Путь любви светел
Сентябрь 24th 2014 -
Интервью с архиепископом Михаилом (Мудьюгиным)
Газета “ЧАС ПИК” 7 февраля 1996 года
С архиепископом Михаилом беседовал Георгий Трубников
— Владыка, в церковных кругах Вы имеете репутацию человека, склонного к экуменизму, притом одни относятся к этому неодобрительно, другие же именно за это Вас ценят...
Экуменизм — очень неудачное название, потому что в нем ничего не говорится ни о Христе, ни о христианских ценностях, говорится только о масштабе распространения веры. Экумена — это вселенная. Т.е., экуменизм — это стремление ко вселенному масштабу. Но это можно было бы отнести к любому занятию, например к обществу по улучшению методов рыболовства.
Экуменизм — это попытка восстановления в Церкви евангельского отношения к инакомыслящим, к инославным, предписанного нам Христом. Это терпимость к тем людям, которые отличаются от нас по взглядам на те или иные вопросы вероучения или церковной жизни.
— Противники экуменизма говорят: “Как это вы хотите объединить конфессии?” У них, как мне кажется, присутствует некий советский подход, дескать, дадут всем какого-то общего руководителя, которому все будут вынуждены подчиняться. Но, как я понимаю, речь идет только о терпимости?
Речь идет о том, чтобы признать, что люди, получающие спасение, могут принадлежать к разным христианским конфессиям. Это — основной принцип. Если этот принцип будет признан, то больше уже ничего не надо. В Слове Божьем совершенно ясно говорится: “Духа Божия (и духа заблуждения ) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога. А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста...” (1 Иоан 4,2)
Апостол Павел пишет совершенно четко и ясно: “Если устами твоими будешь исповедовать, Иисуса Господом, а сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься” (Рим. 10,9). Что значит “спасешься”? Это есть та цель, к которой идем все мы, живущие на земле христиане: к спасению, которое нам заповедано Христом. Это жизнь с Богом и в Боге как в земном времени, так и в вечном бытии.
Когда к Христу пришли ученики и сказали, что один человек не ходит с ними, а сам изгоняет беса именем Христа, Христос сказал: “Не запрещайте; ибо кто не против вас, тот за вас” (Лук.9:50).
Из этих высказываний для нас совершенно очевидно, что христиане не должны быть друг против друга. Если христианин другой конфессии не поносит мою веру, не насмехается над ней, и в то же время, будучи крещенным христианином, не принадлежит к той Церкви, к которой принадлежу я, то это не значит, что он не принадлежит к народу Божию. И если этот принцип признать, то это и будет то, за что борются все те, кто не хочет вражды между христианами и в идеале не хочет разделения. В идеале, конечно же, он желает, чтобы исполнились слова Христа Спосителя, когда он молился о своих учениках в своей первосвященнической предсмертной молитве (Иоан.17)
— Практика показывает, что до этого нам далеко. Я знаю священника, который в проповеди может сказать очень резкие слова в адрес протестантов, даже назвать их антихристом.
Это невежество, помноженное на фанатическую нетерпимость. Все дело в желании человека возвыситься над другими. Любому человеку неудобно самому себя хвалить. Будет смешно, если человек будет говорить о себе, какой он добродетельный, хороший, добрый, хорошо влияющий на окружающих. А человеку хочется возвыситься над другими. И вот он начинает пользоваться таким методом: я, конечно, грешный, я недостойный, но зато моя вера только мне дает спасение. Я выше других, тех, кто погибнет в своих заблуждениях. Это же надо понимать, что люди, которые так мыслят, они осуждают всех христиан других вероисповеданий на адские мучения. Ведь другой альтернативы нет: или спасение или ад. А если спасение, то они, позвольте, наши братья, они так же получают спасение, как и мы. И Христос Спаситель за них пролил Свою кровь, так же как за нас. Значит их вера ценна в очах Божьих, это значит, что она также открывает двери в Царство Божие.
И в самом деле, мы же не перекрещиваем людей, крещенных скажем, в Католической Церкви, в Лютеранской Церкви. Если они становятся православными, то они принимаются через исповедь и причащение (а протестанты еще и через миропомазание, потому что у них нет этого таинства). Но крещение едино для всех, и мы говорим словами Символа веры: “Верую во едино крещение во оставление грехов”. И поэтому совершенно очевидно, что Церковь-то наша признает другие вероисповедания как спасающие. Что вводит в Царство Божие? Вводит крещение. Человек крещенный становится уже здесь, на земле, участником Царства Божия.
— Для части православного клира характерны взгляды, которые выглядят как самообольщение: православие превыше всего, отсюда замкнутость и по существу национализм...
Да, и самый главный признак — что это русское православие. Ведь на греков — тоже православных — многие наши братья смотрят, как на людей второго сорта. Дескать, хотя они и православные, но на самом деле не вполне, поскольку в обрядах, в чинопоследовании, в церковных напевах, в живописи, во всем оформлении богослужения резко отличаются от русских. И для большинства русских православных греческое православие, через которых, как известно, мы и стали православными при князе Владимире, — “это не то, вот русское — это да”. Такая узость, ничего общего не имеющая с Новым Заветом, к позору для нашей Церкви проповедуется везде и всюду.
— Каково соотношение этих людей и людей, которые понимают это так, как Вы?
Человеку очень легко поддаваться всему, что зовет его к вражде и к борьбе. Тем более под таким благовидным предлогом, что при этом он якобы сохраняет верность Богу, что это якобы не затрагивает евангельских идеалов. Очень легко поддаться на эту удочку, и поддается громадное количество людей, можно сказать — большинство. Но это страшное искушение, по существу диавольское искушение.
— На протяжении Вашей длогой церковной жизни это соотношение менялось?
Менялось. В годы моей юности, когда Церковь подвергалась гонениям, отношение к инославным было несравненно лучше. Этот вопрос просто вообще не поднимался. В тюрьме в одной камере со мной были люди разных вероисповеданий, и все мы чувствовали свою общность. Чужаков не было. Какой же он чужак, если верует в Господа Иисуса Христа и страдает за свою веру? Он, конечно, свой человек, будь он баптист или иной инославный.
— Может ли на этой почве произойти раскол, и всякий ли раскол плох?
Христос Спаситель сказал: “Думаете ли вы, что я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение” (Лук.12,51). В результате того, что в мир пришел свет, люди возненавидели свет, потому что дела их были тьмой (3 Иоан.19-22). Борьба между светом и тьмой была всегда, и эта борьба резко обострилась с пришествием Христа в этот мир. Потому что такого источника света в земном мире не было. Поэтому само наличие разделения не является обязательным основанием, чтобы брататься всем и каждому во избежании разделения. Это означает, что мы должны относиться к людям с любовью, как Христос относился с любовью ко всем людям, даже к врагам, но это не означает, что мы должны в какой-то степени допускать полный синкретизм, т.е. уравнивание всех и вся и отказаться от убеждения, что святая Церковь является носительницей истины. Отказываться от этого ни в коем случае нельзя. В то же самое время нас должно радовать, что в других вероисповеданиях люди тоже имеют истину, может быть, неполную. Убежденный православный может сказать: “Там нет этой полноты”, но это просто разномыслие. Апостол Павел пишет: “Должны быть разномыслия между вами” (1 Кор. 11:19). Будет ли такой раскол оформлен — трудно сказать. Дай Бог, чтобы этого не было, тем более по такому вопросу как отношение к инославным: ведь это только эмоции.
— Может быть, нынешние времена тем и хороши, что люди внутри Церкви могут свободно выражать свои взгляды. Вы лично не ощущаете какого-либо давления?
Я довольно часто проповедую. Как проповедника, как православного епископа меня знают и в Петербурге и в других городах. И моя деятельность никогда не вызывала недоверия.
— Поговорим о трудностях, которые стоят перед интеллигенцией, точнее перед образованными людьми, воспитанными в неверии, ныне ощущающими тягу к вере, порой неосознанную. Приходится сталкиваться с различными возражениями против религии и Церкви. Первое: “Ну что вы, как можно поверить в то, что Бог создал мир за семь дней, что все мы произошли от Адама — все это сказки”. То есть речь идет о несовместимости научного и религиозного мышления. Не убеждают примеры, скажем Ньютона, величайшего ученого, который высшим своим достижением считал свои богословские труды. Это, мол, причуды умников.
— Нельзя доказывать что-либо подобными примерами. Самые великие люди могут заблуждаться. В этом отношении я согласен с вашими оппонентами. Но действительно, среди естествоиспытателей большинство ученых были верующими. Это установлено совершенно точно. Это только нам говорили, что Ломоносов был неверующим, что Павлов был атеистом, и т.д.
— Как примирить Библию и науку?
— Вера человека — результат его озарения Духом Святым, озарение его души Богом. Человек, который глубоко верует, не нуждается в сопоставлении своей веры с чем бы то ни было — ни с опытными данными, ни с чьим-то мнением. Откровение дается через Церковь, а некоторым — непосредственно, о чем мы знаем из Нового и в особенности из Ветхого Завета. Такого рода откровения являются основой веры. Но что касается наших научных взглядов, то мы всегда радуемся, когда они соответствуют Библии. М.В.Ломоносов говорил, что Бог дал нам две книги: Священное писание и природу. И они не могут противоречить друг другу. Если нам представляется, что противоречия есть, то это кажущиеся противоречия, основанные либо на неправильном восприятии и понимании Божественного откровения, либо на неправильном понимании природы, чаще всего на предположении, что наука не допускает ошибок. Как известно, наука допускала невероятное количество ошибок. Достаточно вспомнить теорию теплорода, птоломеевскую планетарную систему — эта ошибка господствовала над умами в течение столетий. Итак, это или ошибочный взгляд естествоипытателей, очередная недоработка науки, или люди еще не усвоили данного им Богом Откровения. Потому что это одна и та же истина, изложенная двумя разными путями. Подробнее сказать сложно, поскольку в моем лекционном курсе “Основное богословие” эта тема занимает десять часов и даже этого недостаточно.
— Следующее возражение: “Вы запугиваете человека наличием некого сверхсущества, которое все контролирует”.
Ни о каком запугивании не может быть речи СО ВРЕМЕН ХРИСТА. Христос говорил: “не бойся, только веруй”. Эти слова повторяются в Евангелие множество раз. Верующие люди совершают добро и уклоняются от зла, идя тремя путями. Один путь — рабский: человек опасается, что он будет наказан за зло, которое он совершает, поэтому он воздерживается от зла. Это то, что вы назвали запугиванием. Да, многие люди имеют страх Божий, ну и слава Богу: это же лучше, чем делать зло, ничего не боясь. Тот же ребенок, боясь, чтоего поставят в угол, примерно себя ведет, и кто скажет, что это плохо? Второй путь более высокий и более радостный. Это путь стремления к получению награды. Это уже путь не раба, а наемника. Человек творит добро и воздерживается от зла, будучи убежденным, что Бог его за это наградит, и в будущей жизни он получит вечное блаженство, вечную радость. Это уже лучше, это гораздо веселее, чем боязнь, что тебя будут бить, колотить и мучить, да еще вечно. И, наконец, третий путь, который святые отцы, в частности Григорий Богослов, считают самым высоким, самым прекрасным, это путь, свободы от страха и от эгоистического стремления получить награду за свои усилия. Это путь любви. Любви к Богу как к источнику добра и правды. И отсюда любовь к окружающим людям как к творениям Божьим. Вот этот путь самый светлый, самый радостный. Иоанн Златоуст, описывая, что такое любовь, говорит, что любые другие добродетели достигаются человеком с большим усилием, и воздержание от нарушения этих добродетелей всегда связано с какими-то страданиями. Скажем, человек, склонный к обжорству, постится, и это ему трудно, это ему портит настроение. Воздержание в половой сфере тоже может быть очень тяжело. А вот любовь — она радостна, она не связана ни с какими тяжелыми, горестными переживаниями. Она — только свет, только радость. Путь страха, хотя и тоже верный путь, поскольку тоже приводит к получению вечного спасения, в этой жизни тяжел, а путь любви светел. Замечательно сказал св. Антоний Великий: “Я совсем не боюсь Бога, я просто люблю Его”.
— Следующее препятствие, следующая ступенька для ищущих образованных людей: "Ну ладно, Бог есть, но он у меня Он свой. Вера индивидуальна. Мне не нужны храмы, обряды, коллективные молитвы.
Про такого человека уже не скажешь, что он безбожник. Но ему можно сказать, что Церковь основана не кем-нибудь, а самим Христом. Христос есть величайшее Откровение Бога в земном мире. И поэтому мы ему полностью доверяем. И мы знаем: то, что Он основал, Он основал для нашего спасения. Он так и сказал: “Я создам Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ее” (Матф. 16:18). Христос дал нам эту Церковь, и мы в нее входим, мы ее считаем нашей руководительницей, она дает нам полноту даров Духа Святого. Несмотря на несовершенство отдельных людей, которые в нее входят, несмотря на все мрачное, что есть в Церкви, — все это мрачное человеческое, а то, что Божие — оно неповрежденно, оно светит. Церковь уже тем прекрасна, что она донесла до нас учение Христа, весть о Нем — Евангелие. Если бы не было Церкви, мы бы ничего не знали о Христе спустя две тысячи лет после Его ухода из этого мира. Все Откровение было бы на бумаге, да и едва ли сохранилось бы. А в сердцах и умах людей его бы не было, оно не дошло бы до нас. И уже за это мы должны быть благодарны Церкви.
— С другой стороны, человек с индивидуальной верой входит в храм и думает, почему он должен стоять здесь, в толпе людей. А почему не так, как сказал Христос: “Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне” (Матф.6:6)
Пожалуйста, зайдите в свою комнату и молитесь.
— И ходить в храм не обязательно?
— Ходить в храм не обязательно, но пользоваться тем, что есть в храме — таинствами — обязательно. Именно таинства являются побудительным мотивом для посещения храма. Далее — Церковь учит нас. Нам надо научиться исповедовать свою веру. Скажем, мы все вместе поем Символ веры, являющийся кратким изложением сущности нашей веры, и это очень важно. А самое главное — церковь преподает нам благодать Духа Святого в таинствах: крещении, миропомазании и в особенности в евхаристии, которая необходима нам. Это — церковные действия, а ведь Церковь создал Христос, и у нас нет оснований ее игнорировать. Но не надо забывать, когда мы в храме, что мы наедине с Богом, несмотря на то, что кругом нас люди, которые в идеале должны быть исполнены тех же чувств, что и мы. Тем не менее, мы все-таки наедине с Богом, и пребывание в храме не должно нарушать это единение.
Дорогой мой, наш разговор занял больше времени и, соответственно, газетной площади, чем я предполагал. Однако я надеюсь, что поднятые вопросы обладают для читателя столь большой актуальностью, что, прочтя весь текст, они не утомятся. Больше того, я надеюсь, что открытые нам Церковью истины, Слово Божие, на которое мы все время ссылались, возбудят любознательность читателей настолько, что они и впредь будут размышлять о поднятых Вами проблемах, обязательно сопровождая эти размышления искренней и усердной молитвой.
Метки: Михаил (Мудьюгин)
