Россия — ковчег
Май 4th 2019 -
Пасхальной ночью в русских православных церквях светло от свечей. Горят лампады, мерцают золотые иконостасы, светится серебро на плащаницах. Озарённые лица, поющие голоса, живые цветы у чудотворных икон. В полночь распахиваются Царские врата, из них к восхищённой пастве вылетают священники в золотых, голубых, пурпурных, изумрудно-зелёных, снежно-белых облачениях. С ликующими возгласами «Христос воскресе!» раскрывают объятия. И паства вторит им. Движутся вокруг церквей крестные ходы, гудят колокола, и люди целуют друг друга.
В эту пасхальную ночь русские церкви собрались на совет. Состоялась их великая пасхальная встреча. На встречу сошлись храм Христа Спасителя, Елоховский собор, храм Покрова на Нерли, церковь Спаса на Нередице, могучие соборы Дивеева и Боголюбова, храмы Псково-Печерского, Ферапонтова, Макарьевского и Кирилло-Белозерского монастырей. А также множество церквей провинциальных городков и селений, крохотные придорожные часовни, где чуть мерцали пасхальные лампадки. Русские церкви посылали свои молитвы, слова сострадания и братской любви в Париж к собору Парижской Богоматери, что сгорел на острове Сите и стоял омертвелый, наполненный гарью и тьмой.
Русские храмы скорбели об участи великого католического собора, об участи католической христианской Европы, которая отреклась от Христа. Одни католические соборы пустуют, в других совершаются кощунственные однополые свадьбы, в третьих содомиты устраивают свои бесовские пляски, стены четвёртых покрываются хулою и сквернословием. Европа отвернулась от Христа. Бесится, веселится, стяжает, выбирает мэрами и президентами геев и педофилов. Христос рыдает в опустелых католических храмах. И они в канун католической Пасхи сошлись на свой Вселенский сход. Там был Кёльнский собор, собор из Толедо, собор Святого Марка из Венеции, собор Святого Петра из Рима и собор Парижской Богоматери в своём бесподобном величии. Эти великолепные соборы сетовали на обезумевших европейцев, которые не внимали увещеваниям добрых пастырей, благоразумных епископов, не слушали и самого понтифика, рассылавшего из Ватикана горькие буллы.
Соборы решили прибегнуть к последнему средству, чтобы достучаться до сердец омертвевших духом европейцев. Собор Парижской Богоматери решил сжечь себя, чтобы этот шаг самосожжения ужаснул заснувших европейцев, прервал их страшный сон, вернул им веру — чтобы они вновь узрели Христа. Собор Парижской Богоматери простился со своими собратьями и поджёг себя. Накануне католической Пасхи он страшно горел, словно смоляной костёр, озаряя Париж. Тысячи парижских ворон, красных от огня, носились над собором, стеная и каркая.
И теперь российские церкви скорбели о сгоревшем соборе, скорбели о католических святынях Европы, об отринутых европейцами великих европейских соборах. Русские церкви звали их к себе, в Россию, где жив и славен Христос, где поднимаются из праха монастыри и престолы, обещали европейским собратьям свою православную любовь. Европейские соборы вняли братскому зову русских церквей и пошли своим громадным готическим шествием в Россию, где русские церкви гостеприимно отвели им лучшие места на опушках лесов, среди цветущих лугов, на берегах великих русских рек и озёр.
Кёльнский собор возвышался своим островерхим шпилем среди вологодских ёлок. Собор Святого Марка встал неподалёку от Дивеева, окружённый дубами и липами. Собор из Толедо нашёл себе место под Ярославлем, на Волге, окружённый колокольчиками и ромашками. Собор Святого Петра возвысился в Петербурге, неподалёку от Исаакия, и теперь над Северной столицей России золотились два громадных восхитительных купола. Собор Парижской Богоматери встал неподалёку от Ростова Великого, на берегу лазурного озера Неро. Ростовские звоны славили появление среди русских раздолий парижского собора. Русские мастера возвращали сгоревшему собору его былое величие, он стал таким, как прежде, каким его знали и любили парижане. Лишь химеры на кровле утратили своё зверское обличие и стали похожи на серафимов.
Так состоялось долгожданное примирение церквей, начало которому положил поцелуй патриарха Московского и всея Руси, облобызавшего ватиканского Папу. Католическая Европа была спасена среди русских шатров и колоколен, русских цветов и крашеных пасхальных яиц. Не так ли поступил старец Филофей, приняв в Москву, в Третий Рим, поруганные на Западе Христовы ценности? Не так ли поступил великий русский мистик патриарх Никон, перенеся под Москву на берега подмосковной речки Истры священный Иерусалим, сберегая его от рассерженных «сарацинов»?
Россия — это ковчег, который собирает в себя всю гибнущую жизнь, всю красоту и праведность мира, спасая их от вселенского потопа. «Христос воскресе!» — восклицаем мы, глядя на воскресшего Спасителя, окружённого лучами славы. Христос стоит на палубе русского ковчега, как статуя на носу корабля, и ведёт этот русский ковчег под звёздами, среди которых сияет негасимая голубая звезда — Вифлеемская, пасхальная, русская.
Александр Проханов
Метки: Пасха
