На пути ко гробу Господню
Сентябрь 18th 2015 -
К истории паломничества Гоголя на Святую землю
Свое последнее и самое длительное заграничное странствие Гоголь связывал с паломничеством ко Гробу Господню. В начале 1842 года он получил благословение на путешествие в Иерусалим от преосвященного Иннокентия, епископа Харьковского. 9 мая 1842 года, в день своих именин, за полторы недели до отъезда за границу, Гоголь писал старому приятелю еще с нежинской поры Александру Данилевскому: «Это будет мое последнее и, может быть, самое продолжительное удаление из отечества: возврат мой возможен только через Иерусалим».
Паломничество ко Гробу Господню состоялось только в 1848 году, хотя стремление в Святую землю Гоголь хранил все эти годы. О своем намерении отправиться ко святым местам он публично объявил в предисловии к «Выбранным местам из переписки с друзьями», прося при этом прощения у своих соотечественников, испрашивая молитв у всех в России — «начиная от святителей» и кончая теми, «которые не веруют вовсе в молитву», и в свою очередь обещая молиться о всех у Гроба Господня.
На свое паломничество Гоголь смотрел как на важнейшее из событий своей жизни. Там, в Святой земле, он надеялся найти духовную опору для своих писаний. «Путешествие мое не есть простое поклонение, — писал он Надежде Николаевне Шереметевой в ноябре 1846 года. — Много, много мне нужно будет там обдумать у Гроба Самого Господа, от Него испросить благословение на все, в самой той земле, где ходили Его небесные стопы». Гоголь просит всех молиться о приготовлении к этому путешествию и о благополучном завершении его. Он даже составляет и рассылает молитву о себе: «Боже, соделай безопасным путь его...»
В ноябре 1847 года Гоголь приехал в Неаполь, чтобы отсюда отправиться в Иерусалим. Протоиерей Тарасий Серединский, настоятель церкви Рождества Христова при Русской миссии в Неаполе, вспоминает, что зимой 1847/48 года он исповедовал и приобщал Гоголя Святых Таин, а перед отъездом в Иерусалим служил по его просьбе благодарственный молебен. В январе 1848 года Гоголь извещал живописца Александра Андреевича Иванова, что на днях выезжает из Неаполя и что «в городе неспокойно». Вскоре после этого он покидает Италию и отправляется на пароходе «Капри» по Средиземному морю на остров Мальта.
На Мальте он пробыл пять дней в ожидании парохода на Смирну. Один из традиционных морских маршрутов на Святую землю проходил через острова Корфу (греческое название — Керкира) и Смирна. С островом Корфу и пребывающими там нетленными мощами святителя Спиридона Тримифунтского связан один из загадочных эпизодов биографии Гоголя. В монастыре Оптина пустынь, который трижды посетил писатель, сохранилось предание, пересказанное преподобным Амвросием:
«С IV века и доныне Греческая Церковь хвалится целокупными мощами угодника Божия святого Спиридона Тримифунтского, которые не только нетленны, но в продолжение пятнадцати веков сохранили мягкость. Николай Васильевич Гоголь, бывши в Оптиной пустыни, передавал издателю жития и писем затворника Задонского Георгия (отцу Порфирию Григорову), что он сам видел мощи святого Спиридона и был свидетелем чуда от оных. При нем мощи обносились около города, как это ежегодно совершается 12 декабря с большим торжеством. Все бывшие тут прикладывались к мощам, а один английский путешественник не хотел оказать им должного почтения, говоря, что спина угодника будто бы прорезана и тело набальзамировано, потом, однако, решился подойти, и мощи сами обратились к нему спиною. Англичанин в ужасе пал на землю пред святыней. Этому были свидетелями многие зрители, в том числе и Гоголь, на которого сильно подействовал этот случай».
Это недатированное письмо преподобного Амвросия Оптинского, известное под названием «О почитании святых мощей», имеет широкое хождение в паломнической литературе и не раз привлекало внимание биографов Гоголя. Недавно было опубликовано письмо другого оптинского старца — преподобного Макария к духовной дочери Анне Ивановне Воейковой (от 26 января 1849 года), в котором также идет речь о пребывании Гоголя на Корфу и о чуде у мощей святителя Спиридона Тримифунтского:
«Кстати о св. мощах идет речь, скажу вам сообщенное мне в письме от Нат Петр (Киреевской. — В.В.), а им пересказывал Гоголь, бывший в прошлом году в Корфу; там есть мощи св. Спиридона Тримифунтского. На открытии английский путешественник, бывши там, желал видеть мощи св. Спиридона без покрова, что и было исполнено. Англичанин осматривал св. мощи (которые, как говорит Гоголь, сохранились совершенно невредимыми и представляют вид недавно умершего человека), начал рассуждать о том, что это св. мощи набальзамированы и что это особенно известный род бальзамирования, употребляющийся еще в Египте, и состоит в том, что мертвому вырезывают кусок из спины, — чрез отверстие вынимают внутренность и наполняют тело ароматическими веществами. Когда он это говорил и монахи его слушали, может быть, иные и начинали сомневаться, тогда св. мощи вдруг сами собою повернулись в раке и переворотились к нему спиною! Это так поразило англичанина, что он тут же с ума сошел, а весь город ни о чем не говорил, как об этом происшествии, когда Гоголь туда приехал».
Из письма преподобного Макария Оптинского следует, что Гоголь был не свидетелем чуда, а лишь слышал о нем от других горожан и потом рассказал об этом Наталье Петровне Киреевской. К сожалению, письмо, на которое ссылается старец Макарий, не обнаружено. В результате сопоставления имеющихся на сегодняшний день сведений современный исследователь приходит к заключению, что «только в конце января 1848 года Гоголь имел возможность посетить святой остров, почему не мог быть свидетелем чуда у мощей святителя Спиридона Тримифунтского, хотя только благодаря русскому писателю в мире стало известно об этом чудесном событии, прославляющем православную веру».
На Руси имя Спиридон стало известно благодаря святому Спиридону Тримифунтскому, день памяти которого совершается 12 декабря (по старому стилю). Это имя было особенно распространено в Малороссии, и Гоголь с юных лет знал и почитал святого Спиридона. В его «Книге всякой всячины, или Подручной энциклопедии», начатой еще в Нежинской гимназии, в разделе «Имена, даемые при крещении» означено: «Свирид, Свиридко, Спиридон». Один из героев повести «Вий» носит имя Спирид (отсюда произошли такие распространенные в России фамилии, как Свиридов, Спиридонов).
В рукописном сборнике Гоголя «Церковные песни и каноны», составленном зимой 1843/44 года в Ницце и представляющем собой выписки из служебных миней, содержится выписка за декабрь месяц: «Преподобного отца нашего Спиридона чудотворца, епископа Тримифийского. 12/24».
Возшел еси на гору безстрастия, вшел еси во мрак Боговидения, в скрижали же сердца твоего приял еси закон спасительный, яко священнейший и угодник присный Владыки Твоего.
Умертвив твоя плотская движения, Богодохновенне, мертвыя возставил еси животворным твоим приглаголанием. Темже молю тя: умерщвленную душу мою, отче, оживи.
Повинующися, мертвая тебе глас, отче, даде и речная стремления твоими удержашася повелении: явился бо еси, блаженне, чудоделатель, Божественную благодать прием.
Пророцы твоего таинства глубину провозвестиша недомысленную: едина бо родила еси, Чистая, Недоразумеваемаго, воплощенна за милосердие неисповедимое.
Пещь страстей Божественными одожденьми Божественнаго Духа погасил еси и росу источил еси недугов, отче, зной отъемлющую верно к тебе приходящих всегда, блаженне Спиридоне пребогате!
Гоголь, живя в ту пору за границей, пометил выписку двойной датой (по старому и новому стилю): «12/24». Разница между русским и европейским (новым) стилем в ХIХ веке составляла 12 дней в сторону отставания русского (старого) стиля от принятого в большинстве европейских стран; в нашем столетии эта разница составляет 13 дней.
По свидетельству современников, Гоголь ежедневно читал по главе из Евангелия, Апостола и Ветхого Завета, а также житие святого, память которого празднуется Церковью в этот день. Кроме молитв утренних и вечерних, которые ежедневно читают все православные христиане, он прочитывал еще и малое повечерие.
Дальнейший путь на Святую землю Гоголь продолжил вместе с членами Русской духовной миссии в Иерусалиме, которая прибыла в Смирну из Константинополя 25 января 1848 года. 30 января пароход с миссией бросил якорь у пристани Бейрута. Отсюда Гоголь в сопровождении своего школьного товарища Константина Базили, русского генерального консула в Сирии и Палестине, через Сидон, древний Тир и Акру отправился в Иерусалим. Впоследствии, в письме к Василию Андреевичу Жуковскому от 28 февраля 1850 года, Гоголь живыми и поэтическими красками описал свои впечатления от этого путешествия:
«Видел я как во сне эту землю. Подымаясь с ночлега до восхожденья солнца, садились мы на мулов и лошадей в сопровожденьи и пеших и конных провожатых; гусем шел длинный поезд через малую пустыню по мокрому берегу или дну моря, так что, с одной стороны, море обмывало плоскими волнами лошадиные копыта, а с другой — тянулись пески или беловатые плиты начинавшихся возвышений, изредка поросшие приземистым кустарником; в полдень колодец, выложенное плитами водохранилище, осененное двумя-тремя оливами или сикоморами. Здесь привал на полчаса и снова в путь, пока не покажется на вечернем горизонте, уже не синем, но медном от заходящего солнца, пять-шесть пальм и вместе с ними прорезающийся сквозь радужную мглу городок, картинный издали и бедный вблизи, какой-нибудь Сидон или Тир. И этакий путь до самого Иерусалима».
16 февраля 1848 года путешественники прибыли в святой город. В записной книжке Гоголя появляется запись: «Николай Гоголь — в Св. Граде». И здесь же помета: «В Иерусалиме: Молебен о благополучном прибытии. Перечесть все, о чем хотел просить. Купить крестики из перламутра, четки и проч. и образки всех сортов, освятить их на Гробе Господнем».
Из паломничества на Святую землю Гоголь привез на родину свидетельство о подлинности реликвий, которыми благословил его наместник Иерусалимского патриаршего престола митрополит Мелетий: «1848. Февраля 23: во Граде Иерусалим, ради усердия, которое показывал к живоносному Гробу Господню и на прочих святых местах духовный сын наш Николай Васильевич, в том и благословляю ему маленькой части камушка от Гроба Господня и часть дерева от двери Храма Воскресения, которая сгорела во время пожара 1808 сентября 30-го дня; эти частички обе справедливость».
Как память о путешествии Гоголя к Святым Местам в Васильевке хранились также кипарисовый посох, подаренный им сестре Ольге Васильевне, с которым она не расставалась всю жизнь; сердоликовые крестики, перламутровые иконки-ящички с изображением Благовещения, цветы из Палестины, освященное иерусалимское мыло, которым омывают Гроб Спасителя в ночь перед Пасхой, и другие реликвии.
Григорий Петрович Данилевский, автор популярных исторических романов, лично знавший Гоголя и совершивший в мае 1852 года поездку на родину писателя, рассказывает в своих воспоминаниях, что местные крестьяне не хотели верить, что Гоголь умер, и среди них родилось сказание о том, что похоронен в гробе кто-то другой, а барин их будто бы уехал в Иерусалим и там молится за них. В этом сказании есть глубокая духовная правда: Гоголь действительно переселился в Горний Иерусалим и там, из своего чудного, но таинственного и неведомого нам далека, у Престола Господня, молится за всю русскую землю, чтобы непоколебимо стояла она в православной вере и чтобы больше было в ней правды и любви.
Владимир Алексеевич Воропаев — доктор филологических наук, профессор филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, председатель Гоголевской комиссии при Научном совете РАН «История мировой культуры». Член Союза писателей России. Автор ряда книг о Н.В. Гоголе. Живет в Москве.
Источник: Журнал «Москва»
