Преподобный Симеон (Попович), игумен, настоятель Дайбабского монастыря
Март 31st 2016 -
Память 19 марта/ 1 апреля
В миру Савва Попович, родился в Цетине, Черногория, 6 декабря 1854 года, в семье Васа и Станы Поповичей и был у них единственным ребенком. При крещении получил имя в честь святого Саввы Сербского.
Рано остался без родителей, но получил правильное и здоровое воспитание в вере у своего деда Милана и его брата Лаза Поповича — приходского священника в Цетине, который его крестил и миропомазал во младенчестве. Обучался в монастырской школе Цетинья, где отличался в знании церковно-славянского языка, пении и каллиграфии. Был отличником, он никогда не получал награды в конце учебного года, так-как учителя были недовольны его обыкновением рисовать во время занятий по другим предметам.
Когда он стал юношей, одно время разрывался между желанием его деда Милана — который хотел, чтобы Савва женился и стал заботиться о его большом имуществе — и своим стремлением продолжать изучение духовной и светской науки, проникать в глубочайшие тайны Библии, которую он очень любил читать с детства. В решении помог брат отца Михаил, который убедил деда отправить Савву в Россию, в Киев, для дальнейшего обучения.
По благословению и рекомендации митрополита Черногорского Илариона к митрополиту Киевскому стал стипендиатом Русской Церкви, обучаясь в Киевских духовных семинарии и академии. Его вдохновляли жития и подвиги великих основателей Лавры — преподобных отцов Антония и Феодосия и их многочисленных духовных наследников. Его друзьями-сокурсниками стали будущие сербский писатель-реалист Светолик Ранкович и епископ Тимочский Мелетий (Вуич), с которым он потом долго переписывался. Его духовником был иеросхимонах Николай, приведший его к монашеству и подаривший перед возвращением Саввы в Черногорию много книг.
После завершения учебы в духовной академии и перед отречением от мира обучался светской философии в Сорбонне в Париже, а также в Женеве, где в протестантской семинарии знакомился с литературой разных реформатских течений.
Чин своего монашеского пострига в Киево-Печерской Лавре описал так:
«Ночь тянется и тянется. Не могу спать. Размышляю о своих обетах, которые должен дать утром. <...> Наместник Лавры архимандрит Ювеналий три раза меня спрашивает и возвращает ножницы <...> Потом мне отрезают волосы и дают монашеское имя Симеон <...> Некоторые друзья плачут. Дают мне крест и свечу в руки и оставляют перед царскими вратами. <...> Причащаюсь. По завершении святого чина пострига мне радостно необычайно. Это было на праздник Трех Святителей. Через два дня (в день святого мученика Трифона) я буду в Братском монастыре рукоположен в диакона, а на Сретение — в иеромонаха.»
После рукоположения ещё какое-то время путешествовал по России, пребывая в Москве и Петербурге, а затем вернулся в Черногорию.
На Благовещение прибыл в Цетине и явился к митрополиту Митрофану, чтобы тот распорядился о нем. Сначала был определён в монастырь святителя Николая на Враньине, где в разгаре было строительство новой церкви и братского корпуса. Когда он заболел малярией от тяжелых климатических условий, осенью 1889 года его перевели в Острожский монастырь, куда он желал попасть с детства.
В те дни митрополит Митрофан открыл при Острожском монастыре первую монашескую школу в Черногории, и отец Симеон, как образованный и опытный монах, стал одним из её преподавателей. Кроме этого, он служил Божественную литургию, принимал многочисленных паломников, которым рассказывал им о житии великого Острожского чудотворца, читал им молитвы о выздоровлении больных. В тот же период совершил два важных паломничества: на Святую Гору Афонскую и в Святую Землю.
Чудо на Дайбабской горе и основание обители
Затем юному пастуху Петко Ивезичу из села Дайбабы произошло и чудесное видение, которое изменило направление подвижнической жизни отца Симеона. Впоследствии преподобный так описал это событие:
"Пришел ко мне в монастырь Острог один пастух по имени Петко из села Дайбабы возле Подгорицы и рассказал мне свое видение, которое видел в 1890 году не во сне, а наяву: "Пас я скот на 'Берегу́ у могил, и когда ел хлеб и грыз орехи (следовательно, это было осенью), то почувствовал аромат ладана и увидел, что на одной большой плите сидит человек, весь в золоте. На голове его шапка, расширяющаяся кверху, а наверху шапки крест. Возле него был посох, а наверху его — золотые яблоки и желтый покров, а возле него — двое детей. Подумав, что это злой дух, я захотел посмотреть, есть ли у него пять пальцев на ногах и сзади, и спереди [3]. Он же приподнял край одежды, закрывающий ногу, и сказал: 'Я не злой дух, как ты думаешь. Я — святой, и здесь меня спрятали от турок. Был я владыкой этого места, и сын я одного святого, что жил еще до Косова (то есть еще до великой Косовской битвы, которая произошла в 1389 году). Хочу, чтобы ты мне построил монастырь здесь.' — 'Я беден, отче.' — 'Не желаю богатых. Нашел бы, если бы захотел. Для начала нужна маленькая церковка. Хочу тебе все рассказать и всему определить границы. Не могу сейчас явиться, пока «это турецкое» не пройдет'.
"Сейчас пастух, который остался сиротой без родителей и пасет чужой скот, описывает, как видел некого епископа в архиерейском облачении, а двух детей описывает как ангелов. Рассказывает об ангелах, что они не все одинаковы, но что наивысший в небе тот, кто Бога крестил. Потом святой говорит, чтобы все могилы отметили, и покадили, и поставили в одном месте. А от села до вершины должна быть поставлена стена, которую не сможет перейти человек, а от низа до монастыря пусть сделают дорогу, не размышляя о том, что это очень дорого. Пусть тратится на работы столько, сколько Бог даст, потому что святой поднялся и двигается дальше к прославлению. Сказал он мне, чтобы я слазил вниз, и когда я сошел к низу одной скалы, то нашел все пространство исписанным. Этот святой указал и свой кивот из белого камня, в стене помещенный, как корыто, и тоже исписанный; а на нем покров и крест. Ладана было много. Шесть колоколов, и среди них один большой.
"Пастух потом говорил и про другой, меньший кивот. Описал каменную церковь, как ему было рассказано: какой она должна быть, где должно быть небо написано. Селяне говорят, что он, когда хотел, выносил ладан и некоторые книги, по описанию церковные. Селяне и теперь об этом свидетельствуют. Этот пастух-сирота, который даже в Подгорице не бывал ни разу, неграмотен и, безусловно, не имел под руками книги — трудов Никифора Лукича, которые после этого только стали известными (то есть в 1891 году), где говорится о духовном сыне святого Саввы, который его посвятил, и как его монахи скрыли от турок в Паштровичах, а оттуда неизвестно куда делись те святые мощи.
"Говоря о подземелье, расписанном изображениями, невозможно подумать, что кто-то решил пастуха отвести, чтобы тот видел римские катакомбы, откуда произошла первая иконопись. Затем о чинах небесной иерархии, о саркофагах, о форме храма в византийском стиле, о живописи храмовых сводов: для всего этого ведь надо знать археологию! Но главное, что ему сказано: в монастыре должно быть много монахов, он представляет общежитие святогорское, где монах не имеет ничего отдельного для питания, но все только общее.
«Так же точно пастух Петко не мог знать о споре, что ведут историки насчет Зетской митрополии: где она находилась. Когда поразмыслил обо всем том, что ему сказал святой, то убедился твердо, что здесь некогда была святая обитель; особенно — когда подумал о Зете, о ряде ее старинных властителей и духовных владык. Поэтому решил свое имущество и труд посвятить этому месту, считая, что я на это Самим Богом призван, ибо каждый человек принимает от Бога некий путь к спасению. Просил дозволения у почившего краля Николы и митрополита Митрофана, чтобы одобрили это.»
Поскольку к этому времени церковка на месте указанном святом была сооружена и готова к освящению, отец Симеон просил благословения на ее освящение от митрополита Митрофана. Получив его, вместе с зетскими священниками Андреем Драговичем и Кристо Поповичем совершил освящение 22 декабря 1897 года. Церковь была посвящена празднику Успения Пресвятой Богородицы, а митрополит Митрофан стал ее первым благотворителем, снабдив всеми необходимыми иконами и облачениями для ежедневного богослужения. Отец Симеон поселился при храме и принял на себя уединенное подвижничество, положив начало Дайбабской Успенско-Симеоновской обители.
Поселившись при церкви преподобный Симеон проводил свои уединенные дни и ночи в муках и трудах, постах и молитвах. В качестве личного рукоделия писал иконы и расписывал стены и своды пещер в которых обитал. Со временем среди народа стала распространяться слава о нем как о святом Божием человеке. К нему потянулись люди, ища духовных советов и молитв. При этом он себя показывал глубоким знатоком тайн души человеческой. От его взора исходили огромная доброта, любовь нелицемерная и непрестанная забота о людских душах, особенно о тех, кто в жизни мучился. Он поставил главной целью своего служения помощь ближним в борьбе с грехом, при чём сам указыл путь своим личным примером. После многолетнего постничества и подвига получил от Бога дары прозорливости, ясновидения и прозирания тайн людских и помыслов. Этими дарами он часто пользовался, чтобы умирить и утешить возмущенную совесть тех, кто к нему обращались за помощью, чтобы снова привести их к жизни светом Христова Евангелия.
Стал известен как молитвенник, чьи чистосердечные молитвы плодотворно помогали многим. По его молитвам исцелялись больные и отгонялись напасти тяжких искушений от верных. Преподобный вызывал все большее уважение и почитание как местных, так и приходящих издалека паломников, из которых некоторые оставляли свои записи о нём. Два француза, составлявших дорожные очерки, заметилис, что старец — «настоящее ангельское явление, в котором виден дух небесного блаженства.» Характерную запись оставил один русский князь:
«...личность отца Симеона светится безграничной духовной чистотой и евангельским смирением, как у нашего отца Иоанна Кронштадтского. [Облик его] ...проникнут тихой и светлой благостностью, которая радует и утешает.»
Виднейшие сербские богословы XX века уважали его и ставили всем в пример. Так, святой владыка Николай (Велимирович) называл его «святым монахом,» а преподобный Иустин (Попович) летом 1937 года, когда первый раз его посетил, сразу записал, что «удостоился сладостного лицезрения великого сербского Аввы — Отца Симеона.»
Позднее, из-за его старческой немощи, за старцем ухаживал его самый даровитый ученик и наследник в настоятельской должности — игумен Феофил (Попович). Но и в это время, не дозволяя, чтоб немощь телесная мешала ему в подвиге, преподобный не расставался со строгим пустынническим молитвенным правилом. Вплоть до самой блаженной кончины умножал не оставлял священнических и пастырских трудов и богослужений. Сохраняя благодатно-созерцательный покой и молитвенную тишину, составлял проповеди и поучения, писал иконы и фрески по стенам и сводам своей пещеры.
Чувствуя приближение конца земного странствования, старец перестал скрывать дар прозорливости и начал открывать ближним о наступающем времени, с его великими искушениями и апокалиптическими страхами. Предсказывая братоубийственную гражданскую войну и ужасы, которые она принесет, святой, постоянно плача, молил Бога, чтобы взял его из сей временной жизни еще до наступления всего этого, предсказывая, что в конце, после всех искушений, гонений, страданий и мученичества, засияет сильнейшим светом истина Православия.
На рассвете 1 апреля 1941 года, во вторник пятой седмицы Великого поста, причастившись Пречистых Христовых Тайн, подвижник тихо предал свою душу Господу.
Был похоронен в своей церковке, в гробнице, вытесанной в стене по его желанию. Это место быстро стало центром поклонения верующего народа, проявляя благодатное чудотворение в исцелении больных и даруя утешение душам людским, стужаемым нечистью. Народное поклонение особенно усилилось после 1996 года, когда честные мощи старца были извлечены из гробницы, а позднее переоблачены в новое и положены в кивот с высокохудожественной резьбой по дереву.
Архиерейский Собор Сербской Православной Церкви на своем рабочем заседании 29 апреля 2010 года единогласно постановил внести в диптихи святых Православной Церкви его имя как преподобного Симеона Дайбабского.
Решением Собора его память была установлена на 19 марта по юлианскому календарю. Чин торжественного прославления был совершен 2 мая того же года за Божественной литургией в храме святого Саввы на Врачаре. Решением Священного Синода Русской Православной Церкви от 6 июня 2012 года, его имя было включено в месяцеслов Русской Церкви.
Молитвы
Тропарь, глас 8
Православия наставниче, учителю благочестия и чистоты, вселенной светильниче, богодухновенное монахов украшение, премудрый Симеоне, своим учением просветил еси нас, свиреле духовная, моли Христа Бога спастися душам нашим.
Кондак, глас 2
Постом, бдением и усердными молитвами искушения демонския победил еси и целомудренне поживе, сосуд избранный Святаго Духа явился еси, благодати исцелений сподобившись, дар прозрения небесный от Господа приимши, отче преблаженный Симеоне, светильниче Церкви Божия, сего ради моли Христа Бога за нас, с верою и любовию к тебе притекающих и славящих святую память твою.
