Христос и грешница (Василий Поленов)
Январь 25th 2012 -
Кто из вас без греха?
В декабре 1880 года тяжело заболела любимая сестра художника Василия Поленова Вера. Василий Дмитриевич впал в такое состояние, будто заболел он сам. Им с Верой было по тридцать шесть. Они родились в один день, и, как это часто бывает с близнецами, один оказался слабее другого. Вера Дмитриевна была хрупкого здоровья. Многие годы семья пыталась укрепить её самочувствие на курортах Франции, Швейцарии, в Крыму, но безуспешно... Когда Верочка хворала, Василий всегда делал для нее что-нибудь приятное. То рисунок, то стихи… В этот раз он стал писать симфонию. Торопился, чтобы успеть к ее выздоровлению завершить хоть первую часть. Они подолгу разговаривали, когда он сидел с возле Вериной кровати. Вспоминали детские годы. У них было замечательное детство. Папа – петербургский дворянин, Дмитрий Васильевич Поленов – был известным археологом и библиографом. Мама занималась живописью и детской литературой.
В семье был настоящий культ Иванова. Отец познакомился с ним в Италии. Приехал. Восторженно рассказал об удивительном труде этого… этого... гениального художника. И с тех пор Поленовы жили ожиданием приезда автора «Явления Христа народу» в Петербург. У Иванова никого не было в столице. Было решено, что он остановится у них. Дмитрий Васильевич даже приобрел большое кресло-качалку, в котором мог бы разместиться любезный его сердцу Александр Андреевич, и они стали бы говорить о живописи, об искусстве... Этим мечтам не суждено было сбыться. Через шесть недель после приезда в Россию, Иванов заболел холерой и внезапно умер. В память о нем в доме Поленовых осталось кресло и оригинальный этюд Иванова, на котором были изображены складки одежды Иоанна Крестителя и двух апостолов.
— А помнишь, — спросила Вера, — ты мечтал продолжить дело, начатое Ивановым. Иванов создал Предтечу и показал Христа, грядущего народу, а ты хотел создать Христа пришедшего и совершающего Свой путь среди народа? Дай мне слово, что ты начнешь серьезно работать и писать большую картину, о которой мы давно говорили?
— Какую, Верочка?
— Христос и грешница…
Через несколько дней после этого разговора Вера Дмитриевна умерла.
Первый за кадром. Сестра не зря переживала за Поленова. Ему было 36, а он не так много успел сделать. Два года провел на сербско-турецком фронте, сначала добровольцем на передовой, потом уже в качестве художника – при штабе наследника престола. Участвовал в сражениях, получил медаль «За храбрость» и крест. Вернувшись, написал «Московский дворик», «Бабушкин сад», «Заросший пруд»…
Потом попал в мамонтовский кружок, в этот почти непрекращающийся вихрь карнавала… Занялся театральными постановками, попробовал себя в качестве декоратора, актера-трагика и даже композитора… Но все было не то… Наверное, думал Василий Дмитрич, та согрешившая женщина, которую привели ко Христу книжники и фарисеи, тоже вот так жила и жила себе беззаботно, пока в один прекрасный день не почувствовала, не поняла всем своим существом, что грех действительно убивает…
Потрясенный смертью сестры, Поленов долго не может прейти в себя. Он бежит в Абрамцево. Там он заканчивает давно начатую картину «Больная». И там же вместе с Васнецовым проектирует, строит и расписывает приусадебную церковь. Потом отправляется в свое первое путешествие по Востоку, где начинает собирать материал для своей обетной картины…
Более менее он приходит в себя, только обретя своего нового ангела-хранителя. Женится на Наталье Васильевне Якунчиковой… Зиму года молодые проводят в Риме. Там Василий Дмитрич держится молодцом, постоянно работает. Жена пишет его младшей сестре Елене, что он «втягивался в свою картину, что она стала ему совсем ясной, он её видел. Дело шло как нельзя лучше…»
Спустя некоторое время Наталья Васильевна пишет, что «В России в мамонтовском кружке идет «Алая роза». Василия тянет туда. Ну да всего не соединишь. «Алая роза» — на две недели увлечения, а работа должна идти…»
Еще через некоторое время в Рим приезжает сам Мамонтов. «… Василий кутит во всю мочь. Ты не представляешь, каким тяжелым духом повеяло на меня с приездом Саввы Мамонтова. При этом страшная избалованность, эгоизм, грубость чувств. Не представляешь, как мне больно, что он будет писать картину в таком настроении теперь. Может, я и утрирую, но мне кажется, что лучше бы он её бросил… Надо сказать, что правая группа написана под впечатлением Саввы и ужасно мне противна, кроме грешницы».
Следующее письмо из Москвы: «Василий пока картину оставил. Работает над другими. К тому, что он будет писать весной, отношусь с большим сомнением. Слишком уж хорошо его знаю. Я начинаю вполне теперь осознавать, сколько еще нравственных мучений связано впереди с этой вещью и её судьбой…»
В 84 году в семье Поленовых родился сын, но 86-м мальчик внезапно умер. Поленов целый год не может придти в себя, страдает припадком неврастении, его преследуют мысли о самоубийстве. В таком состоянии он закачивает работу над картиной…
Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Евангелие от ИоаннаСлова Христа прозвучали как гром среди ясного неба. Шел четвертый год Его проповеди… На этот раз они были уверены, что поставили Иисуса в безвыходное положение. Если Он сейчас согласится с требованием закона, они скажут: «Вот! Он говорил, что пришел взыскать и спасти погибшее, а Сам же это погибшее осуждает на побиение камнями». Если же Христос помилует грешницу, Он нарушит закон. И вот такая ловкая провокация оборачивается против них самих.
Они стали мучительно соображать, как вести себя дальше. «Я не могу бросить камень первым, — думал каждый, — но неужели ни один не сможет? Надо посмотреть… А сам Иисус. Уж Он-то точно без греха».
Любопытство победил инстинкт самосохранения. «Если Учитель настоящий пророк, то Ему ничего не стоит открыть и мой грех перед всеми. Чего доброго и меня побьют… Пойду, пока Он не смотрит…
Это был сложнейший выбор: можно остаться праведным перед людьми, но виноватым перед совестью и Богом; можно раскаяться и ожидать вместе с этой падшей женщиной справедливого возмездия. Иисус, наклонившись низко, каждому дал полную свободу этого выбора…
«Кто из вас без греха?» — так назвал оконченную картину Поленов. Она была впервые показана на 15-й выставке передвижников 24 февраля 1887 года, но сенсацией стала еще до дня открытия. Приобрести эту картину мечтал Третьяков. Торгуясь о цене, он предложил художнику объявить всем, что картина уже продана. И, если на выставке она понравится Александру III, то Поленов получит солидную сумму, в противном же случае цена будет меньше.
В конце февраля Василий Дмитрич «Сегодня на выставке был государь. Он был необыкновенно мил и деликатен. Увидев меня, обрадовался, подал руку, спросил, отчего я совсем не бываю в Петербурге. Подойдя к моей картине, сказал: «Интересно, но жаль, что картина плохо освещена». Потом подошла государыня и заметила, что выражение лица у Христа – превосходно. «Правда-правда, — сказал государь — издали он мне показался немного стар, но выражение лица чудесно. Поленов, а ваша картина свободна?» «Никому не принадлежит, Ваше императорское величество» «В таком случае, я оставляю ее за собой»…
Картину не просто «приняли». Это был триумф. Настоящая награда за многолетний труд. Ни одна картина не вызывала в наше время таких серьезных суждений. Все были в восторге.
Была правда и большая ложка дегтя. По настоянию цензуры картину переименовали. В каталоге выставки она значилась как «Христос и грешница». В императорском музее полотно выставили уже совсем под другим названием: «Блудная жена». Поленов воспринял это очень болезненно. «Как вы не понимаете, — возмущался он, — это совершенно противоречит Евангельскому рассказу. Ведь там ясно сказано, что это согрешившая, а не блудная женщина». И не она героиня моей картины. Ее смысл – в утверждении достоинства человека, христианского милосердия, прощения и любви»
Через десять лет ему еще раз придется спорить с официальным взглядом на искусство. «На днях я вернулся из Петербурга. Какое там самодовольство, какое презрение! Все называют мою картину «нигилистической». Но я против этого протестую. Я никогда не был нигилистом, я всегда был против разрушений цинизма. Я всегда ненавидел и теперь ненавижу динамит, смертную казнь, произвол. А это главная тема современной России».
Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши.Помимо названия, еще один, может быть, самый главный вопрос хотел поставить перед зрителем Поленов. Вопрос о том, не стал ли Христос виновным в нарушении закона, отпустив грешницу, ведь заповедь Моисея требовала истребить зло от Израиля?… Нет, не стал: дух закона соблюден – женщина раскаялась так глубоко, что больше не будет грешить. Зло истреблено. Любовь Христа исполнила и смертоносную букву, призванную страхом смерти удержать других от развращения – грех этой женщины Спаситель взял на Себя. Он умрет за нее на Кресте… Именно в этом для Поленова – продолжение дела Иванова, который избрал для «Явления Мессии» слова Иоанна Крестителя: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира».
Тяжелое физическое и нравственное состояние, вызванное внезапной смертью первого ребенка, долго преследовало Поленова. Страдая припадками мрачного настроения, он сначала уезжает лечиться за границу, а потом решает поселиться в деревне. В 89 году он пишет жене из Парижа: «Головные боли возвращаются с той же силой, и теперь я убедился, что только время и деревня меня излечат. Как ни хороша Европа, а Россия мне милей. Кроме того, подло жить в Европе, когда в России надо работать, особенно если здоровье не гонит вон». Через год он купил захудалое имение на берегу Оки, по собственному проекту построил там дом, в котором и разместил свою мастерскую. Лето Поленов проводил с топором и пилой в лесу, с веслами и парусами на реке. Ранней осенью и весной писал этюды.
Отдохнув, он снова берется за евангельские сюжеты. Эту тему он любил больше всего на свете, называл «трудом всей своей жизни». Еще в Императорской академии художеств, он написал «Воскрешение дочери Иаира», получив за нее большую золотую медаль и право ехать за границу. Потом картина, обещанная Вере… Теперь – грандиозный проект, который в свое время очень хотел, но не успел сделать Иванов. «Из жизни Христа».
Евангельский цикл был закончен лишь в 1908 году. В 1909 – 58 картин были показаны на выставке в Петербурге, 64 – в Москве и других русских городах. Год ушел на переговоры с цензурой. Они затягивались до бесконечности. Друзья посоветовали Поленову поехать к градоначальнику. Там петербургские власти в лице генерала с эполетами, выдержав художника, как положено, в передней, пообещали прислать цензора, даже трех: одного гражданского, другого военного и цензора духовного. Поленов волновался: «Если один запретил мою «Грешницу», то что сделают трое!»
Когда цензура, наконец, явилась, военный щелкнул шпорами и пожал плечами – сцены «Из жизни Христа» не являлись военной угрозой. Но гражданский цензор, которому обыкновенно поручалось проверять содержание этикеток на бутылках и консервах, проявил большее усердие: «Помилуйте, да разве это Христос? Да еще в таком колпаке! А это что, его ученики? Хороши, нечего сказать!» Спасение пришло оттуда, откуда меньше всего ожидали. Представитель духовной цензуры – невысокого роста архимандрит, ученый от богословия – пояснил своему гражданскому коллеге, что Христос заключает в себе начала божественное и человеческое. Поленов, взяв одно человеческое, мог, как человек своего времени, написать и колпак, исторически верный. «Ну, разве что так», — согласился гражданский цензор и подписал разрешение.
После грандиозного успеха России почти весь цикл «Из жизни Христа», включая картину «Христос и Грешница», решили отправить на выставку в Америку. Как водится, из-за бюрократических проволочек, подготовка полотен к отправке затянулась, и к назначенному рейсу груз не подоспел. К счастью… Потому что корабль, который должен был отправить картины Поленова на другой конец света, носил название «Титаник». Увидев в этом Божий Промысел, Василий Дмитриевич долго не решался выставлять свои работы за рубежом. Потом была первая мировая война. Потом революция. Потом – голод, террор, изъятие церковных ценностей.
В 1924 году, понимая, что дома его картины теперь долго не будут востребованы, Поленов разрешил отправить полотна из евангельского цикла за океан. Часть из них там была продана. Часть пропала. В Россию не вернулась ни одна. Те немногие, что остались, на долгие десятилетия оказались в запасниках. Так что целые поколения потомков знают Поленова только, как автора «Заросшего пруда» и «Московского дворика»…
Еще в 1887 году, поздравляя с картиной, Васнецов зовет Поленова расписывать Владимирский собор в Киеве. «Кто чего не говори, — пишет он, — а православная Русская Церковь достойна того, чтобы в ней работали настоящие художники. Твоя подготовка гораздо серьезнее моей. Нет для русского художника святее и плодотворнее дела, чем украшение храма».
«Дорогой друг, Василий Михайлович. Я решительно не в состоянии взять на себя работы в соборе. Я совсем не могу настроиться для такого дела. Ты – совершенно другое. Ты – вдохновился этой темой, проникся ее значением, ты искренно веришь в высоту задачи, поэтому и дело идет. А я этого не могу. Для меня Христос и его проповедь – одно, а современное православие — другое»
Русская Церковь того синодального времени казалась Поленову и многим его современникам обыкновенным чиновничьим закостеневшим институтом, в котором батюшки были на службе не у Бога, а у государства. К великому, к величайшему, сожалению, она во многом и была такой, иначе не случилось бы никакой революции… Еще святой московский митрополит Филарет (Дроздов) писал Николаю I: «Вы поставили Церковь на колени, следующим будет Ваш престол!»
Но когда Церковь стала гонимой, отношение к ней изменилось. Василий Дмитрич ходит по праздникам в храм — сам построил его у себя в Поленове и написал для его хора литургию. Он увлекается работой по созданию в Москве народного театра. Пишет пьесы для детей, сочиняет музыку. Свой дом превращает в музей и создает для окрестных крестьян диораму – 70 прозрачных, меняющихся в зависимости от освещения картин. Они изображают кругосветное путешествие, начинающееся на берегах Оки.
Последние годы жизни проходят в припадках болезни, сочетающихся то с периодами удивительной бодрости, то уныния. Одним из последних желаний Поленова было еще раз увидеть «высшее, что создало русское искусство – картину Иванова «Явление Христа народу».
Книга, из которой я черпал содержание моих работ, учит нас милости и прощению, а не осуждению и нетерпимости, она учит относиться строго к себе и снисходительно к другим. Правда, задача очень трудная, это подвиг. Василий Поленов
Программа «Библейский сюжет»
Метки: Библейский Сюжет
