Священномученик Василий Никитский, иерей
Март 12th 2013 -
Память 1/14 марта, в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе Бутовских новомучеников.
Родился 3 января 1889 года в селе Покровское Волоколамского уезда Московской губернии в семье псаломщика Петра Никитского и его жены Екатерины, у которых было девять детей.
Семья жила бедно, все имущество состояло из дома, трех десятин земли и коровы. В 1905 году отец поехал в Москву навестить брата и пропал; все попытки его отыскать ни к чему не привели. После исчезновения отца вся семья оказалась на иждивении матери и старшего брата. Положение семьи было самое отчаянное, и Екатерина, спасая малолетних детей от голода, отдала их в приют и сама пошла туда работать кухаркой. Глубоко верующая женщина, проводя время в трудах и молитве, с помощью Божией она смогла дать детям образование.
После окончания Волоколамского духовного училища поступил в Вифанскую духовную семинарию, которую окончил в 1913 году. После её окончания поступил работать учителем в школу при Павлово-Посадской фабрике в Богородском уезде. Вскоре он женился на дочери священника Екатерине Михайловне Нечаевой, которая работала учительницей в той же школе.
15 декабря 1915 года был рукоположен во священника ко храму Рождества Богородицы в селе Поречье Можайского уезда.
В 1920 году власти мобилизовали отца Василия в тыловое ополчение, в котором он пробыл полгода, а затем в связи с болезнью был освобождён от дальнейшего пребывания в армии и вернулся служить в храм в село Поречье.
Священник пользовался большим авторитетом среди прихожан, многие из них приходили к нему домой за советами. У отца Василия была большая библиотека, много духовных книг, которые он давал читать всем желающим. В селе он оказывал помощь бедствующим прихожанам. Когда в семействе Капаевых умер кормилец-отец и вдова осталась с пятью детьми без средств к существованию, отец Василий и его жена Екатерина сразу пришли ей на помощь. Приход был бедным, и священник и его семья вынуждены были заниматься сельским хозяйством, сами косили и запасали сено для коровы, возделывали огород и ухаживали за садом.
В 1929 году власти предприняли попытку закрыть храм в селе, священник воспротивился этому. 30 августа 1929 года сотрудник секретного отделения Московского окружного отдела ОГПУ составил документ, в котором говорилось, что священник, “выступая на собраниях, “обрабатывал” общественное мнение против закрытия церкви”. В результате этой “деятельности собрано до тысячи подписей и крайне возбуждено настроение верующих. На собрании, где обсуждался вопрос о закрытии церкви, слышались антисоветские и антикоммунистические выкрики. Принимая во внимание, – писал сотрудник секретного отделения, – что дальнейшее нахождение на свободе может повлечь за собой последствия, которые вредно отразятся на работе местных организаций и на настроении населения”, ОГПУ приняло решение арестовать священника.
4 сентября 1929 года был арестован и заключён в Бутырскую тюрьму в Москве. 7 сентября следователь допросил священника. Отвечая на вопросы, отец Василий сказал: “Своё положение священника в целях антисоветской агитации я не использовал. Среди крестьян или верующих прихода я никогда ничего антисоветского не говорил”.
Через три с половиной недели после допроса священника ОГПУ стало вызывать свидетелей. Первым был вызван секретарь местной ячейки комсомола, который дал следующие показания:
Будучи секретарём ячейки, я замечал, что Никитский агитирует родителей беспартийной молодёжи не бросать религиозный предрассудок, в смысле богопоклонства и посещения храма. В феврале этого года на волостном съезде было вынесено предложение со стороны крестьян о закрытии Порецкой церкви. Никитский через своих поклонников, в частности Никанора Гавриловича Ивкина, устроил собрание в доме Ивкина, где было много беспартийных, особенно девушек и женщин, где постановили провести подписку против закрытия церкви. Комсомольцы на данное собрание не были допущены.
Затем был допрошен член церковного совета, который сказал:
Храм наш нужно удержать во что бы то ни стало. Построить храм стоило больших трудов графу Разумовскому и впоследствии Уварову. Никитский, для того, чтобы храм удержать, предложил провести регистрацию верующих против закрытия храма.
Был вызван на допрос и Никанор Гаврилович Ивкин, который сказал:
Всю инициативу по делам церкви Никитский брал на себя. Церковный совет работает целиком под его руководством. По его инициативе церковный совет провел работу по регистрации всех верующих, причём он указал, что нужно эту работу провести как можно шире, так как чем больше подписей, тем смелее мы будем требовать от власти оставить церковь в покое. Никитский человек умный и хитрый, и знать его мысли в отношении власти в частном разговоре не удаётся. В проповедях же проскальзывают выпады против советской власти, касающиеся политики воспитания детей и молодёжи, например: советская власть развращает их и делает их моральными калеками, не знающими ничего святого.
В конце допроса, подписывая протокол, Никанор Гаврилович написал: “Лично этого выражения не слышал”.
15 ноября следствие было закончено, и священнику было вменено в преступление, что он “обрабатывал общественное мнение против закрытия церкви”. 18 ноября Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило его по ст. 58-10 УК РСФСР к трем годам заключения. В заключении отец Василий работал в леспромхозе.
На руках супруги отца Василия осталось трое детей. Семья была лишена карточек, и матушка, собрав детей, ходила по деревням и собирала подаяние, чтобы как-то прокормиться.
В 1932 году вернувшись из заключения, отец Василий вновь стал служить в родном селе Поречье, а затем был переведен в храм в село Ильинское Волоколамского района.
В 1934 году священника направили служить в храм в Талдомском районе.
В мае 1937 года, когда в связи с многочисленными арестами священников, отчего некоторые храмы оставались без служб, был переведен в храм в селе Борисово Можайского района, где прослужил полгода. Власти заявили священнику, что храм будет в обязательном порядке закрыт за неуплату налогов.
В декабре 1937 года переведен в посёлок Чисмена Волоколамского района.
18 января 1938 года направлен в Вознесенский храм в селе Теряево Волоколамского района.
Шли гонения на Русскую Православную Церковь; от представителей местных властей стали требовать, чтобы они составляли “соответствующие” характеристики на священно-церковнослужителей. 12 февраля 1938 года председатель Теряевского сельсовета составил на отца Василия характеристику для НКВД. В ней он писал, что священник распускает слухи, будто ему советская власть не дает служить, не разрешает отпевать людей на кладбище, заставляя их хоронить, как собак. В сельском магазине, стоя в очереди за галошами, священник говорил, что советской власти нечем торговать. Коммунисты взялись за дело, а фактически у них ничего не получается, в очереди стоит 150 человек, а галош привезли только 20 пар.
В тот же день некий человек отправил докладную записку участковому инспектору милиции, в которой доводил до его сведения, что в Теряеве имеется поп, который ведет антисоветскую пропаганду. 7 февраля поп стоял около церкви и говорил, что 15 февраля будет служба и в храме будет сказана проповедь, о чем он предлагал оповестить все население. “Прошу участкового инспектора милиции, – писал далее заявитель, – примите срочные меры к попу. Вы хорошо знаете, что скоро будут выборы в Верховный Совет. Поповская агитация будет нашу массовую работу на селе тормозить”.
14 февраля сотрудники НКВД допросили лжесвидетелей, которые показали, что священник в храме произносит контрреволюционные и антисоветские проповеди, но в чем они заключались, они сказать не смогли; они показали также, что в магазине в очереди, стоявшей за галошами, священник вел антисоветскую пропаганду, призывая стоявших в очереди посещать церковь. Одна из лжесвидетельниц показала, что отец Василий “по вечерам собирает у себя в доме неизвестных лиц из окружающих сел. 9 февраля 1938 г. в 23 часа ночи я пыталась подслушать, о чем там вели разговор, но слышно не было”. Этим и ограничивались показания лжесвидетелей.
26 февраля 1938 года власти арестовали священника, и он был заключён в тюрьму в Волоколамске.
2 марта состоялся первый допрос.
– Вы арестованы за контрреволюционную и антисоветскую деятельность, которую вы проводили среди населения и окружающих лиц в селе Теряево. Дайте показания по этому вопросу! – потребовал следователь.
– Контрреволюционной и антисоветской деятельности я не вел, – ответил священник.
– 3 февраля вы, Никитский, стоя в очереди за галошами в магазине Теряевского сельпо, высказывали недовольство советской властью и партией ВКП(б). Признаете ли себя в этом виновным?
– Да, действительно, за галошами я в очереди стоял, но контрреволюционных и антисоветских выступлений с моей стороны не было.
– Следствием установлено, что ваш дом посещали посторонние лица, среди коих вы проводили контрреволюционную деятельность. Дайте правдивые показания по этому вопросу, кто персонально вас посещал и какую работу вы с ними проводили?
– Мою квартиру посещали диакон Спировской церкви, фамилию которого я не знаю, один гражданин из деревни Валуйки Волоколамского района и бывшая церковная староста Мария Болдина, с которой я повстречался в Москве в Патриархии, она меня позвала служить в село Теряево. Контрреволюционной деятельности среди посетителей я не вел.
4 марта 1938 года Тройка НКВД приговорила отца Василия к расстрелу за «активную контрреволюционную агитацию и резкую антисоветскую пропаганду».
14 марта 1938 года священник Василий Никитский был расстрелян и погребён в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
Причислен к лику святых новомучеников Российских постановлением Священного Синода 27 декaбря 2000 года для общецерковного почитания.
