искали Анфима и нигде его не нашли.
Но Анфим ревностно сохранял заповеди Господни и посему убеждал их говорить правду, так как не желал, чтобы ради его говорили ложь, и притом стремился пострадать и умереть за Христа; поэтому он пошел вместе с ними. По пути он проповедовал им слою Божие, уча их вере в Господа нашего Иисуса Христа. Не без следа падало это сеянное Анфимом семя слова Божия, но попало на добрую землю: оно вкоренилось в сердца воинов, процвело там и возросло к усовершению их в вере. Когда они достигли реки, Анфим сотворил о них молитву и крестил их во имя Отца и Сына и Святого Духа. Потом они опять отправились в путь, ведя душеполезную беседу, пока не достигли Никомидии. Когда Анфим вошел в город, о нем было возвещено Максимиану, — и тот повелел представить его связанным к себе.
И вот святой предстал пред мучителем со связанными позади руками: ибо, во свидетельство истины, так именно должно было ему явиться пред судилищем нечестивых язычников связанным, как бы злодею; но он был свободен душою и обратил ее к небу, откуда ждал помощи. Мучитель приказал принести все орудия, употребляемые при мучениях, чтобы, прежде всего, устрашить Анфима одним видом их, рассчитывая, что святой, убоявшись их, согласится исполнить волю царскую. Потом начали спрашивать его:
— Ты ли тот Анфим, который, заблуждаясь относительно одного простого человека, по имени Христа, приводит в это же заблуждение и простой народ, обманывая его и возбуждая противиться нашему царскому повелению, а наших богов безчисленными ругательствами хуля и укоряя?
Анфим же, посмеявшись над принесенными орудиями мучений и над словами царскими, сказал:
— Знай, царь, что я совсем бы не отвечал на этот твой вопрос, если бы не советовал мне того Божественный апостол, наставляющий нас быть готовыми всякому, требующему, у нас отчета в нашем уповании, ибо обещал нам Бог дать уста и премудрость, которой не возмогут противоречить, ни противостоять нам все противящиеся нам (1 Пет 3:15; Лк 21:15). И я первый насмеялся над вашими идолами, которых вы называете богами; теперь же я смеюсь над твоим великим безумием, что ты надеялся отторгнуть меня от Создателя моего, Который и тебя, неблагодарное создание, почтил Своим образом. За что ты меня привел связанным на свой суд и положил перед моими глазами орудия мучений? Не хочешь ли ты ими устрашить меня, чтобы я, убоявшись, повиновался твоему безбожному повелению? Но этим ты не в состоянии устрашить того, кто сам желает умереть за Господа своего. Предлагай это вниманию тех, которые малодушны и трусливы, для которых эта временная жизнь представляется великим утешением, а потеря временной жизни — великой скорбью: устрашай их, а не меня. Для меня же ее бренное тело и эта временная жизнь суть как бы тяжкие узы и темница, не позволяющие моей душе перейти к вожделенному Богу; твои же угрозы, казни и мучения для меня тем приятнее всякого земного наслаждения, что за ними последует смерть, которая, освободив меня от телесных уз, переселит туда, куда устремлено все мое желание.
После того, как святой произнес эти слова, мучитель повелел бить его камнями по шее. Анфим же, с благодарностью принимая эти побои, как начало страданий за Христа и основание венцов мученических, искал еще больших страданий, желая наследовать высшее воздаяние и, то насмехаясь и поругаясь над мучителем, то приводя его в сильнейший гнев, чтобы повелел мучить его тягчайшими страданиями, повторял грозное пророческое слою: «Боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут» (Иер 10:11).
Эти слова пронзили сердце мучителя яростью, и он повелел раскаленными острыми железными кольями насквозь просверлить ноги священномученика. Но и это мучение было для святого радостью, и он, радуясь, прославлял Бога, сподобившего его терпеть за имя Господа Иисуса Христа такие страдания. Потом Максимиан повелел разложить на земле острые черепки, возложить на них страдальца нагим и в таком состоянии бить еще сильнее палками, чтобы сердце его пронзала сугубая боль: сверху от биения палками, снизу от острых черепков. Но святой и тогда не отчаивался в своей победе над мучителем, воспевая: «Благодарю тебя, Господи, ибо Ты перепоясал меня силою для войны и низложил под ноги мои восставших на меня, и врагов моих ты обратил ко мне, и ненавидящих меня я истреблю» (Пс 17:40-41).
Тогда мучитель изобрел иную муку: раскалив медные сапоги, надели их на ноги Анфима. Но Божественная благодать свыше осенила страдальца, укрепляя его в страданиях, и он слышал голос, обещавший ему вскоре венец небесный, и этой голос исполнил сердце Анфима блаженством. От этого Божественного утешения святой начал явно перед всеми не обращать внимания на мучения, и лицо его озарилось небесною радостью, как будто он не претерпевал никакого страдания. При виде этого мучитель изумился и говорил про святого Анфима, что он — волхв и посредством какого-то волшебства превозмогает огненную силу жжения. Стали спрашивать его: почему он, находясь в таких мучениях, радуется? «Потому я так радуюсь, — отвечал святой, — что настоящие страдания служат мне твердым упованием обещанных благ; в скором же времени я препобежду твою надменную гордыню и докажу, что твои боги много безпомощнее сил человеческих, и ты будешь каяться о злобе своей во веки, но без пользы, — и не прежде отойдешь из этой жизни, чем будешь осужден на вечную погибель».
Еще более раздраженный сими словами, мучитель приказал привязать святого к колесу и привести ось колеса вместе с ним во вращательное движение, причем тело его жечь огнем. Но когда слуги начали исполнять царское повеление, привязали Анфима к колесу и стали разводить под ним огонь, то они сами внезапно упали как бы мертвыми. Колесо остановилось, и огонь устремился на них и опалил их, и они после поведали мучителю следующее: «Когда мы начали вращать колесо и поджигать привязанного к нему, около нас появились три светоносных мужа и сказали: „не бойся, раб Божий Анфим!“ Когда же они обратили взор свой на нас, напал страх на нас, и огонь под колесом обратился на наши лица и попалил нас».
Услыхав это, мучитель был поражен, но все это приписал волхвованию. После того святого Анфима сняли с колеса, и царь угрожал ему усечением меча, если он не принесет жертвы идолам. Мученик же, услыхав о том, что ему предстоит усечение мечом, возрадовался и усердно молил бога, да даст ему скорее отойти к своему стаду, взошедшему к небу путем мученичества прежде него, дабы и он мог сказать: «Вот я и дети, которых дал мне Господь» (Ис 8:18).
Но злочестивый царь предварительно повелел ввергнуть святого в темницу и связать железными цепями. Когда Анфима вели в темницу, то он славил и благословлял Бога за все. И вот внезапно озарил его с неба свет, цепи его расторглись, а слуги, ведущие его, пали на землю от страха. Но Анфим, подняв их, велел исполнить то, что им было приказано. Дошедши до темницы, святой вошел в нее и остался в ней среди заключенных там злодеев и разбойников; но он радовался, как будто был введен на пир или брачное торжество. Предложив узникам духовную пищу слова Божия и представив им питье благочестия, он приобрел их Христу и присоединил к Его святой церкви, научив вере и добрым делам; там же, в темнице, он возродил их водой святого крещения. И стала та темница светлой церковью, исполненной даров Духа Святого, где верующие днем и ночью приносили Богу жертву хваления.
Узнав об этом, Максимиан повелел привести к нему святого Анфима и старался ласкательствами склонить его к поклонению языческим богам, обещая сделать его первым из жрецов идольских. Но Анфим с обычным своим дерзновением отвечал царю:
— Я и прежде твоих слов — высший посреди Божиих иереев священник5; священник же я Пастыреначальника Христа, Который в плоть мою облекся, и ко мне, ради меня, снисшел с небес. Он послужил перед Богом-Отцом искупительной жертвой за людей, умер на кресте, был погребен и через три дня воскрес, и вознесся со славой на небеса, возводя туда всех верующих в Него. Его я священник и потому себя самого приношу Ему в жертву живую. А ваши жречество и жертвы, и мнимые боги суть тьма и пойдут во тьму вечную.
Услыхав это, мучитель осудил Анфима на смерть. И пошел святой на смерть, исполненный небесной радости.
— Ныне, — говорил он, — время моего веселья, ныне исполнение моего желания, ныне отверзается мне дверь вечной жизни, да, изшедши от тела, вниду ко Господу, и насыщуся, внегда явится предо мною слава Его.
Достигнув места казни, где он через временную смерть имел перейти в нескончаемую жизнь, святитель испросил себе время для молитвы и, помолившись, склонил святую главу свою под секиру, которой и был, согласно повелению царя, усечен, и так он приял конец мученичества своего за Христа, сентября 3-го дня. Когда наступил вечер, некоторые из верующих тайно пришли на место казни, взяли с собой многострадальное тело святого Анфима и с честью погребли его, прославляя Святую Троицу, Отца и Сына и Святого Духа, Единого Бога, Которому — слава во веки, аминь
Четьи-Минеи, День Третий (16 сентября)
