Постное письмо. Заложники совести
Март 22nd 2017 -
Архимандрит Савва (Мажуко)
Поститься по Типикону? Так пробуют многие, особенно новоначальные христиане. Но правильно ли это? Архимандрит Савва (Мажуко) из Беларуси с начала Великого поста начал публиковать на сайте «Православие и мир» цикл статей под названием «Постные письма». Это письмо, которое мы перепечатываем для наших читателей ниже, — о том, что Типикон – это на самом деле не обязательный к исполнению устав для всей Церкви, а один из памятников литургической мысли, который лишь весьма условно регулирует нашу церковную жизнь. Это устав для одного из мужских монастырей, и следование этому уставу для тех, кто не является монахом этого монастыря, а кроме того, живет и в другое время, становится причиной серьезных эмоциональных проблем. В конце концов такой человек начинает отождествлять свой личный и неустранимый комплекс вины с верой православной.
Наш старинный регент проявлял интерес к церковному уставу только в особые «священные времена». Первое воскресенье Великого поста – один из немногих дней в году, когда он брал в руки толстенный фолиант, глубокомысленно его раскрывал на известной странице и торжественно зачитывал настоятелю:
– На трапезе же ядим варение со елеем, а не рыбы. Аще же прилучится, пием вино, уставленное во славу Божию по две чаши. Такожде и в вечер по две.
Архимандрит Савва (Мажуко)Все это читалось с ноткой отеческого укора и благочестивого негодования – вы, отец настоятель, пренебрегаете церковным уставом, как вы думаете спасти свою душу и на что вы рассчитываете, я не знаю, но никогда не поздно все исправить. Чаще всего настоятель выбирал путь спасения, и регент одаривал благодарным и покровительственным взглядом и батюшку, и старинную книгу. Книга называлась Типикон. Это и есть тот самый документ, по которому выстраивается дисциплинарная и богослужебная жизнь Русской Православной Церкви.
Типикон – это, прежде всего, устав церковной службы. Как совершать богослужение, какие петь песнопения, что читать из Апостола и Евангелия – всё там. Однако, Типикон – это книга, которая окончательно сформировалась позже всех богослужебных книг. В Русской Церкви существовало множество уставов и дисциплинарных и богослужебных, и это было нормой для церковной старины. С тех древних времен у нас и водится пословица «в чужой монастырь со своим уставом не ходят». Каждая обитель имела свой устав церковной службы, свой устав поста. Сегодня нам даже трудно это представить, но так жили наши предки большую часть церковной истории. Монастыри были очагами просвещения, они могли себе позволить и писать, и записывать. Поэтому не удивительно, что до нас дошли только монашеские уставы. Типиконов приходских церквей у нас практически нет.
Книга Типикон, по которой выстраивается жизнь Русской Православной Церкви, тоже является монастырским уставом. Только это не устав какого-то конкретного монастыря, а свод правил, заимствованных из множества различных уставов, претерпевших неоднократную правку редакторов. Первый печатный Типикон был издан в России в 1610 году и потом на протяжении XVII века он переиздавался семь раз, всякий раз подвергаясь безжалостным исправлениям. Тот устав, которым пользуемся мы сегодня, приобрел свою окончательную форму в издании 1682 года. Позднейшие версии мало чем от него отличались.
Большая часть Типикона посвящена богослужению. Этот аспект устава интересен узкому кругу клиросных эрудитов. А вот дисциплинарный раздел Типикона касается каждого из нас, особенно в той части, где содержатся предписания о посте.
Откуда вы знаете, что в первую неделю поста установлено сухоядение, а рыба постом разрешается только на Вербное и в праздник Благовещения? Кто вам сказал, что в субботу Лазареву предписывается рыбная икра, а в воскресные дни дозволяется вкушать с маслом? Большинство верующих об этих тонкостях знают из церковного календаря.
А как эти предписания попали в календарь? Правильно. Из Типикона. Подозреваю, что со знакомства с этой книгой у некоторых товарищей наконец-то созрел образ личного врага.
Продолжаем разговор. А откуда эти правила попали в Типикон? Официальный ответ: от святых отцов. Почему официальный? Потому что апелляция к святым отцам сразу замораживает дальнейшее исследование и взывает к покаянию. Однако свод дисциплинарных правил – это не творение святых отцов, по крайней мере, канонизированных святых. В современный Типикон постные законы перекочевали из свода правил, составленных Никоном Черногорцем, авторитетным канонистом XI века. Если вы думаете, что Никон канонизирован, вы сильно ошибаетесь. Хотя, на самом деле, это не так уж и важно. А вот что важно, так это понять сам принцип постной дисциплины, чтобы раз и навсегда разобраться в этом вопросе и бросить винить себя в том, чего нам никто не предъявлял.
Для кого писал свои правила Никон Черногорец? Для монахов. Для монахов какого монастыря? Если вы наберетесь терпения и откроете Типикон, по которому якобы живет Русская Православная Церковь, вы найдете там массу правил, относящихся к жизни неизвестного мужского монастыря. Там, в частности, сообщается о том, когда следует отставлять жезлы на богослужении, как трудиться на общих послушаниях, где получать одежду, как себя вести на трапезе. Рядом с этими правилами находятся и предписания о посте. Вот что я хочу сказать: если вы не монах этого мужского монастыря, никто не смеет вам предъявлять строгость их постного устава.
Великий пост – общецерковное дело. Если вы православный человек, вы обязаны соблюдать Великий пост, то есть предаваться вместе со всей Церковью особым духовным упражнениям, связанным с подготовкой к Пасхе Крестной и Пасхе Воскресения. При этом никто не смеет требовать от вас соблюдения буквы Типикона. Вы должны сами найти для себя возможную меру поста. Труд по самостоятельному поиску этой самой меры – дело непростое и требует времени. Первые три поста – учебные. Хотя в моем случае оказалось, что первые двадцать пять постов были учебными, и я не могу поручиться, что освоил предмет.
Почему я на этом заостряю внимание? В нашей Церкви я наблюдаю явление, которое меня глубоко огорчает. Назову его так – заложники совести. Такими заложниками является большинство русских православных людей. Они не знают, им никто не рассказал, что Типикон – это, на самом деле, памятник литургической мысли и регулирует он нашу церковную жизнь весьма условно. К созданию нового современного Типикона, понятного и логичного, наша Церковь, видимо, не готова. Но многие просто и не слыхали о такой книге.
И клонят люди молчаливо головы, как овечки – положено, значит, надо выполнять. А выполнить – невозможно. Это устав для мужского монастыря, а вы – не монах, а даже если и монах, то живете в другом месте и в другое время. И этот жуткий надрыв рождает серьезные эмоциональные проблемы, так что человек начинает отождествлять свой личный и неустранимый комплекс вины с верой православной. Точно также мы путаем богомыслие с самокопанием, наглость с простотой, забитость и трусость со смирением, жестокость с благочестивой ревностью, самодурство с духовничеством.
В юности я очень любил эпиграфы, и к этому разговору у меня тоже был припасен один из Венечки Ерофеева.
Все болезни нашей церковной жизни в одном предложении: «Все должно быть медленно и неправильно, чтобы не возгордился человек, чтобы он был грустен и растерян».
Это не Православие. Православие – религия Пасхи, радости и полноты жизни. А я все чаще встречаю православных, которые признаются, что были бы счастливы никогда не слышать о Церкви. И это не из лености и небрежения, а от простого недоразумения, которое можно и нужно устранить.
Быть православным не значит быть виноватым.
Поститься не означает стать заложником совести.
Пост – это честь быть причастным всецерковному подвигу.
Как быть? Простым верующим – посмеяться над своими страхами и взять на себя труд самим «изваять» свой устав поста, ориентируясь на Типикон. Да-да, я не оговорился, Типикон – книга святая и полезная, и если он рекомендует своим типиконным монахам сухоядение, значит, и нам следует этот день как-то выделить и отметить. Может быть, и не сухоядением, но какой-то маленький подвиг по силам следует понести. Не надо обольщаться. Сегодня мы знаем о свойствах продуктов питания гораздо больше, чем наши предки. Это знание плюс самонаблюдение с ориентиром на Типикон и дают тот самый личный и законный устав поста для мирянина.
Мы себе можем это позволить. Ведь даже в общецерковном документе о посте, принятом в Шамбези в 2015 году, нет определения тому, что считать постными продуктами. Для каждой местности и возраста они свои. Однако церковным богословам и иерархам надо бы найти силы и пастырскую волю объясняться с людьми, может быть, издавая не только пасхальные, но и великопостные послания, разъясняющие не только высокий смысл поста, но и его недоумения. Жить и так не просто, а мы еще и накладываем на людей «бремена неудобоносимые», которых никто от нас и не требует нести.
И, в конце концов, не пора ли дать задание нашим богословам разработать современный работающий и соответствующий церковной реальности Типикон? Не Церковь для Типикона, а Типикон для Церкви.
Не люди должны служить книге, слепо и с запретом на критическую мысль и понимание, а книга должна служить на пользу людям, должна работать. Служебная книга, даже самая уважаемая, должна служить. Типиконопоклонство, как и любой другой вид идолопоклонства, всегда требует человеческой крови, и судьбы заложников совести тому пример.
Если мы принимаем с предельной серьезностью тот факт, что пост – это дело всей Церкви, то мы никак не можем оставлять решение постных вопросов полностью на совести отдельного человека. Допустим, я, «премудрый и разумный», разобрался со своей проблемой «заложника совести», хотя мне и пришлось дорого за это заплатить. Но ведь есть люди, которые так и продолжают жить в этом режиме вечно виноватого, всем должного и обязанного, во всем ошибающегося, непрестанно оступающегося человека. Простой вопрос: как человек с этой исходной установкой будет горячо и радостно свидетельствовать об Истине Христова Благовестия? Способен ли такой христианин смело и решительно влиять на события в стране, изменять жизнь к лучшему, заражать других своим неиссякаемым жизнелюбием и любознательностью? Если у него нет сил даже на то, чтобы благословить собственную жизнь.
