Преподобная Рахиль Бородинская
Октябрь 9th 2015 -
Дни памяти: Сентябрь 27 (10 октября), воскресенье перед 26 августа (Собор Московских святых)
Мария Михайловна Короткова родилась в 1833 году в городе Дорогобуже Смоленской губернии в благочестивой купеческой семье.
Юная Мария участвовала в занятиях отца, подолгу молилась, очень любила подавать милостыню.
В 14 лет осуществилась её мечта: она отправилась с подругами пешком на богомолье в Киево-Печерскую Лавру, ко святым мощам глубоко почитаемого ею преподобного Феодосия Печерского, у раки которого высказала в молитве свое желание пойти в монастырь. В изголовье раки она увидела старца, сказавшего ей слова утешения и ободрения; лишь уже на пути домой она по словам одной блаженной уяснила, что то был сам Преподобный, который и впоследствии неоднократно посещал матушку.
В благочестивом отцовском доме дочь воспитывали как барышню, которой предстоит скорое замужество, но девушка стремилась к иному.
И вот, на 17-м году жизни, она уколола глаз и опасно заболела. Отправившись за исцелением в Болдинский монастырь, девица Мария дала тайный обет постричься — и исцеление пришло мгновенно, и тут же она услышала голос, напомнивший об обете. С этого мгновения всякие развлечения, которым она и раньше не слишком предавалась, вовсе перестали её интересовать.
Между тем через год к Марии посватался богатый купец. Боясь, что её выдадут замуж насильно, она отпросилась на богомолье — и навсегда покинула родной дом, поступив послушницей в Смоленске в Вознесенский монастырь. Встревоженного и опечаленного отца, который, будучи уведомлён об этом, приехал за дочерью, матушка и сёстры убедили благословить её на иноческий путь. Растроганный отец дал своё благословение, внёс в монастырь богатый вклад и в дальнейшем часто навещал дочь и оставался подолгу.
Но послушница видела, что отцовское покровительство делает её положение привилегированным, что не душеполезно. Все отцовские подарки она раздавала (богатую лисью шубу подарила незнакомой женщине), а колбасу, которую раньше очень любила, просто выбрасывала.
К раннему периоду монастырской жизни послушницы Марии относится следующий случай. Некоторые сестры были недовольны тем, что совсем молоденькую девочку поставили на ответственное послушание — кормить косарей на монастырском хуторе — и, желая её опозорить, скрыли, что косарей ожидается под две сотни, а продуктов выдали мало. Послушница в горе взмолилась Божией Матери, чтобы та накормила работников, и малого количества стряпни хватило на всех, ещё и сестрам осталось. А косари говорили, что никогда так вкусно не было. Хлеба же осталось больше, чем было привезено из монастыря.
Слава об этом чудесном насыщении разошлась широко за монастырские стены, что тревожило душу послушницы, и она решилась на побег, решив, что благословение на то получила из Евангелия, раскрывшегося на словах ...отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф 16:24). Беглянка направилась на юг, боясь, что её вернут отцу, и в лесу под Рославлем молилась о сохранении девства — молилась до кровавых слез — и получила обетование от Самой Божией Матери.
Странствование Марии затянулось на годы; она побывала во многих монастырях, общалась и с подвижниками, живущими в миру. Боялась дневных переходов, потому что документов не было. Обносилась, почернела, ноги были изуродованы так, что шрамы остались вплоть до кончины. Иногда благочестивые люди предоставляли ей временный кров, давали ветхую одежду... Кажется, побывала матушка и в Иерусалиме; говорила, что прошла около 6000 верст.
В 1861 году странница остановилась в Святогорской Успенской пустыни Харьковской губернии. Прозорливый старец Иоанн в этом монастыре вёл с ней духовные беседы, наставлял и предупреждал о дальнейших событиях в её жизни, так что она всегда знала в дальнейшем, что в её жизни от Господа, а что — от лукавого. Среди гостей, прибывших на освящение храма, были великие князья. Встретив Марию, они дали ей приют и одежду, посылали еду со своего стола, которую она всю раздавала, питаясь одним хлебом. Через них она получила рекомендательное письмо, которое привело ее во Владычный Серпуховский монастырь.
На пути туда Мария заболела и нашла приют у хозяев убогой хижины, которые полюбили ее и уговаривали остаться у них. Хотела опять бежать тайно, но хозяин нагнал... и вручил две корзины припасов, которые она в основном раздала в дороге. С тех пор матушка всегда принимала все приношения, чтобы тут же раздать их нуждающимся.
В 1865 году странница смиренно вернулась в Смоленский Вознесенский монастырь, где стала послушницей, а через два года её перевели в Серпуховский Владычный монастырь, где святитель Филарет Московский постриг её в рясофор с именем Павла. Очевидно, рясофорную послушницу Павлу посылали на обучение в Москву, где она в совершенстве овладела кулинарным искусством. Повествования об эпизодах её жизни той поры показывают великий труд по стяжанию духовного совершенства и иноческих добродетелей. Так, она молилась о том, чтобы старик-отец получил о ней весточку, и по ее молитве Михаил Коротков, принесший свою тревогу за исчезнувшую дочь великому Оптинскому старцу преподобному Амвросию, получил от него радость и утешение: издалека завидев гостя, Преподобный крикнул ему: «Твоя дочь жива и на хорошем пути!», однако предостерег от поисков, дабы не повредить ее духовному совершенствованию.
В 1871 году казначея Владычного монастыря тайная схимонахиня Алексия была назначена игуменией Спасо-Бородинской обители. На следующий год в Бородино была переведена и послушница Павла, и отныне жила здесь безвыездно. Главным её послушанием было готовить пищу; в монастырь часто приезжали высокие гости, и блюда, изготовленные для них, поражали их своей изысканностью, необычной даже для людей высшего света. Но эти кушанья матушка никогда даже не пробовала, а между тем всё было приправлено в меру: при выполнении своего послушания она усердно молилась Божией Матери.
Послушание было тяжким, отнимало много сил и здоровья и часто не позволяло пребывать в храме. Тем прилежнее молилась матушка при его исполнении — и часто получала духовное утешение. И в дальнейшем наставляла женщин, которые по своим домашним обязанностям вынуждены были пропустить храмовую службу, говоря, что для них спасительно молитвенное воспоминание о ней.
В 1885 году на второй седмице Великого поста послушница Павла была пострижена в мантию с именем Митродора. С тех пор ей отвели особую келью, а на кухне она работала уже приходящей и получила новое послушание — алтарное, которое приняла с радостью и благоговением, тем более что ее заранее известил о нем преподобный Феодосий. Само пребывание в святом алтаре было для неё несказанным утешением, — а длилось это послушание 18 лет. За благоговейное служение ей было дано видеть недоступное взору других, но говорила она об этом очень и очень скупо, только призывала всех к особому благоговению во время Литургии, потому что «небеса разверзаются».
Со смирением принимала матушка случаи, когда её отвлекали от алтарного послушания ради того, чтобы она готовила для высоких гостей. Так, в дни Бородинской годовщины ей выпало готовить для Государя, а государыня Александра Феодоровна пожелала после этого видеть старицу, поблагодарила её и попросила испечь для неё печенье, чтобы взять в Петербург.
Вне богослужения и келейного правила матушка вела душеполезные беседы, духом постигая, от кого может получить назидание, — от сестёр, от священников, от блаженных странников и от убогих. Много почерпнула она от преподобного Амвросия Оптинского. С особой любовью выполняла она еще одно послушание — чтение Псалтири по усопшим и поминание их, и говорила, что от этого «обоюдная духовная польза».
Близилось время великого пострига в схиму. Готовясь к нему, старица испытывала себя в схимных правилах; иногда она клала до 3000 поклонов. Пострижение в великую схиму состоялось 17 ноября 1915 г. с наречением имени Рахиль. Схимницу Рахиль поставили заведовать богадельней. Она много трудилась, утешала и ободряла призреваемых и часто приуготовляла их к часу кончины, о котором у нее было знание.
Всякую помощь от молодых послушниц старица принимала с великой радостью, много благодарила и сама старалась облегчить труд своих помощниц. Она особенно любила убогих, увечных и страждущих, ухаживала за ними.
Ещё в рясофоре матушка вела беседы с богомольцами (старческое окормление было принято в монастыре), проявляя дар прозорливости. Когда же она стала схимницей, к ней приходил народ во множестве, почитая ее особые духовные дары. Матушка этим поначалу смущалась, но сподобилась видения Божией Матери, в котором Пречистая сказала ей: «Я буду благословлять тобою благословляемых», — и смиренно приняла старчество как послушание, которое длилось 13 лет вплоть до ее блаженной кончины. Неукоснительно выполняя схимническое правило и принимая народ, матушка почти круглые сутки была на ногах. Единственным ее развлечением были прогулки в лес за грибами, которые она была мастерица искать.
Приём богомольцев тяготил старицу, и она подумывала о затворе, но получила свыше требование не оставлять старчества: ей явился преподобный Феодосий Печерский и сообщил, что страждущих посылает ей Сама Божия Матерь.
Это было в 1923 году, и с тех пор ещё возросли благодатные дары матушки Рахили. Откровения и благословения Царицы Небесной не оставляли ее. Но, опасаясь мирской славы, она никому не показывала в полноте своего духовного облика; тем немногим, которым она поведала и о чудесных посещениях, и о том, как сподобилась видеть Царство Небесное, она запрещала об этом рассказывать, — да так, что они физически не могли преодолеть этого запрета. Многочисленные нападения темных сил она твердо преодолевала, взывая к Богородице и кладя крестное знамение.
Благодатные дары прозорливости и чудотворения, получаемые матушкой Рахилью, неоднократно проявлялись при ее старческом окормлении приходивших к ней. Принимала богомольцев старица с большой любовью, обязательно усаживала за стол и кормила (готовила для них сама — простую еду, но удивительно вкусную и сытную). А вот праздно любопытствующих не принимала вовсе.
Не перечесть случаев, когда ее благословения и молитвы приносили облегчение страждущим; общение с матушкой дарило незабываемое ощущение близости к духовным радостям, внутреннего обновления. Обновленные получали от матушки столько, что и другим помогали встать на путь истины и покаяния. Руководя страждущими на пути покаяния, она постоянно указывала на непостижимую благость Божию, на Его бесконечное милосердие, говоря, что перед ним грехи человека — как горсть песка, брошенная в океан, и что благодать, данная в крещении, не отнимается; она как червонец, — пусть грязный, облепленный мусором, но по-прежнему золотой. Говорила она и о том, что Господь близок к каждому, что у многих сохраняются крупицы добра и любви, и если они не отступают от Бога, то могут надеяться на вечное спасение; разговаривая с посетителями, великая старица давала им понять, что и в миру спастись можно, вселяла надежду. К безбожникам же матушка советовала относиться мягко и с любовью, соболезнуя немирному состоянию их души.
Матушка Рахиль была очень маленькой, худенькой, но даже в весьма преклонные годы бодрой и неутомимой, с ясным сознанием и богатой памятью. Очень хорошо представляла себе положение дел в обществе, поэтому советы её были особенно меткими. Даже жившие с ней бок о бок монахини не переставляли удивляться тому, насколько она была добра и ласкова, насколько неутомима в своем старческом служении. Она ежедневно начинала готовить обед для богомольцев в 3–4 часа утра (а до того времени молилась), и уже с семи принимала их и поила чаем. В середине дня садилась в кресло минут на 15 подремать. Питалась скудно, отказывая себе даже в селедке, которую очень любила; ела селедочную подливу с черным хлебом. Слабое здоровье и преклонный возраст до поры до времени никак не сказывались на её трудах.
Из многочисленных свидетельств современников известно о ее прозорливости и чудесах. Прозорливо провидела матушка Рахиль и время своего отшествия из этой жизни.
8 сентября 1928 года многим свои посетителям она сказала, что видится с ними в последний раз. Она попросила позвать к себе монастырского духовника отца Андрея со Святыми Дарами и приобщилась в последний раз. С этого момента она больше ничего не вкушала.
Кончина преподобной Рахили была поистине блаженной: причастившись накануне Святых Таин, она, всё более ослабевая, напутствовала свою келейницу, наказывая ей быть странноприимицей и всех приходящих кормить, как при своей жизни, затем простилась с сёстрами-инокинями, долго молилась, приговаривая «я готовлюсь», а в конце твёрдо сказав «я готова», выпила два глотка святой воды, ещё помолилась Божией Матери —Боголюбской иконе, иконе своего пострига.
Схимонахиня Рахиль скончалась в первом часу в ночи с 9 на 10 октября 1928 года. Как старица и предсказывала, хоронили ее в канун праздника Покрова Пресвятой Богородицы на кладбище за юго-восточной стеной обители.
Матушка Рахиль прославлена Русской Православной Церковью в лике местночтимых святых Московской епархии 28 июля 1996 года.
Преподобная мати Рахиле, моли Бога о нас
