Кассиан Грек, Угличский чудотворец
Июнь 2nd 2011 -
Монах
Угличский искусствовед А.Н. Горстка понимает легенду о явлении преподобного Мартиниана как иносказание о насильственном постриге.
Надо признать, что факты для такой трактовки есть. В удалении князя Константина из Москвы на боярство в Ростов некоторые историки видят опалу. Но мы даже не знаем годы его переезда в Ростовскую епархию, не можем достоверно сказать, служил ли князь только архиепископу Иоасафу, с которым потом ушёл в Ферапонтово, или же – и ему, и его предшественнику на кафедре.
Преподобный Мартиниан Белозёрский умер в 1483 году. Получается, в год пострижения князя преподобный был жив, пусть болен, пусть носим братией на руках, он всё-таки сам руководил монастырём.
Пострижение произошло не позднее 1482 года, притом учемские краеведы считают возможным и куда более ранний – 1477 год пострига.
Большинство исследователей согласны, что князь Константин стал монахом зимой 1481 – 1482 года. А это значит — через год после вынужденного примирения Ивана III с братьями – удельными князьями: Андреем Большим и Борисом Волоцким. Мог ли быть постриг в Ферапонтово наказанием за дружбу с Угличским князем?
В Учме, от Василия Гурьевича, основателя и хранителя музея, посвящённого святому Кассиану и его обители, я слышала более отзывающуюся мне версию. Став монахом, Константин-Кассиан обрёл свободу от сурового Ивана III.
Действительно же! Стаял лёд, и весной или в самом начале лета 1482 года монах Кассиан с двумя иноками вышел на лодке вниз по Шексне – к Волге, на юг. Повернув возле ярмарочной да рыбной Усть-Шексны вверх по течению Волги, Кассиан прошёл с иноками на вёслах вдоль берега около сорока вёрст. Миновал торговые сёла и речные пороги, и нашёл себе пустынь, где остался жить. Там, вблизи устья речки Учемки, в двадцати двух вёрстах от Углича Кассиан построил на волжском берегу обитель. Перебрался в Семиградье навсегда. Князь Андрей встретил старого друга, подарил коня в полной сбруе. В те века не бывало княжеского подарка дороже и выше честью.
В житии святого Кассиана Учемского (Кассиана Грека) говорится о том, что «скорбя об участи своей Родины», ещё в Москве, отказываясь от даров Ивана III, от земель, даваемых в кормление, князь Константин помышлял о молитвенном уединении. Вот как он отвечает в тексте жития великому князю Московскому: «Аз убо, господине великий княже, и своё отечество оставих Бога ради и хощу, яко же господь Бог изволит и Пресвятая Пречистая Богородица». (о. Петр Васильевский)
Исследователи замечают, что слова эти могут быть созвучны мыслям его сомолитвенника, нестяжателя земных благ Нила Сорского. Это в переписке с ним Кассиан учился в Ферапонтово монашеской жизни. Иноки, помнившие Кассиана, – пожилые очевидцы, с чьих слов писались первые жития, — могли говорить с преподобным про выбор пути только в Учме. В те годы, когда надежды на освобождение ромейской империи были уже погребены, а князь Константин – последний вольный носитель ромейского герба с двуглавым орлом — монашествовал в глухом лесу.
В народных преданиях схимника помнили князем. В одной из церквей деревни Сера сохранилось изображение преподобного Кассиана, где он в княжеском одеянии стоит на коленях, с посохом и с клобуком в руках.
ЧУДЕСА КАССИАНА ГРЕКА
Ярый свет на Ивана Купалу
Предание говорит, что до устья Учемки Кассиан и его путники добрались накануне Рождества Иоанна Предтечи. Там, на лесистом берегу, стрекочущем и стрижином, духовитом от разнотравья, они встали отдохнуть и подготовиться к празднику. С Кассианом всегда была икона Божьей Матери, и он укрепил её на ветвях ели. Ночь преподобный провёл в молитвах, а перед рассветом его осиял вдруг яркий, ясный, необыкновенный свет, взору монаха явился сам Креститель.
Кассиан был поражён. Осенив себя крестным знамением, он «в великом страхе» упал перед иконой Божьей Матери на землю, но явившийся пророк позвал подняться. Он прорёк Кассиану поселиться в Учме, поставить во имя Рождества Иоанна Предтечи храм и после многих трудов обрести здесь вечный покой. За сим Иоанн Креститель пообещал Кассиану помощь во все дни его жизни и сказал, что не отступит во век от воздвигнутого им храма. Благословил Кассиана, поднял с земли и тут же сделался невидимым.
Так Кассиан и его спутники поселились в Учме. Поставили на берегу храмы, срубили монастырские кельи. Отсюда Кассиан выезжал к друзьям – в Углич к князю Андрею, в Покровский монастырь — к старцу Паисию. Сюда приходил к нему князь Андрей – на богомолье, с делом, просто погостить во время выезда на охоту — окрестные леса были богаты зверьём.
Ель, в ветвях которой стояла икона, росла крепкой и слыла почитаемой более четырёх столетий.
Обитель
Предания нередко называют Кассиана основателем Учемской пустыни, но историки говорят, что, когда преподобный пришёл в Учму, тут уже жили иноки. Верно, рыбачили.
Святой Кассиан не основал Учемскую обитель. Монахи позвали его в игумены, а он всё отказывался от такой заботы и чести. Кассиан и в синодике Учемского монастыря записан: «строитель».
Храмы села Учма: Успенская Соборная церковь и церковь, посвящённая Рождеству Иоанна Предтечи. Прежде они – храмы обители Пресвятой Богородицы (иначе именовалась: Успенский монастырь, Учемская обитель, Кассианова пустынь). На рисунке здания постройки XVIII века – поставленные на месте церквей, воздвигнутых Кассианом Учемским. Храмы были разрушены в 1938 году при строительстве Углической ГЭС. Репродукция из архива музея Учемского края.
В месте явления Иоанна Предтечи воздвигли крест. Первым из церковных зданий в Учемской пустыни была срублена небольшая часовня, как говорит предание, руками самого Кассиана. На волжском берегу встала соборная летняя деревянная церковь во имя Успения Божьей Матери с приделом во имя Рождества Иоанна Предтечи. Князь Андрей помог наполнить её иконами и богослужебными книгами. Рядом с церковью появились трапезная и кельи, монастырь стал пополняться насельниками.
Предание говорит, что в одно из больших половодий смыло все постройки Учемской пустыни, но монахам на выручку снова пришёл князь Андрей, помог с припасами, послал материалы и людей, чтобы братия скорее отстроилась заново. Позже князь Андрей дал обители «домовную землю» — селения в кормление, отписал в грамоте, чтобы крестьяне несли оброк в монастырь.
Рядом с Успенской церковью Кассиан воздвиг тёплый (зимний) храм, посвящённый Рождеству Иоанна Предтечи. Впоследствии обе церкви были перестроены в каменные.
Третью церковь Учемской пустыни Кассиан возвёл над воротами монастыря, её освятили во имя царя Константина и матери его Елены. Святой Константин был покровителем и последнего императора ромеев Константина XI, погибшего в бою с турками, и самого Кассиана.
В западную наружную стену храма Иоанна Предтечи вмуровали белый камень, на котором был высечен герб преподобного — «двуглавый орёл, по бокам которого два сосуда с цветами». (о. Петр Васильевский) Так описывает фигуры герба учемский священник Пётр Васильевский, видевший тот камень уже на стене нового храма, постройки XVIII века.
В стольном Угличе в те же годы князь Андрей возводил огромный каменный Спасо-Преображенский собор. А на противоположном берегу отстраивал Покровскую обитель книжник Паисий. Говорили, что Угличу было в те времена два великих светильника – Паисий и Кассиан.
Три строителя
Близки и несхожи меж собой три строителя: витязь Андрей Васильевич, многоопытный Кассиан и книжник Паисий.
Старец Паисий с детских лет любил уединение и чтение. Отроком выбрал монашеское житьё. Рано осиротев, он роздал имение и ушёл в Клобуков монастырь, в Кашин. Там принял постриг, оттуда отправился вслед за дядей Макарием создавать монастырь Калязинский. В тихой радости и дорогом уединении угодник Божий Паисий прожил до шестидесяти лет, а потом с благословения игумена Макария, принял приглашение князя Андрея переехать к нему, в горячую, дерзкую и удалую столицу Семиградья. Через Волгу от Углича он основал Покровскую обитель и верно, в её стенах дописал рукописное Евангелие, ставшее Угличу святыней.
Паисий не видел мира дальше Калязина, но он слышал про просторные каменные храмы от друзей и решился создать в Покровском монастыре подобное чудо. Предание говорит, что Паисий поставил храм таким, как велела ему явившаяся Богородица. На низком месте, а не на высоком крутом берегу. Алтарём на восток, а не как общепринято у православных, на юг. А ещё говорит предание, что в келье вместе с ним молились в ту ночь о будущем храме и тоже видели явление Богородицы преподобный Кассиан и инок Андриан.
Говорят, что Кассиан (Будучи ещё боярином или уже монахом?) участвовал в строительстве каменного собора Богородице в Покровском монастыре. Помогал расчётами с советами, ведь он слыл одним из образованнейших людей пятнадцатого столетия, а также работал руками рядом с простыми каменщиками и плотниками.
Горе
В 1491 году князь Андрей Большой отказался вести своё войско в Крым против «детей Ахматовых» — воевать за одних покорившимся туркам татар против других покорившимся туркам татар, оставляя без пригляда удел. Иван III осенью он позвал Андрея в Москву.
Мог ли князь Углицкий не принять приглашение? А мог ли явить дружине недоверие правящему брату? Ждущему преломить хлеб? Пару лет назад, прослышав в Москве, что Иван III желает его захватить, Андрей спросил у того, правда ли это, в лицо. Прилюдно.
Великий князь встретил гостя с почётом. В Москве не забыли усобицу. Отец Ивана III и Андрея трижды терял престол и трижды возвращался на него. У многих от сердца отлегло, когда услышали, как позвал великий князь брата на пир – за его приезд и в его здравие. День князья пировали со своими боярами. А на утро Иван III послал стражу захватить бояр и служивых людей князя Андрея. По его велению, с ними, взятыми в тёплых постелях, смущёнными, напуганными, неприбранными, князь Семён Ряполовский вошёл в палату к Андрею Большому. Объявил, что великий князь московский обвиняет того во многих изменах.
Князь Андрей остался твёрд. Он ответил, что их с братом рассудит Господь: «Волен Бог да брат мой, князь великий Иван Васильевич, а суд мне с ним на втором пришествии пред Богом» (В.А. Гречухин)
Архангелогородская летопись рассказывает, что князь Семён Ряполовский плакал, когда объявлял волю государя и вёл Андрея Большого на Казённый двор.
Князя Андрея заточили в темницу вблизи царских палат. В Углич, не ждущий беды, помчались бояре и «боярские дети» за сыновьями князя Андрея. В холоде, под землёй, без воздуха и света, в железах Андрей Большой продержался два года и умер.
Его прозвание «Горяй» стало словом, родственным не «горению», а «горю».
Кассиан потерял друга. Первые каменные храмы в Учме и надвратная церковь во имя святых равноапостольных царя Константина и матери его Елены, верно, строились Кассианом уже после гибели князя Андрея, из привезённых Углическим князем кирпичей.
Ко дню пленения Андрей Большой давно овдовел. Надвратная церковь в Учемской обители могла ставиться данью памяти Елене Мезецкой. Князь был отцом четверых детей. Старших – дочерей Ульяну и Евдокию он успел выдать замуж, их судьбы сложились благополучно. Младшие – отроки Иван и Дмитрий – попали в заточение к Ивану III. Тихому Паисию удавалось писать мальчикам письма, но вряд ли тем дозволялось послать ответ. У многоопытного Кассиана не достало средств и знакомств, чтобы выручить крестников.
Сперва княжичей держали в Переславле-Залесском, после, возможно – в северной темнице, на Белом озере. У мальчиков была икона Божьей Матери – Всех Скорбящих Радость.
Позже братьев разлучили. Старшего — Ивана отправили в Вологду, в Спасо-Прилуцкий монастырь, в железы. В 1523 году он принял перед смертью постриг под именем Игнатий. Тридцать два года пробыл в тюрьмах. Младший княжич – Дмитрий провёл в заточении сорок девять лет, дожил до освобождения. В 1540 году его вызволила боярская дума от имени мальчика Ивана IV (будущего Ивана Грозного).
Вышел на волю Дмитрий Андреевич уже стариком, его возвращение в Углич не сбылось. Не прожив года, князь Дмитрий умер. Его похоронили в Вологде, в ногах у брата уже чтившегося святым за многолетний молитвенный труд в заточении и за исцеления, которые стали случаться на его могиле.
