Святитель Серапион, архиепископ Новгородский
Март 28th 2016 -
Святитель Серапион, архиепископ Новгородский
Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Пехра-Покровское
Память его празднуется 16 марта в день преставления, в 3-ю Неделю по Пятидесятнице вместе с Собором Новгородских святых и 6 июня вместе с Собором Радонежских святых.
Архиепископ Серапион (ум. 16 марта 1516) — епископ Русской Церкви; архиепископ Великоновгородский и Псковский (1506—1509).
Блаженный Серапион родился в княжение Иоанна III в небольшом селении Пехорка (Пехра), на расстоянии 20 верст от Москвы, от благочестивых родителей-поселян.
Достигнув семилетнего возраста, отрок Серапион отдан был родителями в научение грамоте. Погрузившись весь в любовь к учению и внимая Божественному Писанию, он возгорелся желанием к иноческому житию. Но когда он достиг совершенного возраста, родители принудили его вступить в супружество. Не смея прекословить родителям, кроткий Серапион повиновался им, хотя и вопреки своему желанию, и потом принял сан священства. Через год супруга его скончалась, тогда, разрешившись от уз житейских, он беспрепятственно мог отдаться давнему влечению своего сердца и принял иноческий образ. Но для успокоения родителей он оставался при той же церкви Покрова Божией Матери, при которой был священником. По кончине родителей боголюбивая душа его пожелала совершенно отрешиться от молвы житейской. Раздав убогим доставшееся от родителей имение и отпустив служителей, блаженный Серапион удалился в пустынную обитель Успения Богоматери Стромынскую, что на острове речки Дубенки, которой положил начало преподобный Сергий, по желанию великого князя Дмитрия Донского, после одоления татар. Братия с радостью приняла пришельца и скоро полюбила его ради высокого его жития, так что по смерти настоятеля умолила его принять на себя строительство Дубенской обители, с благословения игумена Сергиевской лавры Симона, от которого тогда зависела Стромынь. 3десь преподобный столько прославился духовными подвигами и так много сделал для Дубенской пустыни, что она потом называлась пустынею Серапиона. Дубенская общежительная пустынь находилась на острове, омываемом реками Дубенкою, Дубною и Быстрицею, на границах Тверской и Владимирской губерний, на северо-восток от Сергиевой лавры.
Тяготясь должностью настоятеля и жаждая безмолвия, Серапион недолго оставался строителем и переселился на общежитие в самую лавру в число ее братии. Но и здесь он не остался в покое; начальственная честь как бы преследовала повсюду смиренного инока. Вскоре после прибытия Серапиона в лавру игумен ее, Симон, был избран на святительскую кафедру всея Руси, а на его место умолен был неотступными просьбами братии пустыннолюбивый Серапион. И не только мольбами братии, но и повелением нового митрополита и великого князя Иоанна побужден был восприять игуменство лавры (1493 г.), ибо так было угодно Пресвятой Троице и преподобным Сергию и Никону.
Великий князь Иоанн очень уважал подвижника-игумена и это показал самым делом. Однажды случилось самодержавному великое искушение: какие-то злонамеренные люди оклеветали перед ним в тяжкой вине чародейства трех именитых боярынь. Строгий Иоанн по обычаю тогдашнего времени осудил их на страшную казнь сожжения. Напрасно умоляли его митрополит и бояре умилосердиться над осужденными. Блаженный Серапион, услышав о предстоящей казни и зная невинность обреченных на смерть, помолился Живоначальной Троице и всемирной Заступнице Богоматери и, призвав на помощь великих чудотворцев Сергия и Никона, дерзнул предстать пред лице разгневанного государя наедине, многими слезами умолил его отменить тяжкий приговор и этим спас государя от греха и три невинные жертвы — от напрасной смерти, подобно тому как великий чудотворец Николай ходатайством своим избавил от смерти трех невинных мужей. После этого и великий князь возлюбил мужественного игумена за дерзновенное слово истины, которое избавило его от тяжкого греха.
Имея великое попечение о благоустройстве обители, и особенно о жизни достойной иночества, блаженный Серапион был на соборе о церковных имениях и немало подвизался об ограждении монастырских угодий и волостей. Когда кончился собор, рассуждавшие о вдовых священниках белозерские пустынники, и в числе их преподобный Нил Сорский, начали выражать сожаление, что монастыри владеют землями и селами, и молили самодержавного, который всегда принимал их у себя с большим уважением «крепкого ради жития их, чтобы он помыслил об этом». По воле державного созван был собор (1504 г.) всех архиереев русских в царствующий град для совещания о том, прилично ли монастырям иметь волости. На соборе обнаружились два совершенно противоположных мнения. Белозерские пустынники, и особенно преподобный Нил, утверждали, что монахам не прилично владеть имениями; ибо многое монастырское стяжание делает суетным отречение монахов от мира, через управление волостей опять вовлекает в молву житейскую тех, которые бежали суеты, чтобы жить по преданию святых отцев. Монахам следует жить по пустыням и питаться от своих трудов, а не от имений.
Другое мнение выражали и защищали игумены обителей Троицко-Сергиевой — Серапион и Волоколамской — Иосиф. Они крепко стояли на том, что имения необходимы для существования монастырей. Во-первых, в монастырях нужно не только созидать храмы, но и постоянно их поддерживать. В храмах должны совершаться церковные службы, для которых потребны хлебы, фимиам и свечи. Для совершения служб нужны иноки-священнослужители, чтецы и певцы, свободные от всяких забот о физических нуждах: пище и одежде; иначе если они устремятся добывать сами себе все, потребное для жизни, то храмы сделаются пусты и будут оставаться без Божественной службы. Поэтому-то основатели обителей, благочестивые епископы и князья наделяли свои монастыри вкладами, землями, селами, чтобы и по кончине их эти обители не пришли в упадок от бедности. Во-вторых, монастырские имения не мешают инокам достигать вечного спасения, что доказали своим примером святые мужи — подвижники древней восточной и русской церкви — Афанасий Афонский, Антоний и Феодосий Печерские и многие другие основатели обителей, владевших имениями. И если бывают иноки, которые увлекаются любостяжанием и не брегут о своем спасении, то из-за этих немногих, не радящих о своем спасении иноков, несправедливо было бы отнять имения у всех обителей. В-третьих, монастыри существуют не для одних монахов, а для всей церкви: там приготовляются для нее будущие иерархи, правители епархий. Если у монастырей отнять имения и все монахи будут содержаться собственными трудами, то что произойдет тогда? Как тогда «честному и благородному человеку постричься? И если не будет честных старцев, откуда взять на митрополию, или архиепископа, или епископа и на всякие честные власти? А когда не будет честных старцев и благородных, тогда будет колебание вере». В-четвертых, создатели и благотворители обителей, делая на них пожертвования, имели в виду и то, чтобы они принимали у себя странных, питали нищих, помогали больным и всякого рода несчастным. Но, лишившись своих имений, в состоянии ли будут монастыри достигать этих целей?
Произошло великое прение и подробные изыскания о том, когда и по какой причине стали приобретаться монастырями села. Наконец обрели, что святители и монастыри держали города, волости и села от первого христианского царя, равноапостольного Константина, и при последующих царях, царствовавших в Греции и по всей вселенной. Ни на каком соборе не было запрещено это святителям и монастырям, напротив, повелено им всеми соборами, вселенскими и поместными, недвижимых стяжаний церковных не продавать, не отдавать (12 правило VII Вселенского Собора): эти стяжания утверждены за святителями и монастырями страшными клятвами, непоколебимо и ненарушимо на все веки.
Равным образом и в России при великих князьях – Владимире, Ярославе, Андрее Боголюбском, брате его Всеволоде, Иоанне Даниловиче — внуке блаженного Александра, и доныне святители и монастыри имели города, волости, слободы и села и держали церковные суды, пошлины, оброки, по установлению не только святых отцев и равноапостольного царя Константина, но и равноапостольного Владимира и сына его Ярослава, которые притом в своих уставах завещали, что, если кто из их детей, внуков и правнуков или кто другой дерзнет нарушить их правила и начнет вступаться во что-либо церковное, в суды, пошлины, десятины или отнимать что у церкви насильно, тот да будет проклят в сей век и будущий.
Вследствие всех таких постановлений, греческих и русских, святители и монастыри держат села доныне и отдавать их не смеют и не благоволят; потому что это стяжания Божии, данные и посвященные Богу, которые должны быть соблюдаемы и неприкосновенны вовеки. Даже неверные и нечестивые цари (монгольские) во время своего господствования не отнимали ничего у святых церквей и монастырей и не смели касаться их недвижимых имуществ, боясь Бога. Напротив, поборами по церквам Божиим не только в своих странах, но и у нас в России давали ярлыки чудотворцам Петру и Алексию и другим митрополитам русским, остающиеся непоколебимым доселе... Да, наконец, и усердные жертвователи не только не были осуждаемы, но всегда похвалялись за их усердие к святым обителям, где память их вспоминается вечно.
Рассмотрев все эти представления, собор постановил, чтобы святые обители по-прежнему держали свои стяжания, ради утешения убогих и недужных, которые обретают в них упокоение, чтобы самые иноки могли свободно предаваться молитве или проходить различные послушания, иногда весьма трудные, и чтобы служба Божия совершалась с должным благолепием. Вообще положено было на соборе держаться прежних преданий церковных, не мудрствуя паче, нежели сколько подобает, по слову Апостола. Хотящим же истинно спастись и любителям безмолвия не могут воспрепятствовать в том стяжания церковные. Блаженный Серапион явил на сем соборе великое свое благоразумие, рассуждая, что к лучшему и что может послужить на пользу, по собственному опыту жития отшельнического и управления монастырем. «В сих совопрошениях, - сказано в житии преподобного Иосифа, — Троицкого Сергиева монастыря игумен Серапион да Иосиф разумне и добре расчиняху лучшая к лучшим, смотря обоюду пользующая».
Вскоре после этого великий князь Иоанн Васильевич, передавая управление государством сыну своему Василию, указал на Серапиона, как достойного занять святительскую кафедру Святой Софии в Великом Новгороде, которая более двух лет сиротствовала после удаления святого архиепископа Геннадия, заточенного в Чудове монастыре. После кончины Иоанновой Серапион единогласно был избран и посвящен собором архипастырей в архиепископа Новгорода 15-го января 1506 г. Это возведение Серапиона на высокую степень власти было для него призывом к самым тяжким скорбям.
