Самое страшное число
Июнь 20th 2017 -
Протоиерей Олег Скнарь
размышления над книгой Откровения
Из всего Нового Завета Апокалипсис, или книга Откровения святого апостола Иоанна Богослова, наверное, наиболее трудна для понимания нашего современника. Вряд ли возможно разрешить многочисленные загадки Апокалипсиса, однако есть смысл попытаться развеять хотя бы некоторые заблуждения, связанные с неверным пониманием различных мест этой мистической книги.
Одним из самых таинственных стихов книги Откровения является 18-й стих 13-й главы. Во все времена он был лидером по количеству трактовок и толкований; его и сегодня пытаются приложить к современным реалиям.
Вот эти строки: Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его — шестьсот шестьдесят шесть (Откр. 13, 18).
Не секрет, что человечество давно и прочно связывает три шестёрки с дьявольщиной, сатанизмом. Существуют довольно убедительные богословские аргументы в пользу того, что именно 666 — это и есть символ антихриста. Закреплению такого мнения немало поспособствовали некоторые музыкальные группы. Вот характерная иллюстрация: в одном из клипов группы Iron Maiden эти строки Откровения звучат словно из самой преисподней, на фоне ночного монастырского кладбища, по которому между могильных крестов ходит звероподобное чудовище...
Шестёрок боятся, перед ними трепещут, их избегают. Страх перед мистикой этого числительного подтолкнул к изменению в 2000 году нумерации поезда Луганск — Симферополь: поезд № 666 стал поездом № 242. Не так давно мы были свидетелями паники среди некоторых групп населения при наступлении 6 июня 2006 года — ведь это 06.06.06! Печально, что большое количество околоцерковных и даже антицерковных учений спекулируют на «темноте» этого фрагмента Апокалипсиса для большинства наших современников, в том числе христиан.
Одним из интереснейших открытий по этой теме стало обнаружение самого раннего папирусного фрагмента книги Апокалипсис, датируемого концом III — началом IV века. В науке этот фрагмент приобрёл сигл P 115 o P. Oxy LXVI 4499. Этот уникальный папирус, обнаруженный во время раскопок в египетском городе Оксиринх, содержит легендарное числительное 18 го стиха 13 й главы книги Откровения. Удивительно, что «число зверя» в этом древнейшем фрагменте передано греческими буквами χιϛ´ (χ — 600, ι — 10, ϛ — 6), что в сумме равно 616, а не привычным 666.
Ещё святому Иринею Лионскому было известно, что между списками Апокалипсиса, которые ходили среди его современников, были такие, где под «числом зверя» стоит 616. Сам святой Ириней считал это ошибкой переписчиков, однако для нас важно подтверждение факта, что в то время (ІІ в.) существовали списки Апокалипсиса с числительным 616. Кроме того, цитируя книгу Откровения, западный богослов Цезарий из Арля (VI в.) также упоминает число 616.
Откуда же появилось число 666, которое и закрепилось официально в каноне книг Нового Завета?
Безусловно, 18-й стих необходимо рассматривать не только в контексте 13-й главы, но в контексте всего Апокалипсиса, ни в коем случае не вырывая его. Для более глубокого осмысления этого стиха предложим обратиться к другому фрагменту книги Откровения — главе 17: И пришёл один из семи Ангелов, имеющих семь чаш, и, говоря со мною, сказал мне: подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею, сидящею на водах многих (Откр. 17, 1). Первый вопрос, возникающий при чтении этого стиха, связан с образом «великой блудницы, сидящей на водах многих». Что имел в виду Иоанн Богослов?
И сказал мне Ангел: что ты дивишься? Я скажу тебе тайну жены сей и зверя, носящего её, имеющего семь голов и десять рогов. Зверь, которого ты видел, был и нет его, и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был и нет его, и явится (Откр. 17, 7-8). Второй вопрос вызывает образ зверя, который должен вновь явиться, по слову апостола Иоанна.
Сам Иоанн Богослов, чтобы не оставить читателя в замешательстве, пытается помочь понять, о чём он на самом деле говорит, но делает это также с помощью аллегорий. Здесь ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой ещё не пришёл, и когда придёт, недолго ему быть. И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, из числа семи, и пойдёт в погибель (Откр. 17, 9-11).
Безусловно, современному читателю очень трудно интерпретировать образы книги Откровения, но многие её символы читались современниками Иоанна Богослова без затруднений. Сегодня мы можем понять их только обратившись к библейской традиции и символике.
По всей видимости, жена и семь гор, на которых она восседает, — это образ Вечного города — Рима. И сегодня идиома «город на семи холмах» приложима только к Вечному городу. Неоднократно Иоанн Богослов именует этот город Вавилоном — Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным (Откр. 17, 5). Благочестивых современников апостола Рим поражал разнузданностью нравов и воспринимался как новый Вавилон. Образ блудницы — образ женского рода, был подобран неспроста. В древнееврейском языке названия городов, как и само существительное «город», относятся к женскому роду (в латыни Рим — Roma — также женского рода). Хотя Апокалипсис написан на греческом, по всей видимости, подобные «семитизмы» подчёркивают еврейское происхождение автора. Поэтому Вавилон, семь гор, «воды многие», под которыми читатель мог узнать Средиземное море, — все эти образы указывали читателю на Рим.
Что касается образа апокалиптического зверя, из вышеприведённого фрагмента следует, что зверь этот из числа семи царей и в то же время является восьмым. На первый взгляд, какая-то бессвязная путаница. Пока мы можем только предположить, что у автора Апокалипсиса были особые причины для таких иносказаний.
Итак, по всей видимости, Иоанн Богослов действительно говорил о современном ему Риме — Риме I в. по Р. Х. Для успеха дальнейшего толкования нам необходим небольшой экскурс в римскую историю того времени.
Начиная с V в. до Р. Х. деревушка Рим на берегу реки Тибр постепенно превратилась в мировую державу, достаточно мощную, чтобы вытеснить греческое господство. Начавшееся во II в. до Р. Х. стремительное продвижение на Восток (Македония, Сирия, Египет) вызвало внутренний кризис. Гражданские войны опустошали целые регионы. Республиканское правительство уже было не в силах сгладить социальное неравенство между горожанами и крестьянами, городскими и сельскими районами. Юлий Цезарь (100–44 гг. до Р. Х.) подчинил себе сенат с 600 сенаторами и попытался провести реформы. Подчинив Галлию, он стремился укрепить самосознание граждан Римской империи.
В борьбе за наследие Цезаря в 31 г. до Р. Х. победу одержал его приёмный сын и наследник Октавиан. То, что уже на четвёртом году правления ему присвоили титул Август («священный»), говорит о его высоком авторитете, который опирался не только на силу. Август использовал свой авторитет для утверждения собственной императорской власти. Он не распустил Сенат, но, как император, стал главнокомандующим всей римской армией, претендовал на управление всеми провинциями, некоторые из них были подчинены лично ему, что позволяло контролировать все их финансы. Ради внутреннего мира в государстве (который вошёл в историю как Pax Romana) Август всё же предоставил недавно подчинённым провинциям относительную свободу. Города получили право на самоуправление. Состав провинциальных советов из местных граждан обеспечивал их самостоятельность, которую не могли ликвидировать римские наместники (легаты, проконсулы или прокураторы).
В сфере культуры римская империя воспринимает эллинизм. Koine — упрощённая форма греческого языка, распространённая в восточной части империи, обеспечивает богатство мысли даже в отдалённых районах. И в самом Риме до III в. помимо латыни говорят и на греческом.
От Атлантики до Евфрата, от Дуная до африканской пустыни Август проводил в жизнь древний римский идеал единой державы, которая отличалась многообразием рас и народов, культур и религиозных групп. Символом этого единства является император, который, как верховный понтифекс, не только представляет государство и армию, но и возглавляет римский языческий культ. До восшествия на престол Октавиана Августа официально Рим требовал от своих граждан божественного почитания только почивших императоров (например, обожествления их статуй). Но с тех пор, как верховным жрецом стал Август, императорам требовалось воздавать почести ещё при жизни.
Но расширение Римской империи оказалось не только территориальным. Для того чтобы сохранить мир, Рим должен был интегрировать, помимо разных рас и народов, многочисленные чуждые ему культы. До тех пор пока чужие культы не мешали римскому порядку, государство к ним относилось терпимо. Только в том случае, если культ начинал представлять для власти угрозу, она давала знать о себе всей мощью своих законов. Например, в 186 г. до Р. Х. 7000 обвинённых в мистических вакханалиях были казнены, так как тайно совершали оргии и пиршества. В этом процессе обнаружился сам принцип римской государственной политики: терпимости к вероисповеданиям противопоставлена твёрдость в отношении тех, кто подрывает римскую нравственность во имя культа, нарушает общественный порядок или совершает преступления.
Христиане, новое религиозное меньшинство, исповедовали истину «Богу — Богово, кесарю — кесарево». Но так как в Риме «кесаревым» было всё (или почти всё), христиане сразу были объявлены вне закона и автоматически зачислены в государственные преступники. Pax Romana держался на двух столпах — греческой логике и римском праве. Христиане принесли в Рим традицию, которая с точки зрения логики была бессмыслицей, а с точки зрения права — преступлением. Строго говоря, христиан осуждали не за их веру, а за то, что они не хотели признать и наравне со всеми подданными Римской империи почитать божественную сущность императора.
Так и не понял Рим слова Христа Спасителя: «Царство Моё не от мира сего». Царство может быть только одно — римского императора! А боги, как и люди, должны служить ему. Железный порядок, не знающий исключений: «Кто не с нами, тот против нас»!
Так христианство и начало свой путь в истории — в атмосфере презрения и преследований. В такой атмосфере писалась и книга Откровения.
Вернёмся к повествованию Апокалипсиса. Как мы помним, автор Откровения упомянул о семи царствующих особах Рима. И если последовательно их перечислить, то, согласно римской хронологии, получится следующий список:
1. Гай Юлий Цезарь Октавиан Август (16 января 27 г. до Р. Х. — 19 августа 14 г.);
2. Тиберий Юлий Цезарь Август (19 августа 14 г. — 16 марта 37 г.);
3. Гай Юлий Цезарь Август Германик (Калигула) (18 марта 37 г. — 24 января 41 г.);
4. Тиберий Клавдий Цезарь Август Германик (24 января 41 г. — 13 октября 54 г.);
5. Нерон Клавдий Цезарь Август Германик (13 октября 54 г. — 9 июня 68 г.);
6. Сервий Сульпиций Гальба Цезарь Август (9 июня 68 г. — 15 января 69 г.);
7. Марк Сальвий Отон (15 января 69 г. — 16 апреля 69 г.).
Здесь действительно необходимо сосредоточиться. Здесь ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой ещё не пришёл, и когда придёт, недолго ему быть. И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, из числа семи, и пойдёт в погибель (Откр. 17, 9-11).
Согласно данному отрывку, пяти царей-императоров уже нет в живых, «один есть» — по всей видимости, это Гальба, которого после самоубийства Нерона Сенат провозгласил императором. Сообщение об избрании императором застало Гальбу в Испании, где он находился с 60 г. в качестве легата Римского престола. Приняв титул Цезаря, он отправляется в Рим. Как только испанские легионы в июне 68 г. провозгласили Гальбу императором, Отон (будущий преемник) первым из наместников поддержал избрание Гальбы, но спустя очень короткое время именно Отон уже был во главе заговора, который поддержали солдаты преторианского лагеря. 15 января 69 г. император Гальба был казнён преторианцами на римском форуме. Незадолго до этого легионы, находившиеся в Германии, провозгласили своего императора — Вителлия. Это новое избрание тотчас поддержали войска в Галлии, Британии и Испании. Но в Риме императором был провозглашён Отон, на верность которому присягнули легионы Иллирии, Сирии, Иудеи, Египта. Гражданская война была неизбежна.
Мы можем допустить, что книга Откровения была завершена в 68 г., когда на римском престоле ещё находился император Гальба — один есть, так как автор Апокалипсиса даже не предполагает о его казни в начале 69 г., хотя уже обладает информацией о том, что Отон готовит заговор — а другой ещё не пришёл.
И когда придёт, недолго ему быть — если это сказано об Отоне, откуда такая уверенность в том, что он недолго пробудет на престоле? Действительно, Отон, после казни Гальбы приняв власть императора, находился на престоле всего 4 месяца: узнав о поражении верных ему легионов в войне с Вителием, он покончил жизнь самоубийством. По всей видимости, уверенность в кратковременности правления заговорщика Отона была подпитана другой информацией: И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, из числа семи, и пойдёт в погибель. Именно восьмой из числа семи являлся, по мнению автора Апокалипсиса, угрозой для Отона. Святой Иоанн Богослов загадочно называет его зверем и не менее загадочно сообщает о нём, что он тот, который был и которого нет. Кого имел в виду Иоанн Богослов и для чего столько конспирации?
Летом 64 г., в июле, Рим был уничтожен катастрофическим пожаром. Три из четырнадцати районов города выгорели дотла. Семь серьёзно пострадали, и только четыре остались не тронутыми огнём. Тысячи граждан Рима при этом погибли, не в силах вырваться из ловушки узких улочек с многоквартирными домами, когда огонь уничтожал деревянные перекрытия. Десятки тысяч бездомных и обездоленных людей оказались на улицах Рима лишь с теми пожитками, которые они успели вынести из огня.
С этого времени и до самого конца правления императора Нерона на протяжении четырёх лет Рим представлял собой гигантскую строительную площадку. Всюду ходили слухи о поджоге. Говорили и о том, что поджог устроен для того, чтобы проложить парки. И действительно, очень быстро на пепелищах погибших районов стали возводить дворцы. По Риму всё больше циркулировали слухи, что поджог был умышленным, что в здания бросали факелы солдаты и что тем, кто пытался им помешать, угрожали; что пожар даже на какое-то время угас, но его разожгли снова.
Рим роптал — и положение городских властей становилось угрожающим. Властям необходимо было срочно избрать «козла отпущения», которого можно было бы обвинить в поджоге. В жертвы была избрана малочисленная религиозная секта, большая часть которой были иностранцы, бедные и бесправные люди. Это была странная, по мнению большинства римлян, секта, скрывающая свой культ, исповедующая веру в казнённого по приказу римского наместника в Иудее Преступника. Не имея в римском обществе покровителей, христиане прекрасно подходили на роль жертвы. Вот что пишет по этому поводу римский историк Тацит: «Чтобы пресечь слухи, Нерон подставил виновных и подверг самым изощрённым казням тех, кого чернь ненавидела за их постыдное поведение и называла христианами... Казнили их с позором — одевали в шкуры зверей и бросали на растерзание собакам, распинали на крестах и ночью поджигали вместо факелов. Нерон отдал для этого свой парк и, кроме того, устроил представление в цирке... В итоге, хотя эти люди были виноваты и заслуживали строжайшего наказания, они вызывали сочувствие, ибо гибли не ради блага империи, а из-за жестокости одного человека» («Анналы»).
Примечательно то, что римский историк, презиравший христиан, выделяет зверства и жестокость, с которыми Нерон воздвиг гонения на них. Именно император Нерон по достоинству мог быть назван зверем. Однако к моменту написания Апокалипсиса он уже покончил с собой. Сам Нерон находился в списках «семи голов — семи царей», в числе тех пяти монархов, которые «пали». Кто же «восьмой»?
Здесь следует сообщить, что некоторая часть населения империи не поверила слухам о самоубийстве Нерона. Восточные провинции и соседние страны сохраняли о Нероне благодарную память и жили надеждой, что сообщение о его гибели — ложь. В частности, царь Парфии Вологез не мог забыть, что Нерон заключил выгодный для его страны мир. Греция была торжественно объявлена Нероном свободной провинцией Ахайей. Не осталась равнодушной к судьбе императора и Армения. Похороны Нерона не были публичными, а его тело не было захоронено в музее Августа, где полагалось ему быть погребённым, подобно предшествующим императорам. Но самое главное: свидетелем суицида Нерона был лишь один человек — Икел, вольноотпущенник Гальбы; он и распространил слух о самоубийстве. Все эти факты вселяли уверенность, что Нерон остался жив и ему удалось бежать от заговорщиков из поместья своего вольноотпущенника Фаона, где он скрывался, собираясь отплыть в Египет.
Это дало повод к появлению в римской истории Лженеронов — таково общее название группы самозванцев, объявлявших себя императором Нероном, чудом избежавшим осуждения и казни. Древние авторы упоминают нескольких из них; интересное сообщение о Нероне существует даже в Талмуде (там говорится, что Нерону удалось бежать в Палестину, где он, женившись, поселился в Иерусалиме, продолжая упражняться в пении и игре на музыкальных инструментах).
Но для нас наиболее важно повествование Тацита, сообщавшего о появлении Лженерона как раз в интересующий нас период. Это был раб из Понта, который появляется в Греции в 68 г. Население «свободной провинции Ахайи» принимает его с восторгом. Тацит считает его вольноотпущенником из Италии. Он сразу снискал симпатии, и в его подлинности не было сомнений, так как внешне он очень походил на оригинального Нерона и даже обладал даром стихотворчества и игры на кифаре. Признание греков, как пишет Тацит, «вселило в него уверенность, что ему удастся выдать себя за Нерона».
Вот почему автор Апокалипсиса с уверенностью говорит о предполагаемом воцарении Отона: и когда придёт, недолго ему быть. Лженерон, объявившийся в Греции, не медлил: ему удалось привлечь на свою сторону небольшой военный контингент, состоявший из солдат-беглецов, а также рабов-вольноотпущенников. Затем с помощью греков он обзавёлся кораблём и, высадившись на острове Китнос архипелага Киклады, пополнил ряды своей армии из солдат восточных легионов, проводивших здесь свой отпуск. Впоследствии сюда стали стекаться все те, кто был не доволен политикой Гальбы. Остров Китнос и стал основной базой, своего рода штабом Нерона-самозванца.
Теперь отчасти становятся понятны слова Иоанна Богослова: И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, из числа семи. Опасение автора Апокалипсиса о том, что Нерон вновь объявился, может быть объяснено и тем, что и остров Китнос, и остров Патмос, на котором находился в ссылке апостол Иоанн, находятся в бассейне Эгейского моря, и, по всей видимости, сообщение о концентрации сил в поддержку Нерона-феникса очень быстро достигло и Иоанна Богослова. Предположение о грядущих гонениях, в случае возвращения на римский престол тирана-зверя Нерона, подтолкнуло автора оповестить об этом те общины, которым адресовывалась книга Откровения. Возможно, апостол Иоанн предпочёл не подвергать своих адресатов опасности на случай, если его сообщение будет перехвачено властями или конфисковано при облавах, и потому прибег к аллегориям и цифровому шифру.
Выше мы упоминали о том, что христианским общинам послеапостольского периода данный фрагмент Апокалипсиса был известен в двух вариантах — с числительными 666 и 616. Вполне возможно, именно 616 и было «числом зверя», указанным в оригинальном варианте, вышедшем из-под пера апостола Иоанна. Попробуем понять, что под этим числительным скрыл тайнозритель.
Из книги Деяний святых апостолов и корпуса апостольских посланий нам известно, что успеху распространения христианского учения способствовала разветвлённая сеть общин еврейской диаспоры Римской империи. Конечно, одним этим нельзя объяснить успех апостольской проповеди, но это обстоятельство очень помогало. Свои первые миссионерские путешествия апостолы планировали, отталкиваясь, в первую очередь, от того, есть ли в том или ином населённом пункте еврейская община. Конечно, помимо проповеди Благой Вести, адресованной соплеменникам-евреям, апостолы ориентировались и на тех членов иудейских общин, которые не являлись евреями по происхождению, но стали иудеями, пройдя гиюр*. Апостольский век совпал с уникальным для иудаизма явлением массового еврейского прозелитизма. Фактически в каждом городе, где имелась синагога, еврейское ядро общины было окружено кольцом прозелитов, в своём большинстве греческого происхождения. Обращение апостолов «Мужи израильские и чтущие Бога, слушайте!» предполагало под «чтущими Бога» обращение и к прозелитам.
* Гию́р — обращение нееврея в иудаизм, а также связанный с этим обряд.
Языком благовестия в эллинистическо-еврейской диаспоре был греческий, и именно на греческом написана книга Откровения. Но, несомненно, семитская окраска греческого языка Апокалипсиса выдавала автора еврейского происхождения, писавшего свою книгу для христиан с еврейскими корнями, а также для пришедших в христианство через иудейский прозелитизм. И тем, и другим были предложены те образы и аллегории, которые могли быть поняты и расшифрованы благодаря знанию еврейской традиции. Мудрость, о которой говорит Иоанн Богослов, предполагала в первую очередь знание иврита — языка, на котором во всех синагогах Римской империи читалась Тора. Любой иудей знал, что каждой букве еврейского алфавита соответствует определённое числительное. Поэтому автор Откровения предлагает, по его мнению, совсем не сложную процедуру, требующую лишь знания языка Торы: сочти число зверя, ибо это число человеческое. Следовательно, «число зверя» — это совокупность числовых значений букв еврейского алфавита, составляющих подлинное имя апокалиптического «зверя». Каждый подданный Римской империи, хоть однажды державший в руках монету чеканки Нероновых времён, видел надписание легенды на аверсе монеты на латыни: Nero caesar. Так вот, если транслитерировать эту надпись буквами еврейского алфавита, с учётом того, что гласные буквы в иврите отсутствуют, мы получим следующее: נרו קסר
Буква נ [nun] — 50.
Буква ר [resh] — 200.
Буква ו [vav] — 6.
Буква ק [kuf] — 100.
Буква ס [sameh] — 60.
Буква ר [resh] — 200.
В сумме «число зверя» будет равняться 616. Именно это число, по всей видимости, было и в оригинальном варианте книги Откровения. Имя Нерон в латыни в именительном падеже имеет форму Nero, но в косвенных падежах перед окончаниями проявляется настоящая его основа — Neron. Учитывая это, при копировании Апокалипсиса переписчики в греческом тексте добавили недостающую, по их мнению, букву n. Именно эта буква и изменила «число зверя», увеличив его, ведь соответствующий аналог в еврейском алфавите, буква נ [nun], имеет числовое значение 50. 616 + 50 = 666 — вот откуда в более поздних списках Апокалипсиса появилось видоизменённое числительное*.
* Впервые в числительном 666 увидели зашифрованное имя императора-гонителя Нерона в XIX в. немецкие богословы: филолог-востоковед Ф. Бенари, экзегет Ф. Гитциг, историк-библеист Э. Ройс. Сторонником этой гипотезы был и Ф. Энгельс.
Для нас, однако, важнее сама возможность понять мотивы, побудившие Иоанна Богослова скрыть прямое содержание некоторых фрагментов Апокалипсиса. Действительно, Нерон с его жестокостью и бескомпромиссностью в сознании первохристианской общины был олицетворением свирепого зверя, и его возвращение на историческую сцену обещало и возобновление преследования христиан. Первохристианская община понимала, что ненависть подобного человека объяснима только тем, что они находятся на правильном пути. Вот что писал в связи с этим Тертуллиан спустя 150 лет после смерти Нерона: «Да мы счастливы, что объявление нас вне закона было торжественно возвещено подобным человеком! Когда научились его понимать как следует, то поняли, что всё осуждённое Нероном могло быть только великим делом!»
Не менее важно для нас понять и то, что само числительное, будь оно 616 или 666, само по себе не облечено какой-либо тёмной мистикой.
Заметим, что, несмотря на разнообразные спекуляции с тремя шестёрками*, мало кто задумывался над тем, что во времена апостола Иоанна Богослова ещё не существовало привычных нам цифр — они появятся в Индии только в 595 г., и в греческом письме 666 выглядело как χξϛ´, а 616 — как χιϛ´. Но наши современники почему-то боятся числа 666, разложенного на десятичные разряды и представленного в виде трёх шестёрок, что не соответствует написанию «числа зверя» в самом Апокалипсисе.
* Путём различных арифметических манипуляций «число зверя» — 666 — находили и в имени Наполеона Бонапарта, и на папской тиаре в официальном титуле Vicarius Filii Dei, и даже в имени американского компьютерного магната Билла Гейтса и т.д.
Подводя итог нашему экскурсу, ещё раз повторим: «число зверя» не нужно искать в реалиях и событиях нашего времени. Не следует искать «чёрной» мистики в числительных, как не стоит вообще искать эзотерики в христианстве.
Увы, среди церковных людей есть группы, упорно верящие в особые эзотерические знания, которые передаются от надёжных «старцев». Такие ультраортодоксы боятся как-нибудь «бессознательно» отпасть от Христа и Церкви — например, при покупке в супермаркете товаров со штрихкодом. Их трудно убедить, что человек, набирая перед электронным адресом привычные www, вовсе не вызывают сатану — ведь они посчитали, что в ивритском алфавите букве w соответствует буква ו [vav] — а гематрия этой буквы равна 6. Опасность таких нумерологических затей очевидна: когда общество устанет от бесконечных ложных тревог, оно не отзовётся на тревогу истинную.
Те, кто развернул деятельность по обнаружению пресловутых шестёрок, уверены, что спасают Церковь. К сожалению, этим людям сложно донести одну важную мысль: больше пользы Церкви принесёт тот, кто будет искать не антихриста, а Христа. Спаситель назвал важнейшими заповедями любовь к Богу и любовь к ближнему. Уже совсем немало для нас будет, если мы научимся видеть Христа в нашем ближнем.
