«Христианская проповедь в Европе». Светлый вечер с Тимофеем Китнисом (08.02.2016)
Апрель 1st 2016 -
Т. Китнис
— Мы их называли «арамеи». Римляне. Они были римляне. Понятия «Византия» вообще не было такого. Нет, была, понятно, Византа – то есть место, где появляется Константинополь, это другое, другой вопрос. То есть были Восточная и Западная часть Римской империи, которые, и та, и другая, были просвещены христианством. При сыновьях Феодосия Великого просто-напросто империя разделяется на две части. Он разделяет ее между своими сыновьями, что тогда, как говорится, сплошь и рядом происходило везде — и Ярослав Мудрый так впоследствии поступал, и императоры, и короли так поступали, что приводило, кстати, к многочисленным расколам, образованиям новых государств и так далее. И империя была разделена на две части, и в Западной части этой империи… То есть, условно говоря, в Риме правил Гонорий, один сын, а в Константинополе правил Аркадий, другой сын. И вот в V веке начинается такой процесс — именно в Западной части Римской империи — Великое переселение народов. Огромные, знает, такие вот человеческие массы, как писал один историк, выталкивая друг друга, в определенный момент взламывают вот эту долго сдерживаемую границу. А римляне, уже когда в 58-м году до Рождества Христова захватили Западную Европу, то есть территорию современных Франции, Германии (это были Галлия, Бельгия, этот район), они создали по Рейну такую вот линию обороны — лимес, сплошную линию обороны. Очень хорошо укрепленную именно для того, чтобы защищать цивилизованный мир от варваров. Они там и по Рейну, и по Дунаю — все наподобие Китайской стены, но Римская. То есть сплошная линия обороны.
А. Митрофанова
— (Смеется.) Римского извода, так.
Т. Китнис
— И, ну, понятно, народы накапливались, с ними там проводили определенную политику, или не проводили политику, кого-то подкупали, кого-то наказывали. Они время от времени прорывались, им давали по рукам. Но варвары тянулись к экономическому, так скажем, и даже так завидовали, безусловно, блестящей цивилизации, которая была здесь рядом, за речкой, по сути говоря. И поэтому нет ничего удивительного, что вот как бы встреча, столкновение двух культур — рано или поздно это было обречено на такую достаточно встречу… на такое взаимопроникновение даже. И вот это произошло…
А. Митрофанова
— Двух культур — это, Вы имеете в виду, античная римская культура и варварская форма жизни, скажем так?
Т. Китнис
— Ну, очень разнообразная, да, очень разнообразная форма жизни. Ну… Надо сказать, что все варварские племена, пусть, да, у них, в основном, конечно, уровень жизни и культуры был совсем иной, чем в Риме, но далеко не все они были дикими язычниками. Часть племен, те же самые готы, уже были просвещены христианством. Правда, это были христиане арианского толка, как и вандалы, отчасти.
А. Митрофанова
— Но при этом там были всякие еще священные деревья. Вот Ирминсул, я вспоминаю — да, правильно? Есть такое название?
Т. Китнис
— Так это уже у саксов было. Они были язычники, франки были язычники. И это, кстати, франкам облегчало жизнь, потому что ариане очень долго, и готы те же самые, не принимали христианство, потому что сами себя считали христианами. К примеру, Теодорих Великий… Вот они накапливались… Сейчас я пару слов об этом скажу. Они накапливались, накапливались на границе, пока не появились гунны. Вот гунны, что называется, явились тем, можно сказать, детонатором, который взорвал всю эту ситуацию, которые стали резать готов, прежде всего. И они сначала стали проситься…
А. Митрофанова
— То есть одни варвары стали резать других варваров?
Т. Китнис
— Да, готы стали проситься внутрь, чтобы спасти себя и вместе бороться против гуннов. И Рим, вроде бы, согласился. Надо сказать, что уже, конечно, Западная часть Римской империи значительно ослабла к тому времени — по многим причинам, мы сейчас не будем углубляться в то, почему это произошло. На этот счет вообще нет все-таки до конца единого мнения. Но вот как факт. И, в итоге, что произошло? Произошла следующая вещь: сначала, вроде бы, согласились пустить, потом стали брать взятки, кого-то пускали, кого-то не пускали. В итоге, готы сами зашли и разорили Рим. И, в итоге, там… Там была очень долгая история — бились и против гуннов. Меч Аттилы. Вот знаменитый вождь гуннов прошелся, как бич (его называли «Бич Божий») по всей Западной Европе, даже собирался идти на Российским. То есть много чего там происходило. Но, как факт: начиная с V века все пространство Западной Римской империи было… Там ситуация политическая изменилась. Когда-то благоустроенная римская жизнь — с правительством, с чиновниками, с центрами (там была столица в Трире, была столица в Милане, были крупные центры во Франции — в Арилат) — там жизнь прекратилась. Почему? Потому что все это пространство заполнили разнообразные варварские народы.
А. Митрофанова
— «Понаехали».
Т. Китнис
— «Понаехали», да. Готы «понаехали» на Италию и в Испании обосновались. Кстати, была столица в Равенне у Великого Теодориха. Франки осели на территории современной Франции и, в принципе, до Рейна, вместе с бургундами. Фризы уже давно проживали, но, так скажем, весьма расширились на севере — северо-западе Германии и территории современной Голландии. То есть вот там. В общем, все это пространство было… Римская власть закончилась. Последний римский император в 476 году — его звали Ромул, кстати — был отправлен на почетную пенсию…
А. Митрофанова
— Так же, как и первого.
Т. Китнис
— …в юном возрасте. Был отправлен на почетную пенсию и закончил свою жизнь в Испании. Все, начинается другая жизнь.
По сути дела, власть закончилась, и старая римская жизнь, галло-римские граждане… Потому что варвары, в основном, живут в полях, рядом с городами, редко когда заходят и особенно поселяются в городе. Ну, понятно, местное население особо их так тоже не приветствует. Они сами тоже, по первости, так тоже… Ну, правда, вот в Равенне Теодорих, естественно, жил. Постепенно происходит такое проникновение, и вся власть подчас, которая официально закончилась, политическая и управленческая, переходит в руки епископов. Поэтому на Западе очень часто, мы видим, складывается такая ситуация, когда тем или иным городом долгое время — это и в Средние века осталось — управляет епископ.
А. Митрофанова
— Вот это все было таким большим предисловием к тому, чтобы перейти к основным действующим лицам сегодняшней нашей программы.
Т. Китнис
— Да!
А. Митрофанова
— Я напомню, что мы хотим сегодня рассказать о святом Вильброрде и святом Бонифации. Это, как я понимаю уже из Вашего рассказа, два епископа, правильно?
Т. Китнис
— Да.
А. Митрофанова
— Два епископа, два христианина…
Т. Китнис
— Даже больше, чем епископы, да.
А. Митрофанова
— Даже больше, чем. Сейчас об этом Вы нам все расскажете. Это два человека, благодаря которым вот в этой мешанине языков и народов на определенных участках бывшей территории вот этой Западной Римской империи начинает укрепляться христианство. Оно там было. Оно там было к тому моменту, когда хлынули христиане, оно там осталось.
Т. Китнис
— Оно там было и осталось. Оно осталось.
А. Митрофанова
— Оно там осталось. Но вот этот вызов времени, вот эти варварские племена, которые заполоняют собою пространство Западной Римской империи, с этим вызовом христиане того времени справляются благодаря тому, что среди них есть вот эти выдающиеся проповедники. Правильно я понимаю?
Т. Китнис
— Совершенно справедливо. Но не только. Но не только.
А. Митрофанова
— Историк, богослов Тимофей Китнис сегодня в программе “Светлый вечер” на радио “Вера”. И мы говорим о сегодня об удивительных святых – святом Виллиброрде и святом Бонифации, благодаря которым христианство укрепилось заново, фактически, на территории Западной Римской империи после того, как эту территорию заполонили варварские племена. Вам слово, да.
Т. Китнис
— Очень быстро становится понятной следующая достаточно простая вещь: да, их не звали. Да, они пришли. Да, с ними неудобно. Но как факт Господь вот это попустил. Значит, для того, чтобы выстраивать нормальную дальнейшую жизнь, с ними надо разговаривать на одном языке. Да?
А. Митрофанова
— То есть с фризами, с готами, с франками…
Т. Китнис
— …с фризами, с франками, с бургундами и так далее.
А. Митрофанова
— С норманнами, кстати говоря! (Смеется.)
Т. Китнис
— Ну, это немного позже, да.
А. Митрофанова
— Но тем не менее! Их роль (нрзб.)! (Смеется.)
Т. Китнис
— Для того, чтобы разговаривать на одном языке, тогда была только одна возможность: надо их просвещать светом христианства. Это язык культуры и вообще любой язык общения — он именно в той обстановке мог быть только один: варвары должны были принять Христа. Иной возможности просто не было.
А. Митрофанова
— А почему не было? Вот что, в чем дело, в чем этот универсальный код языковой, без которого невозможно выстраивать отношения с новыми, как это сказать? — насельниками, жителями и прочее?
Т. Китнис
— Ну, смотрите…
А. Митрофанова
— Сейчас же Европа оказывается в ситуации, когда… Вот у Вас, к примеру, в городе Трире сейчас тоже беженцы, их много, да? Беженцы, которые селятся, их расселяют в отелях, собственно. Правительство Германии, правительство различных федеральных земель платит даже какое-то пособие для того, чтобы люди могли более-менее достойно жить, поддерживать уровень жизни. И о христианизации этих людей речи не идет.
Т. Китнис
— Не идет, да.
А. Митрофанова
— А тогда почему-то шла. Почему? В чем вот?..
Т. Китнис
— По одной простой причине. Дело в том, что Европа в тот момент развивалась по совершенно определенному, так скажем… Были совершенно определенные фазы развития. Это был эллинизм, прежде всего, религия, культура — античность, да? На котором потом, впоследствии, дальше происходило развитие римского права и который впитал в себя, практически… Римляне все в плане религии и в плане культуры взяли у греков, без всякого сомнения. Они только развивали то, что было приобретено. То есть римская античность очень естественно вырастает из эллинизма, из государства Александра Македонского и так далее, из греческого.
Дальше. Уже внутри самой античности произрастает христианство. Оно сразу, как мы помним, не принимается миром. И христиан первые три века гонят. Гонят не только на уровне физическом, не только они не входят, на тот момент не входили как-то вот вообще в юридическую канву, в юридическую структуру, ткань того мира. Но и греческие интеллектуалы очень долгое время не воспринимали весть о Христе. Варвары — они выпадали из этих трех фаз. Они никакого отношения в принципе, в основном, к эллинизму не имели. Они никакого отношения… Они только хотели приобщиться к римской культуре и римскому праву. Они жили совершенно иначе, с точки зрения права. И, третье: они подчас и были христианами, но были христианами-еретиками, которые достаточно, если…
А. Митрофанова
— Арианского толка, в смысле, Вы имеете в виду, например?
Т. Китнис
— Арианского толка, да. Который местными отвергался, не принимался. И поэтому для того… Опять же, не было точек соприкосновения в том мире. И, опять же, для того, чтобы оно было, потребовался подвиг миссионеров, о которых мы сейчас будем рассказывать.
Сейчас, в современной Европе, христианская традиция все-таки существует, и Церковь все-таки имеет определенное влияние, особенно в Германии это…
А. Митрофанова
— Ну, это в южных и западных землях, скажем так, да? Потому что Север — это все-таки немножко другая история.
Т. Китнис
— В южных и западных землях, да. Церковь имеет… И, в первую очередь, христианская церковь всячески способствует тому, чтобы беженцев принимали, потому что так заповедовал Христос — принимать странников. Вопрос другой, если брать современную ситуацию с беженцами: насколько современные христиане смогут воздействовать — не только помочь материально, но и воздействовать духовно, насколько они смогут удержать свою цивилизацию? Потому что, в принципе, сейчас пришли не варвары, не язычники — в основном, ну, 80% – это люди, принадлежащие исламской культуре. А это религиозная культура, которая пришла после Христа, да?
А. Митрофанова
— Ну, это культура самостоятельная и сформировавшаяся уже, да.
Т. Китнис
— И которая самостоятельная, сформировавшаяся, имеющая свою совершенно четкую социальную такую вот структуру, историческую и так далее. И, по сути дела, в этом отличие. Вот взять тех же самых франков — они очень быстро принимают Христа. Там вот проповедь среди франков происходит уже достаточно интенсивная в конце V века, связанная со святой Женевьевой — она у нас известна как святая Винивьефа, покровительница Парижа…
