Кришнаиты кто они? Олег Стеняев, прот
Март 14th 2011 -
Гуру-движение
Основателем движения современного кришнаизма, организационно оформившегося в виде Международного Общества сознания Кришны (МОСК), стал Бхактиведанта Свами Прабхупада, уроженный Абхай Чаран Де (1896 — 1977). В кришнаитской среде его кратко называют Прабхупада. «Великий учитель» кришнаитов родился в индийском городе Калькутта 1 сентября 1896 года. Его отцом был скромный торговец тканями Гоур Мохан Де, потомок известного Раммохана Роя (1772 — 1833).
О раннем периоде жизни Шрилы41 Прабхупады профессор Л.Шинн писал: «Он вырос в традиционной индийской семье, но обучался в христианской школе в Бенгалии»42. Эта школа – Калькуттский университет, который будущий гуру закончил по отделениям английского языка, философии и экономики. Подобных учебных заведений было немало в Индии начала века. Предназначались они, между прочим, для миссионерской работы с молодыми людьми из индуистских семей. Один из кришнаитских авторов, Сатсварупа даса Госвами, в работе «Очерки Ведической литературы» писал: «Александр Дафф (1806—1878) основал в Калькутте Шотландский колледж, на который смотрел как на «штаб-квартиру в великой войне против индуизма». Дафф рассчитывал обращать местное население, принимая наиболее талантливых молодых индусов в школы43. Не все выпускники колледжа стали убежденными христианами — наш герой тому яркий пример. Но нам принципиально важно отметить то обстоятельство, что все без исключения студенты университета получили христианское теологическое образование. Именно это образование и стало одним из краеугольных камней, одним из источников богословского творчества и проповеднической деятельности Шрилы Прабхупады, оказав ему неоценимую помощь в многотрудной работе по интерпретации ведической литературы, по переводу ее на язык европейской культуры.
Внимательный анализ трудов Прабхупады свидетельствует об огромном влиянии на автора христианского теологического образования. Особенно это заметно в его главной и наиболее популярной книге — «Бхагавад-Гита как она есть», точнее, в комментариях к ней. Прабхупада использует христианские понятия как удобный методологический инструментарий, совершенно незаменимый при «культурной перекодировке». Весьма интенсивно прибегает он к помощи теологии там, где индуистские представления о Боге кажутся слишком неопределенными, деперсонифицироваными (учение о «Верховной Личности Бога» — один из главных и любимых «коньков» современного кришнаизма) и даже откровенно политеистичными. Нередко Прабхупада подчеркивает принципиальную несводимость твари и Творца (что, в общем-то, совершенно нехарактерно для индуистской традиции): «Следует быть внимательным, — пишет он в комментариях на «Бхагавад-Гиту», — чтобы избежать ошибочного мнения, будто Верховная божественная личность, присутствующая в каждом теле, и индивидуальная джива, суть одно»44. МОСК, вместе с Прабхупадой, исповедует также вероучение о возможности «выпадения обусловленной души» из духовного мира. По мнению профессора Капура, ученика кришнаитского гуру Сарасвати Тхакуры, подобное верование показывает, что «некоторые сторонники МОСК пытаются внести новый элемент в философию вишнуизма. Учение о падении более свойственно христианству, а не индуизму». Хотя, по мнению Капура, сам Прабхупада ничего в вайшнавском учении не изменил.
Прабхупада стремится переосмыслить и интерпретировать индуистскую традицию в формах христианского религиозно-культурного сознания. Для этого он использует основные категории христианской теологии при раскрытии онтологических и догматических сторон своего вероучения, обращается к нравственному богословию, пытаясь через призму христианства взглянуть на наследие Вед.
В этом он, правда, не новатор. Индуизм и раньше вбирал в себя многие элементы христианства, особенно этики. Кстати, именно нравственное учение наименее разработано в индуизме. Описываемые в Ведах многочисленные похождения богов, полубогов и демонов, их высказывания и поступки, вряд ли могут восприниматься как образцы нравственного поведения. Не случайно многие индуистские авторы охотно вспоминают библейские заповеди, рассуждают о своих богах в категориях и терминах, присущих христианству (реже – исламу).
Так, например, современные кришнаиты любят рассуждать о полном тождестве нравственного закона Евангелия и ведической этики45, о «пророческом служении» Христа, об отсутствии каких-либо противоречий или несогласий между христианством и кришнаизмом. При этом они часто оказываются в тупике от самых казалось бы примитивных, детских вопросов. По свидетельству бывшего главного редактора журнала «Назад к Богу» (официальный орган ОСК) Эда Сенеси, кришнаитские лидеры никогда не могли до конца объяснить, почему Христос ел рыбу. Они предлагали немало толкований, но так и не смогли объяснить этом факт. Чаще всего они рассуждали так: «Ну, Он ел не совсем рыбу — это всего лишь толкование греческого слова. Это были плоды рыбного дерева», — или что-нибудь в таком роде. Прабхупада говорил: «Христос настолько духовен, Он так совершенен, что смог бы съесть весь мир», — я до сих пор не понимаю, что бы это могло означать, но так сказал учитель, — «Не думайте, что вы на одном уровне с Иисусом Христом. Он проповедовал с учетом времени и обстоятельств. Он был в тех местах, где не росли овощи»46.
Но вернемся к нашему главному герою, точнее — к его биографии. Еще когда Абхай (напомним, так звали Шрилу Прабхупаду в детстве и юности, до «посвящения») учился в Калькуттском университете, отец обручил его с Радхарани Даттой, которая лишь много лет спустя стала его женой. Значительный временной промежуток между помолвкой и свадьбой — не редкость у индусов. Тогда же, учась в колледже, Абхай попал под сильное влияние известного националиста, одного из идеологов индийского освободительного движения Субхаса Чандры Боуза, активно выступавшего против «западной религиозности». Позже Субхас возглавит Национальную индийскую армию, «чтобы покончить с британским владычеством в Индии». Об этом периоде жизни будущего гуру рассказывает Сатсварупа дас Госвами в биографическом очерке «Прабхупада»: «Абхай внимательно слушал страстные речи Боуза, призывавшего студентов поддержать движение за независимость Индии»47. Националистически настроенные студенты, среди которых оказался и Абхай, естественно, не могли вести против английских колонизаторов вооруженной борьбы, они были даже лишены возможности заниматься политической пропагандой. Поэтому главной и, в общем-то, единственной формой выражения протеста против английского владычества стал их внешний вид: они ходили только в «дхоти» и «курта», отказывались от употребления кофе, сигарет и мясной пищи. Именно с этим периодом жизни Прабхупады связано его пристрастие к традиционной одежде, пище, музыке и бытовой культуре.
Националистическая идеология Субхаса Чандры Боуза сильно повлияла на Прабхупаду. В разных книгах гуру можно найти немало высказываний, прямо или косвенно заимствованных из наставлений Боуза. Говоря о представителях «иудейско-христианских» традиций, Прабхупада, вслед за наставником, мог позволить себе такие выражения, как «негодяи», «лицемеры», «свиньи» и тому подобное48. Прабхупада и от своих последователей, среди которых преобладали как раз носители «иудейско-христианской» традиции, требовал скрупулезного следования множеству бытовых обычаев и предписаний индуизма. Своим «нездешним» видом западные кришнаиты выражали полную отрешенность от мира, если угодно — протестовали против него. Тем не менее, нередко они оказывались в плену у мира. Как это случилось с теми, кто примкнул к профашистскому движению «Вишва Хинду Паришад», виновного в погромах мусульман и национальных меньшинств, проживающих в современной Индии49.
Как ни странно, но именно акцент на индийскую бытовую экзотику помог Прабхупаде «попасть в струю», после того как в 1965 году он спустился по трапу грузового парохода на американскую землю. Разочарование в западной культуре, изрядно одряхлевшей и переставшей быть носителем творческого начала (что, по Освальду Шпенглеру, является неоспоримыми признаками «умирания»), заставило западных «богоискателей» обратить взгляд на Восток. Красивый, красочно упакованный кришнаизм удовлетворил их потребность в респектабельной и понятной теологии и в неведомой, экзотической «духовности». Даже кришнаитская аскеза была воспринята на Западе как элемент экзотики50.
Говоря об индийском национально-освободительном движении, мы должны заметить, что оно имеет многовековую историю. Основным оплотом борьбы с английскими колонизаторами, сначала в лице Ост-Индской торговой компании, а потом — и администрации британского вице-короля Индии, была провинция Западной Бенгалии с центром в Калькутте. Первое крупное восстание против англичан вспыхнуло здесь уже в 1761 году. В одной только Нижней Бенгалии отряды повстанцев насчитывали до 50 000 человек. 5000 саньяси (монахов-отшельников, среди которых были и кришнаиты) принимали участие в военных действиях против европейцев. После подавления англичанами повстанческой армии, ее остатки ушли в леса, где организовали партизанское движение, отдельные отряды которого просуществовали вплоть до 1805 года51. Религиозная инициация, которую прошли монахи-саньяси, не являлась предлогом для отказа от участия в военных действиях. Индуисты и мусульмане включали в свои отряды и брахманов, и мулл, и отшельников-монахов. Они не спорили о том, насколько этично принимать участие в войне, они лишь искали более эффективного способа ведения борьбы с европейцами и каждый находил эти способы по-своему: кто-то совершал террористические акции против британцев в качестве боевика-сепаратиста, а кто-то в качестве странствующего саньяси-проповедника отправлялся в Европу и Америку.
По окончании обучения в Калькуттском университете Прабхупада некоторое время работал фармацевтом и торговал лекарствами в собственном магазине. Рубеж второго и третьего десятилетий нашего ознаменовался всплеском революционной активности во всем мире. В Индии началось беспрецедентное по массовости и энтузиазму движение за национальную независимость. Кришнаиты активно участвовали в нем, и выработали, в противовес христианской и исламской экспансии, собственную программу миссионерской работы на Западе. Именно это время (1910-е годы) и следует считать эпохой зарождения современного, адаптированного к западному сознанию кришнаизма. Для миссионерской работы на Западе были нужны молодые, хорошо образованные люди, в совершенстве владеющие английским языком, ориентирующиеся в христианской теологии и в европейской культуре.
Инициатором программы перевода ведической литературы на английский язык стал видный духовный учитель Шрила Бхактивинода Тхакура (1838—1914). Он входил в литературную элиту Бенгалии, и его перу принадлежали не только религиозные, но и светские произведения. Будучи близок к считавшемуся «душой» индийского национально-освободительного движения писателю Рабиндранату Тагору (Тхакуре) (1861—1941), Бхактивинода имел связи с представителями различных партий и школ. Огромное влияние на Бхактивиноду оказало литературное и философское наследие бенгальского религиозного деятеля и реформатора раджи Раммохана Роя (1772—1833).
Человек обширнейших знаний, блестящий администратор, политик и богослов, Рой по праву считается «отцом современной Индии»52. Он родился во второй половине переломного для истории Индии XVIII века в Западной Бенгалии, его отцом был просвещенный брахман. С детских лет Раммохан изучал мусульманскую теологию и философию, любил персидскую поэзию (которую читал на языке оригинала). Учился он в Патне, где познакомился не только с основами классического ислама, но и с трудами Платона и Аристотеля. Получив блестящее исламское образование, он, по настоянию родителей, отправляется в центр традиционной учености Варанаси (Бенарес). Родители надеялись, что «священный город» оставит приятное впечатление, но встреча с местными пандитами (учеными брахманами) разочаровала юношу. В Бенаресе он лицом к лицу столкнулся с вопиющим невежеством. По сравнению с исламом религия предков показалась молодому Рою дикой и чудовищной. Он покидает родительский дом, с 1803 года становится старшим клерком при сборщиках налогов. Находясь на службе у английского правительства, Рой продолжает заниматься самообразованием: успешно изучает древнегреческий и древнееврейский языки. Читает Евангелие на языке подлинника, увлекается трудами английских философов Бэкона и Бентама. Как отмечает Раммохан в автобиографии, уже в 1788—1790 годах он написал несколько критических работ о кризисе брахманического индуизма. Служба у англичан дала ему многое: в частности, он понял все преимущества европейского образования, в его мировоззрении произошли значительные сдвиги, особенно в сфере этики. Своими открытиями он спешит поделиться с соотечественниками. Оставляет службу клерка и становится странствующим проповедником (аскетом), который обходит города и селения, проповедуя индусам основы христианской этики и исламского монотеизма, предлагает новые толкования мифов. В 1815—1818 годах Рой переводит на английский язык Упанишады (заключительную часть Вед) и пишет к ним комментарий. Проводит серию диспутов, доказывая брахманам неправду политеизма. Споря с брахманами, Рой настаивает на том, что, подобно иным великим религиям, индуизм Вед и Упанишад представляет собой чистый монотеизм, и поклонение идолам носит в нем вспомогательный и вовсе не обязательный характер, впоследствии гипертрофированный пуранами. Раммохан видит в поклонении идолам не просто религиозное заблуждение или теологумен (частное богословское мнение), он считает идолопоклонство грехом, преступлением против Бога как Творца, дает ему нравственную оценку. В одной из работ Рой пишет: «Практикуемое нашими соотечественниками идолопоклонство полностью отрицается шастрами и должно с великим ужасом восприниматься здравым смыслом, как ведущее к аморальности. Каждый индус, молящийся столь абсурдным способом, создает пару идолов мужского и женского пола, нередко непристойного вида, якобы представляющих его возлюбленных богов; с детских лет его заставляют изучать их историю и размышлять над ними, равно как и над историями других богов, даже если приписываемые им деяния не свидетельствуют ни о чем, кроме распущенности, чувственности, лжи, неблагодарности, обмане и предательстве друзей»53.Раммохан, признавая Единого Бога Творцом, отвергает учение о том, что в Нем Самом могут находиться и проявляться на уровне неких аватар (воплощений, феноменальных проявлений вовне) разрушительные начала, то есть зло. Бенгальский гуру видит в Боге только добро, и если ему говорят о «злом начале», он называет это язычеством. Не без улыбки рассказывает он о языческих занятиях: «Стремясь удовлетворить нужды идолов, индус кормит (или притворяется, что кормит) их каждое утро и вечер, в жару не забывает обмахивать их опахалом и в холод заботится об их удобствах — на день заворачивает в кусочек теплой материи, на ночь укладывает спать в уютную постель»54. Впечатляет и описанная Роммоханом система детского воспитания, базирующаяся на примерах сексуальных игр «божков». Знакомство с исламом и христианством позволило радже-реформатору трезво взглянуть на до нельзя ритуализированную социальную жизнь. Именно с обрядоверием связывает Рой экономическую и политическую отсталость Индии55 .
Особенно активно выступает он против человеческих жертвоприношений, практиковавшихся в шиваитских сектах, и ритуальных самоубийств вдов на погребальном костре – сати56. Обряд «сати» оправдывался текстами ведического трактата «Ваю-пурана», в котором описывается самосожжение жены Шивы — Сати. Возможно, в древности обряд «сати» совершался женщинами добровольно, но со временем он превратился в ритуальное убийство, жестокое и безжалостное. Женщину привязывали к столбу, вокруг которого разводился костер, и если ей все же удавалось освободиться, когда веревки перегорали, то специально стоящие добровольцы-фанатики загоняли ее палками обратно в огонь. Практика «сати» в те времена имела весьма широкое распространение по всей Индии57. Только стараниями британских колониальных властей при активном участии миссионеров и поддержке созданного Роем «Общества Брахмы» («Брахма-Самадж»), в 1829 году удалось добиться официального запрещения сати. Рой организовал депутацию правительству с адресом, подписанным 300 индусами, а затем отправил петицию в британский парламент.
Еще одним языческим пережитком, с которым повел борьбу Рой, была полигамия (многоженство), позволявшая брахманам иметь несколько десятков жен58. В этой борьбе реформатор также опирался на «Брахма-Самадж». Вообще, это общество сыграло исключительную роль в жизни Индии XIX века. Оно объединило в своих рядах сторонников обновления брахманизма, людей, боровшихся с идолопоклонством с «ведических позиций». Позже они стали вождями неоиндуистских и консервативно-брахманических организаций. Но какой бы направленности, «левой» или «правой», ни были эти организации, все они пеклись о судьбах родной культуры, родной страны.
Продолжателями дела Роя стали Дварканат Тагор (Тхакура) (ум. в 1900-е гг.) , дед писателя Рабиндраната Тагора, и его отец — Дебендранатх Тагор (Тхакура) (1817—1905). Во времена управления «Брахма-Самадж» кланом Тагоров калькуттская организация приобрела вид респектабельного литературного и религиозно-философского клуба, в котором собиралась интеллектуальная элита Индии. Люди самых разных взглядов, представители всевозможных религиозных традиций. Среди завсегдатаев «Брахма-Самадж» был и Шрила Бхактивинода Тхакура, одна из самых заметных фигур индуистского возрождения. Мировоззрение Тхакуры сформировалось под влиянием идей бенгальских реформаторов-«обновленцев». Сама же религиозная доктрина «Брахма-Самадж» заключалась в следующем:
в признании Единого Бога всесовершенной Личностью;
в учении о бессмертии души и возможности ее существования в загробном мире без цепи перевоплощений (реинкарнаций), что утверждало уникальность каждой человеческой личности по подобию Верховной Личности Единого Бога;
в признании промыслительного попечения Господа о судьбах Его творения;
в отрицании кастового деления общества и в восприятии рода человеческого как единой семьи, в чем проявлялась чуждая традиционному индуизму, по сути — христианская, социальная этика;
в отрицании сложных брахманических обрядов, поскольку они связаны с идолопоклонством;
в признании необходимости перевода санскритских текстов на разговорные языки.
Эти идеи разделяли «ранние» кришнаиты, такие как Тхакура (хотя на практике они часто отклонялись от них. В частности, допускали возможность многих боговоплощений – аватар). Кришнаитский неоконсерватизм был своеобразной редукцией модернизма «Брахма-Самадж». Впрочем, и во всем остальном (в частности, в обрядовой практике) кришнаиты были и остаются очень близки к этому неоиндуистскому движению.
Созданное Роем Общество Брахмы «явилось первой в Индии общественной организацией нового типа, хотя и носившей еще черты религиозного общества. Ее участники стремились реформировать религию индуизма, истолковывая ее в рационалистическом и моралистическом духе, отвергали средневековые сословно-кастовые деления и семейно-бытовые обычаи»59.
Столь пристальное внимание, уделенное нами «Брахма-Самадж», объясняется прежде всего тем, что именно деятельность и учение великого реформатора Раммохана Роя подготовили почву современного неоиндуизма, и, если когда-нибудь будет написана его история, то первый ее раздел по праву займет «Брахма-Самадж»...
Не будет большим преувеличением, если мы назовем Бхактивиноду Тхакуру самой яркой личностью в бенгальском гуру-движении конца XIX века. Тхакура весьма активно проповедовал не только у себя на родине, но и по всей Индии. Основным содержанием его проповеди было учение Чайтаньи. Он считал Чайтанью одной из аватар Кришны, причем — последней в историческом времени его аватарой.
В результате миссионерских трудов Тхакуры по всей стране стали появляться многочисленные кришнаитские центры-ашрамы. Возрождение «истинной религии» автоматически пробудило миссионерский импульс – потребность распространять вновь обретенную истину как можно шире. Возникла нужда в переводах на понятные простому народу языки, ибо большинство индусов не знало санскрита. Тхакура занялся переводческой работой, не забывая при этом и о собственых книгах. Самым значительным его произведением является книга «Шри Кайтаная Махапрабху: его жизнь и учение». Он рассылал ее в различные университеты и заинтересованным лицам на Западе.
Сын Бхактивиноды Тхакуры — Шрила Бхактисиддханта Сарасвати Тхакура (1838—1937) довершил начатое отцом дело.
В студенческие годы он написал немало статей в журналы. В них он обличал духовные практики, культивируемые в обществе под ярлыком «религия». Он ратовал за отказ от культурологических оценок индуизма, и видел в нем только проявление мистицизма60.
Еще в юные годы Сарасвати Тхакура, учась в индуистском Санскрит — колледже, высказывался против семейной жизни и систематического образования. В автобиографии он писал: ««Если бы я продолжил свое обучение, родители настояли бы на браке. Я посчитал, что лучше оставить Санскрит-колледж, чем нести бремя семейной жизни»61.
В 1919 году Тхакура-младший воссоздает средневековую организацию Гаудия Матх. Ее члены делились на две группы. Одни давали обеты отречения и проживали в традиционных полунищенских приютах. Очень скоро эти приюты, матхи, превратились в своеобразные миссионерские семинарии. Другие оставались домохозяевами, но занимались при этом организованной филантропической деятельностью. Благодаря своим проповедническим трудам, особенно в Южной Индии, Тхакура получил почтительное прозвище «симха-гуру»62. Он основал 64 храма в Индии, один в Рангуне (Бирма). И, что особенно важно, создал два кришнаитских центра: в Англии и в Германии. Именно эти центры стали опорными пунктами западной миссии кришнаизма.
Тхакура-младший организовывал в традиционных паломнических местах (например, у священных водоемов) шествия — парикрам с пением маха-мантры (кришнаитская «молитва», больше известная по начальным словам: «Харе Кришна...»). Такие шествия стали едва ли не основной формой проповеди, которой сегодня пользуются кришнаиты.
Сарасвати Тхакура занимался также издательской деятельностью, и основал несколько крупных типографий. Выработанная им тактика и стратегия миссионерства среди англоязычных народов легла в основу будущей работы Прабхупады. Умер Тхакура-младший 1 января 1937 года в окружение многочисленных последователей и учеников.
Анализ истории зарождения и развития кришнаизма в XIX веке отчетливо показывает, что это новое религиозное движение испытывало в период своего бенгальского рассвета взаимопроникающее влияние самых различных религиозно-философских систем и синкретических антисистем63. Но даже самый поверхностный взгляд на ранний кришнаизм убеждает нас в том, что в целом бенгальский индуизм переживал в прошлом столетии, особенно — во второй его половине, философский и религиозный «ренессанс». «Ренессанс», который, к величайшему сожалению, уже совсем скоро, в начале века нынешнего, был принесен в жертву индийскому национализму в форме антибританского сепаратизма и идеологии освободительной борьбы против колонизаторов.
В 1922 году в Калькутте Абхай Чаран Де (Прабхупада) впервые встретился с Сарасвати Тхакурой. Эта встреча оказалась решающей для молодого человека. Кришнаитский историк Сатсварупа свидетельствует, что «сначала Абхай не хотел видеть Тхакуру, поскольку садхи(30), посещавшие дом отца, не производили на него благоприятного впечатления»(31). Но встреча все-таки состоялась. Тхакур обратился к юноше со знаменательными словами: «Вы — образованные молодые люди, и должны проповедовать учение господа Шри Чайтаньи по всему миру»(32). Вскоре после первого знакомства Абхай пришел в гости к знаменитому миссионеру в одежде националиста (кходи) и затеял спор о целесообразности проповеди в то время, когда индийцы ведут тяжелую борьбу за независимость. Надо заметить, что вопрос о том, какой силой — оружия или ведического знания — бороться с колонизаторами, был немаловажным для участников освободительного движения.
После жарких споров и продолжительных бесед Абхай признал Тхакуру своим духовным учителем. Однако официальное посвящение в ученики состоялось лишь через одиннадцать лет после знакомства, в 1933 году. Абхай практически сразу включился в работу «Гаудиа-Матх», переводя на английский язык древние ведические памятники. Одновременно он стал составлять комментарии к «Бхагавад-Гите». Именно эти комментарии спустя много лет принеси ему всемирную известность.
В1944 году почти в одиночку Абхай приступил к изданию журнала «Назад к Богу» («Back to Godhead»), который выходил на английском языке два раза в месяц. Идея возврата к Богу и одновременно к идеальному прошлому прослеживается даже в названии этого периодического издания. И по сей день журнал остается главным органом МОСКа и издается более чем на тридцати языках с суммарным тиражом несколько сот тысяч экземпляров.
Занимаясь миссионерством, Абхай, тем не менее, до 1950 года оставался светским человеком. В 1947 году его деятельность получила признание – соратники по движению присвоили ему почетный титул «Бхактиведанта». В 1950 году, когда А. Ч. Де исполнилось 54 года, он оставляет семью и становится ванапрастхи, то есть членом монашеской общины (ашрамы). По кришнаитской классификации, ванапрастхи считается «третьей ступенью» духовной жизни. Достигший этой ступени вайшнав должен путешествовать по святым местам и заниматься медитацией. Поселившись в храме Ратхи-Дамодары, расположенном в святом городе Вриндаване, ванапрастхи Прабхупада целиком предается научным занятиям, в частности, переводит многотомный сборник «Шримад-Бхагаватам».
После девяти лет «послушничества», Абхай дает обеты полного отречения и становится монахом-саньяси. Саньяси считается четвертой, самой высокой, степенью духовного развития, достигший ее находится на пороге «полного освобождения» через сознание Кришны.
В 1965 году Абхай, получивший имя Свами Прабхупады, отправляется в Соединенные Штаты Америки, исполняя тем самым прямую заповедь своего духовного учителя. Кришнаиты любят упоминать о том, что в Америку Прабхупада прибыл почти нелегально, на грузовом судне, не имея никаких средств к существованию, связей и поддержки. Но уже через год он создает в Лос-Анджелесе Международное Общество Сознания Кришны (МОСК), которым успешно руководит одиннадцать с лишним лет до самой смерти (1977 год). Все это время Прабхупада активно проповедует кришнаизм по всему миру.В 1971 году он посещает даже советскую Россию, где инициирует первого русского кришнаита Анатолия Пиняева. Впоследствии Пиняев, правда, отошел от кришнаизма, но это уже другая история. Пиняеву принадлежит любопытное утверждение: «В России кришнаиты говорят, что в Индии у них миллионы последователей, а в Индии, что в России у них десятки миллионов сторонников».
В США и ряде европейских стран появляются учебные заведения, придерживающиеся специальной методики образования, так называемой гурукулы. Ее суть — в глубинной связи между учеником и учителем. Который, к слову сказать, ведет себя с грубоватой простотой близкого человека.
Занимаясь проповедью, Прабхупада не забывает и свою родину, Индию. Здесь он строит религиозно-культурные центры (главный — Шридхам Майапур в Западной Бенгалии), куда в настоящее время устремляются многочисленные паломники со всего света.
В 1972 году МОСК основало собственное издательство — «Бхактиведанта Бук Траст», красочные книги которого известны многим нашим соотечественникам — именно их распространяют российские кришнаиты на улицах и в переходах метро. И сегодня «Бхактиведанта Бук Траст» занимается наследием Прабхупады. Его труды печатаются более чем на тридцати языках. В частности, на русском языке изданы: «Бхагавад-Гита как она есть», «Источник вечного наслаждения», «Учение Шри Чайтаньи», «Совершенные вопросы, совершенные ответы», «Легкое путешествие на другие планеты» и многотомник «Шримад-Бхагаватам».
МОСК уделяет большое внимание бхакти-йоге, методике практического осуществления кришнаитских норм жизни. Согласно этой методике, ученикам (вайшнавам) необходимо следовать «четырем регулирующим принципам». Им запрещается употребление мяса, рыбы, яиц, лука и чеснока, прием одурманивающих и возбуждающих средств (в том числе кофе, чая, табака, алкоголя и наркотиков), участие в азартных играх и недозволенные половые отношения64. День кришнаита, если следовать бхакти-йоге, должен начинаться в 3.30 утра. Проснувшись, вайшнав производит небольшую уборку помещения, принимает холодный душ и одевает чистую традиционную одежду (мужчины — курта и хоти, женщины — сари).
Телесная чистота ценится в Бхакти-йоги чрезвычайно высоко. Признанный авторитет современного кришнаизма Харикеша Свами считает, что «чистоплотность сродни праведности. Тот, кто живет в грязи, не может духовно совершенствоваться».
Закончив омовение, вайшнав должен нанести на свое тело в двенадцати местах тилак — глину с берегов священной реки Ямуны. В 4.15 утра в ашрамах (храмах-обителях), которые, по возможности, должны посещать ежедневно все кришнаиты, начинаются общественные утренние молитвы, после которых предписывается индивидуальное чтение по четкам маха-мантры («молитвы», состоящей из вариативного чередования призываний божества: «Харе Кришна» и «Харе Рама») 1728 раз. После двухчасовой медитации на имя «Кришна», в самом звучании которого кришнаиты улавливают некие «трансцендентальные вибрации», вайшнав может приступать к своим повседневным занятиям. Однако, и в течение дня он обязан исполнять еще несколько тысяч мантр и читать вслух «Бхагавад-Гиту как она есть» и «Шримад-Бхагаватам»65.
После утренних молитв и чтения книг Прабхупады в ашрамах бывают лекции и только потом — завтрак. Питаться кришнаиты могут только пищей, приготовленной руками вайшнавов. Эта пища называется прасад. На санскрите — «прасадам» — «освященная пища», т.е. пища, приготовленная для Кришны и предложенная ему «с любовью и преданностью». Прежде чем предложить прасад верующим и гостям-некришнаитам, еда приносится в жертву Кришне. Поэтому, с точки зрения библейского представления о язычестве, прасад может классифицироваться как идоложертвенное66. Употребление идоложертвенного, как можно видеть из некоторых библейских текстов, воспринимается в Священном Писании как одна из важнейших форм идолослужения, то есть отречения от истинной веры и поклонения «богу чужому». В Христианской Церкви употребление идоложертвенного категорически возбраняется, а нарушение этого запрета влечет за собой суровые канонические наказания. Например, правила Поместного Анкирского Собора (4-9) накладывают на христиан, употреблявших в пищу идоложертвенное, наказание в форме отлучения от церковного общения сроком от одного года до семи лет, в зависимости от тяжести их вины и многократности преступления.
В течение дня кришнаит, занимающий какое-нибудь положение в вайшнавской «иерархии», должен исполнять одно из «послушаний», например: «руководить деятельностью храма (ашрама), ухаживать за божествами (конечно же, имеются в виду изображения божеств), работать на кухне, или, сидя за компьютером, переводить книги Шрилы Прабхупады на свой родной язык, либо выходить на улицы, чтобы проповедовать и давать обусловленным душам эти книги»67.
Подобный «аскетизм» и, в общем-то, достаточно суровый образ жизни приводит многих молодых людей, обратившихся в кришнаизм, к убеждению в своей исключительности, «богоизбранности», что наталкивает их на мысль о собственном превосходстве. Бывший главный редактор журнала МОСК «Назад к Божеству» Эд Сенеси вспоминает: «Этот аскетизм вселял в нас изрядную долю презрения и неприязни к тем христианам, которые пытались говорить с нами. Мы не принимали их, хотя во всеуслышание утверждали, что принимаем всех, потому что все люди идут по одному пути возвращения к Богу. Христиане были мясоедами, а мы подчеркивали, что вегетарианство является «первым пунктом» в духовной жизни. И если вы неспособны дойти до этого уровня, вас нельзя назвать даже просто человеком, не то что «духовным человеком». Вы просто используете другие формы жизни в стремлении к плотским наслаждениям, тогда как человеческая жизнь предназначена для духовного служения Богу. Мы считали, что эти люди исповедуют поклонение Богу, служение Ему, но на самом деле нарушают Его законы. Мы говорили, что даже их собственная заповедь повелевает: «Не убивай», и в то же время они убивают животных. Что же это за лицемерие, какие же это духовные люди?»68 .
Интересен в этой связи рассказ Джона Хабнера и Линдси Грусона в книге «Обезьяна на палке» о тех волнах негодования на христиан, которые охватили вайшнавов во время «дела» Пхактипады (Киртананды).
Свою проповедь в США бенгальский гуру начал среди хиппи, наркоманов и извращенцев. По-видимому, он сознательно опробовал «эффект от встрече с Кришной» на карми (падших людях зараженных страстями материального мира). И, надо отдать ему должное, на социальном поприще Прабхупада многого добился: наркоманы бросали наркотики, извращенцы оставляли «незаконный секс», молодежь протестовала против войны во Вьетнаме и т. д. И все-таки отношение общества к секте было скорее настороженным, чем позитивным. Сегодня оно имеет явно выраженный негативный характер. Этика на основе наслаждений не убеждает людей, воспитанных в христианских традициях. Нетерпимость и рабский труд во имя божества кажутся пережитком средневековья. И, конечно, совсем не вдохновляет индуистский фашизм, использующий некоторые идеи Бхактиведанты для разжигания религиозного фанатизма.
Леонид сказал:
Июнь 2nd, 2012 at 18:25
Никто не хочет даже мараться о такое дерьмо как Сысоев и тратить свое драгоценное время.Такое время.Равнодушие.А перед нами образчик невиданного фашиствующего немолодого молодчика.И попы воды в рот набрали.Странно, что не выступают в защиту , а в рядах своих держат.Значит быстро пойдёт на повышение.Диагноз расширенный — шизофрения в стадии обострения.Да это ярко видно по биографии и засосанной фамилии.Да такому типу вредно не только проповедовать,но и жить на воле.Куда смотрит полиция и психушка?
admin сказал:
Июнь 2nd, 2012 at 19:44
Первое. Вы лукавите.
Сейчас вы потратили своё драгоценное время и обмарались, как вы пишите о Сысоева.
Второе. Вы врач-психиатр. Можете по буковкам диагноз устанавливать?
Видать нет
Значит второй раз врете.
А дальше с такими людьми и общаться нет желания