Священномученик Александр, архиеп. Семипалатинский
Октябрь 29th 2012 -
Память: 17 /30 октября
Родился в семье священника Ивана Васильевича Щукина и его жены Елизаветы. В семье было семеро детей.
Дед его – Василий Щукин – служил диаконом в Риге, отец окончил Московскую Духовную академию, был рукоположен во священника и преподавал Закон Божий в Рижской семинарии, епархиальном училище и гимназиях; кроме того, на него была возложена обязанность преподавания латинского и греческого языков.
Дочь о. Иоанна вспоминала, что отец любил детей, но не баловал их и не потакал их слабостям, опасаясь, что иначе из них вырастут плохие христиане. Но он и не понуждал их насильно к исполнению молитвенных правил, хотя сам все свое свободное время отдавал молитве. Также и жена его Елизавета, если выдавалось свободное время, спешила в храм. Дети о. Иоанна с удовольствием играли, лишь один Александр не принимал в играх участия. Он рос тихим, скромным, послушным и никогда не преступал воли родителей. Пока братья и сестры играли, он запирался в комнате отца и молился. Когда братья начинали шуметь, он выходил и останавливал их:
– Так нельзя, потише, пожалуйста.
Он не был от природы угрюмого нрава, но сердце его было расположено подражать древним подвижникам, для которых смех был выражением дерзости и греховной нечистоты.
Он хотел быть священником.
Окончил Московскую духовную академию (1915) со степенью кандидата богословия.
С 1915 года — преподаватель Нижегородской духовной семинарии (в Нижний Новгород после начала Первой мировой войны переехал его отец).
Александр стал просить отца благословить его на монашеский подвиг. Отец Иоанн сомневался, выдержит ли Александр крест иночества в такое мятежное время, когда все церковное попирается и уничтожается. Помолившись, отец благословил его ехать в Троице-Сергиеву Лавру.
В 1917 году был пострижен в монашество, постриг он принял с именем преподобного Александра Свирского, затем рукоположён во иеромонаха.
В 1918—1923 годы служил вместе со своим отцом (который был арестован в 1918, вернулся домой больным, скончался в 1923, вскоре после епископской хиротонии своего сына) в церкви Казанской иконы Божией Матери села Лысково Нижегородской епархии.
23 августа 1923 года он был хиротонисан во епископа Лысковского, викария Нижегородской епархии.
Первой службой вступившего на кафедру епископа была заупокойная всенощная и литургия по новопреставленному отцу. Похоронили о. Иоанна рядом с храмом, где он служил.
Не напрасно Александр был облечен саном. Он был прекрасным проповедником и добрым наставником. Сам более всего почитавший монашеское житие, многоскорбно собирая в душу тепло благодати, он в этом духе наставлял и своих духовных чад. Некоторых он посылал в Дивеево, а затем, если они выказывали расположение к иноческой жизни, давал на то свое благословение.
Помимо Вознесенского собора в Лыскове служил в Макарьевском Желтоводском и Маровском монастырях, в Макарьеве преподавал Закона Божий детям (через год власти это запретили). Часто произносил проповеди, обличая безбожие.
Говорил, что разрушать монастыри и храмы могут лишь люди, лишённые человечности, не верующие в вечную жизнь, да и в земной жизни мало что предполагающие построить.
В Лыскове его посещал епископ Варнава, принявший к тому времени подвиг юродства.
В Макарьеве владыка Александр организовал преподавание Закона Божия детям десяти-тринадцати лет. Продолжалось это около года, а затем было запрещено властями.
В сентябре 1927 года на шестьдесят втором году жизни тяжело заболела мать святителя. Владыка ухаживал за ней и присутствовал при ее кончине. Перед смертью она сказала:
– У меня открылись глаза, и я ясно вижу небо. Как там светло...
Осенью 1928 года Владыку арестовывают. Он попадает в тюрьму Нижнего Новгорода.
На допросе у следователя епископ Александр отвечал:
– Проповеди я говорю каждое воскресенье на темы Священного Писания... и иногда в защиту религиозных истин, оспариваемых современниками. Произнесение проповедей и выступление в защиту истины вызывалось стремлением найти истину в вопросах, соприкасающихся с религией, в которых я предоставлял доказательства учения православно-христианского по этим вопросам... Иногда выступал в проповедях против безбожия.
(Беседуя о современном безбожии, епископ говорил, что разрушать монастыри и храмы могут лишь люди, лишенные человечности, не верующие в вечную жизнь, да и в земной жизни мало что предполагающие построить).
Ответы епископа вызвали, по-видимому, недоумение у следователя, и на следующий день владыка написал пояснение: «Вопросами, оспариваемыми современниками, я назвал в своих показаниях вопросы христианской апологетики, а именно: о конечности мира, происхождении человека через творение его Богом, об исторической действительности христианства, о бессмертии души. А вопросами, соприкасающимися с религией, я назвал научные теории, касающиеся перечисленных выше истин религии. Целью, с которой я говорил такие проповеди, было найти истину в научных теориях и доказать пасомым правильность православно-христианского вероучения в этих вопросах. Вопросов политической, общественной и социальной жизни я в своих проповедях не касаюсь».
В тюрьме ему обещали свободу, если он перестанет говорить проповеди.
Он не согласился.
– Я поставлен проповедовать и не могу отказаться, – сказал архиерей. Следователи били его и пугали, на все святитель отвечал спокойно и кротко:
– Тело мое в вашей власти, и вы можете делать с ним, что хотите, но душу свою я вам не отдам.
Он был помещен в камеру к священникам. Истинный молитвенник и подвижник, он и здесь подолгу молился, понуждая к истовой и неленивой молитве и всех насельников камеры, многие из которых, попав в тесные обстоятельства тюрьмы ГПУ, начали уже унывать.
После ареста епископа его сестра Елизавета ездила в Москву к прокурору Вышинскому – хлопотать о брате, чтобы его или освободили, или отправили в ссылку за свой счет, так как у него больное сердце.
– Вы не по адресу обратились, – отвечал Вышинский, – вам нужно обращаться в Красный Крест. Что касается заключения, то владыка Александр арестован за проповеди и будет отправлен на три года в Соловки.
11 января 1929 года следствие было закончено. Епископа обвинили в том, что он «как идейный противник Советской власти, путем произнесения проповедей с антисоветским уклоном, прививал свои контрреволюционные убеждения населению и в единоличных беседах вел откровенную антисоветскую пропаганду на темы «о бесчинстве коммунистов-безбожников...» Имея преданных ему монахов и монахинь... Давал им указания, как бороться с безбожниками... рассылал их по селам и деревням как миссионеров, не останавливаясь перед открытой борьбой с культурными учреждениями государства (Имеются в виду его блистательные выступления" на диспутах против невежественных безбожных лекторов) ... Руководствуясь положением об органах ОГПУ в части административных высылок и заключения в концлагерь, утвержденного ВЦИКом от 28/1 II-24 года и объявленного в приказе ОГПУ за № 172 от 2/IV-24 года... дело... передать в Особое Совещание... для вынесения приговора во внесудебном порядке...» 26 апреля 1929 года
Pages: 1 2
