Преподобный Арефа Верхотурский
Май 27th 2011 -
Память совершается: 15/28 мая, 10/23 июня (Собор Сибирских святых) и 7/20 августа (Собор Валаамских святых).
Преподобный Арефа – в миру Афанасий Тихонович Катаргин, родился в 1865 г. в семье зажиточного крестьянина Барковской волости Малоархангельского уезда Орловской губернии. Он был младшим сыном этой большой патриархальной семьи. Сведения об его образовании противоречивы – по одним данным он обучался в начальном училище, по другим — вовсе школьного образования не имел, а постигал грамоту дома
Дети семьи Катаргиных были воспитаны в истинном благочестии и глубокой вере. Несколько сестер Афанасия впоследствии стали монахинями в Елецком Знаменском женском монастыре Орловской губернии. Сам же Афанасий 26 апр. 1889 г. едва достигнув возраста 24 года ушел на Валаам (Валаамский монастырь, располагается на северной оконечности Ладожского озера. До революции он административно принадлежал Великому княжеству Финляндскому, входившему в состав Российской империи.
Наставником Аванасия стал старец Иоанникий (Чеботарёв), в схиме Илия, послушание он нёс в экономской монастыря. С 1918 г. до 1940 г. монастырь находился на территории уже независимой Финляндии, а после Советско-Финской войны 1940 г. — на территории СССР). Однако порвать с крестьянской средой и выйти за пределы своего сословия в те времена было не так просто. Это требовало некоторых бюрократических процедур. Лишь три года спустя — 30 апреля 1892 г. Афанасий получил увольнительное свидетельство от Барковского волостного правления и указом Духовной консистории был зачислен в послушники Валаамского монастыря. В то время, когда Афанасий Катаргин пришел на Валаам, обитель находилась под управлением игумена Ионафана II – истинного подвижника, делателя молитвы Иисусовой и ревнителя святоотеческих традиций. Тогда в ней подвизались многие старцы: иеросхимонах Алексий (Блинов), схимонах Агапий (Молодяшин), схимонах Никита (Филин), иеросхимонах Антипа (Половинкин), монах Иоанникий (Чеботарев), принявший позже схиму с именем Илия. Весьма возможно, что Афанасий Катаргин на Валааме пользовался духовными советами последнего.
Отец Илия, ученик выдающихся подвижников – игумена Дамаскина (Кононова) и иеросхимонаха Антипы (Лукина) – с момента поступления своего в Валаамскую обитель выделялся стремлением к строгой иноческой жизни и ревностью к молитве. Вероятно, он имел дар природной рассудительности, поэтому его, когда он был еще новоначальным, нередко назначали старшим на различных послушаниях, а затем ему было поручено и духовное окормление братии. В 1880-х гг. он исполнял послушание смотрителя в скиту Коневской иконы Божьей Матери. Этот скит отличался особой суровостью устава. Например, братия здесь никогда, даже в великие праздники, не вкушали ни молочной, ни рыбной пищи. Отец Илия всегда прилежал либо умной молитве, либо чтению святоотеческих книг, из которых более всего ценил Добротолюбие.
Послушник Афанасий Катаргин, конечно, не мог постоянно пребывать при старце Илии, поскольку исполнял послушание в экономской монастыря, а старец жил в скитах. Но можно предположить, что Афанасий иногда посещал его. Во всяком случае, в жизнеописании преподобного Илии, составленном в начале XX в. В.С.Барановым, говорится, что Афанасий Катаргин «хорошо знал отца Илию, как старца, опытного в духовной жизни» .
12 ноября 1893 г. послушник Афанасий в возрасте 28-ми лет, через четыре с половиной года после прихода в обитель, был пострижен в монашество с именем Арефа (с арабского – Орел). Почти сразу же о. Арефу вместе со схимонахом Илией перевели с родного Валаама на Урал – в Верхотурский Свято-Николаевский монастырь. Причиной перевода валаамских иноков в Верхотурье послужило то обстоятельство, что с 1 января 1894 г. Свято-Николаевский монастырь был включен в разряд общежительных. Ранее каждый насельник обители получал определенное жалование, имел отдельную трапезу и личное имущество, выражаясь языком того времени был полностью «своекоштным». Это обстоятельство, равно как и недостаток должного пастырского руководства, стали причинами определенного духовного упадка. Оставляло желать лучшего и хозяйственное благосостояние монастыря. Несмотря на всевозрастающий приток паломников к мощам св. праведного Симеона, численность братии Свято-Николаевской обители была невелика. Между тем Святейший Синод придавал Верхотурскому Свято-Николаевскому монастырю весьма большое значение, поскольку «по самому положению своему в Приуральском крае, зараженном расколом, и по благоговейному почитанию нетленных и многоцелебных мощей святого праведного Симеона, почивающих в сей обители и ежегодно привлекающих под ее кров многие тысячи православных паломников из близких и отдаленных мест, требует особливой попечительности о внутреннем духовном его благоустроении, дабы служить твердым оплотом Православия на Урале и подавать назидательные уроки веры и благочестия притекающим в обитель богомольцам» (Цит. по: Нечаева М.Ю. За стенами древней обители. Четыре века истории Верхотурского Николаевского монастыря. Екатеринбург, 2000. С. 2). Возрождение монастыря, по мнению священноначалия, должно было начаться после введения здесь общежительного образа жизни. Впервые в обители пытались ввести общежительный устав еще в 1869 г. Однако попытка не удалась — братия всячески противилась такой перемене, и всё осталось по-прежнему. Вторая попытка внедрить общежительство в Свято-Николаевском монастыре оказалась успешнее. На этот раз монастырские насельники проявили послушание священноначалию – обитель стала общежительной. Настоятелем был назначен валаамский иеромонах Иов (Брюхов) с возведением его в сан архимандрита. Из Валаамского монастыря ему разрешено было взять с собой в Верхотурье несколько помощников из состава братии. Большинство валаамских иноков впоследствии вернулись в родную обитель. Отцы же Илия и Арефа навсегда связали свою жизнь со Свято-Николаевским монастырем.
Благодаря усердию о. Илии, в Свято-Николаевском монастыре началось возрождение истинно монашеской жизни, основанной на наставлениях святых отцов. Главным деланием насельников стала непрестанная молитва, введено было и старческое руководство братией. Духовником обители стал схимонах Илия, уже известный к тому времени как искусный духовный руководитель.
Почти сразу же по своем приезде на Урал — 26 дек. 1893 г. в Екатеринбурге, валаамский инок Арефа был рукоположен преосвященным Афанасием (Пархомовичем) епископом Екатеринбургским и Ирбитским в иеродиакона. Спустя два года, 15 окт. 1895 г. о. Арефа рукополагается сменившим на Екатеринбургской кафедре владыку Афанасия епископом Симеоном (Покровским) в сан иеромонаха. Во время управления обителью архимандрита Иова о. Арефа исполнял скромные послушания «свещепродавца» и заведующего библиотекой. Видимо именно в это время он подробно изучал творения древних и современных подвижников, напитываясь духом святоотеческого учения. Таким образом, он имел вернейшее руководство в своей духовной жизни: наставления святых отцов и живое слово старца – преподобного Илии.
К духовному руководителю о. Арефы, старцу Илии, обращались за советом не только верхотурские иноки, но и насельники других мужских и женских обителей Урала, а так же многочисленные паломники. Обладая даром прозорливости и духовного рассуждения, старец мог сразу же безошибочно понять внутреннее состояние пришедших к нему и сказать каждому именно то, что ему было нужно. Более всего он учил всех молитве Иисусовой, искреннему покаянию и христианскому смирению, все его назидания были «с Богом и о Боге». Через некоторое время, тяготясь многолюдством, старец Илия перешел в уединенную келью в 8-ми верстах от города близ монастырской заимки Актай (старинное написание – Октай), а в 1896 г. переселился в «дальнюю пустынь» в 22-х верстах от Верхотурья на заимку Малый Актай к своему ученику старцу-простецу Евдокиму (Пленкину) н, усугубил там свои подвиги и молитву. Здесь его навещали братья Верхотурской обители, в том числе и о. Арефа.
В 1899 г. много потрудившись для блага Свято-Николаевского монастыря, архимандрит Иов был уволен по возрасту и расстроенного здоровья от настоятельской должности на покой. Вместе с казначеем обители, тоже валаамским пострижеником иеромонахом Илларионом, возвратился он на возлюбленный Валаам (Некоторое время спустя в Валаамский монастырь вслед за ними из Верхотурья вернулись монахи Анатолий, Маркиан, Нестор и Иродион.). Продолжателем его дела в Свято-Николаевском монастыре стал волею Божией скромный и самоотверженный иеромонах о. Арефа. Еще в сентябре 1898 г. архимандрит Иов отметил усердие о. Арефы, исполнявшего, как было сказано, послушание библиотекаря. По преставлению настоятеля о. Арефа был награжден за «отлично-усердную службу» набедренником, символизирующим, как известно, «меч духовный». Менее чем через год, в июне 1899 г., внешне ничем не выделявшийся среди насельников, но ревностный в сокровенном делании – молитве – иеромонах Арефа был избран братией на самую ответственную должность в монастыре – настоятеля обители (Это был первый случай, когда настоятель избирался монашествующими, до того начальник обители назначался Св. Синодом). Ему исполнилось в то время только 34 года. 22 февраля 1900 г. Святейший Синод своим указом утвердил о. Арефу в настоятельской должности с возведением в сан игумена.
Пожалуй, одни из самых точных слов о бремени настоятельского посоха сказал святитель Игнатий Брянчанинов. Вот что писал он: «Это не есть начальство сего мира. Это бремя легкое и вместе тяжкое. Эти рамена должны носить немощи всего братства. Какая крепость должна быть в раменах этих! Какое нужно иметь настоятелю великодушие, какое самоотвержение, нужно полное забвение своего я, чтоб эта угловатая и резкая буква не ранила, тем более не убивала никого из ближних». Именно таким человеком, могущим «немощи немощных носити» (Римл. 15. 1) был о. Арефа. Духовно возросший под старческим руководством преподобного Илии, деятельно изучавший творения святых отцов, прошедший путем послушания и смирения, он мог теперь помогать и другим на этом трудном пути. К нему можно отнести слова отечественного подвижника XIX в. – преподобного Зосимы (Верховского): «Сколь блаженны и преблаженны те, кто в повиновении, с верой и любовью проводят жительство при отце [духовном]! И от таких, как от самих ангелов Божиих, и на других изливается просвещение и вразумление, ибо и они, как ангелы Божии, горят ко всем любовью, желают всем спастись, ревнуют о славе Божией и усердствуют об исправлении и преуспеянии братьев, как о своем собственном. Ради того они и преподают всем душеполезные советы, внушая исполнять все добродетели, а более всего утверждая в равноангельном делании, то есть в послушании» . Забота именно о внутреннем, духовном преуспеянии братства, несомненно, была у о. Арефы на первом месте. Вот что писалось уже после смерти о. Арефы в его некрологе: «С первых же дней вступления в обязанность настоятеля с возведением в сан игумена он покорил себе как братию, так и посторонних, не оставляющих своими посещениями эту обитель; все видели, что он в этом сане такой же смиренный монах, как и прежде. Своею примерною жизнью, как истинный монах, подвижник архимандрит Арефа обратил внимание всей братии; он был примером для всех и во всех отношениях, ибо он не позволял себе ни малейшего отступления от монастырских правил и устава. Он поднял дух в монастыре и завел новые порядки».
Pages: 1 2 3
