Священномученик Андрей (Ухтомский), архиепископ Уфимский
Сентябрь 3rd 2013 -
Память 22 августа/4сентября
Родился 26 декабря 1872 году в деревне Вослома Рыбинского уезда Ярославской губернии.
Происходил он из древнего княжеского рода Рюриковичей. Достоверно известно, что потомок Рюрика в двенадцатом колене князь Глеб Васильевич владел уделом на Бело-Озере, а в шестом его поколении князь Иван Иванович Каргопольский получил удел на реке Ухтоме, название которой и дало имя княжескому роду.
Андрей (Ухтомский), бывший епископ Уфимский и Мензелинский, старообрядческий архиепископ, основатель иерархии раскольников-"андреевцев". Был большой ревнитель церковной старины, церковного устава, старинных церковных песнопений, благолепного служения, знал замечательно церковный устав. Духовный писатель. Сторонник выборности духовенства. Вёл аскетич. образ жизни, был прост и доступен. Пользовался широкой популярностью. Один из немногих иерархов церкви, кто в печати выступал против Г.Е. Распутина, предупреждая царя, что тот ввергнет Россию в беду. Брат академика АН СССР Алексея Алексеевича Ухтомского.
Отец будущего епископа Алексей Николаевич Ухтомский десять лет служил на флоте. По его желанию оба его сына — Александр и Алексей — учились в кадетском корпусе, который закончил он сам и его братья. После службы на флоте Алексей Николаевич служил в канцелярии Ярославского губернатора, но вскоре оттуда уволился и занимался хозяйством в своем родовом поместье в Восломе.
Мать Антонина Федоровна, будучи женщиной идеально доброй, никогда никого «ни словом, ни делом не обидела и, мало того, — ей приходилось иногда сглаживать и исправлять те резкости в отношении к людям, которые позволял себе отец», — вспоминал епископ Андрей. Накануне своей кончины значительную часть своего состояния завещала Церкви.
С любовью и признательностью князь Александр вспоминал свою няню, Манефу Павловну, бывшую крепостную, до конца дней жившую в доме Ухтомских: «С ее молитвенного шепота я и выучил свои первые молитвы... Я уже архиереем говорил неоднократно проповеди на темы, заимствованные из мудрых наставлений моей няни».
Окончив пять классов гимназии, князь Александр поступил в 1887 г. в Нижегородский имени гр. Аракчеева кадетский корпус, по окончании которого в 1891 г. принят в Московскую духовную академию. Решению поступать в Академию предшествовала случайная встреча с Иоанном Кронштадтским на волжском пароходе, когда мать Антонина Федоровна везла сыновей на каникулы в родовое поместье. После долгих бесед с Иоанном Кронштадтским на верхней палубе Александр и Алексей приняли одинаковое решение стать священниками.
Будучи студентом духовной академии, Александр часто встречался с отцом Иоанном, вел с ним переписку, а позже вспоминал о нем в своих проповедях и статьях. Учился Ухтомский, судя по всему, средне, но без задолженностей, занимая 33—35-е места в переводных списках курса.
Представив на последнем курсе итоговую работу под названием «О гневе Божием», Александр Ухтомский окончил Московскую Духовную Академию в 1895 году со степенью кандидата богословия. В этом же году 9 ноября назначен преподавателем Казанского духовного училища, пострижен в монашество 2 декабря, а 6 декабря рукоположен во иеромонаха.
В 1897 году — инспектор Александровской миссионерской семинарии, в 1899 году — наблюдатель Казанских миссионерских курсов в сане архимандрита.
4 октября 1907 г. хиротонисан во епископа Мамадышского, викария Казанской епархии и назначен заведующим Казанскими миссионерскими курсами. Хиротонию совершали: архиепископ Димитрий, Назарий, епископ Нижегородский; Митрофан, епископ Пензенский и др. Состоялась хиротония в Благовещенском кафедральном соборе г. Казани.
С 25 июля 1911 г. — епископ Сухумский.
С 22 декабря 1913 г. — епископ Уфимский и Мензелинский.
Епископ Андрей прибыл в Уфу в середине февраля 1914 года. Вскоре в местном епархиальном вестнике появилась новая рубрика «Письма к пастырям Уфимской епархии». Всего их было напечатано сорок одно, а затем письма вышли отдельными изданиями. Церковь того времени, как говорил в них епископ, не выполняла своих задач, не была способна на это в силу почти полного разложения своей организации от высших до низших звеньев и абсолютного отсутствия деятельности основной единицы церковной жизни — прихода. Если церковь еще была жива, считал епископ, то лишь благодаря отдельным личностям из числа священников и мирян, посвятивших свою жизнь религиозно-нравственному подвигу. В середине девятнадцатого века это славянофилы, в первую очередь Алексей Хомяков и Иван Аксаков, в начале двадцатого — Иоанн Кронштадтский. Среди современников епископ выделял также церковного историка и философа архиепископа Антония (Храповицкого) и архимандрита Кирилла (Васильева), настоятеля Воскресенского монастыря Новгородской епархии.
В речи, произнесенной в Уфимском земском собрании в октябре 1915 года, епископ Андрей охарактеризовал положение как бедственное: «…и сверху, и снизу с одинаковой энергией изгонялись все наиболее энергичные, яркие духовные мыслители и деятели... И стали у нас пророчествовать лжепророки… хотя и нет книжников и фарисеев, но зато сидят молчальники, далекие от жизни и не понимающие жизни, а потому и не могущие быть руководителями ее».
Чтобы еще более подчеркнуть трагичность положения, он обращается к примеру старообрядчества: «Почему… наши раскольники несравненно устойчивее и сильнее в культурном отношении? Именно потому, что раскольники живут приходскою самоопределяющейся общиною, а наша деревня влачит свое существование только по распоряжению начальства. Раскольническую общину объединяет любимый храм или часовня, а нашу православную деревню объединяла до последнего времени казенная винная лавка…»
Епископ требовал вмешательства духовенства в общественную жизнь. Он говорил, что священник обязан вносить духовное начало во все сферы жизни прихода, в состав которого должна входить школа, больница, богадельня, библиотека, ремесленное училище и другие учреждения. Именно священник является связующим звеном с внешним за пределами прихода миром и возглавляет приходские отделения общественных организаций государственного масштаба.
Но обладание подобной духовной властью требует полной самоотдачи и высоконравственной жизни. Значит, священник должен пользоваться абсолютным доверием прихожан, а поэтому, делает вывод епископ, люди имеют право выбора и смещения своего пастыря. Этому моменту епископ придавал особое значение и потому подробно разработал рекомендации акта избрания священников и ввел их повсеместно на территории Уфимской епархии с лета 1916 года.
В 1916 году в Уфе создается Восточно-русское культурно-просветительское общество, на заседании его избирают председателем общества. При обществе епископ основывает журнал «Заволжский Летописец», он выходил в Уфе с 1916 по 1918 год. О работе «Заволжского летописца» он позже так расскажет в своей «Исповеди»: «Этот журнал не изменял своего направления ни в 17-м году при республике Керенского, ни при большевиках в 18-м году, ни при Колчаке в 19-м году. Мы говорили только правду, и эту правду мы говорили нашим читателям всех направлений. Мало того, этот журнал и печатался в 18-м году в большевистской типографии».
В воспоминаниях различных людей об этом периоде деятельности Ухтомского в Уфе — безграничное к нему доверие, уважении и любовь.
Февральскую революцию 1917 года епископ приветствовал, видя в ней возможность освобождения церкви от государственной опеки.
В марте 1917 года епископ отправляется из Уфы в Петроград, затем — в прифронтовую полосу рядом с Двинском (ныне Даугавпилс) и Ригой, служит и проповедует в войсках. Народные настроения производят на него удручающее впечатление. Он видит всеобщее озлобление, духовную опустошенность людей, признаки наступающей анархии.
Авторитет епископа Андрея среди церковных иерархов растет, и его назначают на пост митрополита Петроградского. Но, будучи сторонником выборности духовных лиц, уфимский епископ от высокого поста отказывается и остается в Уфе. Вскоре епископа Андрея включают в новый состав Святейшего Синода.
На московском Государственном Совещании епископ выступил с речью, в которой советовал создать беспартийное «министерство спасения отечества», пообещав, что оно получит благословение открывающегося в августе Всероссийского церковного Собора, а в сентябре 1917 года он высказался за прекращение любых контактов с государственными органами Российской Республики, считая, что ими ведется антицерковная политика. Вскоре он был выдвинут от Уфимской губернии кандидатом в члены Учредительного Собрания.
В 1918 году отлучил от Причастия грабителей чужих имений, написав послание следующего содержания:
«Я не могу и не имею права, как епископ молчать и оставлять грабителей без церковного наказания. Всякий грабитель есть оскорбитель свято Церкви, и Церковь на два года отлучает его от святого своего общения, по свящ. канонам. Поэтому и я, как епископ Церкви Уфимский, по данной мне от Господа Иисуса Христа власти вязать и решить грехи человеческие, настоящим посланием своим определяю и объявляю: все воры и грабители, носящие христианское имя и участвовавшие в погроме г. Уфы, отлучаются от св. Причастия на два года; в случае искреннего раскаяния, по усмотрению духовника, отлучаются на один год. Только в случае смертельной болезни эта эпитимия может быть снята духовником. Пусть за эти два года все эти грешники, допустившие великий соблазн для всех и позор своему христианскому званию, усердно молятся Богу о прощении греха своего, да отвратить Господь от нас всех гнев свой, праведно на нас движимый» .
Pages: 1 2
