Вселенский II Собор (I Константинопольский)

Июнь 4th 2011 -

Вселенский II Собор (I Константинопольский)

Историческая ситуация

Поражение арианства в пределах вост. части Римской империи было предопределено гибелью в битве при Адрианополе, 9 авг. 378 г., покровителя арианства, вост. имп. Валента. Православные на Востоке получили возможность восстанавливать свои позиции на основании закона от 378 г. зап. имп. Грациана о религ. свободе, к-рая давалась всем, кроме манихеев, фотиниан и евномиан. В январе 379 г. на переговорах имп. Грациана с военачальником Феодосием (впосл. имп. св. Феодосий I Великий), во время которых Феодосий был назначен вост. императором, несомненно речь шла и о церковных делах, о возможности нового Вселенского Собора. Глубокие раздоры православных 2 частей империи сделали невозможным их общий Собор. Но политика обоих императоров теперь была уже прямо направлена к торжеству Православия. Новый эдикт имп. Грациана от 3 авг. 379 г. дозволял исповедовать только Никейскую веру и запрещал все ереси. Имп. св. Феодосий 28 февр. 380 г. предписал следовать «той религии, которая была дана римлянам божественным Петром апостолом... и которой последуют понтифик Дамас и Петр, Александрийский епископ, муж апостольской святости, то есть чтобы мы веровали согласно апостольскому и евангельскому учению во единое Божество Отца и Сына и Духа Святого в равном величестве и во Святой Троице.

Арианские епископы Лукий Александрийский, Димофил Константинопольский и др. были изгнаны. Правосл. еп. Петр II Александрийский смог вернуться в Александрию. В К-поле правосл. община уже пригласила свт. Григория Богослова, но вся его паства могла поместиться в зале частного дома, где свт. Григорий устроил церковь. После торжественного входа в К-поль имп. св. Феодосия (24 нояб. 380) все храмы столицы были отданы православным; свт. Григорий описывает, как сам император в сопровождении множества воинов, при негодовании ариан, вводил его в собор Св. апостолов. Единство православных в Константинополе было омрачено тем, что еп. Петр Александрийский пытался заместить на столичной кафедре свт. Григория Богослова своим ставленником, Максимом Киником. В Антиохию смог вернуться свт. Мелетий, еп. Антиохийский. Однако правосл. община сир. столицы была расколота. Если большая часть поддерживала свт. Мелетия, к-рого в свое время поддерживал свт. Василий Великий, истинный вождь православных в вост. части империи, за противника свт. Мелетия, еп. Антиохийского Павлина III, были Дамас I, папа Римский, и еп. Петр Александрийский. После смерти свт. Василия авторитетнейшим правосл. иерархом на Востоке стал свт. Мелетий Антиохийский, осенью 379 г. созвавший Собор 153 епископов. Этот Антиохийский Собор догматически предварил II Вселенский Собор, утвердив учение каппадокийцев о Св. Троице (божество Духа Св., Бог — «единая Природа в трех Ипостасях»). Имп. св. Феодосий, управлявший вост. частью империи, назначил открытие Собора вост. епископов в К-поле на май 381 г.

Ход Собора

За немногие недели мая — июня на Соборе сменились 3 председателя. Первым был свт. Мелетий Антиохийский, предводитель «новоникейцев». Из 150 отцов Собора ок. 70 являлись последователями и сторонниками свт. Мелетия. В Соборе участвовали святители Кирилл, еп. Иерусалимский, Григорий, еп. Нисский, Амфилохий, еп. Иконийский. Также были Асхолий, еп. Фессалоникийский, прибывший на Собор позже, по возвращении с Собора в Риме, Диодор, еп. Тарсийский, Акакий, еп. Веррийский. Несмотря на распространенное мнение, что Собор был созван для осуждения духоборцев-македониан, в действительности он подводил итоги арианских споров и осудил широкий спектр ересей, причем македониане (см. ст. Македоний I) были наиболее близки к православным, «особенно в Константинополе, после договоренности с [папой] Ливерием они немногим отличались от почитающих догму тех, кто собрался в Никее; в городах они смешивались с ними, как единоверными, и имели общение» (Sozom. Hist. eccl. VII 2). Ожидалось, что на Соборе произойдет их окончательное присоединение к православным, и на него были вызваны кроме 150 правосл. 36 македонианских епископов. Но вероучительное согласие не было достигнуто, и македониане покинули Собор.

На 1-м заседании во дворце имп. Феодосий узнал Мелетия, к-рого он видел во сне, и «многажды целовал его». Под председательством свт. Мелетия дело шло успешно: противники его, егип. епископы, еще не прибыли на Собор. Хиротония Максима Киника на К-польский престол была признана недействительной (4-е прав.), хотя его поддерживали в Александрии и в Риме. В период Собора свт. Мелетий заболел и умер, его мощи торжественно проводили в Антиохию. Председателем Собора стал свт. Григорий Богослов. Его право на К-польскую кафедру оспаривалось на основании I Всел. 15, запрещающего епископам переходить на др. кафедру. Прибытие отсутствовавших при начале Собора егип. епископов сделало положение свт. Григория еще более сложным. Египет и Рим поддерживали противника свт. Мелетия Павлина и считали, что теперь право Павлина на Антиохийскую кафедру неоспоримо. Но значительное большинство правосл. антиохийцев предпочли видеть на кафедре одного из пресвитеров почившего свт. Мелетия — Флавиана I. Свт. Григорий, готовый ради мира церковного поддержать Павлина, стал настаивать на своем удалении на покой. Император и Собор согласились, встал вопрос о замещении столичной кафедры. На этот счет существовали различные мнения, и был составлен длинный список кандидатов. Выбор императора пал на последнего в списке — старого сенатора Нектария, еще некрещеного, чья кандидатура была предложена еп. Диодором Тарсийским. Многие восхваляли этот выбор, сделанный «по Божиему извещению». Нектарий стоял вне церковных партий и, имея политический опыт, мог влиять на их примирение. Под председательством нового столичного епископа и завершился II Вселенский Собор. В первую очередь Собор решал вопросы вероучения, одновременно занимаясь сложными и срочными каноническими вопросами. Главное дело Собора — формулирование Символа веры, получившего наименование Никео-Константинопольского Символа веры. В эпоху гиперкритицизма появилась теория Каспари — Хорта — Гарнака о том, что Символ не принадлежит Собору: он появился до него и принят Церковью значительно позже. Причина возникновения этой теории — скудная документированность Собора и трудности его рецепции. В наст. время принадлежность Символа Собору не оспаривается. Сохраненное блж. Феодоритом послание К-польского Собора 382 г. зап. епископам удостоверяет догматические труды Собора 381 г.: «...томос... составленный в Константинополе Вселенским Собором, в котором мы пространнее исповедовали веру и письменно анафематствовали недавно возникшие ереси». Анафематствование находится в 1-м прав. II Вселенского Собора, а «более пространным исповеданием веры» является Никео-Константинопольский Символ. 9 июля Собор обратился с кратким посланием к имп. св. Феодосию, прося об утверждении его постановлений . Император, утвердив 19 июля все постановления Собора, в эдикте от 30 июля 381 г. приказал «передать немедленно все церкви епископам, исповедующим одно величие и силу Отца, Сына и Святого Духа, одну славу и одну честь, и состоящим в общении с Нектарием в Константинопольской Церкви, в Египте с Тимофеем Александрийским, на Востоке с Пелагием Лаодикийским и Диодором Тарсийским, в Асийском диоцезе с Амфилохием Иконийским и Оптимом, еп. Антиохии Писидийской, в диоцезе Понта с Элладием Каппадокийским, Отрием Мелитинским и Григорием Нисским, в Мисии и Скифии с Терентием, еп. Томским, и Мартирием Маркианопольским. Всех, кто не вступит в общение с названными епископами, как явных еретиков, изгонять из церквей». Данный эдикт существенно отличается от эдикта 380 г., где в угоду папистским тенденциям Рима и Александрии вселенскими центрами общения объявлялись епископы этих 2 городов. Здесь же не упомянут ни папа Дамас, ни кто-либо другой из зап. епископов. Западу, пытавшемуся навязать свой диктат в союзе с Александрией, противопоставляется поместный принцип церковного строя. Примечательно, что в эдикте не называются ни еп. Флавиан, ни еп. Павлин, оспаривавшие один у другого Антиохийскую кафедру, главную на Востоке. Император оставлял свободным путь примирения для 2 партий. Постановления, отвергающие канонические притязания 2 самых значительных кафедр древней Церкви, не могли не встретить противодействие. Заседавший почти одновременно со II Вселенским Собором зап. Собор в Аквилее под председательством свт. Амвросия Медиоланского  адресовал послание императорам, благодаря их за восстановление Православия, но порицая вост. епископов за их действия и решения на Соборе 381 г. Отцы аквилейского Собора считали, что Тимофею I, еп. Александрийскому, и Павлину, еп. Антиохийскому, причинена большая обида, принятые против них решения наносят вред церковному общению, долженствующему господствовать в Церкви. Послание требовало пересмотра деяний К-польского Собора Собором всех правосл. епископов и просило императоров созвать такой Собор в Александрии. Неск. позже свт. Амвросий и др. италийские епископы писали имп. св. Феодосию, защищая права Павлина на Антиохийскую и Максима Киника на К-польскую кафедру. Ссылаясь на имп. Грациана, они предлагали созвать Собор в Риме, где спорные вопросы обсудили бы вместе епископы Востока и Запада. Важные церковные вопросы должны решаться всеми епископами сообща — это главная идея свт. Амвросия в его протесте против II Вселенского Собора. Он ничего не говорил о первенстве кафедры ап. Петра. Напротив, папа Дамас был в высокой степени исполнен сознания своего первенства, и на Востоке это знали уже по переписке его со свт. Василием Великим. Несмотря на то что папа был сдержаннее свт. Амвросия в протестах против Собора, он определенно выражал доктрину первенства «апостольского престола». В 382 г. были созваны Соборы в К-поле и Риме. К-польский Собор 382 г. обратился к Римскому Собору с посланием, где излагаются итоги II Вселенского Собора. На Римский Собор кроме 3 посланцев К-польского Собора прибыли вост. противники К-поля — еп. Тимофей Александрийский и свт. Епифаний Кипрский. В Риме они отказались от поддержки Максима Киника и вступили в общение с Нектарием. Но Рим еще долго поддерживал еп. Павлина Антиохийского. Пытаясь перехватить вероучительную инициативу у К-поля, Римский Собор принимает «Томос Дамаса к Павлину Антиохийскому» — весьма содержательный вероучительный документ, не имевший, однако, вселенского авторитета: существует сомнение, подлинен ли этот текст «Томоса», или же это обратный перевод с греч. перевода, включенного в «Церковную историю» блж. Феодорита. Римскому Собору приписывают первое офиц. провозглашение примата Римского епископа по божественному праву.

Рецепция II Вселенского Собора была особенно трудной прежде всего из-за его 3-го прав., к-рое было неприемлемо ни для Рима, ни для Александрии, т. к. оно, ставя К-польского епископа по преимуществу чести после Римского, обосновывало это политическим значением «нового Рима» и тем самым отвергало учение о том, что примат Римской кафедры основан на факте ее учреждения св. ап. Петром, а Александрия лишалась своего первенства в вост. части империи. Важнейшие церковно-политические события с тех пор и вплоть до завоевания Египта арабами были связаны с сопротивлением Александрии К-польскому первенству. III Вселенский Собор, к-рый был церковно-политическим торжеством Александрии, не упоминал о II Вселенском Соборе. Напротив, IV Вселенский Собор, принесший победу К-полю, ссылался на II Вселенский Собор: на 2-м заседании Халкидонского Собора 10 окт. 451 г. был прочитан Символ св. 150 отцов. Никео-Константинопольский Символ получает признание не только у сторонников, но и у противников Халкидона, противопоставлявших ему предшествующую традицию как нечто монолитное (ср. «расширенный» вариант Символа в армянской Литургии сщмч. Григория Просветителя). Запад еще долго не хотел признавать II Вселенский Собор. Для папы Феликса III (V в.) было только 3 Вселенских Собора: Никейский, Эфесский и Халкидонский. Догматические определения II Вселенского Собора были официально признаны на Западе при папе Гормизде, что было уступкой Рима К-полю ради восстановления общения (519) после акакианской схизмы. Канонические постановления II Вселенского Собора игнорировались и впосл. Лишь папа свт. Григорий I Великий (Двоеслов), сообщая Востоку о своем избрании (590), первым известил К-польского патриарха, фактически признав этим его первенство среди вост. предстоятелей. Однако при расширении папских притязаний на универсальную власть в Церкви признание К-польского патриарха «следующим по чести» после Римского папы на Западе встречалось все реже.

Богословие Собора

Главное догматическое определение Собора — его Символ, к-рый в древности назывался «верой 150 отцов», а впосл. стал более точно именоваться Никео-Константинопольским. Влияние Вселенских Соборов на христ. сознание последующих веков сильнее и шире всего выразилось в этом Символе, принятом не только правосл. Церковью, но и ориентальными нехалкидонскими Церквами и, с добавлением Filioque, католич. Церковью и умеренными протестантами — англиканами и лютеранами, т. е. подавляющим большинством христиан.

Никео-Константинопольский Символ: «Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли и всего видимого и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, от Отца рожденного прежде всех веков, света от света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, Отцу единосущного, чрез Которого все произошло. Ради нас человеков и ради нашего спасения сошедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечившегося. И распятого за нас при Понтии Пилате, и страдавшего, и погребенного. И воскресшего в третий день, по Писаниям. И восшедшего на небеса, и сидящего одесную Отца. И вновь грядущего со славою судить живых и мертвых, Царствию Которого не будет конца. И в Духа Святого, Господа животворящего, от Отца исходящего, вместе с Отцом и Сыном покланяемого и славимого, проглаголавшего чрез пророков. Во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь. Исповедую единое крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых. И жизни будущего века. Аминь».

Символ I Вселенского Собора, на защиту к-рого было употреблено столько усилий правосл. иерархов и богословов, лег в основу Символа II Вселенского Собора, но впосл. перестал употребляться, хотя еще III Вселенский Собор знает только его и не упоминает о Символе 381 г. Мысль восполнить Никейский Символ высказывалась каппадокийцами. Свт. Василий Великий, неоднократно заявлявший о достаточности Никейского Символа, в конце жизни высказался за включение в Символ «славословия» Св. Духу (Ep. 258. 2). Один из главных участников Собора, свт. Григорий Богослов, свидетельствовал, что отцы Собора были верны Никейскому Символу, но «детализировали недостаточно сказанное» (προσδιαρθροῦντες τὸ ἐλλιπῶς εἰρημένον) в нем о Св. Духе . Эти 2 святых отца в основном и подготовили в десятилетие, предшествующее Собору, прибавления к Никейскому Символу. Свт. Василий обосновывает «споклоняемость» Св. Духа Отцу и Сыну и Его «господственность». Свт. Григорий называет Св. Духа Господом . Обращает внимание близость к Символу II Вселенского Собора Символа Иерусалимской Церкви, как его реконструируют по тексту Огласительных бесед свт. Кирилла Иерусалимского. Напротив, почти тождественный Символу 381 г. Символ, приведенный свт. Епифанием Кипрским в «Анкорате», не является основой Символа 150 отцов, как часто утверждалось: те элементы текста, к-рые не отличают Символ 381 г. от Символа 325 г., отсутствуют в древнем эфиоп. переводе и, что еще важнее, в том пространном символе, к-рый здесь же предлагает сам свт. Епифаний, и являются достаточно грубой позднейшей интерполяцией, заменившей в тексте свт. Епифания Символ 325 г. на Символ Собора 381 г. (Спасский. С. 594-596). В Символе 381 г. отражены и интенсивные тринитарные споры 341-360 гг., когда многочисленные Соборы пытались заменить Никейский Символ новыми символами, к-рые, будучи более или менее арианскими, часто включали вполне правосл. выражения. Переработка Символа в 381 г. опиралась и на частные изложения Символа 325 г., сделанные в предшествующие десятилетия православными — не с целью заменить Никейский, но для того чтобы дать ответ на возникавшие новые вопросы. Символ 325 г., представлявший собой μάθημα, вероучительный текст, состоящий из положительных утверждений и анафематизмов, перерабатывался в крещальный символ, в к-ром не должно быть места анафематизмам. Необходимо было добавить традиционно присутствующие в крещальных символах местных церквей положения о Церкви, Крещении, всеобщем воскресении и жизни вечной. Не думая заменить Символ 325 г., 150 отцов хотели поставить рядом с ним Символ, имеющий др. назначение. Однако новый Символ стал значительно совершеннее старого. Устранив слова Никейского Символа «и во единого Господа Иисуса Христа... чрез Которого все произошло как на небе, так и на земле», отцы исключили возможность понимания слов «как на небе, так и на земле» в значении указания на Логос как на Демиурга, Творца, восполняющего дело Отца, Который создал лишь основные элементы мира — видимое и невидимое. В новом Символе Отец — Творец в полном смысле («неба и земли, всего видимого и невидимого»), Сын же соучаствует во всем деле творения («через Которого все произошло»). Выражение прежнего Символа «из сущности Отца» было удалено, т. к. оно могло пониматься неправильно — или в субординационистско-эманационном смысле, где Отец оказывался выше других Божественных Лиц, или в духе савеллианства, где вообще не было Лиц, реально отличных от Отца. Каппадокийцы, исходя из того, что Божественной Сущностью равно обладают все Три Лица, не употребляли это выражение. Нек-рые выражения имеют полемическую направленность. Один из защитников Никейского Собора, Маркелл Анкирский, понимал «единосущие» в савеллианском, монархианско-динамистском смысле: Бог — Монада, Слово не рождается и не есть Лицо, но всегда присуще Отцу, и лишь Богочеловек Христос становится Лицом. Никейские отцы не включили в Символ слова «прежде всех веков», боясь дать повод к мысли, что бытие Сына имеет начало во времени, дистанцируется от бытия Отца. Появление лжеучения Маркелла сделало необходимым включение в Символ указанных слов, встречающихся уже в неск. антиникейских символах предшествующих десятилетий, где эти слова также направлены против Маркелла. Антимаркеллианское значение имеют и слова Символа «Царствию Которого не будет конца» (согласно Маркеллу, Сын, все приведя к Отцу, вновь неразличимо сольется с Ним); подобные выражения также встречаются в неск. антиникейских символах. Особой заботой для отцов Собора было опровержение Аполлинария (младшего), еп. Лаодикийского, к-рый учил о неполноте человечества во Христе: Сын Божий воспринял человеческие тело и «душу неразумную», а высшее духовное начало человека, дух (ум, «душа разумная»), в Нем отсутствовало, будучи заменено Богом Словом. Опровергая Аполлинария, Церковь приступила к детальной разработке христологического догмата. Ответ на аполлинарианство был дан еще в Никейском Символе, где говорится не только о «воплощении», но и о «вочеловечении» Сына Божия, что указывает на совершенство, полноту человечества в Нем. Полнота вочеловечения акцентируется мн. добавлениями в К-польском Символе: «...от Духа Святого и от Марии Девы... и распятого за нас... и погребенного». Христос — Бог и Человек, небесный и земной: «...с небес... на небеса...». Войдя в человеческую историю, Христос становится ее Центром, и происходящее в короткий исторический момент «при Понтии Пилате» совершается «по Писаниям», во исполнение Божиих обетований роду человеческому. Сын Божий вочеловечившийся «сидит одесную Отца» и должен прийти «вновь, со славою», чтобы судить живых и мертвых.

Совсем новая часть Символа — после слов «и в Духа Святого». Одна из главных целей Собора — утверждение веры в Духа Св., равночестного по божеству Отцу и Сыну. Свящ. Писание именует Духа Животворящим (Ин 6. 63), но то же говорится об Отце и Сыне (Ин 5. 21). Т. о. этим словом показывается равное божество Трех Лиц. При этом Символ был произведением своего времени. Тринитарные споры еще не утихли, и задачей Церкви было объединить всех в едином исповедании. Собор продолжал ту икономию, к-рую практиковал свт. Василий Великий при одобрении свт. Афанасия Великого. Но не все одобряли это направление. Среди несогласных был ближайший друг свт. Василия, свт. Григорий Богослов, один из главных участников Собора 381 г. На Соборе господствовала линия свт. Василия, в то время как свт. Григорий хотел, чтобы отцы Собора прямо исповедали божество Св. Духа и Его единосущие Отцу и Сыну (Greg. Nazianz. Carm. de se ipso // PG. 37. Col. 1245—1250). Однако, не назвав прямо Св. Духа Богом и единосущным Отцу и Сыну, Собор недвусмысленно выразил это исповедание др. средствами, утверждая симметричное рождению Сына от Отца исхождение от Отца Св. Духа, утверждая, что Св. Дух поклоняем и прославляем наряду с Отцом и Сыном, что на богословском языке эпохи вполне определенно означало равенство трех Божественных Лиц. Исхождение Духа Св. от Отца несовместимо с восходящим к блж. Августину зап. учением об исхождении Духа Св. от Отца и Сына. И само это субординационистское учение, и в особенности сделанная на его основании вставка в Символ веры Filioque стали важнейшей догматической причиной разделения католич. и правосл. Церквей. Далее следует перечисление 4 свойств Церкви: единая (единственная), святая, соборная и апостольская. Исповедание единого Крещения отражает давние споры о Крещении за каноническими границами Церкви. Символ определяет не только христ. веру, но и надежду («чаю»). В древних символах нередко говорилось о «воскресении плоти» (ср. символ свт. Кирилла Иерусалимского). То, что в Символе 381 г. не сказано о воскресении телесном, вовсе не означает, что отцы Собора понимают воскресение как-то по-другому: древнехрист. понятие воскресения было достаточно однозначно и расходилось с платоническим спиритуализмом.

Важнейшее вероучительное значение имеет извещающее о II Вселенском Соборе Послание К-польского Собора 382 г. Римскому Собору (Theodoret. Hist. eccl. V 9), свидетельствующее о приверженности «утвержденной святыми и богоносными 318 отцами в Никее Вифинской» евангельской вере, к-рая «соответствует крещению и учит нас веровать во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, то есть веровать в Божество, силу и существо Отца, и Сына, и Святого Духа, веровать в равночестное достоинство и совечное царствование трех совершенных Ипостасей, или трех совершенных Лиц, веровать так, чтобы тут не имела место ни болезнь Савеллия, к-рый смешивает Ипостаси и отвергает личные свойства, ни богохульство евномиан, ариан и духоборцев, которые рассекают и существо, и природу, и Божество, которые в несотворенную единосущную и совечную Троицу вводят какое-то естество, либо послерожденное, либо сотворенное, либо иносущное. И касательно воплощения Господа мы сохраняем учение неизвращенное: принимаем домостроительство плоти и не без души, и не без ума, и не несовершенное, но допускаем целостность, то есть, что совершенное прежде веков Слово Божие в последние дни для спасения нашего сделалось совершенным человеком». В отличие от Символа, к-рый предназначен для всех и поэтому без нужды не перегружается учеными богословскими терминами, здесь представлено именно богословское исповедание. Послание, адресованное зап. православным, в своих выражениях значительно более определенно, чем Символ, составленный с учетом целей икономии, предназначенный не только для твердых в исповедании равночестности трех Божественных Лиц, или Ипостасей, но и для колеблющихся, не могущих сразу и прямо исповедовать Единосущную Троицу.

Прот . Валентин Асмус

Правила Собора

Известны 7 правил Собора, однако на самом Соборе они не были составлены как отдельные: отцы Собора издали послание канонического, церковно-дисциплинарного содержания, к- рое в нач. VI в. было разделено на 4 правила; 2 др. правила, впосл. включенные в состав канонов II Вселенского Собора как 5-е и 6-е правила, были изданы К-польским Собором 382 г.; 7-е прав. представляет собой отрывок из послания, направленного из Эфеса Несторию, архиеп. К-польскому (428). После осуждения Нестория III Вселенским Собором одиозное имя адресата было удалено из послания. Причиной связи данного текста из каноникона Эфесской Церкви с правилами, принятыми в 381-382 гг., по мнению архиеп. Петра (Л'Юилье), было то, что он, как казалось, содержательно продолжал II Всел. 1 (L'Huillier. P. 111). Правила 5-7 не включались в древние зап. сборники. Признавая, что 3-е прав. издано самим Собором, Римская Церковь тем не менее отвергла его, т. к. оно возвышало статус К-польской Церкви, но тем не менее впосл. Рим вынужден был признать установленное этим правилом место К-польской кафедры во вселенском диптихе. В «Кормчей книге» 7-е прав. разделено на 2, и т. о. получилось 8 правил.

В 1-м прав. Собора подтверждается непреложность Символа веры «трех сот осминадесяти отцев, бывших на Соборе в Никее, что в Вифинии» и предается анафеме всякая ересь, расходящаяся с этим Символом, а затем следует перечень этих ересей: «евномиан, аномеев, ариан, или евдоксиан, полуариан, или духоборцев, савеллиан, маркеллиан, фотиниан, и аполлинариан». В самой достоверной версии греч. текста, воспроизведенной в издании «Правил святых Вселенских Соборов с толкованиями», евномиане отождествляются с аномеями (Εὐνομιανῶν ἤϒουν ᾿Ανομοίων), чего нет в параллельном славяно-рус. тексте, где те и др. перечислены через запятую, как разные ереси (C. 78). Слово «Символ» добавлено в рус. перевод: по-гречески говорится только о «вере 318 отцов», что может означать и веру как таковую, и Символ веры.

Во 2-м прав. речь идет о незыблемости канонических территориальных границ между церквами: «Областные епископы да не простирают своея власти на церкви, за пределами своея области, и да не смешивают церквей». В нем содержатся очевидные параллели с Ап. 35, к-рое гласит: «Епископ да не дерзает вне пределов своея епархия творити рукоположения во градех и в селех, ему не подчиненных. Аще же обличен будет, яко сотвори сие без согласия имеющих в подчинении грады оные или села: да будет извержен и он, и поставленнии от него»; ср.: I Всел. 5 и в особенности с I Всел. 6 и IV Всел. 17.

2-е прав. важно также в том отношении, что в нем впервые на языке канонов упоминаются более крупные поместные образования, чем церковные области, возглавляемые митрополитами, о к-рых речь шла в правилах I Вселенского Собора, — диоцезы. Здесь говорится о диоцезах лишь одной префектуры — Востока: «...александрийский епископ да управляет церквами токмо египетскими: епископы восточные да начальствуют токмо на востоке, с сохранением преимуществ антиохийской церкви, правилами никейскими признанных: также епископы области асийския да начальствуют токмо в Асии: епископы понтийские да имеют в своем ведении дела токмо понтийския области, фракийские токмо Фракии». Относительно церквей за пределами империи, «у иноплеменных народов», Собор постановил сохранить прежний порядок — «соблюдавшееся доныне обыкновение отцев», к-рое заключалось в том, что церкви в Эфиопии находились в ведении Александрийских епископов, церкви в пределах Ирана, за вост. границами империи, — в юрисдикции Антиохийского престола, а церкви Вост. Европы зависели от первого епископа Фракии, к-рый имел кафедру в Ираклии Фракийской.

3-е прав. устанавливает место в диптихе епископа К-поля. В нем говорится: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по Римском епископе, потому что град оный есть новый Рим». Рим неравенство чести кафедр связывал не с политическим значением городов, а с апостольским происхождением общин, поэтому на первые места в диптихе ставились Римская, Александрийская и Антиохийская Церкви, основанные ап. Петром и его учеником ап. Марком. В связи с этим Римские епископы в течение неск. столетий упорно противились возвышению столичной кафедры К-поля. Но как 3-е прав. Собора, так и IV Всел. 28 и Трул. 36 недвусмысленно говорят о политических и, следов., исторически преходящих основаниях возвышения престолов. Гражданское положение города определяло, согласно этим правилам, его место в диптихе. Рим отвергал в древности и отвергает ныне политическую обусловленность ранга церковной кафедры, что объясняется особенностями церковной истории Запада: «Ввиду отсутствия на западе общин, основанных апостолами, ввиду того, что здесь единственной такой общиной был Рим, первенствующее положение римского епископа выводили из основания Римской Церкви апостолами и в особенности Петром, князем апостолов» (Гидулянов. С. 494). К Востоку это зап. учение неприменимо: происхождение Коринфской Церкви не менее достойно, чем происхождение Церкви Александрийской; между тем Коринфские епископы никогда не претендовали на равную честь с Александрийской Церковью. Однако общепринятая на Востоке тенденция объяснять церковный ранг кафедры политическим положением города вполне распространяется и на Запад: Рим — это первопрестольная столица империи, Карфаген — столица рим. Африки, Равенна — резиденция западно-рим. императоров. Т. о., вост. т. зр., прямо выраженная в 3-м прав., имеет все основания притязать на общецерковную значимость.

Своеобразное толкование 3-го прав. предлагает Алексий Аристин: «Одинаковые преимущества и одинаковую честь с римским епископом должен иметь и епископ Константинополя, как и в 28-м правиле Халкидонского Собора понято это правило, потому что этот город есть новый Рим и получил честь быть градом царя и синклита. Ибо предлог «по» (μετά) здесь обозначает не честь, но время, подобно тому, как если бы кто сказал: по многом времени и епископ Константинополя получил равную честь с епископом Римским». Возражая против такого надуманного толкования, Иоанн Зонара отмечал: «Некоторые думали, что предлог «по» означает не умаление чести, а сравнительно позднейшее появление сего установления... Но 131-я новелла Юстиниана, находящаяся в пятой книге Василик, титуле 3, дает основание иначе понимать эти правила, как они и были понимаемы этим императором. В ней говорится: «Поставляем, согласно с определениями св. Соборов, чтобы святейший папа древнего Рима был первым из всех иереев, а блаженнейший епископ Константинополя, Нового Рима, занимал второй чин после Апостольского престола древнего Рима и имел преимущество чести пред всеми прочими». Отсюда ясно видно, что предлог «по» означает умаление и уменьшение. Да иначе и невозможно было бы сохранять тождество чести по отношению к обоим престолам. Ибо необходимо, чтобы при возношении имен предстоятелей их один занимал первое, а другой — второе место, и в кафедрах, когда они сойдутся вместе, и в подписаниях, когда в них будет нужда». С Иоанном Зонарой во всем согласен и Феодор IV Вальсамон. Однако в «Кормчей книге» получила отражение т. зр. Аристина. В толковании «Кормчей» сказано: «А аще рече правило... не о том глаголет, якоже римскому честию больше быть, но о сказании времени се речено есть. Якоже бы некто, якоже се рек по многих летах равныя чести римскому епископу и Константина града епископ сподобися».

В 4-м прав. Собор отверг действительность хиротонии Максима Киника на К-польскую кафедру, занятую свт. Григорием Богословом. Среди преступлений Максима Киника Иоанн Зонара упоминает симонию. Присутствие греха симонии при поставлении на священную степень, согласно канонам, упраздняет действие благодати, делает рукоположение недействительным (ср.: Ап. 29, IV Всел. 2, Трул. 22, VII Bсел. 5, 19, Васил. 90). Канонический принцип, к-рый следует из текста и контекста 4-го прав., заключается прежде всего в том, что недопустимо одну и ту же кафедру занимать 2 или неск. епископам, а значит, до законного освобождения кафедры вслед. кончины, увольнения на покой, перевода на др. кафедру или низложения по суду занимавшего ее епископа поставления на нее др. лиц незаконны и недействительны.

5-е прав., к-рое гласит: «Относительно свитка западных: приемлем и сущих в Антиохии, исповедающих едино Божество Отца, и Сына, и Святаго Духа», — толковалось различно. «Свиток», или томос «западных», — это один из догматических документов, но о каком именно документе идет в нем речь, по этому вопросу высказывались разные суждения. По толкованию Иоанна Зонары и Феодора Вальсамона, в каноне речь идет об «исповедании веры» Сардикийского Собора 343 г., к-рый включал по преимуществу зап. отцов и материалы к-рого в оригинале были составлены на лат. языке. Однако большинство совр. ученых не разделяют этой т. зр. гл. обр. потому, что в определениях Сардикийского Собора даже не упоминается Антиохийская Церковь, к тому же между Сардикийским и II Вселенским Соборами прошло 38 лет, т. о., это была бы слишком запоздалая реакция. В соответствии с интерпретацией обстоятельств, вызвавших составление 5-го прав., к-рая давалась Беверегием, Валезием, К. Й. Гефеле, Г. Барди, а также правосл. канонистами епископами Никодимом (Милашем) и Иоанном (Соколовым), архиеп. Петром (Л' Юилье), в правиле речь идет о событиях, происходивших при папе Дамасе I. В 369 г. в Риме состоялся Собор, к-рый изложил свое исповедание веры, направил послание в Антиохию, прося вост. отцов высказать свое суждение об этом исповедании. На Антиохийском Соборе 379 г. было выражено согласие с исповеданием. Согласно архиеп. Петру (Л' Юилье), «отцы Константинопольского Собора 382 г., приняв томос, одобренный уже в Антиохии, стремились показать единство веры с Западом, однако в тексте 5-го правила не следует усматривать проявление какой-либо открытости в отношении Павлина и его группировки, в противоположность утверждениям некоторых авторов. Для отцов Собора 381 г. правильность поставления Флавиана была вне всякого сомнения, что явствует из их соборного послания... Рим решил признать Флавиана лишь около 398 г.» (L'Huillier. P. 124). В данном случае архиеп. Петр полемизирует гл. обр. с Ф. Каваллерой (Cavallera. P. 248. Not. 2) и Барди, к-рый, впрочем, высказывал по этому вопросу более осторожную т. зр., считая, что «восточные» не были готовы признать, как на том настаивали на Западе, незаконность поставления свт. Мелетия, но выразили в 5-м прав. готовность принять павлиан, к-рые присоединятся к мелетианам. Архиеп. Петр убежден в том, что данное правило не имеет отношения к расколу в Антиохии. Оно не имеет собственно правового содержания и является одним из документов церковной истории, его каноническое значение основывается на историческом контексте, вне к-рого в нем невозможно усмотреть формулировки какой бы то ни было церковно-правовой нормы.

6-е прав. имеет исключительно важное значение для церковного суда. В нем прежде всего устанавливаются критерии, к-рым должно соответствовать лицо, обращающееся в качестве обвинителя епископа или в качестве истца с жалобой на епископа в церковный суд. В связи с этим правило различает жалобы и обвинения частного характера, с одной стороны, и обвинения в совершении церковных преступлений, — с др. Жалобы и обвинения частного характера в соответствии с этим правилом принимаются независимо от религ. убеждений обвинителя или истца: «...аще кто принесет на епископа некую собственную, то есть частную жалобу, как-то в притязании им имения, или в иной какой-либо потерпенной от него неправде: при таковых обвинениях не приимати в разсуждение ни лица обвинителя, ни веры его. Подобает бо всячески, и совести епископа быти свободною, и объявляющему себя обиженным обрести правосудие, какия бы веры он ни был». Но если речь идет о церковных преступлениях, то данным правилом не допускается принятие обвинений в таковых от еретиков, раскольников, устроителей незаконных сборищ (самочинников), изверженных клириков, отлученных мирян, а также от находящихся под церковным судом и еще не оправданных.

Данное положение учтено в принятом Свящ. Синодом РПЦ 1 окт. 2004 г. «Временном положении о церковном судопроизводстве для епархиальных судов и епархиальных советов, выполняющих функции епархиальных судов», в к-ром говорится: «Не принимаются к рассмотрению заявления, поступившие от... находящихся вне церковного общения (в случае рассмотрения дел вероучительного, пастырского или богослужебного характера)» (II 3. 13. 2), аналогичным образом, согласно «Временному положению», такие же лица не подлежат привлечению на церковный суд в качестве свидетелей по делам вероучительного, пастырского или богослужебного характера (II 5. 25. 3).

Жалобы и обвинения на епископов подаются, согласно 6-му прав., областному собору, т. е. на суд собору митрополичьего округа. В том случае если решение, принятое областным собором, не удовлетворяет обвинителя или истца, он может подавать апелляцию «большему собору епископов великия области», иными словами, собору диоцеза, к-рыми на Востоке в эпоху II Вселенского Собора были Асийский (с центром в Эфесе), Понтийский со столицей в Кесарии Каппадокийской, Фракийский (с центром в Ираклии), на территории к-рой находился и К-поль, а также Сирийский (со столицей в Антиохии) и Египетский с Ливией и Пентаполем (главный город — Александрия). См. также имеющие параллельное содержание IV Всел. 9, Антиох. 14, 15, Сардик. 14, Карф. 19 (28). 6-е прав. Собора при этом категорически воспрещает подавать жалобы на епископов и апелляции царю, «мирским начальникам» и Вселенскому Собору (ср.: Карф. 104 (117)).

В правиле есть еще одно положение, соответствующее и характеру церковного законодательства, и нормам рим. права, но чуждое светскому законодательству совр. гос-в, к-рое заключается в том, что обвинитель в случае доказанной клеветы сам подлежит той ответственности, к-рая предусмотрена для совершившего преступление, в к-ром он обвиняет епископа: «...но не прежде могут они настояти на свое обвинение, как письменно поставив себя под страхом одинакаго наказания с обвиняемым, аще бы, по производству дела, оказалися клевещущими на обвиняемаго епископа».

7-е прав. относится к теме присоединения к Церкви бывших еретиков и раскольников. Оно резюмирует содержание ранее изданных I Всел. 8 и 19, Лаодик. 7 и 8, Васил. 1 и 47. Согласно этому правилу, евномиане, монтанисты, названные «фригами», савеллиане и «все прочие еретики (ибо много здесь таковых, наипаче выходящих из галатския страны)... приемлются, якоже язычники», через Крещение. А ариане, македониане (см. ст. Македоний I), новациане (см. ст. Новациан), савватиане, четыренадесятники и аполлинаристы — через анафематствование ереси и Миропомазание (ср.: Трул. 95). Может вызвать недоумение, что отцы Собора не только духоборцев-македониан, но даже и ариан, явных еретиков, постановили принимать без Крещения. Объясняется это, вероятно, не только тем, что ариане не искажали крещальную формулу, но и тем еще, что крайние ариане, кощунственно именовавшие Сына сотворенным и неподобным Отцу, ко времени Собора выродились в секту евномиан (см. ст. Евномий), для к-рых при переходе их в Православие Собор предусматривал перекрещивание, ибо ставил их наравне с язычниками, а наименованные в 7-м прав. арианами сами себя арианами не называли. После I Вселенского Собора их предводители говорили: «Как мы, епископы, последуем за пресвитером Арием?!» (Socr. Schol. Hist. eccl. II 10). Своим учителем они в то время считали Евсевия, еп. Никомидийского, а впосл. Акакия, еп. Кесарийского. Акакиане исповедовали Сына подобным Отцу и даже православно именовали Его «неразличимым образом Отца», но отвергали его единосущие Отцу и в этом сходились с самим зачинщиком ереси.

В 7-м прав. воссоединяемые с Церковью и через Крещение, и через Миропомазание именуются одинаково — еретиками, что не совпадает с терминологией свт. Василия Великого, различавшего еретиков, раскольников и самочинников (Васил. 1). Однако слово «еретики» тогда и впосл., вплоть до наст. времени, употреблялось и употребляется в разных смыслах, что порой вносит излишнюю чисто терминологическую путаницу в полемику по вопросу о ереси и схизме. В одних случаях словом «ересь» называют коренное извращение догматов, в др. — им обозначают всякое отступление от Православия. Отцы II Вселенского Собора употребили слово «еретики» именно в последнем значении, а может быть, еще шире — по отношению к любому отделению от Церкви. Судить об этом затруднительно, потому что в правиле вовсе не упомянуты самочинники. Несовпадение в употреблении слова «еретики» в Васил. 1 и II Всел. 7 не связано с к. -л. действительным расхождением между этими правилами, ибо очевидно, что принимаемые через Миропомазание и проклинающие «всякую ересь, не мудрствующую, как мудрствует святая Божия кафолическая и апостольская Церковь» ариане, македониане, новациане и проч. (II Всел. 7) — это те, кого свт. Василий в Каноническом послании к свт. Амфилохию Иконийскому назвал «раскольниками». Сравнивая правила, следует исходить не из их неустойчивой терминологии, а из их реального содержания, и в случае с правилами о присоединении отступников — из чиноприема. В 7-м прав. II Вселенского Собора говорится не о приеме в Церковь, а о «присоединяющихся к Православию и к части спасаемых». Возможно, слово «Церковь» отцы Собора не употребляли потому, что не желали еретиков, принимаемых через Миропомазание, т. е. раскольников, тем самым объявлять вовсе чуждыми Церкви, но словами «присоединяющихся... к части спасаемых» Собор вполне определенно предостерегает остающихся в отделении от правосл. Церкви о грозящей им духовной опасности, ибо не там, где они, пребывают «спасаемые».
Источники

Собор документирован еще беднее, чем I Вселенский. Записей заседаний не сохранилось. Имеются только Послание Собора императору, Символ веры, Правила и список отцов Собора. О событиях Собора рассказывают историки Сократ Схоластик, Созомен и блж. Феодорит, еп. Кирский. Источник первостепенной важности — автобиографические сочинения одного из главных участников Собора, свт. Григория Богослова.
Статья из т. 9 «Православной энциклопедии». Москва, 2005 г.

Прот . Владислав Цыпин
...

Метки: Вселенский Собор

Комментарии закрыты.