Дресс-код современных священнослужителей. О блеске иерархии и нищете евангельской. Аввакум (Давиденко), архим
Август 7th 2011 -
«Чертог твой вижу, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь, просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя».Эксапостиларий страстной седмицы
Месяц март — Шевченковский месяц, ну, и великопостный. Две темы, два события сошлись, как сговорились… И мне словоохотливому, захотелось поделиться новым разговором…
Для начала дадим слово искателю Божьей правды поэту Тарасу Григорьевичу Шевченко:
Умре муж велій в власниці, не плачте сироти вдовиці,
А ти Аскочеський восплач, во утріє на тяжкий глас,
І Хомяков Русі ревнитель, Москви отечества любитель,
О юбкоборцеві восплач, і вся о, Русская бесєда,
Во глас єдиний ісповєдуй свої гріхи… і плач, і плач.
17 июня 1860, Санкт Петербург
Это стихотворение украинского поэта — сатирический отклик на смерть Санкт-Петербургского митрополита Григория, который протестовал против изготовления женской одежды из ткани, вышитой крестиком, за что был высмеян в «Колоколе» А.Герцена. Прошлое находит свой отклик в сегодняшнем.
Изучение Шевченко в современной политкорректной школе — это скандал. Табличку надо вывешивать — осторожно: классики!
Шевченко — бунтарь. Только так его и можно воспринимать. Авторы к годовщине рождения и смерти поэта (8 и 9 марта), написав о том, сколько раз у Тараса упоминается Бог и Матерь Божия в «Кобзаре», словно забыли упомянуть неудобные для Церкви места из его творчества, а их следовало бы полностью привести. Вспомнить также строчки из «Світе ясний, світе тихий» с его «явленними (иконами) піч топити, а кропилом будем брате нову хату вимітати!!!» или перлы из «Гимна черничого», или «Чи Бог бачить із-за хмари наші сльози, горе?! Може й бачить, та помага, як отії гори!» Атеистические, антиклерикальные настроения у Шевченко идут рука об руку с высоким философским полетом богоискания. Об этом следует даже отдельную монографию написать. Поэт — это пламенно-огненный херувим, небожитель. Он в своей поэзии парит высоко под облаками. Он ничего не должен ни самому Господу Богу, ни царю, ни отечеству… Факт. Он, бросает дерзкий вызов Самому Богу. Это смелый гражданский жест, позиция, обнаруживающая в нем поистине великого поэта. Голос поэта — это голос Иова многострадального. Заметим, Библия была бы намного философски бедней, если бы в хоре ее голосов не звучал страдальческий, вопрошающий, ставящий вопросы в лоб Господу Богу голос Иова. И диво! Бог не рассердился на Иова, но благословил и принял его, в отличие от благонамеренных, праведных друзей Иова, сюсюкающих что-то там о тайных грехах. Шевченко — это наш украинский Иов, только вместо гноища – Казахские степи. Но градус мученичества один и тот же… Я уверен, Бог в небесном Отечестве принял Шевченко и всячески благословил его. За отсутствие фальши, за чистый души его и нескверный свет, и наконец – за правду! Так есть…
Дресс-код всюду, для всех и каждого
Но возвратимся к главному. Каких только инициатив не выдвигает наша Церковь, вернее, ее представители, чтобы заявить о себе, и среди них последняя нашумевшая – дресс-код отца Всеволода Чаплина. Вот, в период Великого поста, думаю, стоит к ней вернуться и как следует о ней говорить, дабы просветить одеяние души, согласно вышеупомянутому эксапостиларию Страстной седмицы.
Дресс-код батюшки Всеволода Чаплина зацепил много ниточек в нашем широком общественном, минимально православном самосознании, дернув за которые, можно извлечь на свет много неприглядного, как в обществе, но точно так же и в нашей Церкви. Я думаю, он сам не рад был поднятой теме. Обличения многочисленных критиков бумерангом вернулись к нему же, к Церкви, которую он представляет, обернулись самым сложным обнажением собственных церковных язв и перехлестов. Митры и облачения должны быть и будут, но они должны быть из простых материалов!
Выяснилось: скромность, тот самый «дресс-код», должны быть не только в одежде женщин и несмысленных молоденьких девчонок, но и в одежде духовенства. Вот оно что! Во-первых, вынь бревно из собственного глаза. Тут отец Всеволод, что говорится, проглядел, просмотрел, прошел мимо своей же собственной темы. Одежда современного духовенства в высшей и преимущественнейшей степени подлежит той же, если можно так выразиться, его же словами – «дресс-кодировке». Если Церковь проповедует на словах скромность и воздержность, а духовенство шьет себе митры и облачения в тысячи, десятки тысяч долларов, то цепляться к бедным девчонками, к их мини-юбкам — это верх лицемерия, ханженства, надменной тупости и глупости, если хотите. Так есть! Отцу Всеволоду вот куда нужно было сначала посмотреть и на чью одежду пристально взглянуть. На собственную! Не есть ли одежда нас, духовенства, тем пресловутым китчем, принявшей видимую форму гордыней и нарушением христианских, нравственных и моральных норм!? Ох, здесь есть над чем поразмыслить. Ох, и есть…
Наши размышления и оправдывания не снимают остроты проблемы, возникшей в обществе. Если Церковь в своей проповеди, в житиях святых призывает верующих к добродетелям умеренности, скромности и воздержности и даже широко воспевает о них в своих собственных богослужебных текстах и, главное – на проповеди, а на деле гражданское общество и редеющая паства сегодня видит лишь нас, «гламурных попов» (а выражение-то какое хлесткое!), у нее, паствы, и у свободного гражданского общества, естественно, возникает много вопросов к Церкви по теме ее проповеди и реальной жизни духовенства, а журналисты подхватывают и манифестируют их.
Самое ужасное не в облачениях, а в том, что люди не видят в нас, священниках, той христианской проповеди воздержания и подражания нищете Христовой, и сегодня уходят из Церкви, разувериваются и отходят невесть куда. Нам, духовенству, не доверяют, как доверяли раньше, еще в 1980–90-е. И если процесс ухода будет нарастать, то мы в своих гигантских храмах, роскошных автомобилях и ризах в десятки тысяч долларов останемся вне орбиты настоящей пульсирующей жизни. Но кто это услышит? Все идет как идет, течет как течет…
В чем проблема, и стоит ли писать о ризах? Практика современной Церкви в лице ее духовенства входит в вопиющее противоречие с тем, чему учит Евангелие и святые отцы – воздержание, умеренность, аскеза, смирение как достойные образцы добродетелей примера для мира. Сегодня духовенство в лице высшей иерархии не может вот так просто и прямо выйти на амвон и проповедовать на тему воздержания и смирения, и дать личный пример для народа. Затюкают и засмеют! Наши собственные проповеди являются нашими же злейшими врагами разоблачителями и обличителями. Почему? Нет духовного авторитета. Все наши инициативы народ не воспринимает, ибо наши слова не подкрепляются делом, мало или вовсе нет реальной скромности, личного аскетичного примера. Нам надо понять: проповедь — это дело. Не рассказывай, а показывай. В своем быту, благодаря современным технологиям, от народа уже не укрыться. Да, люди в лице духовенства видят ловкое администрирование, эффективный менеджмент, стяжательство. Но не это нужно людям. Им нужен не эффективный менеджмент, они его почти каждый день видят с экранов телевизоров в лице депутатов, рвущихся к власти политиков с их демагогией. Люди жаждут живого Слова, милости, понимания и сострадания.
Вот и изобретаем вместо вечной евангельской истины «Не любите мира, ни того, что в мире!» какие-то современные расплывчатые, ни к чему не обязывающие заменители. Отец Всеволод Чаплин озвучил проект документа так называемых «вечных ценностей» на Рождественских чтениях в январе 2011 года. В проекте, подготовленном синодальным отделом, нечто эфемерное, в воздухе летающее и ни за что не цепляющее: личная и индивидуальная свобода граждан, солидарность, соборность, понимаемая как единство власти и церкви в работе на благо страны и ее граждан, патриотизм, самоограничение, семейные традиции. Все на мирской лад.
И еще немаловажный завиток. Судя по истории, поддержка власть предержащими Церкви — дело весьма временное и скоропреходящее. Как скоро отпадет поддержка властей, нам придется подумать, на что содержать наши златоглавые храмы, если их вовсе не отнимут в пользу государственной собственности. За недавними примерами советского прошлого и ХХ века ходить далеко не нужно. Были еще царские Петровские и Екатерининские экспроприации. Не надо подавать поводов к грядущим гонениям…
Блеск и нищета православия
Дресс-код церковный, который сегодня видим в храмах, свидетельствует о нашей малой духовности. Архиерейские и иерейские облачения: сияющая дороговизна и роскошь, при стоящих в храмах бедных прихожанах, в основном бабушках – пожалуй, верх цинизма и непонимания того, что происходит в реальности с Церковью. Нам, священнослужителям, стоит опомниться, осознать перекос в собственном духовном делании. В храмах в массе своей стоят бедные люди, а тут перед ними ходят, такими себе «гусями» «вышивают», красуясь в дорогих облачениях, архиереи и священники. Здесь облачение в десять тысяч, а рядом бабки в обветшалых пальто! Но и самих бабушек, стоящих в храмах, из года в год стает все меньше и меньше. Уходят. Раньше в советский период в самиздате по рукам ходила книга «Блеск и нищета марксизма», а тут, сегодня, впору писать книгу о блеске и нищете православия.
Величие, блеск Церкви надо искать не в нарядах рухнувшей Византии, но в простоте Христовой и жизни по заповедям Божиим. Облачениями никого сегодня не удивишь. Общность психологического климата Запада и Востока с уходом религии и неуклонной секуляризацией общества взывает к постановке таких вопросов.
Скажу о своем Кременчуге. Как только у нас учредилась кафедра, каждое воскресенье среди церкви по чину одевают епископа. Для прихожан это было непривычно. Они видели такое, но только раз или два раза в году, но чтобы каждое воскресенье… это уже для них было слишком, что и вызвало возмущение в психо-эмоциональном комплексе! И вот, наш прихожанин, язвительный острослов дед Василий Рубан, пробрался к кафедре и язвительно спросил: «Ну и что, каждое воскресение будет такая «гардеробная» среди церкви!?» Ну, там иподиаконы на него зашикали, отвели деда в сторону подальше, успокоили. Но слово — не воробей, мысль была выпущена на свободу, в эфир: гардеробная среди храма! Люди сегодняшнего дня, мыслящие, да и не мыслящие, уже не воспринимают всю эту архиерейскую театральщину и постановщину. Это надоело, это устарело. Рано или поздно Собору церковному придется обратиться к этому вопросу: роскоши высшего духовенства и нищете сельского духовенства, бедности мирян, наполняющих наши храмы.
И еще. Чем роскошней облачения, чем торжественней служба, тем меньше в ней места для живой духовной проповеди, простого человеческого душевного общения, тепла. Это аксиома! Потом сидим, думаем-гадаем: а почему это люди уходят из наших храмов?
Исповедники ХХ века и одежда церковная
Обратимся к прошлому. Сергей Иосифович Фудель, православный писатель и публицист ХХ века, прошедший за веру сталинские тюрьмы и лагеря, знаменитая книга которого «У стен церкви» явилась в 1980–90-е годы для многих дверью в Церковь, с горечью писал: «Рядом с никогда не умирающей жизнью Христовой Церкви в церковной ограде всегда жило зло, и на это надо иметь открытые глаза, надо всегда знать, что «рука предающего Меня со Мною на трапезе». Иоанн Златоуст не боялся осознать и говорить о духовной болезни своей местной церкви. Иоанн Кронштадтский говорил: «Не узнав духа убивающего, не узнаешь Духа Животворящего. Только по причине прямых противоположностей Добра и Зла, жизни и смерти, мы узнаем ясно и ту, и другую».
А для Церкви теперь такое время, когда особенно важно, чтобы зрение христиан было ясное, чтобы они могли «узнать и ту, и другую». Конечно, в обрядовой практике есть какое-то наследие Византийской империи в чистом виде, и чем скорее от него освободится церковь, тем лучше. Помню, что после нескольких лет пустынной жизни я увидел в столичном храме, как некий «отрок» несет за архиереем шлейф его великолепной шуршащей мантии, в моем свежем восприятии возникла только одна ассоциация: образ когда-то прочитанного описания великолепного выхода царицы Екатерины. Причем я заметил один еще более тревожный факт: именно молодые архиереи принимают в наше время эту пышность не только совсем мирно, но и с явным удовольствием. А в одном дореволюционном журнале я прочел недавно такое открытое письмо очень известного тогда архиерея: «С ужасом прочитал я сейчас в вашей газете, что мне готовят в этом текущем году 25-летний юбилей. У нас, архиереев, юбилей каждое воскресенье: нас встречают в церкви, водят под руки, провожают, приветствуют: и по-славянски, и по-русски, и по-гречески. Довольно этого!» Один старый архиерей на докладе консистории о том, «когда владыке угодно будет назначить юбилей?» написал резолюцию: «Когда сойду с ума!» (это из журнала 1910 года).
Наряды и награды
Что же мы видим сегодня? Церковное убранство стоит дорого. Некоторые облачения просто-таки катастрофически дороги. Духовенство сегодня соревнуется друг перед другом в изощренности и дороговизне нарядов. Так мало того, с простого облачения еще и смеются. Подходишь под благословение, а тебе как гром: «Что это ты за митру одел? Из какого сэконд-хенда выкопал?!»
И посему никакие наши благотворительные проекты, инициированные из недр нашей Церкви, работать не будут. Разве что в виде воздушных благословений с амвонов, благих намерений, заявлений на бумаге, для галочки, для отчетности. Да, мы понимаем, что церковная жизнь в некоторых своих проявлениях не идеальна, даже уродлива, и что-то постоянно надо делать по ее урегулированию…
Наши наряды и награды, кроме того, что психологически эксплуатируют человеческие пороки и слабости, – часто очень низкого происхождения: гордыня, китч, корысть и жадность; так за последние десятилетия, вследствие массового неконтролируемого раздавания наград всем и каждому (даже нецерковным людям), сильно подверглись инфляции. Чем больше наград, тем меньше им цена. И сегодня в разговорах между мыслящим духовенством все чаще и чаще раздаются голоса, что сейчас честней и достойней не иметь всех этих наград – подвесок, медалек, обесцененных тщеславием, корыстью и карьеризмом. Наград масса, а духовный кризис неумолимо назревает. Задумаемся: в чем же дело?
Был и такой случай среди нас: батюшка захотел награду, медаль какую-то там. Все ездил к архиерею, просил. В конце концов, преосвященный, однажды заехав к нему, спросил: «Хочешь награды?» — «Хочу, владыко, и жажду!» — в восхищении духа ответил священник. «Ах, жаждешь?» — тогда велено было принести полный граненый стакан водки. Владыка медальку бросил на дно стакана и приказал: «Выпьешь до дна — твоя будет медаль! Не выпьешь — увезу назад!» Ну, батюшка и выпил… что было потом, не нам знать. Целая неделя запоя и оставшийся кусочек металла на руках. Батюшку того впоследствии все же пришлось удалять с прихода из-за систематической и беспробудной пьянки, так как он уже не мог служить не только литургию, но и требы. А без них наш минимально православный народ уже никак обойтись не мог.
Ну, как это можно расценить? Как можно к сему относиться с позиций здравого смысла? Ясно, что это дикий перехлест, и слава Богу, что такие случаи у нас редкие. Но не будем давать лишнего повода к их повторению.
Здесь, читатель, не подумай, что я являюсь каким-то неистовым зилотствующим проповедником бесконечной бедности и нищеты в одежде. Я не призываю наряжаться в тряпье. Отнюдь нет. У нас малодуховных, не умеющих наслаждаться Писанием, Словом, торжествовать добродетелью духа, наши церковные облачения — это через видимые формы поиск все той же духовной красоты и в каком-то смысле служение этой красоте. А красота — от Бога! Православная Церковь выросла в меру возраста и ее сформировавшийся чин в одеждах прекрасен. Так есть.
Облачения, ризы, митры в Церкви должны быть и будут, они должны быть красивы, но они да будут у нас не из дорогих материалов. Вот наш «дресс-код»! Как по-современному, по-европейски сказать: в нас должно созревать экологическое мышление, сиречь экономное, аскетичное, воздержное…
«Злато и сребро ваше истле и изоржаве, и ризы ваши молие поядоша».
Пророк Исаия
Сайт «Киевская Русь»
01.04.2011
