Андрей Драненко

История — это история личностей. Одна из виднейших фигур нашего столетия в отношениях Востока и Запада — это личность протопресвитера Гавриила Костельника, вклад которого в дело присоединения униатов к Православию нельзя недооценивать.

После II Мировой войны движение к воссоединению полностью инспирировано не было. Среди верующих Западной Украины традиционно существовала тяга к православию. Об этом свидетельствует массовый переход греко-католиков в Русскую Церковь в 1914—1915 гг.; с 1890 г. и до начала II Мировой войны в США около 90 000 эмигрантов русин из Галиции и Карпат перешли в православие; в 1920—1930 гг. стремление к воссоединению с Православной Церковью особенно распространяется в Карпатских областях, которые после 1-й Мировой войны перешли к Чехословакии. В Мармароше переходы из униатства в православие приобретали массовый характер. В Галиции, где польские власти относились к этим тенденциям враждебно, они были слабее. На Лемковщине и в Галиции с 1923 по 1929 гг. число вернувшихся в православие составляло около 30 000 человек, а к 1933 г. цифра эта увеличилась до 60 000 человек¹. Процесс был остановлен польскими правительственными запретами и прямыми гонениями. В 1932 г. польское правительство приняло решение: «Задача обращения Востока в католичество, так же как и в прошлые столетия, остается и далее «исторической миссией» польского государства»². Отбирание, а порой и уничтожение храмов, когда-либо ранее принадлежавших униатам или католикам, польское правительство называло «ревиндикацией» (имело место даже уничтожение памятников архитектуры)³. Глава Болгарской Православной Церкви митрополит Стефан возвратил Польскому Правительству пожалованные ему в разное время польские ордена, протестуя тем самым против преследования Православия⁴. Таким образом, стремление к православию на украинских территориях, которые находились под Польшей, было подавлено силой.

Во время Великой Отечественной войны, с продвижением войск на запад, в регионы традиционного католичества, властям нужно было искать точки влияния и контактов с Ватиканом. В апреле-мае 1944 г. СССР посетил американский католический священник С. Орлеманский. Он был принят Сталиным и Молотовым, которые заявили, что Советский Союз готов к сотрудничеству с папой Римским и не собирается ущемлять права католиков⁵.

В 1944 г. был освобожден Львов. 16 октября 1944 г. глава Греко-католической церкви митрополит Андрей Шептицкий направил письмо председателю Львовской Рады депутатов трудящихся Козыреву с просьбой помочь направить в Москву делегацию греко-католического духовенства^6. Делегация посетила Москву в декабре 1944 г. Это был первый официальный визит о. Гаврила Костельника в столицу СССР. Однако большинство требований А. Шептицкого удовлетворены не были. В беседе с делегацией был сделан упор на содействие униатской церкви властям в борьбе с бандеровцами. Пока о ликвидации унии речи не шло, что свидетельствует о терпимом отношении власти к униатам на первом этапе⁷.

С возвращением исконно украинских земель в составе СССР оказались районы, на которых не было такого безбожного террора и уничтожения Церкви, как на прочей территории. В государстве оказались области с огромным количеством (по сравнению с другими областями) монастырей и храмов. Естественно, прежде всего архиереев направляли в подвергшиеся оккупации епархии. В первую очередь это были западно-украинские области⁸.

В начале 1945 г. в выступлениях папы Римского зазвучали мотивы враждебности к коммунистам, СССР и одновременно призывы к милосердию к побежденным в войне и установления «мягкого мира». У Ватикана возникли идеи создания конфедерации Придунайских стран, организации комитета «Католического действия» для развертывания борьбы против леворадикальных элементов⁹. В этих условиях советское руководство отказалось от компромиссов. Отныне Ватикан характеризовывался как «защитник фашизма», стремящийся к усилению своего влияния в послевоенном мире. Наличие в стране более 4 млн. верующих, объединенных в особую церковь, контроллируемую папой, показалось председателю СНК крайне нежелательным. О. Гавриил Костельник, авторитетнейший пастырь в униатской среде¹⁰, уже к этому времени написал много работ, критикующих папство, и сам серьезно задумывался над присоединением к православию. 15 марта председатель Совета по делам РПЦ Карпов писал Сталину, что Православная Церковь «может и должна сыграть значительную роль в борьбе против римо-католической церкви… Совет предлагает: а) организовать в г. Львове православную епархию; б) предоставить епископу и всем священнослужителям данной епархии права на проведение миссионерской работы (!!! для патриархии неимоверное предложение. — курсив авт.); е) организовать внутри униатской церкви инициативную группу, которая должна будет декларативно заявить о разрыве с Ватиканом и призвать униатское духовенство к переходу в православие»¹¹.

В мае 1945 была организована инициативная группа. Члены инициативной группы должны были посылать уполномоченным Совета по делам РПЦ списки деканов, священников и настоятелей монастырей, которые отказываются подчиниться ее юрисдикции¹². За 9 месяцев деятельности инициативной группы результаты были таковы — соединилось 986 священников (или 78%), отказалось 281¹³. Печатным органом инициативной группы был периодический орган Львовской епархии «Єпархіальний вісник». После войны в трех униатских епархиях в Галиции с их 102 деканатами было около 4400 церквей, 3040 приходов, 1 Духовная академия, 5 семинарий, 540 семинаристов. Печаталось 3 еженедельника, 6 ежемесячных изданий¹⁴. Значительная часть униатов стала бы православными добровольно и вмешательство государственных органов, кровавые репрессии только дискредитировали данный процесс¹⁵.

Аресты униатов начались еще до Собора. Желая выслужиться и скорее доложить об исполнении, органы на местах допускали грубейшие нарушения и даже насилие, что оказывало отрицательное влияние на отношение народа к власти. Например, в информационном отчете уполномоченного по делам религиозных культов при Совете Министров СССР по Украинской ССР за октябрь—декабрь 1947 г. писалось, что «руководством областных организаций Закарпатья допущены грубые нарушения». Приводится жалоба верующих униатов, подписанная 20 чел., что их 580 униатов и у них была отобрана церковь, причем это осуществлялось с помощью милиции, работников госбезопасности и бойцов истребительного батальона, которые «разбоем вошли в церковь и греко-католическое население били прикладами и ногами». При этом уполномоченный заверяет, что «если бы данное явление было исключением, мы бы не концентрировали бы на нем внимания, а порекомендовали бы прокурору пресечь вредное администрирование. Но, к сожалению, это не единичное явление, когда в Закарпатской области некоторые товарищи из областного руководства стремятся «быстро» ликвидироватть униатскую церковь руками “милиции”»¹⁶. Отзывы населения: «Почему советы не заботятся о том, чтобы группировать вокруг себя друзей — сторонников, почему каждый шаг советской власти направлен на зло массам, почему такое пренебрежение к народу? Ведь после ареста священников в Галиции не найдете ни одного человека, который бы одобрил политику советской власти… Чего достигнуто арестом Слепого, Будки (униатские епископы. — курсив авт.) и других? Кроме того, что убита симпатия даже у тех, которые любили советскую власть — ничего. Неужели это в интересах большевиков, чтобы их боялись и не любили?»¹⁷. В итоге власти создали греко-католической церкви ореол мученицы, а Православная Церковь в глазах униатов начала ассоциироваться с коммунистами. Еще РПЦ в Западной Укране не благоприятствовало то, что «правительство отказалось выполнить обещания, данные «инициативной группе» Костельника — восстановить деятельность богословской семинарии во Львове для православных питомцев и рукоположить местного священника (бывшего греко-католика) в епикопа-викария архиеп. Львовского»¹⁸. Также были сильны связи духовенства с иерархией и с католическим духовенством¹⁹. Например, священники говорили, что они не против присоединения, но присоединятся только тогда, когда ксендз уедет в Польшу²⁰. Тесная связь с Римом подтверждается и тем, что «после всех событий, большинство монахинь создали небольшие подпольные общества, главным образом в городах, где были еще открыты костелы»²¹. Оказывается, что без ксендза, без костела и сама уния не может существовать, настолько это искусственное образование.

Завершением работы инициативной группы стал созыв Собора УКГЦ во Львове 8-10 марта 1946 года. Собор постановил «отменить постановления Брестского собора 1596 года, ликвидировать унию, отойти от Рима и возвратиться в нашу отцовскую Святую Православную Веру и Русскую Православную Церковь»²².

Отмена унии не была каким-то чисто «политическим» актом. Это было подлинно каноническое деяние Церковного Собора, созыву которого предшествовала большая подготовительная работа Инициативной группы, возглавленной протопресвитером Г. Костельником и священниками (впоследствии епископами Станиславским и Дрогобычским) Антонием Пельвецким и Михаилом Мельником. В работе Львовского Церковного Собора приняли участие 216 делегатов-священников и 19 мирян из Львовской, Тернопольской, Станиславской и Дрогобычской областей²³.

Следует сказать несколько слов и о каноничности Собора, так как именно это положение сейчас более всего оспаривается. При этом ссылаются на то, что в его заседаниях не участвовали униатские епископы, а только те, кто были униатскими священниками, перешли в православие и были хиротонисаны во епископов накануне Собора. Однако у нас нет единой правовой базы с униатами и католиками. Например, любой собор не будет признан каноничным, если изменит сущности своей Церкви, даже если в нем будут участвовать большинство епископов во главе с патриархом.

Даже симпатизирующий униатам Богдан Боцюркив пишет, что «парадоксально, но кампания «воссоединения» не встретила серьезного отпора подпольного украинского движения сопротивления. Сопротивление начинается только после Львовского Собора»²⁴. В принципе, сами власти скомпрометировали процесс. Террор никогда не приносил никому пользы. Даже симпатизировавшие советам, видя происходящие аресты, начали менять свою точку зрения. Советская власть, а с ней и все русское (включая и Церковь), окончательно и упорно в глазах западноукраинцев начала приобретать образ врага. Но для истинно верующих истинная вера выше националистических амбиций. Методы расправы националистов с православными и присоединившимися к православию священниками известны. Их вешали, расстреливали, — в общем, расправлялись «по дедовскому способу»²⁵, и примеров этого много.

О. Гавриил завершил путь своей жизни, мученически засвидетельствовав свою веру²⁶. Он был убит в спину недалеко от своего храма националистом Василием Панькивом. Сами же националисты приписывают это спецслужбам.

Есть большая разница между гонениями на униатов в 1946—1986 гг. и гонениями на православных в тех же районах: униаты гонимы были советской властью, сейчас же православные гонимы именно униатами и галичской националистической общественностью. Единственным прямым актом Московской патриархии было Послание патриарха Алексия I к униатам Западной Украины²⁷. Даже из сопоставления реальных действий униатов и Русской Православной Церкви очевидно, что на террор униатов против православного духовенства, и причем террор многовековой, православные отвечали по-христиански — ценой своей жизни спасали самих своих гонителей от уничтожения и тюрем. В ответ на благословения на убийства²⁸ — православные ходатайствовали об освобождении униатов из заключения²⁹. В ответ на убийства в спину — православные сами отдавали свои жизни за заблудших своих братьев.

Украинский народ в своем исключительном большинстве был и остается православным, поэтому воссоединение униатов с православием было вполне естественным процессом. И ранее, при отсутствии внешней силы уния рассыпалась, и население возвращалось под кров родной Матери Церкви — Церкви Православной.

Страницы: 1 2