Что дала вѣра Христова русской душѣ?
Апрель 28th 2020 -
Архіепископ Аверкій (Таушевъ).
Церковь Святой Марии Магдалины в Гефсимании
На этотъ вопросъ можетъ быть только одинъ отвѣтъ: всѣ тѣ добрыя качества русской души, которыми такъ славился русскій человѣкъ и которыя составляли собою основныя черты русскаго національнаго характера прежде — до насажденія на русской землѣ сатанинскихъ началъ безбожія и матеріализма. Многолѣтняя упорно-распространяемая, а въ послѣдніе полстолѣтія и насильственно-внѣдряемая пропаганда безбожія и матеріализма достигла, если не абсолютныхъ, то значительныхъ успѣховъ: души русскихъ людей, въ большей или меньшей степени, были изуродованы, исковерканы путемъ искорененія изъ нихъ тѣхъ исконныхъ началъ православно-христіанской вѣры, которыми жилъ прежде русскій человѣкъ на протяженіи столѣтій.
На этотъ вопросъ можетъ быть только одинъ отвѣтъ: всѣ тѣ добрыя качества русской души, которыми такъ славился русскій человѣкъ и которыя составляли собою основныя черты русскаго національнаго характера прежде — до насажденія на русской землѣ сатанинскихъ началъ безбожія и матеріализма. Многолѣтняя упорно-распространяемая, а въ послѣдніе полстолѣтія и насильственно-внѣдряемая пропаганда безбожія и матеріализма достигла, если не абсолютныхъ, то значительныхъ успѣховъ: души русскихъ людей, въ большей или меньшей степени, были изуродованы, исковерканы путемъ искорененія изъ нихъ тѣхъ исконныхъ началъ православно-христіанской вѣры, которыми жилъ прежде русскій человѣкъ на протяженіи столѣтій.
Что дала вѣра Христова русской душѣ на Святой Руси?
Но полностью искоренить этихъ святыхъ началъ все-таки еще не удалось, и они живутъ еще хотя бы въ подсознаніи у многихъ, по временамъ прорываясь наружу и болѣе или менѣе ярко проявляя себя. И хотя наша Святая Русь повержена во прахъ, и на мѣстѣ ея водруженъ «престолъ сатаны» (Апок. 2, 13), но есть еще русскіе люди, въ которыхъ что-то отъ Святой Руси еще сохранилось, несмотря на тотъ бѣшеный походъ противъ истинной христіанской вѣры, который ведется теперь повсюду — во всемъ мірѣ. Мы подчеркиваемъ истинной христіанской вѣры, потому что теперь появились суррогаты этой вѣры, конечно, съ несомнѣнной цѣлью болѣе успѣшно вести борьбу съ вѣрой истинной, путемъ такой фальсификаціи и лукавыхъ подлоговъ, въ разсчетѣ на то, что мало осталось людей достаточно чуткихъ духовно для того, чтобы разобраться, гдѣ истина, а гдѣ ложь и обманъ, гдѣ истинная Христова Церковь, а гдѣ лже-церковь.
Намъ, живущимъ теперь въ изгнаніи заграницей, тѣмъ, кто не помнитъ прежней Россіи, трудно себѣ представить по-настоящему, чѣмъ была наша прежняя Святая Русь. И глядя на многихъ русскихъ людей, утратившихъ въ эмиграціи черты характера подлиннаго православнаго русскаго человѣка, нѣкоторые представители нашего молодого поколѣнія съ недоумѣніемъ вопрошаютъ старшихъ: «Это ли русскіе люди, о которыхъ вы намъ говорили? Гдѣ же у нихъ тѣ похвальныя черты характера, о которыхъ вы намъ такъ красиво разсказывали? Почему они совсѣмъ не похожи на тѣхъ русскихъ людей, которые, по Вашимъ словамъ, были прежде въ Россіи?»
Съ такими вопросами намъ не разъ приходилось сталкиваться, и какъ бываетъ больно видѣть такое разочарованіе нашей молодежи, теряющей вѣру въ идеалы Святой Руси!
Но это — увы! — несомнѣнный фактъ. Все меньше и меньше остается въ эмиграціи настоящихъ православныхъ русскихъ людей. Весьма многіе, выѣхавшіе заграницу, затронутые уже болѣе или менѣе глубоко заразой безбожнаго матеріализма, хотя иногда и считаютъ себя людьми вѣрующими въ Бога и русскими націоналистами, заграницей постепенно утрачиваютъ черты православнаго національно-русскаго характера и совершенно обезличиваются, сливаясь съ окружающей ихъ средой, въ которой живутъ, или принуждены жить. И вотъ отъ подлинно-русскаго у нихъ уже ничего не остается или остается очень мало. И если они не совсѣмъ отрекаются отъ православной вѣры и русскаго имени, то остаются «православными» и «русскими» только по имени, но не по духу.
А то, что высокія христіанскія добродѣтели еще жили въ душахъ русскихъ людей на Русской Землѣ до самаго послѣдняго времени, объ этомъ ярко свидѣтельствуютъ нижеприводимые нами факты о встрѣчахъ съ иностранцами, которые близко соприкоснулись съ этими чертами православнаго русскаго человѣка и сохранили самыя теплыя воспоминнія о нашей прежней Россіи — Святой Руси.
Въ 1931 году во время моего служенія на Подкарпатской Руси (тогда — Чехословакія), куда назначались изъ Югославіи епископы-сербы, получившіе высшее духовное образованіе въ Русскихъ Духовныхъ Академіяхъ, мнѣ пришлось слышать изъ устъ сербскаго Епископа Іосифа (Цвіовича) слѣдующее: «Когда я собирался ѣхать учиться въ Россію, у меня не хватало денегъ на дорогу, но сербы, ранѣе меня бывшіе и учившіеся въ Россіи, меня успокоили. Ты особенно много не безпокойся о деньгахъ, — лишь бы тебѣ хватило доѣхать до русской границы, такъ говорили они. Я повѣрилъ имъ, и вотъ все оказалось, какъ они говорили: я благополучно прибылъ въ Россію, окончилъ курсъ Кіевской Духовной Академіи и вернулся потомъ домой».
Таково было отношеніе къ своимъ братіямъ по крови и по вѣрѣ въ бывшей нашей Россіи.
Послѣ Епископа Іосифа прибылъ на Карпаты, въ качествѣ его преемника и уже постояннаго правящаго Архіерея Мукачевско-Пряшевскаго Епископъ Дамаскинъ (Грданички). И онъ намъ разсказывалъ, какъ учась въ С. -Петербургской Духовной Академіи, онъ поѣхалъ на каникулы къ роднымъ въ Сербію, а обратно, вслѣдствіе начавшейся войны, ему пришлось возвращаться въ С. -Петербургъ морскимъ путемъ черезъ Англію. Въ Лондонѣ онъ былъ у русскаго посланника, и тотъ, узнавъ, что онъ (тогда — молодой іеродіаконъ) — студентъ и ѣдетъ въ Россію продолжать ученіе, спросилъ его: «А есть ли у Васъ съ собою деньги?» «Помню», вспоминаетъ Владыка, «я даже испугался этого вопроса, думая, что если у меня не окажется достаточной суммы денегъ, то меня не пустятъ въ Россію, но дѣло оказалось гораздо проще: посланникъ просто хотѣлъ предложить мнѣ деньги, если у меня нѣтъ своихъ».
Тотъ же Епископъ Дамаскинъ, желая ближе познакомиться съ простымъ русскимъ народомъ, предпринялъ лѣтомъ прогулку пѣшкомъ по русскимъ селамъ и деревнями вмѣстѣ съ своими знакомыми. И вотъ, когда они, сильно проголодавшіеся, входили въ какую-то деревню, изъ одной избы сильно потянуло ароматомъ свѣже-испеченаго ржаного хлѣба. Они зашли туда и, увидѣвъ, какъ баба вынимаетъ хлѣбы изъ печи, попросили дать имъ одинъ хлѣбъ. Она тотчасъ же дала и продолжала свою работу. Молодой іеродіаконъ Дамаскинъ вынулъ кошелекъ и спросилъ, сколько онъ долженъ заплатить за хлѣбъ. Баба даже испугалась, начала усиленно креститься и быстро проговорила: «Что ты? что ты, родимый? Развѣ можно брать деньги за хлѣбъ? Вѣдь хлѣбъ — это Божій даръ!»
Такъ вспоминаютъ нашу матушку Россію — Святую Русь — наши братія по крови и по вѣрѣ. А вотъ и воспоминанія иностранцевъ и иновѣрцевъ.
Идя однажды въ Ужгородѣ на Карпатахъ по улицѣ, я встрѣтилъ пожилого господина, который, увидя меня, православнаго священника съ бородой, въ рясѣ и съ наперснымъ крестомъ, вдругъ весь просіялъ отъ радости и направился ко мнѣ.
«Вы — русскій батюшка?» спросилъ онъ меня на чистомъ русскомъ языкѣ, почти безъ акцента.
«Да!» отвѣчалъ я въ недоумѣніи, не зная, съ кѣмъ имѣю дѣло, ибо привыкъ уже, что въ этомъ уніатскомъ по преимуществу городѣ въ меня бросали камнями и натравливали собакъ, насмѣхались и издѣвались надъ моимъ внѣшнимъ видомъ.
Но это было что-то совсѣмъ другое, необычное. Мой встрѣчный восторженно ласково смотрѣлъ на меня и вдругъ заговорилъ, не сводя съ меня любовнаго взгляда: «Я такъ люблю русскихъ батюшекъ да и вообще — Россію и русскій народъ».
«А кто же Вы сами такой?» рѣшился спросить я.
«Я — мадьяръ», отвѣчалъ тотъ: «во время первой міровой войны я попалъ въ русскій плѣнъ и провелъ въ Россіи около 5 лѣтъ, и такъ полюбилъ Россію, что твердо рѣшилъ: когда падетъ большевизмъ, я опять поѣду туда и буду жить тамъ».
«Что же Вамъ такъ понравилось въ Россіи?» спросилъ я.
«Душа русскаго человѣка», отвѣчалъ онъ: «русскіе люди такіе добрые, такіе отзывчивые, такіе сердечные. Они всѣмъ дѣлились съ нами плѣнными: все намъ давали, даже когда у нихъ для себя было мало!»
А вотъ и не совсѣмъ пріятное для насъ, находящихся въ эмиграціи, пришлось мнѣ услышать тоже отъ одного мадьяра.
Въ 1938 году мадьяры окуппировали южную полосу Карпатской Руси съ городами Ужгородомъ и Мукачевымъ. Мнѣ, какъ администратору части Мукачевско-Пряшевской епархіи, оказавшейся на территоріи Венгріи, пришлось быть съ визитомъ у военнаго коменданта г. Мукачева мадьярскаго полковника, который принялъ меня въ высшей степени вѣжливо и любезно и заговорилъ со мной на прекрасномъ русскомъ языкѣ. Я позволилъ себя поинтересоваться, откуда онъ такъ хорошо выучился говорить по-русски. «Да я былъ въ годы первой міровой войны въ русскомъ плѣну», сказалъ онъ: «и очень полюбилъ Россію и русскій народъ, но вотъ хочу подѣлиться съ Вами моей большой скорбью — съ чѣмъ мнѣ пришлось здѣсь какъ военному коменданту г. Мукачева встрѣтиться: я такъ люблю русскихъ людей, но ни отъ кого я не получаю теперь такъ много жалобъ и доносовъ, какъ отъ русскихъ на русскихъ, и это меня очень огорчаетъ».
Весьма характерное и о многомъ ярко говорящее свидѣтельство!
Увы! Мы должны признать, что безбожно-матеріалистическая пропаганда и жизнь за границей вдали отъ Церкви и внѣ нашего исконнаго православнаго быта, воспитывавшаго русскую душу, сдѣлали свое дѣло: многіе русскіе люди утратили тѣ положительныя черты русскаго-національнаго характера, которыя они получили отъ нашей святой вѣры и Церкви и которыми такъ отличались прежде у насъ на нѣкогда Святой Руси!
И вотъ еще одна встрѣча — въ Мюнхенѣ, уже незадолго до отъѣзда въ Америку. Проходилъ я мимо небольшого нѣмецкаго книжнаго магазина. Что-то въ витринѣ привлекло мое вниманіе, и я вошелъ внутрь. Изъ-за прилавка всталъ сѣдой, какъ лунь, почтеннаго вида старецъ и спросилъ меня чистѣйшимъ русскимъ языкомъ безъ всякаго акцента: «Что Вамъ угодно, батюшка?» Удивившись, что нѣмецъ такъ чисто говоритъ по-русски, я спросилъ: «Откуда Вы знаете русскій языкъ?» — «Да какъ же мнѣ не знать русскаго языка, батюшка, когда я 15 лѣтъ прослужилъ приказчикомъ въ книжномъ магазинѣ Вольфа въ Петербургѣ», отвѣчалъ онъ и, оживившись, началъ буквально со слезами вспоминать свою жизнь въ Россіи, закончивъ дословно такъ: «Ужъ такъ, какъ тогда было въ Россіи, батюшка, нигдѣ и никогда больше не будетъ!»
Цѣнное признаніе со стороны именно нѣмца, ибо мы знаемъ, какіе шовинисты нѣмцы и какъ они высоко ставятъ свою націю, считая себя выше всѣхъ народовъ земли. И вотъ нѣмецъ, вернувшійся послѣ революціи въ Россіи, къ себѣ на родину, вдругъ говоритъ: «Нигдѣ и никогда больше не будетъ такъ хорошо, какъ было въ Россіи».
Почему же это? Что такъ привлекало иностранцевъ къ прежней Россіи и русскому народу, еще не отравленному ядомъ безбожія?
Конечно, истинно-христіанская душа православнаго русскаго человѣка, которая, къ счастію, не у всѣхъ умерла еще и сейчасъ, подъ игомъ лютаго безбожія.
А что это такъ, мы можемъ иллюстрировать слѣдующимъ фактомъ.
Въ годы нашего мюнхенскаго пребыванія (1945—1950 г.г.) на окраинѣ Мюнхена въ Оберменцингѣ открылся нашъ монастырекъ преп. Іова Почаевскаго. Мнѣ, служившему тогда въ Синодѣ, приходилось иногда ѣздить туда, и вотъ я замѣтилъ, что за трапезой все чаще и чаще появляются тамъ какія-то странныя лица — не русскіе, а нѣмцы, обтрепанные, оборванные и, видимо, изголодавшіеся. И я спросилъ однажды о. настоятеля, кто же это такіе? Оказывается — нѣмецкіе солдаты, возвращающіеся изъ совѣтскаго плѣна. Тогда я спросилъ, почему же они здѣсь, а не у своихъ нѣмцевъ? Оказывается, узнавъ, что въ Мюнхенѣ есть русскій монастырь, многіе изъ бывшихъ военноплѣнныхъ-нѣмцевъ сами предпочитаютъ обращаться за матеріальной помощью къ русскимъ, добросердечное отношеніе и теплую отзывчивость которыхъ они испытали на себѣ, находясь въ совѣтскомъ, — даже не въ русскомъ, а именно въ совѣтскомъ! — плѣну!
Это — лишній важный и утѣшительный показатель того, что безбожно-матеріалистическій духъ совѣтчины еще не успѣлъ всецѣло овладѣть душами всѣхъ русскихъ людей безъ исключенія — что остались еще и тамъ подлинно православные русскіе люди, проникнутые духомъ христіанской любви и милосердія!
И въ этомъ для насъ вѣрнѣйшій залогъ будущаго воскресенія Россіи, какъ Святой Руси, если мы окажемся достойными того за наше искреннее покаяніе и обращеніе къ Богу — ко Христу и Его Святой Церкви!
Вотъ нашъ настоящій путь спасенія! А никакого другого нѣтъ, и быть не можетъ!
Архіепископ Аверкій (Таушевъ, 1906—1976)
Источникъ: Архіепископъ Аверкій. Современность въ свѣтѣ слова Божія. Слова и рѣчи. Томъ IV. 1974—1975 г.г. — Jordanville: Тѵпографія преп. Іова Почаевскаго. Holy Trinity Monastery, 1976. — С. 386-391.
Метки: Аверкий (Таушев)
