Древняя Русь в великие дни
Март 18th 2010 -
Наступает велик день Светлого Христова Воскресения. Течение поста совершивши, наши предки готовились радостно встретить великий праздник. По их воззрению, и сама неразумная природа как бы сочувствует радости православных. На востоке небосклона и заря в этот день бывает розовее, красивее, и само солнце трепещется — радостно играет...
Во дворце Царя в честь великого дня блистает своим убранством крестовая палата. В ней, в навечерии светлого дня, Государь слушает по-лунощницу. Ярко сияют злато и самоцветные камни на окладах икон и нетленные венцы у ликов святых на стенных изображениях. Под иконами уже подвешены новые пелены, шитые золотом, низанные жемчугом и убранные дробницами. Принесены уже свечи воску ярого, которые зажжены были от огня небесного... Благоговейно идет Божия служба, совершаемая крестовыми священниками. Слышится стройное пение крестовых дьякон, что «в хоромех и в церкви чтут и псалмы говорят и конархают». За усердие к службе Божией не забудет и их великий Государь и дарует им для праздника «по багрецу да по тафте широкой», да «для своего многолетнего здравия» прибавит еще «по камке женишкам на летники».
Проповеди:
Воскресение – испытание разума. Архимандрит Епифаний Иконому
Святое Воскресение поем и славим. Митрополит Сервий и Козани Дионисий Псарианос
На Пасху. После Слова Огласительного святителя Иоанна Златоуста. Митрополит Антоний (Блум)
Пасхальное послание. Архиепископ Афанасий (Мартос)
Слово на Святую и спасительную Пасху. Святитель Григорий Нисский
По окончании полуношницы Государь выходил в Престольную комнату Там должны были собраться все высшие дворцовые и служилые чины, бояре, окольничие и другие сановники, чтобы «видеть его великого Государя пресветлые очи» и затем сопровождать Государя к утрене и к обедне. Другие разряды служилых людей дожидались царского лицезрения на сенях перед Передней, на Золотом крыльце и на площади, что у Всемилостивого Спаса, на Постельном и на Красном крыльце.
Обряд царского лицезрения совершался так: Государь сидел в креслах в становом шелковом кафтане сверх зипуна. Спальники держали перед ним весь праздничный наряд: опашень, кафтан становой, зипун, ожерелье стоячее (воротничок), шапку горлатную и черного дерева посох индейский. Входившие в комнату, узрев пресветлые очи Государя, били челом (то есть кланялись до земли) и отходили паевой места.
По окончании обряда лицезрения начиналось шествие к заутрене в Успенский собор. Государь — в золотом опашне с жемчужным убранством, с камнями самоцветными и в шапке горлатной. Вокруг его бояре — также в «золо-тах» (золотых кафтанах) и горлатных шапках. Перед ним идут (по три в ряд) стольники, стряпчие, дворяне — все в «золотах». При входе в собор все чины в стройном порядке останавливаются у западных дверей в особо приготовленных решетках. Государь входил в собор, а сановники переходили к северным дверям — дожидаться «пришествия в собор со крестами». После обычного крестного хода Государь становился на своем месте в соборе, который немедленно наполнялся множеством служилого люда в «золотах». Весь храм блистал огнями, ярко отражавшимися на золотых окладах икон, на светлых ризах духовенства, на «золотах» чиновных людей. Начиналась заутреня Светлого дня — «торжество из торжеств».
Пропели хвалитные стихиры, запели «Пасху», и Государь, приложившись ко святым иконам, «творил целование во уста» — сперва с патриархом, потом с митрополитами, архиепископами и епископами. Бояре и другие сановники также подходили к патриарху и, поцеловав у него руку, получали красные яйца, а иногда и золоченые. Похристосовавшись с духовенством. Государь становился на свое место и, жалуя к руке, раздавал яйца подходившим к нему боярам, окольничим, думным дворянам и думным дьякам, ближним и приказным людям, стольникам, стряпчим и дворянам. Яйца были расписаны по золоту яркими красками или цветными травами, «а в травах птицы и звери и люди». Бесшумно, стройно, с соблюдением образцового порядка совершалось действо христосования царского.
Отстояв заутреню, Государь, по древнему христианскому обычаю, шествовал в Архангельский собор — похристосоваться с родителями и предками, то есть поклониться их праху. Настоятель собора и братия подходили к руке Государя и получали яйца. В Благовещенском соборе, приложившись ко святым иконам и мощам. Государь христосовался со своим духовным отцом и целовался с ним во уста. В этот же день, но большей частью во второй день праздника Государь посещал монастыри Вознесенский и Чудов, также подворья Кирилловское и Троицкое. Начальствующих в обители и братию Государь жаловал к руке и дарил яйцами.
Эти посещения, как подобало светлому празднику, были очень торжественны: точно красное солнышко Государь являлся перед очами народными, во всем величии своего сана, окруженный той же свитой, которая сопровождала его выход к светлой заутрене.
Возвратившись во дворец. Государь шествовал в столовую, где ожидали его бояре, оставляемые в эту ночь во дворце «для бережения», то есть для охраны дворца и царского семейства, а также и те, кто почему-либо — за болезнью или дряхлостию — не мог слушать заутреню в соборе. Все подходили к руке Государя и получали от него яйца. Но нужно было спешить: Государь еще не христосовался с Государыней и ждал патриарха. Первосвятителя, приходившего славить праздник, Государь принимал большею частию в Золотой палате. Это была средняя палата во дворце, богато украшенная стенной живописью.
Приняв патриарха, Государь вместе с ним шествовал к Государыне. Их сопровождала большая свита: бояре, окольничие, думные дворяне и проч. и проч. Царица встречала их в своей Золотой палате, также украшенной бытейским письмом, сообразно назначению палаты. Там можно было видеть изображения святой царицы Елены при обретении ею животворящего Креста Господня, крещение великой княгини Ольги, дочери Иверского царя Александры — победительницы персов... Свиту государыни составляли мамки, дворовые и приезжие боярыни, которые поддерживали ее под руки. Сперва христосовался с Царицей Государь. Затем патриарх, митрополиты и епископы благословляли ее святыми иконами. Высшие сановники целовали у царицы руку, ударив челом.
Между тем время шло, начинался благовест к ранней литургии. Раннюю литургию Государь слушал в дворцовой церкви, в тесном семейном кругу, но к поздней снова выходил в Успенский собор, и также во всем блеске своего сана, также в сопровождении огромной свиты светских чинов. Возвратившись домой после поздней обедни, Государь прямо шествовал уже в покои Царицы и жаловал расписные яйца мамкам, казначеям, комнатным служителям и служительницам и низшим дворовым чинам.
До сих пор все обряды и действа, которыми сопровождалось празднование Великого дня, происходили при блеске золота и самоцветных камней, при всем величии державного хозяина Русской земли. Но вот картина меняется: Государь среди несчастных колодников... Да, в этот Великий день не должно было забывать ни об одном несчастном. «Господь воскрес и для вас!» — говорит великий Государь, раздавая дары в тюрьмах и застенках и приказывая «яств им давать по части жаркой, по части вареной, по части бараньей, по части ветчины; а каша из круп фешневых, пироги с яйцы или мясом, что пристойнее; да на человека ж купить по хлебу да по калачу двуденежному», да вина и меда... Но этого мало: в царицыной Золотой палате готовился стол для нищей братии... Так Государь проводил Великий день, едва находя время для отдыха.
Но не только первый день — всю Светлую неделю Царь и Царица посвящали посещениям ближних и дальних обителей и щедрой раздаче милостыни нищим и увечным.
Следуя примеру Государя, православный народ столь же торжественно встречал Великий день Светлого Воскресения. Во всех боярских, купеческих и вообще более или менее зажиточных домах задолго начинались приготовления к празднику. Затирали мартовские квасы, пенистую брагу, варили мед-липец, красили яйца, готовили разнообразные кушанья. Столы, полки, лавки — все уставлялось грудами разноцветных яиц, куличами и пасхами. Многое из этих запасов предназначалось для тех, кто имел несчастье встретить Великий день в острогах и тюрьмах. Значительные суммы ассигновались на выкуп должников, чтобы они могли со своими семьями разделить радость Великого дня. Но с особенной заботливостью нащи предки возобновляли к празднику благолепие святых икон, чистили на них ризы, чтобы ярче сияли, украшали цветами и свежими вербами и озаряли новыми лампадами. Излишне добавлять, что и весь дом приводился в порядок, чтобы все напоминало о светлой радости Великого дня.
Ночь перед праздником обыкновенно проводили без сна. Задолго до заутрени храмы уже наполнялись народом. Оставшиеся дома молились, затеплив лампады, и поджидали, пока возвратившиеся из храма возгласят радостное приветствие: «Христос воскресе!» Разговевшись и отдохнувши, все считали своим долгом побывать у вечерни. Но и дома дела было немало: в Великий день нищая братия свободно являлась в дома, где оделяли съестными припасами, с пожеланием разговеться в радости и святости. Блаженные, юродивые, трясучки, хромые, подпоясанные вервием, с толстыми посохами в руках для многих в этот день были желанными гостями...
Светлая неделя справлялась весело. Качели, катание яиц, разные игры — вот чем занималась молодежь, но более всего любили звонить вовсю на колокольнях. А те, у кого на сердце тяжелым камнем лежала горькая утрата, удалялись от шума городского на кладбища, где над могилками справлялось молебное пение, а порой и горькое причитание... Но и кладбище в эти дни больше говорило о жизни: слышался шелест распускающихся ветвей, всюду чуялось близкое пробуждение жизни, и среди молитв чаще всего раздавалось радостное: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав».
Метки: Пасха
