Бесѣда на евангельскую притчу о блудномъ сынѣ. Архим. Антонинъ Капустинъ
Февраль 11th 2012 -
Сыну лукавому ничтоже есть благо (Прит. 13, 14).
Какой быстрый переходъ отъ высоты духовнаго совершенства къ крайнему уничиженію человѣческаго достоинства! Сличите нынѣшнюю притчу съ притчею прошлой недѣли. Нѣсмь, яко же прочіи человѣцы, говорилъ самомечтательный праведникъ. Не знаю, что думалъ блудный сынъ, когда началъ приходить въ себе. Можетъ быть и онъ изъ глубины падшей души своей также восклицалъ: нѣсмь, якоже прочіи человѣцы!... И дѣйствительно уже немного человѣческаго оставалось въ немъ, когда онъ искалъ насытитися отъ рожецъ, яже ядяху свинія. Бѣдный сынъ! До какого униженія дошелъ онъ! А былъ нѣкогда любимымъ членомъ семейства, наслѣдникомъ богатаго имущества, и, безъ сомнѣнія, уважаемымъ человѣкомъ въ обществѣ! — Нѣтъ нужды, братія, разбирать великое, всемірное значеніе притчи о блудномъ сынѣ. Оно извѣстно всякому, кто только богомысленнымъ взоромъ всматривался въ судьбы человѣческой исторіи. Св. церковь, огласившая насъ нынѣ сею притчею, смотрѣла на блуднаго сына только какъ на образецъ покаянія, — на примѣръ паденія и возстаяія, столько нужный и полезный для приступающихъ къ покаянію. Изъ ея мысли мы пойдемъ далѣе. Блудный сынъ да послужитъ намъ поводомъ взглянуть на свое положеніе въ великомъ семействѣ Божіемъ, — на свое отчество и на свое сыновство, и позаботиться не быть ни сынами блудными, ни отцами развратныхъ сывовъ.
Приточный блудный сынъ жилъ давно, въ далекой отъ насъ сторонѣ, въ чуждомъ намъ народѣ… Не былъ ли, потому, онъ явленіемъ единократнымъ только и своевременнымъ? Есть ли въ наше время такого рода сыны?.. Какъ ни ясно предложенная притча начертываетъ предъ нами образъ блуднаго сына, какъ ни подробно описываетъ его внѣшній и внутренній видъ, — такъ что, повидимому, стоило бы только поднять глаза, чтобъ увидѣть такого несчастливца, несмотря на то, мы должны сознаться, что въ вѣкъ лицемѣрія и намѣреннаго непониманія духа Евангельскаго не совсѣмъ легко отыскать блуднаго сына. Кто скажетъ, что не всѣ мы дѣти благовоспитанные, родители благовоспитывающіе?.. Въ виду поста и покаянія рѣшимся однакоже быть искреннѣе, и общими силами поищемъ притаевающагося между добрыми дѣтьми нашими, опозорившаго человѣчество, блуднаго сына.
Человѣкъ нѣкій имѣ два сына: и рече юнѣйшій отъ нихъ отцу: отче! даждь ми достойную часть имѣнія. Не знакомъ ли кому-нибудь этотъ холодный, оскорбительный для сердца родительскаго тонъ: даждь ми достойную часть имѣнія… Дай Богъ, чтобы онъ не былъ никому изъ насъ извѣстенъ. Онъ свидѣтельствовалъ бы о крайиемъ разстройствѣ семейныхъ отношеній нашихъ. Конечно это еще не рѣшительное зло, когда дѣти ищутъ того, что законъ и обыкновеніе сдѣлали не только позволительнымъ, но даже должнымъ. Но надобно вглядѣться въ чувство такихъ дѣтей, въ ихъ сокровенное побужденіе, — спросить ихъ, для чего имъ та часть имѣнія, которой они домогаются? Если вопросомъ своимъ мы поставимъ ихъ въ затрудненіе, и они, стыдясь отвѣчать прямо, дадутъ намъ нѣсколько отзывовъ уклончивыхъ, изъ коихъ ни одинъ не успокоитъ нашего встревоженнаго сердца, то да возымѣемъ мужество подумать, что можетъ быть въ нашихъ дѣтяхъ и кроется оный, нерадостный, для родителей, блудный сынъ… Даждь ми достойную часть имѣнія. Что бы мы ни говорили такому сыну, все будетъ напрасно. Если у него достало рѣшимости разъ явиться предъ лице родительское съ этимъ требованіемъ, то уже никакое убѣжденіе, никакое увѣщаніе, никакая угроза и просьба не сильны будутъ остановить и отклонить его отъ запавшаго въ душу желанія… Можетъ быть онъ не разъ уже слышалъ подобнаго рода родительскія рѣчи и привыкъ оставлять ихъ безъ вниманія… Можетъ быть сами родители вели его къ тому лѣствицею любви, нѣжности, ласки, снисходительности, поблажки, потачки, невнимательности, преждевременнаго радованія его преждевременной возмужалости, и т. д. Какихъ же плодовъ ждать отъ такого посѣва? Даждь ми — нагло и настойчиво скажетъ онъ, и, непривыкшіе отказывать, испуганные, и опечаленные, мы должны будемъ раздѣлить имѣніе, дать ему собственность, которая, при его неопытности и самонадѣянности, должна повлечь его ко всему, отважить на все!.. Сыну лукавому ничтоже есть благо!
Даждь ми достойную часть имѣнія… Сколько разъ этотъ грубый вопль земнаго самолюбія и неразумія восходитъ на небо! Даждь ми! Даждь ми! Отвсюду несется одинъ и тотъ же голосъ къ престолу Отца Небеснаго! — Несчастный сынъ! Почему ты знаешь, что есть у тебя какая-то достойная часть! Кто далъ тебѣ право требовать ее? Какъ ты рѣшаешься предварять дѣло Божіе своею грѣшною прихотью? Чьимъ духомъ и внушеніемъ наученъ ты — стать предъ Отца всей твари, и заговорить о бѣдной собственности своего ничтожества?.. Даждь ми достойную часть имѣнія, говоритъ неразумный. Для чего тебѣ, пригрѣтый любовію и милостію отеческою, окруженный благами земли и неба, защищаемый Провидѣніемъ, благословляемый всяцѣмъ благословеніемъ духовнымъ въ небесныхъ о Христѣ (Ефес. 1, 3), искупленный и унаслѣдованный Богу, сынъ, — для чего тебѣ желаемая тобою и столь мало извѣстная тебѣ, часть имѣнія? Знаешь ли ты, что имѣніе влечетъ за собою неусыпную заботливость, столько несродную твоей немощи, — выводитъ тебя изъ круга мирнаго и безопаснаго послушанія, и поставляетъ въ необходимость собственною головою работать надъ судьбой своей — подвергаетъ тебя страшной отвѣтственности предъ Богомъ, надъ имѣніемъ Коего самовольно вызываешься быть приставникомъ?.. Даждь ми достойную часть, — продолжаетъ упорный. Часть твоя — всегда съ тобою. Она несомнѣнно твоя, — и ты ее получишь, когда отеческая мудрость признаетъ то нужнымь. Не дѣлай того, чтобы даруемое любовію доставалось хищеніемъ и насиліемъ. Подожди! Можетъ быть еще нельзя рѣшить, какая именно часть достойна тебя. Можетъ быть обстоятельства жизни твоей потребуютъ бóльшей и лучшей… Увы! Сыну лукавому ничтоже есть благо… Даждь ми, прерываетъ блудный. Величайшее несчастіе человѣка, если на его безумное неотступное слово Отецъ Небесный наконецъ отвѣтитъ: возьми твое и иди! (Матѳ. 20, 14). Куда: иди? Сперва — туда, куда пошелъ блудный сынъ притчи, а потомъ можетъ быть — и туда, куда отыдутъ отъ Раздаятеля послѣднихъ судебъ человѣческихъ принявшіе талантъ и не дѣлавшіе купли (Матѳ. 25, 24-30), всѣмъ надѣленные и ничѣмъ не дѣлившіеся (Матѳ. 25, 41-46), злѣ просившіе (Іак. 6, 3) и злѣ погибающіе (Матѳ. 21, 41).
И раздѣли имъ имѣніе. И по немнозѣхъ днехъ собравъ все мній сынъ отыде на страну далече… Вотъ что послѣдовало за преждевременнымъ раздѣломъ имѣнія. Теперь видно, чего хотѣлъ настойчивый искатель достойной части. Ему хотѣлось поскорѣе сбросить тяжелую опеку отеческой любви и мудрости, и дать просторъ своей несозрѣвшей, неокрѣплой волѣ. Чего хотѣлъ, то и получилъ. Ставши господиномъ, обладателемъ и независимымъ распорядителемъ собственности, чуждый уже родному кругу, онъ поспѣшилъ на страну далече. Гдѣ-же эта страна далекая? Гдѣ бы ни было, все равно, только бы далече, — далече отъ отца, отъ семейства, отъ мѣста рожденія и воспитанія, — отъ всего, что можетъ напомнить ему его прежнее счастливое время. — Отыде на страну далече!.. Какое скорбное представленіе для любящаго сердца родительскаго! Что тамъ будетъ съ нимъ? какъ онъ станетъ жить среди людей незнакомыхъ, часто неблагонамѣренныхъ, безъ собственной опытности и безъ сторонняго руководства?.. Справедливое сожалѣніе! — Чтобы жалѣть не напрасно, отъ притчи обратимся къ дѣйствительности. Прекраснѣйшее и отраднѣйшее изъ всѣхъ зрѣлищъ міра нашего есть зрѣлище дѣтства, — а привлекательнѣйшее изъ твореній Божіихъ на землѣ есть малое дитя, въ которомъ такъ ясно отражается образъ существъ высшаго міра, нашихъ чистѣйшихъ и свѣтлѣйшихъ братьевъ и споспѣшниковъ во спасеніе. Но еще прекраснѣе это зрѣлище представляется родителямъ и воспитателямъ. Они имѣютъ случай, можно сказать, руками осязать эту ангелоподобную жизнь. Искренность, доброта, воспріимчивость ко всему, ласковость, довѣрчивость, преданность, чистота и непорочность дитяти — какъ все это должно радовать и восхищать духъ ихъ, развыкшійся съ такими зрѣлищами среди грѣха и суеты житейской! Но гдѣ доброе зерно, тамъ и плевелы… Такова грѣховная почва сердца нашего! Смотри, но не засматривайся на прекрасныя качества дитяти, иначе сейчасъ въ прекрасномъ плодѣ заведется презрѣнный червь. Отцы и воспитатели! Лишь только вы замѣтите, что свѣтлый взоръ дитяти вашего начинаетъ тускнутъ, возьмите всѣ предосторожности противъ вражьяго нападенія, — на вашемъ питомцѣ начинаетъ вѣять тлетворное дыханіе блуднаго сына. Вы никогда не узнаете, никогда не дослѣдитесь, гдѣ, какъ, когда и откуда въ чистое сердце запало первое сѣмя скверны (это тайна недобраго сѣятеля и тлителя нашей богоподобной природы!); но если вы тщательно слѣдите за нравственвою жизнію своего питомца, вамъ не много нужно будетъ употребить труда и времени, чтобъ замѣтить первый ростокъ злаго сѣмени. — Всегда искавшее васъ, стремившееся къ вамъ и радовавшееся привѣту вашему, дитя ваше вдругъ, напримѣръ, стало избѣгать вашего взора, не отвѣчать на ваши ласки, молчать на ваши слова — безъ видимой на то причины… Сохрани Богъ пропустить это безъ вниманія! Это значитъ, что дитяти вашему запала мысль о достойной части, — о собственности... Доселѣ искреннее, простое и откровенное, вдругъ оно солгало… Было бы достойно величайшаго сожалѣнія не заняться этимъ рѣшительнымъ шагомъ его на страшный путь отца лжи и человѣкоубійцы. Несчастное думаетъ уже о странѣ далекой, — о себѣ самомъ! — Прежде кроткій и тихій, сынъ вашъ вдругъ сталъ высказывать въ себѣ черту строптивую, не у мѣста гнѣваться, безъ причины сѣтовать, обижаться, упорствовать и проч… Можно бы подумать, что это — слѣдствіе либо его раздражительнаго характера, начинающаго раскрываться съ лѣтами, либо — досадныхъ обстоятельствъ?.. Нѣтъ, тутъ обыкновенно есть больше… Сынъ вашъ начинаетъ быть недовольнымъ тѣмъ, что дано ему Богомъ и вашимъ воспитаніемъ, — онъ рѣшился уйти отъ васъ на страну далече. — Занятый бывало вашимъ дѣломъ и порученіемъ безостановочно и охотно — вы видите — теперь онъ дѣлаетъ его, какъ дѣло чужое, разсѣянно, съ принужденіемъ, съ побужденіемъ… Держите его за руку. — онъ ищетъ случая отойти отъ васъ на страну далече. — Вы радовались видя, какъ онъ усердно и какъ счастливо воспринималъ ваши внушенія и совѣты… Увы! слова ваши на него уже не дѣйствуютъ, надъ совѣтами вашими онъ уже задумывается (а по истинѣ сказать: смѣется внутренно)!.. Вы думаете, что съ нимъ случилось какое-нибудь несчастіе, или что онъ, мужая, начинаетъ дѣйствовать разсудкомъ… Не вѣрьте и не обманывайте своего сердца. Дѣло простое: вашъ сынъ весь въ своихъ мысляхъ, — затворилъ и вниманіе и сердце для всего, что чуждо ихъ, слѣд. и для всего, что ваше, а не его, — проще: онъ собрался отыти отъ васъ на страну далече. — Сколько бывало восхищала васъ его привязанность къ вамъ, любовь, составлявшая счастіе вашего дома, столько теперь, напротивъ, встрѣчаете вы холодности, и много, если еще вѣжливой, не прямо отталкивающей… Безъ вашего вѣдома и безъ вашего благословенія, онъ внѣ васъ изыскалъ себѣ предметы привязанности, и, по мѣрѣ возрастающаго пристрастія къ нимъ, все далѣе и далѣе становится отъ васъ… Быть можетъ, что зоркое сердце родителей прежде всѣхъ замѣтитъ горькую перемѣну въ дѣтяхъ, но бываетъ и наоборотъ. По чувству ли слишкомъ пламенной, а потому слѣпой, любви къ дѣтямъ, или по непростительной увѣренности въ своей неизмѣнной важности и цѣнности для нихъ, или такъ — по нежеланію видѣть противность и непріятность, родители не замѣчаютъ сей перемѣны, и продолжаютъ увѣрять себя, что ихъ сынъ любитъ ихъ, привязанъ къ нимъ, не можетъ жить безъ нихъ… Въ то самое время б л у д н ы й оставляетъ ихъ, и идетъ себѣ на страну далече! — Удается иногда возвратить, по крайней мѣрѣ остановить несчастнаго, но больше бываетъ напротивъ. Приточнаго блуднаго сына не могли остановить родители. Блудный сынъ не всегда бываетъ сынъ глупый, онъ скоро пойметъ, что его задумали удержать, и, не надѣясь на успѣхъ открытой силы, прибѣгнетъ къ силѣ тайной, и слѣд. болѣе могущественной — къ притворству и лицемѣрію. Онъ видитъ, что родители требуютъ искренности, чистосердечія, послушанія, любви… все это у него заготовлено, и все онъ выдаетъ имъ съ самымъ коварнымъ расчетомъ… Радуясь своему успѣху, родители уже не испытываютъ, какого достоинства то, что предлагаетъ имъ мнимая любовь, и такимъ образомъ невольно даютъ благословеніе на нежеланный путь своему злополучному любимцу, — сами ведутъ и провожаютъ его на страну далече! — Лишь только блудный замѣтитъ, что хитрость его удается, уже ничто не удержитъ его отъ всевозможнаго, всесторонняго лицемѣрія, пока не уйдетъ невозвратно туда, куда задумалъ. Впрочемъ и для чего ему вся обширная наука притворства? Обмануть можно очень просто: невиннымъ видомъ, раскаяніемъ, ласкательствомъ, лестью… Очень много помогаетъ преступному успѣху невинный видъ. Онъ обыкновенно отстраняетъ отъ себя всякое подозрѣніе, а любовь такъ вѣритъ невинности! Еще болѣе можетъ сдѣлать лесть и поддѣлка подъ любимыя наклонности и привычки родителей — эта погибельная сѣть, уловляющая всякую правду людскую. Очень естественно, что при этомъ родителямъ будетъ казаться, будто они возвратили и удержали при себѣ своего сына, что онъ при нихъ и съ ними… тогда какъ онъ уже давно, и, если не въ первый разъ, то и навсегда, ушелъ отъ нихъ сердцемъ, и живетъ на странѣ далече.
Родители и воспитатели! Далеко ли намъ искать такого блуднаго сына? Можетъ быть онъ около насъ… Можетъ быть ближе, нежели мы ожидаемъ... Обозначивъ его примѣты, мы предоставляемъ вашей любви къ своему счастію временному и вѣчному постараться всѣмъ усердіемъ родительскаго чувства и христіанскаго долга не пускать юныхъ и неопытныхъ друзей нашихъ на погибельную страну далече, гдѣ ихъ ожидаетъ несчастіе, а васъ — безчестіе. Не всякій блудный сынъ приходитъ наконецъ въ себе. Много было примѣровъ, что несчастный, попавшись разъ въ общество безсловесныхъ, никогда уже не возвышался надъ ними духомъ, и погибалъ злый злѣ.
И ту расточи имѣніе свое, живый блудно… Вотъ чѣмъ окончилось безразсудное желаніе прежде-временной свободы и прежде-временной собственности! И ту расточи, живый блудно… Слово малое къ вамъ, братія — сыны и дщери! не устыдитесь, если покровъ притчи нынѣшняго Евангелія прострется и на васъ. Блудный сынъ сначала, подобно вамъ, былъ сыномъ добрымъ, а когда и блуднымъ сдѣлался, все же многими не считался таковымъ… И ту расточи имѣніе свое. И въ наше время (какъ во всякое другое было) нерѣдко отецъ собираетъ, а сынъ расточаетъ. Позорное дѣло! Евангельская притча ясно говоритъ, чтó ожидаетъ безпутнаго расточителя отцовскаго имѣнія. Изжившу же ему все, бысть гладъ крѣпокъ на странѣ той, и той начатъ лишатися. И шедъ прилѣпися единому отъ житель тоя страны и посла его на села своя пасти свинія; и желаше насытити чрево свое отъ рожецъ, яже ядяху свинія: и никтоже даяше ему... Есть имущество другаго рода, — духовное нетлѣнное, — богатство жизни нравственной, которымъ обладаетъ каждый родитель, каждый воспитатель; это имущество составляютъ правила и уроки жизни. Многолѣтними трудами и подвигами пріобрѣтается сіе неоцѣненное имущество, бережливо и заботливо передается наслѣдникамъ, — и что же? случается, въ нѣсколько дней непотребной жизни, въ нѣсколько уроковъ нечестія и разврата, все превращается ими въ прахъ, предается позору и поруганію! Особенно сія трата родительскаго завѣтнаго достоянія имѣетъ мѣсто въ наше время, время ранняго созрѣванія умственнаго, и скораго перехода отъ юности къ безвременной старости. Отеческія правила, наставленія и увѣщанія замѣтнымъ образомъ все болѣе и болѣе слабѣютъ, и теряютъ обязательную силу, при неудержимомъ стремленіи юнаго поколѣнія не отстать отъ вѣка, какъ будто совсѣмъ не для него сказаны слова Писанія: не сообразуйтеся вѣку сему (Рим. 12, 2), потому, что только мертвые прегрѣшенми ходятъ по вѣку міра сего, по князю власти воздушныя, — духу, иже нынѣ дѣйствуетъ въ сынѣхъ противленія (Ефес. 2, 2). Благочестіе родителей такимъ образомъ позорится именемъ невѣжества; — рѣзкія выходки ихъ противъ злоупотребленій современныхъ приписываются запоздалому пристрастію къ старинѣ; — правила ихъ жизни признаются годными только для нихъ самихъ; святая глубокая вѣра выдается за суевѣріе, ревность по благочестію — за старческую кропотливость… На все это извращеніе истины и правды существуетъ особенная наука, наука моднаго тона и ловкаго обращенія — одна, можетъ быть, изъ самыхъ немногихъ наукъ, которыя изучаются охотно и успѣшно. Подъ ея-то обманчиво-пріятнымъ покровомъ и выростаютъ нынѣшніе блудные сыны, для которыхъ все отеческое, родное — чуждо, дико, нестерпимо, и которые неудержимо стремятся отъ него все далѣе и далѣе, а куда? — и сами того не знаютъ, просто: куда бы ни было — на страну далече! Достигши же этой страны неизвѣстной, расточаютъ ту все имѣніе свое, — всѣ завѣтныя давнія вѣрованія и убѣжденія сердечныя. Является гладъ крѣпокъ на странѣ той, и блудные сыны начинаютъ лишатися. Перемѣнчивый духъ вѣка скоро перестаетъ питать ихъ. Кощунство, вольнодумство, лѣность, чувственность — наскучаютъ и противѣютъ, наслажденія предстаютъ имъ безъ покрова прелести, и ужасаютъ своимъ омерзительнымъ видомъ; возникаютъ болѣзни, и влекутъ за собою скуку, тоску, досаду, злобу, ярость, бѣшенство… Князь тьмы налагаетъ на нихъ свою ужасную руку и влечетъ ихъ — страшно подумать — куда… Удивительно ли, что несчастные пожелаютъ тогда быть безсловесными и ѣсть рожцы, чтобъ заглушить вопль алчущаго духа? Но кто же дастъ имъ и этой пищи? И никтоже даяше ему… Юные братія наши! Кто видалъ (о, еслибы никогда вамъ не видѣть!) такихъ блудныхъ сыновъ, и присматривался къ нимъ, тотъ всегда замѣчалъ, что по мѣрѣ приближенія ихъ къ старости, они мало-по-малу начинаютъ приходить въ себе, и понемногу возврашаться къ духу отцовъ своихъ. Да будетъ же это обстоятельство, между прочимъ, вамъ свидѣтельствомъ, залогомъ и урокомъ того, что увлекающій насъ духъ вѣка есть духъ отца лжи, и самъ есть ложь, лукавство, нечистота и беззаконіе, и — что онъ нравится только молодости, т. е. неопытности. Не ревнуйте же лукавнующимъ, ниже завидите творящимъ беззаконіе (Псал. 36, 1).
Отчасти теперь мы уже познакомились съ блуднымъ сыномъ, котораго искали; видѣли, какъ онъ зараждается, какъ возрастаетъ, какъ, гдѣ и чему учится. Но наше ознакомленіе есть только слабый намекъ на полное изученіе его. Мы искали его по преимуществу въ дѣтяхъ, но тамъ ли онъ только? Боже мой! Гдѣ его нѣтъ? Въ какомъ возрастѣ, состояніи, званіи, полѣ?.. Всего оскорбительнѣе для благочестиваго и человѣколюбиваго чувства видѣть, что и сама достоуважаемая сѣдина, хотя рѣдко, но также, случается, прикрываетъ собою блуднаго сына. Кто съ малыхъ лѣтъ привыкъ жить блудно, тому трудно въ послѣдствіи разстаться съ упоительно-гибельнымъ образомъ жизни. Что-то невѣдомое постоянно, насильно влечетъ его на страну далече… Отъ того иногда случается видѣть горькую и жалкую противоположность — старца-юношу, человѣка, у котораго впереди зрится только гробъ и судъ, и который, между тѣмъ, сердечно преданъ тому же духу, которымъ дышетъ безпечная неразсудливая молодость. Но старость сама себѣ наставница, а потому не будемъ тревожить ее словомъ упрека. Къ тебѣ, наконецъ, послѣднее обращеніе наше, несвоевременная, перешедшая за предѣлы своего возраста, запоздалая юность, — недающая созрѣть мужу въ мужа совершенна, и отнимающая у человѣчества его славу и честь, юность, — на умное чело мужа наводящая легкую и пустую дѣтскую мечту, — мужественный порывъ воли разрѣшающая робостію и немощію, сильный характеръ развѣвающая вѣтренностію и безпечностію, — къ тебѣ еще одно слово наше! Гдѣ — ты, тамъ несомнѣнно — блудный сынъ! Преполовеніе дней жизни нашей не въ силахъ отогнать тебя. Высокое призваніе мужа — явить въ себѣ всѣмъ царствамъ природы обликъ ихъ Творца и Зиждителя, вообразить въ себѣ Христа, — ты заставляешь забыть и презрѣть… Вмѣсто подвига совѣтуешь ему игру, вмѣсто самоотверженія — увлеченіе, вмѣсто свободы — страсть, вмѣсто славы стыдъ, вмѣсто неба — землю, вмѣсто Бога — чрево. Господина ты дѣлаешь рабомъ, отца-попечителя — блуднымъ сыномъ… Тяжкая отвѣтственность лежитъ на тебѣ. Скажи: зачѣмъ мы, носящіе тебя, такъ безумно и такъ нещадно, расточаемъ и истребляемъ безцѣнные дары божественнаго призванія? Зачѣмъ попираемъ ногами то, что достойно украшать Ангеловъ свѣта? Зачѣмъ явно и безтрепетно, сознательно и намѣренно оскорбляемъ вѣчную Любовь, и зовемъ на свою голову грозный судъ Божій?.. На всѣ эти вопросы у насъ нѣтъ отвѣта! Но ты готова и мысль объ отвѣтственности превратить въ мечту... Ахъ, братія! Теперь пока не страшно быть безотвѣтными. Кромѣ обличенія Церкви (не всегда слушаемаго) и укора совѣсти (не всегда слышимаго), безотвѣтность наша пока не влечетъ за собою рѣшительныхъ послѣдствій. Но, будетъ время, время страшное, когда всѣ блудные сыны — юные, и зрѣлые, и престарѣлые, — теперь веселые и безпечные, тогда скорбные и отчаянные, соберутся въ одинъ несчетный ликъ, и станутъ предъ престоломъ Божіимъ. Ихъ спросятъ: почему они, бывъ дѣтьми Божіими, непорочными и любимыми, своевольно превратили себя въ сыновъ блудныхъ? Отвѣта по-прежнему не будетъ…
А что будетъ, о томъ слово Божіе разскажетъ намъ въ слѣдующую недѣлю. Аминь.
А. А. Проповѣдническій кругъ подвижныхъ праздниковъ Церкви. Слова и бесѣды на воскресные, праздничные и другіе, особенно чествуемые дни постной и цвѣтной Тріоди. Часть I: Слова, бесѣды и поученія на дни постной Тріоди. — М.: Въ типографіи Бахметева, 1867. — С. 23-42.Источникъ: : «Русскiй Порталъ»
