Священномученик Дамаскин (Цедрик), епископ Глуховский
Декабрь 16th 2012 -
Память 4/17 декабря
Священномученик Дамаскин (в мiру Дмитрий Дмитриевич Цедрик) — епископ Глуховский, викарий Черниговской епархии.
Родился 29 октября 1877 году в городе Маяки Одесского уезда Херсонской губернии в семье почтового чиновника.
Димитрий окончил духовную семинарию в Одессе. Прибыл в начале века в Приморье, где окончил сельскохозяйственный институт во Владивостоке (по специальности — агроном) и поступил в Восточный Институт на курсы восточных языков (корейский и китайский) при Казанской духовной академии.
По окончании Восточного института был пострижен в мантию с именем Дамаскин и начал свое миссионерское служение в Пекинской Духовной Миссии. Пекинская Православная Миссия была тогда центром не только миссионерской, но и научно-исследовательской и культурно-просветительской работы в АТР.
В 1914—1917 находился в отряде Красного Креста на Кавказском фронте (куда был направлен по собственной просьбе), затем — насельник Киевского Михайловского монастыря. Учился в Киевской духовной академии (не закончил из-за революции). Впервые арестован в 1918 вместе с братом, священником Николаем; оба были приговорены к расстрелу (однако Димитрию удалось избежать расстрела; был расстрелян только Николай – за бесстрашное обличение большевиков). В 1919 был рукоположен во иеромонаха архиепископом Симферопольским и Таврическим Димитрием (князь Абашидзе), служил епархиальным миссионером в Киеве. В конце 1919 возведён в сан архимандрита. Был архимандритом Георгиевского Балаклавского монастыря. Вскоре вместе с Владыкой Димитрием его арестовали в Симферополе и, по освобождении, выслали за пределы Крыма.
14 сентября 1923 хиротонисан в Москве Патриархом Тихоном во епископа Стародубского, с этого же времени управлял Глуховским викариатством и Черниговской епархией (кафедра была «пуста», поскольку управляющий епархией архиеп. Пахомий (Кедров) был арестован), где успешно боролся с различными лжецерковными группировками (в основном, с обновленцами). В то время было уголовно наказуемо поминовение Патриарха Тихона в храмах, однако все приходы под началом Владыки Дамаскина продолжали нести верное служение Православной Церкви.
За время множественных арестов в эти годы Святитель был очень измучен заточением и допросами, из-за чего на всенощной вынужден был помазать народ сидя. В алтаре с ним случались сердечные приступы, но на следующий день он снова служил, видя в богослужении свою единственную радость.
В 1923 арестован. Находился в заключении в тюрьме Глухова, в 1924 высылается властями в Харьков и находится там до 1925 г. В августе Святитель принимает участие в хиротонии архимандрита Василия (Зеленцова) во епископа Прилукского. За это в сентябре 1925 г. и выслан в Москву (за пределы Украины). Жил в Свято-Даниловом монастыре без права выезда. Но уже 30 ноября 1925 вновь арестован в Москве вместе с митрополитом Петром (Дейбнером) (по делу Патриаршего местоблюстителя митрополита Петра (Полянского)), помещён в Бутырскую тюрьму. 21 мая по постановлению ГПУ 1926 был приговорен к трём годам ссылки в Сибирь (Туруханский край), которую отбывал до 1928 (до августа 1926 года содержался в Бутырской тюрьме в столице). Находился в ссылке в Красноярске и посёлке Полой Красноярского края (за Северным Полярным кругом), где и служил. Здесь же ему пригодилась профессия агронома. Он посадил огород и выращенной им зеленью спасался от цинги. Крохотный, полуразрушенный домик он вместе с келейником исправил сам.
Здесь его застало известие об издании в 1927 году митрополитом Сергием «Декларации». Владыка был так потрясён его содержанием, что написал около 150 писем по этому поводу, отправив с ними своего келейника-связника.
«Это не легализация (Церкви), а ликвидация!», – писал он.
Зимой 1928 года мимо Полой везли митрополита Кирилла (Смирнова) произошла встреча двух Святителей, которые после непродолжительной беседы стали друзьями.
О своём пребывании в тюрьмах Владыка не рассказывал, отвечая на вопросы так: «А что же, там люди хорошие, я и сейчас готов опять, туда», — считая, как и многие архиереи, что на свободе в это время было нравственно хуже, чем в заключении.
В ноябре 1928 освобождён из ссылки. После чего был принят в Москве митрополитом Сергием. После этой встречи и продолжительного разговора с Сергием он сразу же отделился от него и примкнул к «даниловцам» (одна из катакомбных групп). Владыка обратился к митрополиту Сергию с резким посланием, обличая его призыв выражать «благодарность к Советскому правительству за... внимание к духовным нуждам Православного населения»: «За что благодарить? — вопрошает Святитель. — За неисчислимые страдания последних лет? За храмы, попираемые отступниками? За то, что погасла лампада преподобного Сергия? За то, что драгоценные для миллионов верующих останки преподобного Серафима, а ещё ранее — останки святых Феодосия, Митрофана, Тихона и Иоасафа подверглись неимоверному кощунству? За то, что замолчали колокола Кремля? За кровь митрополита Вениамина и других убиенных? За что?».
С апреля 1929 жил в Стародубе. Стал одним из лидеров среди противостоящих митрополиту Сергию (Страгородскому). Направил два послания митрополиту Сергию с резкой критикой его деятельности. Организовал связь с митрополитом Петром (Полянским), жившим в ссылке в поселке Хэ, получив полное одобрение своих действий. Он просил у Святителя, как у законного Главы Церкви разъяснения многих вопросов церковной жизни и передал Владыке письма митрополита Кирилла (Смирнова) и других архиереев к митрополиту Сергию по поводу его Декларации. Для митрополита Петра многое, сообщённое Владыкой, было новостью, он передал ответ только на словах, но слова его, по свидетельству посланца, совпадали со словами самого Владыки. Через этого посланного митрополит Пётр устно передал следующее: «1. Вы, епископы, должны сместить митр. Сергия. 2. Поминать митр. Сергия за богослужением не благословляю» (см. жур. «Русский Пастырь». № 19. II-1994. С. 79-80).
Владыка Дамаскин писал: «Извещаю вас, что дедушка Пётр предложил митрополиту Сергию распустить незаконный Синод свой, изменить своё поведение и принести покаяние перед Церковью и собратьями».
В письме к митрополиту Кириллу Владыка говорил о сложившейся ситуации в Церкви и России:
«Совершается Суд Божий над Церковью и народом Русским... Совершается отбор тех истинных Воинов Христовых, кои только и смогут... противостоять самому Зверю. Времена же приблизились, несомненно, апокалиптические... Все наши усилия теперь должны быть направлены на установление прочных связей между пастырями и пасомыми... и по возможности исправить совершённый грех путём противодействия злу до готовности даже кровью смыть грех свой...».
В своих посланиях к верующим Владыка отмечал упорство, с каким митрополит Сергий продолжал игнорировать мнение подавляющего числа иерархов и церковного народа, несогласных с его курсом. Даже когда стало очевидно, что «легализация» Церкви провалилась, митрополит отказывался признать свою ошибку. «Неисчислимы, бесконечно тягостны внутренние последствия Декларации — этой продажи первородства Истины за чечевичную похлёбку лживых и неосуществимых благ», — говорил Владыка.
Pages: 1 2
