Преподобный Зосима Верховский

Ноябрь 5th 2014 -

Память его празднуется: 15/28 августа (переходящая) – Собор Кемеровских святых

Родился в семье дворянина в день празднования прп. Захарии Киево-Печерского, в честь которого и был назван. В дворянской родословной книге Смоленской губ. род Верховских прослеживается с 1620 г., а корни его уходят в Польшу. Родоначальник российского рода Адам Верховский, в 1620 г. эконом смоленских волостей, получил за службу грамоты на земли от польских королей Сигизмунда III и Яна II Казимира. После взятия Смоленска русскими войсками в 1654 г. Верховские приняли Православие и служили московским царям. Отец преподобного, Василий Данилович Верховский, относится к 5-му поколению от родоначальника Адама. Начиная с 18 лет именовался Богдан, в т. ч. и на службе в полку смоленской шляхты, где дослужился до чина полковника. Мать, Анна Ивановна, происходила из дворянского рода Маневских. В семье Верховских было 3 сына и 6 дочерей; Захария был самым младшим. Начальное образование получил дома.

Все братья были определены на военную службу в лейб-гвардии Преображенский полк. Старшие братья внесены в списки полка в 1775 г., а младший Захария определён каптенармусом 1 января 1784 г. Верховские служили в С. -Петербурге, когда узнали, что 3 апреля 1784 г. скончался их отец. Взяв продолжительный отпуск, братья по желанию матери провели полюбовный раздел имения: старшему Филиппу досталось родовое сельцо Буловица, среднему Илии – с. Лобково, а Захария получил 2 деревни. 12 июля 1786 г. скончалась и мать.

В детстве особенно занимали душу Захарии жития преподобных пустынников. Когда мать читала вслух жития святых, он разгорался духом подражать им. Будучи ещё шести-восьми летним отроком, часто убегал он в сад или огород, молился как умел, а после молитвы ел плоды и овощи, чтобы за обедом не есть ни мяса, ни хлеба. Позже, уже в юности, имел он и другое предзнаменование своего иноческого будущего: однажды во сне явилась ему Небесная Дева, олицетворение чистоты и целомудрия.

Но не сразу выпустил мир будущего монаха из своих тенет. Будучи по рождению дворянином, имел он наследственные земли и деревни, служил в столице в рядах блестящего гвардейского Преображенского полка. Собирался уже и жениться. Однако тайный голос совести предостерегал его. И однажды, как рассказывал впоследствии сам отец Зосима, когда проезжал он, прогуливаясь верхом на хорошей дорогой лошади, мимо церкви своего села, вдруг точно кто рукою толкнул его в грудь, да так сильно, что он пошатнулся на лошади, и в это время внятно услышал слова: «Ты пойдёшь в монахи».
Житие описывает несколько предзнаменований монашеского пути преподобного. Около 1786 г. он впервые посетил пустынников рославльских лесов, подвизавшихся в послушании известному старцу Площанского монастыря иером. Адриану (Блинскому). Жизнь отшельников произвела на молодого человека неизгладимое впечатление. В 1788 г. он исхлопотал отставку (в марте 1789 ещё числился отставным поручиком), продал свое имение зятю. Вся дальнейшая жизнь Захария была связана с пустынножительством и со старчеством. Когда он пришел в рославльские леса, то уже не застал там о. Адриана, ушедшего в Коневецкий в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастырь. По совету насельников («Блажен бы ты был, добрый юноша, если бы отец Василиск принял тебя в ученики. Это – звезда наша пустынная!») он обратился за старческим окормлением к прп. Василиску (Гаврилову), который, однако, рекомендовал Захарии начать иноческий путь в общежительном монастыре. Летом 1789 г. Захария отправился в Коневецкую обитель.

В Коневском монастыре (на Ладожском озере) и начал юный Захария свой монашеский путь под неусыпным оком великого подвижника, настоятеля отца Адриана...

По благословению коневецкого строителя иером. Адриана Захария пёк просфоры и служил пономарём в храме. Познакомившись с аскетической традицией афонских старцев и прп. Паисия (Величковского), он практиковал регулярное откровение помыслов о. Адриану, который вскоре постриг его в иноческий чин с именем в честь прп. Зосимы Соловецкого

Под руководством переехавшего туда же старца Василиска началась его отшельническая жизнь вдали от монастыря в уединенной лесной келии.

. В 1792/93 г., во время поездки в Смоленск и Брянск за сбором пожертвований на монастырь, о. Адриан пригласил на остров Коневец старца Василиска. Иером. Адриан построил в лесу в 3 верстах от монастыря 2 кельи – для Зосимы и прп. Василиска. В уединённом безмолвии отшельники проводили 5 дней, а в субботу после келейного вечернего правила приходили в монастырь ко всенощной службе. Старец Василиск, стяжавший дар сердечной Иисусовой молитвы, делился со своим учеником аскетическим духовным опытом. Зосима начал записывать эти наставления. Позднее из рассказов и бесед отшельников он составил большую рукопись – «Повествование о действиях сердечной молитвы старца пустынножителя Василиска» – описание 75 «действий» Иисусовой молитвы, о которых Василиск поведал своему ученику.

В 1797 г. о. Адриан уволился от настоятельской должности и поселился на покое в Симоновом монастыре. Оставшись без духовного отца, Василиск и Зосима увидели возможность исполнить своё давнее желание – удалиться в более «глубокую пустыню». Известно письмо Зосимы рославльскому старцу Досифею от 21 мая 1799 г., в котором он сообщал адресату о своих планах. Получив благословение митрополита С. -Петербургского Гавриила (Петрова), в июне 1799 г. они покинули Коневецкий монастырь.

Много исходили подвижники дорог и весей, обошли многие монастыри и пустыни, в которых процветала среди монахов Иисусова молитва. Познакомились в Белых Берегах с несравненным Василием (Кишкиным), побывали в Санаксаре, стали сомолитвенниками многих учеников и последователей великого Паисия Величковского, ибо сподобил Господь их обоих принять в сердце непрестанную Иисусову молитву, познать ни с чем не сравнимое счастье общения с Богом.

Трижды подвижники безуспешно пытались добраться до Афона. Увидев в этих неудачах Промысл Божий, Зосима и Василиск в поисках места для устроения отшельнического скита обошли практически половину России.

Зиму 1799/1800 г. прожили в Киево-Печёрской лавре, осмотрели горы Крыма, Северного Кавказа, посетили Таганрог, Астрахань, Казань, объехали Уральские горы. Общались с иером. Василием (Кишкиным) в Белобережской Брянской пустыни, со старцами Санаксарского монастыря.

В конце 1800 г. архиепископ Тобольский и Сибирский Варлаам (Петров-Лавровский) дал подвижникам разрешение проживать на территории Тобольской епархии. Весной 1801 г. старцы побывали в Ишимском, Каинском, Томском, Енисейском, Красноярском округах. Наконец зимой 1801/02 г. прибыли в Кузнецкий округ. Удалившись на 40 верст от последней деревни, ископали в лесу землянку, в которой перезимовали в тяжелейших условиях.

Решив найти другое место для постоянного пустынного жительства, поселились близ р. Томь в местности Три Курьи. Ближайшим селением в 20 верстах была дер. Сидоровка на пути к Кузнецку (ныне Новокузнецк), до которого было около 50 верст. В других направлениях в радиусе 200 верст никакого жилья не было. Здесь они и прожили 20 лет в 2 небольших деревянных кельях, находившихся на расстоянии около 100 саженей одна от другой. Отшельники пребывали в совершенном безмолвии, лишь субботу, воскресенье и большие праздники проводили вместе, читали творения святых отцов, беседовали. Завели небольшой огород, ловили рыбу в озёрах.

Во время Успенского поста по р. Томь добирались до Кузнецка, чтобы причаститься Святых Таин. В пасхальные дни отшельников посещал некий крестьянин Тимофей.

Мироощущение христовых подвижников передано ими самими с предельной ясностью в таком высказывании: «За что нам чаять от Бога, по смерти, воздаяния, ежели в сей жизни так облагодетельствованы по Его благости: живём во всяком спокойствии и услаждении мирным духом, радуемся, от всего свободны. Нет в пустынном пребывании нашем ничего такого, что бы возбраняло или отвлекало от Богослужения, удерживало или мешало заниматься чтением Святого Писания и питаться углублением в Богомыслие; напротив, всякий случай и всякий предмет побуждают здесь простираться к Богу. А от соединения души с Богом какая бывает радость, какой страх, какая любовь, сладость, утешение, просвещение, трепет, умиление, слёзы и совершенное забвение самого себя и всего земного. Блаженнее же всего то, что мы между собою таким духовым дружелюбием, единодушием и единомыслием связаны о Христе, что всякий совет у нас бывает не раздорен, и послушание охотнейшее. Всякий случай, всякая вещь, одним словом, всё зримое и слышимое склоняет к размышлению о всемогуществе, премудрости и благости Божией».

Согласно Житию, первоначально Зосима подвергался бесовским страхованиям, боролся с помыслом оставить отшельничество, но спустя 3 года, по собственному признанию, перестал чувствовать страх и смотрел на бесов как на «надоедающих мух». Некоторое время со старцами жил 20-летний подвижник св. прав. Петр (Мичурин). Став свидетелем «высочайшего к Господу горения» юноши, Зосима составил его жизнеописание. Одновременно Зосима в особой рукописи продолжал фиксировать молитвенный опыт старца Василиска. Свт. Игнатий (Брянчанинов), прочитав впоследствии это сочинение, отозвался так: «Житие Василиска есть евангельское, мудрование его евангельское, очищенное и просвещенное». Московский митрополит свт. Филарет (Дроздов) свидетельствовал: «В благодатном царствии Христа Спасителя нередко можно усматривать, что Он среди сокровенных подвигов засвечивает в душах избранных благодатный свет, но потом действует по Своему правилу, изреченному в Евангелии: не скрывать светильника под спудом, но употреблять его для просвещения чрез него и других. Сие можно примечать и в житии старцев Василиска и Зосимы. Василиск безмолвствовал в пустыне безысходно. Зосима должен был иногда входить в селения для приобретения необходимых потребностей жизни и, следственно, вступать в сношения с людьми. Ему встречались души, труждающиеся и обремененные в мире, ищущие душевного покоя и нуждающиеся в руководстве. По усильным просьбам, с благословения старца Василиска, Зосима принял их в своё руководство. И таким образом началось в дальней Сибири общежитие».

Около 1820 г., после 20 лет отшельничества, Зосима и прп. Василиск стали окормлять мирян. Первой к старцам обратилась мещанка Кузнецка, вдова А. И. Конюхова, лишившаяся к тому времени и мужа, и 2 малолетних сыновей. Прп. Василиск благословил вдову поселиться в ближайшей дер. Сидоровке. К ней присоединились 2 девицы: дочь коллежского советника Н. М. Васильева и купеческая дочь сирота Е. Романова. Спустя год с ними поселилась овдовевшая к тому времени мать Васильевой – Анастасия Николаевна. В дер. Сидоровке были выстроены маленький келейный корпус, ограда. Зосима написал для общины сестёр особое «Поучение о послушании». Старец занялся духовным окормлением своих учениц: составил для них особые письма – «заветы», как называли их сёстры, в которых и наставник, и его духовные чада обещали перед Богом находиться во взаимной любви, в доверии, в ответственности друг перед другом и в безоговорочном послушании учениц учителю.

Через некоторое время и старцы и сёстры ощутили потребность в устроении обители и в регулярном церковном богослужении, стали искать какой-либо упраздненный монастырь для поселения. По благословению Тобольского архиерея в 1821 г. Зосима посетил С. -Петербург, был принят Московским митр. Филаретом (Дроздовым). Святитель содействовал преподобному в составлении прошений в Синод. Наконец указом Синода от 13 февраля 1822 г. ранее упраздненный мужской туринский во имя свт. Николая Чудотворца монастырь был обращён в женский и отдан на попечение «поручика Верховского». 26 октября 1822 г. Зосима со старцем Василиском и с сёстрами прибыли в Туринскую обитель и приняли от духовного правления всё монастырское имущество согласно указу духовной консистории от 16 октября. Старцы Василиск и Зосима поселились ближе к обители, в уединённом месте, в 8 верстах от Туринска.

Зосима составил для сестёр особый устав, ориентированный на общежительные правила свт. Василия Великого. В начале 1823 г. Зосима вновь посетил С. -Петербург, чтобы представить в Синод для утверждения новый устав, а также урегулировать хозяйственный статус общежития. Окончив дела в столице, посетил отчий дом в Смоленской губ., где застал осиротевших дочерей брата Илии, Варвару и Матрону. По дороге в Сибирь в московском Симоновом монастыре племянницы Зосима были пострижены в рясофор с именами Вера и Маргарита.

Вскоре в женской общине начались нестроения, мать и дочь Васильевы, «таившие в сердцах своих страсть любоначалия», стали нарушать устав общежития и наконец самовольно отправились в Тобольск с жалобами на своего духовника. Обвинив преподобного в расколе, растрате монастырских денег, притеснениях сестёр и прочих «чувствительнейших угнетениях», они просили епархиальное начальство удалить старца из монастыря и поставить во главе насельниц игумению. На обвинение в нарушениях «отправления должности священника» Зосима писал объяснение архиерею: «Я от [духовных чад] требую не исповеди, но откровенности, чтобы, зная совесть каждой и пристрастия, мог незаблудно управлять ими. Но хотя они во всём открываются мне, однако я не беру на себя права разрешать их грехи, но только пользую их моими наставлениями». В это время старец с племянницами, Анисьей Конюховой и 2 келейницами находились по распоряжению начальства в Тюмени. Здесь они узнали о кончине прп. Василиска (29 декабря 1824 г.).

Pages: 1 2

Комментарии закрыты.