Когда мы служим своим больным детям – это тоже богослужение
Апрель 8th 2016 -
– Батюшка, а означает ли это, что, чтобы спастись, не имея святости в душе, каждому из нас суждено претерпеть великие страдания? Вот, получается, видимо, нас так Господь ощущает?
Протоиерей Владимир Новицкий:
– Я думаю, что не нужно говорить о великих страданиях. Великое все Господь сделал за нас. Хотя, по-своему, страдания трудные для каждого человека. Помните, Господь сказал, что «придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные и я успокою вас. Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем – и обрящете покой в душах ваших». И потом – иго Мое – благо, а бремя Мое легко». Когда наше бремя заповедей Христовых станет нашим, когда мы не по принуждению, а по сердцу захотим того же, что и Христос, тогда и скорби перестанут быть тяжелыми.
Тяжесть бывает от ропота, когда есть поиск справедливости, зависть, нетерпение, раздражение – вот тогда нам тяжело. Когда мы несем со Христом этот крест, нам становится легче. Легче. И, несмотря ни на что, мы можем радоваться. Несмотря ни на что, у нас бывают утешения свои, которых люди, может быть, даже не знают. То есть ребенок – не знаю там – повернулся или сказал слово, для какой-то другой мамочки это ерунда, она этого вообще не замечает, она только раздражается на него. «Нормальная» ситуация. А для нас каждый жест, каждая мелочь приносит огромную радость. Общение с ребенком больным, когда улыбается в ответ – разве это не радость? А разве простые, обычные родители, замечают это? Они привыкают к этому. Для них – это обычно, это норма, они не чувствуют этой радости. Поэтому мы можем находить радость в мелочах, которые другие люди не понимают, в которых другие люди не найдут радость никогда.
У нас много таких моментов, которые могут нас радовать. И вот из этого строится наша жизнь. Она и трудная, но она и утешительная. Только бы нам не отходить от этого несения креста Господня, только бы нам не искать справедливости. Мы слезем – нас крест раздавит сразу, раздавит, знаете, как питон на нас навалится и раздавит в лепешку.
– Когда у нас с мужем родился больной ребенок, мы покрестились. Пошли хорошие изменения. Люди стали помогать. А потом муж ушел. Сказал: ты ходишь в церковь? Ну и ходи. И ушел. Я говорю: ты же крещеный!
Протоиерей Владимир Новицкий:
– Ничего, бывает. Ничего, ничего. Вы уж не трогайте его совсем и не беспокойте его этими словами – «ты должен, ты обязан» – и так далее. Человек должен сам это выбрать, свободно. Он сделал какой-то шаг, сделал выбор – но здесь никакого насилия быть не должно. Просто молитесь за него. И просто молиться – это очень непросто. Это очень важно.
Если вы будете раздражаться на него, если вы будете докучать ему, обижать его, то, конечно, вы не сможете повлиять на него духовно никак, только будете отвращать его дальше. Поэтому оставьте в покое его, не трогайте. Бог говорит: неверующий муж освящается верующей женой. Через ваши страдания и смирение Бог и мужа вашего не забудет.
– Вот когда идти к священнику, а когда к психологу, а когда к гомеопату или к другому специалисту? Какая помощь от них возможна? Потому что вокруг очень много еще таких целителей, знаете, вертится. Как почувствовать эту разницу?
Протоиерей Владимир Новицкий:
– Если говорить о врачах: когда вы видите, что объявляется такое ноу-хау – только я могу помочь, а другой никто не поймет, когда много «я» – здесь надо знак вопроса поставить. Когда человек лечит без смирения, считает, что только он – истина в последней инстанции, тогда надо очень призадуматься, обращаться к нему или не обращаться.
Надо выбирать врачей, которые с состраданием относятся, которые любят детей. Если врач сердечен, если он умеет сказать доброе слово, это – великое дело, Господь лечит порой не через лекарства, а через доброе слово даже. И порой врач даже, казалось бы, и сам не знает, что назначить, назначает что-то такое малозначимое, которым вроде бы не поможешь, но не дать ничего нельзя. Даже через простые лекарства Господь поможет, если человек с любовью это назначает.
А отношение, к кому идти – к Богу или к врачу… ну, тут тоже надо рассудить, кесарю надо отдавать кесарево, Богу – Богово, понятно, что надо и к врачам обращаться, и в храм ходить тоже. Человек многосоставен, и требуется лечение и тела, и души. И нельзя впадать в крайности в те или иные, нельзя только думать, что вот Бог поможет и все. Но ведь Бог врачей сотворил, и Господь помогает через лекарства тоже, поэтому нельзя и пренебрегать врачебной, медицинской помощью – и одновременно нельзя уповать только на нее, понимая, что душа ребенка нуждается тоже в лечении, в питании, в поддержке, в укреплении – то, что мы получаем в храме.
– Я все время думаю, рок это или нет, и от этого всегда мучаюсь. У меня трое детей было. Младшему шестнадцать в августе было бы, у него было ДЦП, он недавно умер. Старший пять лет назад погиб, средний в тюрьме умер. И вот я все время думаю: «Господи, за что ж ты меня так любишь?» И все время у меня в душе это смятение, – почему все так плохо?
Протоиерей Владимир Новицкий:
– Я думаю, что по-человечески на этот вопрос нет ответа. Объяснение и утешение лежит только в области веры. Эти вопросы будут подниматься, они будут искушать и ум, и сердце. Но мы с вами должны не на них отвечать, не на вопрос «почему», а на вопрос «как»? Как мне следовать воле Божьей, как мне жить дальше, как мне свою жизнь не сломать? Как мне жить вот теперь? Как мне помочь другим людям, в конце концов? Ведь если мы столько пережили, значит, нам нужно другим помочь, кто тоже рядом страдает. Надо объединяться. Разделять горе. Присутствие людей, которые понимают друг друга, это очень важно, потому что, знаете, один в поле не воин. А когда много вас – нас, потому что я такой тоже – тогда мы уже укрепляемся, утешаемся и мудреем как-то, друг другу передавать свой опыт.
Пока человек не пережил то, что вы пережили, он не поймет, это – то, что по-человечески невозможно понять. Вот мы хотим, чтобы все нас понимали – а это невозможно. У людей нет этого органа – понимать. Они это не пережили сами. Как сказано о Христе, что «Он сам искушен был, и мог искушаемым помочь». Он сам прошел все, что мог пройти человек, и поэтому он мог нам помочь. И помог. И будет помогать нам. И мы должны стараться.
– Батюшка, у меня сын с синдромом Дауна, уже взрослый, двадцать лет. И у него сейчас стали проявляться наклонности к женскому полу. Часто – неадекватные. И многие наши знакомые стали нас остерегаться. Что делать?
Протоиерей Владимир Новицкий:
– Если ваш сын не очень понимает слова, можно подкорректировать его поведение какими-то легкими лекарствами. А людям можно объяснить – человек же болен.
смущаются, лучше объяснить, конечно. А покаяться он не может – он же не понимает, что делает.
– У меня один ребенок болен, а трое других – здоровые. И так получается, что чаще я бываю с больным, потому что ему много внимания и ухода нужно, а муж больше – со здоровыми. Но мне тоже хочется почаще общаться со своими здоровыми детьми. И вот я в раздрае: и больного не могу бросить, и со здоровыми побыть не успеваю.
Протоиерей Владимир Новицкий:
– Все-таки совет – не оставлять других детей тоже. Все дети нуждаются в тепле. Дети нуждаются не столько даже в одежде и в еде, сколько в тепле и внимании. Как старики, так и дети, то же самое. Поэтому не оставляйте детей без тепла материнского. Распределяйте внимание. Что вы вкладываете в детей, то они потом и вернут.
– Говорят: дети страдают за грехи родителей. И я согласна. Я знаю, за какие мои грехи страдают мои дети. Батюшки говорят: молитесь. Я молюсь. Но вот как молиться-то? Говорить: Господи, прости, ну виновата? Целый день? Не получается…
Протоиерей Владимир Новицкий:
– Вот как вы с людьми общаетесь? По-разному. С кем-то поговорите, с кем-то помолчите, с кем-то просто сделаете одно дело. Я думаю, что и с Богом также… С Богом общение тоже бывает разное. Можно с Богом помолчать. Можно с Богом потрудиться. Можно с Богом и поговорить… Можно Его послушать. Не только мы все говорим, говорим – но и послушать надо Его.
Я помню, читал – митрополит Антоний Сурожский рассказывал о том, как к нему обратилась одна монахиня и говорит, что «вот, я творю пятьсот молитв Иисусовых и делаю это рассеянно. Научите меня молиться – как мне правильно молиться?» Ну, монахиня должна молиться круглосуточно. Он говорит: «Ты зайди в комнату, погаси свет, сядь там перед иконами и, пожалуйста, не говори ничего, не молись – просто посиди перед Богом, просто побудь с Богом и все, ничего не говори». Она: «Как? Как?» Он: «Вот, попробуй». Ну, она сделала, потом его очень благодарила – говорит: «Я все поняла, все поняла». Понимаете? Главное – все, что вы делаете, делать перед Богом.
В отношении кары за грехи. Господь – не мучитель, а Спаситель. Поэтому Господь дает нам путь спасения. Он дает нам то лекарство, которое именно нам, лично нам и каждому – в своей дозе, в своей мере, которую каждый может воспринять, и каждому полезно будет. Слава Богу, что у нас есть возможность такая – прийти к Богу по-настоящему. У нас есть поле деятельности, широчайшее для дел милосердия, для терпения, для смирения. Для молитвы. Я уверен… я думаю, что, когда настанет наш последний час, и когда будем на суде Божием, мы поймем, что мы – самые счастливые люди на самом деле, что, слава Богу, что такая жизнь у нас была, слава Богу за все. Как Иоанн Златоуст, когда умирал, то последние слова его были «слава Богу за все».
– Мой старший сын уже девятый класс заканчивает. И он стесняется своего младшего брата-инвалида. А я без Рустика мало куда могу выйти, и приходится, например, в школу к старшему идти с Рустиком, а он говорит – приходи одна. Я ему: это ж твой родной брат... А он все равно не хочет, стыдится.
Протоиерей Владимир Новицкий:
– Вот по совести как поступить – по совести по вашей? Как вы считаете? По совести вы же не оставите Рустика? Пойдете с ним? Ну, поступайте по совести. А дети пускай учатся этому.
Не смущайтесь. Поступайте по совести – и не думайте ни о чем. И сыну полезно, и детям другим полезно будет. Пускай учатся на этом примере милосердию.
– А вот как совместить смирение и борьбу за ребенка? У нас сыну 14 лет, у него ДЦП и мы все средства практически тратим на его лечение, поддержание. А хотели квартиру в кредит купить. Спрашивали у священника в нашем храме: может, не надо так уж убиваться, столько тратить, да и его мучить физкультурами всякими, если все равно особых перемен не будет? А он сказал: у вас миссия такая. Не имеете права бросить, иначе скукожится, и хуже станет.
Протоиерей Владимир Новицкий:
– Ну, если вы не будете делать массаж, не будете делать гимнастику, то что будет с ребенком через полгода? Вы его не узнаете потом, будет регресс. Если он сам не будет двигаться – то есть если он сам не двигается – значит, вы должны за него двигаться. Иначе он будет страдать, будет трудный в обслуживании. Поэтому смирение – я повторяю – это активное состояние, прежде всего, активность и сердца тоже.
Второе: смотрите, ведь все мы знаем по опыту, особенно с ДЦП – дети с ДЦП развиваются не сразу, не последовательно, не как обычные дети, а скачкообразно. Вкладываешь, вкладываешь – ноль эффекта, кажется, что ничего не надо делать. Потом – раз! – неожиданный прорыв, спустя два-три года или спустя пять лет. Откуда знать, что с ним будет в двадцать лет? Может, с ним будет прорыв из-за того, что вы сейчас занимались с ним все время? Делайте, что вы должны делать. Нельзя взять и бросить. Неправильно. Не ждите каких-то эффектов, чудес, не ждите специально ничего. Когда надо будет – Господь сделает вам и чудо, и все будет. А главное – сам процесс. Надо поддерживать его, надо учить его. Это – закон совести, это обязательно нужно делать, для этого Господь дал таких детей, в том числе. Если ребенок у вас болеет ангиной, это не значит, что надо смириться и его не лечить, потому что у вас нет меда или денег на антибиотик. Если ребенок сломал ногу, или если ребенок болеет ДЦП, значит, ему требуется лечение и помощь, как и всем больным или заболевшим детям.
Источник: miloserdie.ru
