Кто-то с Богом шепчется у святой иконы…
Октябрь 1st 2011 -
В Луганске состоялась научно-практическая конференция на тему «Внутреннее убранство храма: антропологический аспект». Один из ее участников — Александр Копировский, профессор Московского Свято-Филаретовского православного христианского института, магистр богословия, кандидат педагогических наук, преподаватель церковного искусства – использовал свободные часы, чтобы познакомиться с алчевским Свято-Георгиевским храмом и храмом в Селезневке, отмечающим в этом году столетие.
— Александр Михайлович, приходилось слышать разные оценки Свято-Георгиевского храма – от полного восхищения до полного отрицания, дескать, не похож он на православный храм. Каков он с вашей точки зрения?
— Пятиглавие – это классические формы византийского, а затем балканских и русских храмов. Шатровые церкви у нас с XVI века существуют, так что говорить о нетрадиционных формах неправильно. Другое дело, что для современности, наверное, это не очень привычно. Но сейчас, после 70-летнего перерыва в нашей духовной истории, многие традиции надо восстанавливать и переосмысливать. Как раз то, к чему люди привыкли, может оказаться очень поздним, нетрадиционным и привнесенным, как правило, с Запада. А наши традиционные формы сейчас открываются заново.
— Исходя из темы вашей конференции, вас, видимо, особенно интересовали росписи?
— По теме нашей конференции мы действительно занимались интерьером, внутренним убранством православного храма. Но мне всегда интересна и архитектура, а еще больше – жизнь. Воспроизвести старые формы, придать храму эффектный внешний вид – сейчас это не проблема, если есть средства. А вот чтобы внутренняя жизнь храма вокруг себя устраивала и внешнюю жизнь – ведь дух творит себе формы – это всегда важно. Поэтому мы всегда рады беседе со священниками, они рассказывают, как и чем живет храм, какие приходят люди, как они с ними общаются… Если построен и расписан новый храм, о нем нужно рассказывать постоянно, чтобы люди знали, где здесь самый главный образ, какой он, какая у него традиция. Чтобы люди получили пользу духовную, глядя на росписи и понимая, что здесь происходит. Это процесс трудный, не мгновенный, но им нужно заниматься.
— Для того, чтобы изучать церковное искусство и заниматься им – скажем, писать лики святых, — нужно изначально быть воцерковленным человеком? Или возможен обратный процесс – начать с искусства и прийти к вере?
— Сейчас, конечно, происходит всякое. Я долгие годы работал в музее имени Андрея Рублева, и к нам приходили женщины работать музейными смотрителями. Вы знаете, проходил месяц, два – и человек преображался. Пожилая женщина смотрела на иконы – и с нею что-то происходило. Она начинала… умягчаться, что ли. Если художник решил написать какую-то икону, может быть, ничего еще не зная, — надо смотреть на плоды. Как в Евангелии говорится: по плодам их узнайте их. Если у него получается внешне красиво, точно (это легко сейчас сделать, известны технологии, есть в огромном количестве репродукции классических вещей) – это еще не все. Важно увидеть, живое это изображение или только формально правильное. Когда человек начинает что-то писать в и процессе этого приходит к некоему трепету, размышлению, правильно ли он делает, если он что-то открывает в себе и для себя, то, конечно, он будет делать шаги к воцерковлению. Но в обычном случае происходит наоборот. Ведь иконы – это богословие в красках. Это не просто воспроизведение известных форм, а некоторое откровение. Поэтому правильнее, чтобы человек изначально был воцерковленным.
— Я невольно вспомнила одного из героев Жоржи Амаду, который, глядя в храме на скульптуру ангела, разглядел, что у ангела блудливая улыбка.
— Это бывает, но для иконы все-таки нехарактерно. В отличие от живописи, скажем, эпохи Возрождения в иконописи чувственность преображена, возвышена. Поэтому двусмысленных выражений в иконе не должно быть по определению. Если современные художники вносят что-то подобное от себя, то тем самым они отступают от традиции и, главное, создают в храме некоторое подобие музея – а это неправильно. Не должно быть набора отдельных изображений, каждое из которых привлекает к себе. Задача храмовой росписи – все объединить, чтобы человек, войдя в храм, чувствовал целостность. Молящийся должен ощущать себя не зрителем, переходящим от картинки к картинке, а тем, кто включен в эту огромную систему. Об этом мы подробно говорили на конференции в Луганске. Конференция получилась очень интересной. Не часто бывает, чтобы собирались вместе представители музейного содружества, церкви и науки.
— Вернусь к вашим словам о том, что чувственность в иконе преображается. Мне всегда казалось, что она исключается при написании иконы по самой идее православия.
— Очень интересно, спасибо, что вы это спросили. Многие считают, что чувственность надо сгладить, изгнать из иконы. Но ведь чувства нам даны Богом! Другой вопрос, что с этими чувствами делать. Человек может быть страстным, идущим туда, куда его ведут чувства. Но ведь чувства призваны к преображению, как и наше тело, и уж тем более – дух. Один священник-иконописец сказал очень хорошо: когда стремятся изгнать чувственность, получают бесчувственный образ.
— Получают неправду.
— Конечно! Получают голую схему, которая внешне вроде бы и правильна, но не работает. На конференции мы говорили о том, что образ человека, его смысл в православном храме, конечно, иной, нежели просто в изображении музейного типа. Здесь антропологический смысл в том, что человек раскрывается как образ и подобие Божье. Человек, пришедший в храм, должен так себя и осознать и к этому стремиться. Тогда и душа, и тело будут преображаться.
— Если рассматривать Свято-Георгиевский храм как иллюстрацию к вашей конференции, как бы вы его оценили?
— Оценивать будет история. По крайней мере, если человек, войдя сюда, обрадуется, просветлится, — значит, храм выполняет свою функцию. Пусть будут самые разные мнения. Так, как вы говорили: кому-то понравится до восторга, кто-то скажет, что все это ужасно, неправильно… На здоровье. Говоришь, что плохо, — сделай лучше. Слишком много утрачено за ХХ век, надо стремиться к лучшему, радоваться, что появляются новые храмы, приходят иконописцы… И пусть появляется новое и побеждает лучшее – не в конфронтации, а в стремлении к совершенству.
Беседовала Юлия Харитон
видеофильм предоставлен КП «РГГ «АСКЭТ»
Метки: Алчевское благочиние
