Святитель Стефан Великопермский
Май 8th 2013 -
Память 26 апреля/9 мая
Святитель Стефан Великопермский родился в Великом Устюге, около 1346 года из которого выдут потом Семен Дежнев и Василий Поярков, Ерофей Хабаров и Владимир Атласов, имена которых сделались городами и краями, проливами и горными хребтами.
Его отец Симеон служил причетчиком соборной церкви.
На два века впереди их двинулся по неведомому пути, как бы прокладывая его, современник преподобного Сергия Радонежского — святитель Стефан Великопермский...
Начало жизни святителя приходится на сороковые годы XIV века.
Прекрасный, наполненный грозным светом мир православия с первых дней окружал Стефана.
В соборной церкви Пресвятой Богородицы, где служил его отец, Симеон Храп, хранилась чудотворная икона Благовещения Божией Матери, молясь перед которой праведный Прокопий Устюжский отвел каменную тучу от города.
Поученіе. Свят. Стефанъ, епископъ пермскій. (Объ участіи христіанъ въ дѣлѣ распространенія христ. вѣры среди язычниковъ). Прот. Григорій Дьяченко († 1903 г.)
Существует предание, что Прокопий предсказал Марии, дочери устюжского кузнеца Ивана Секирина, великую будущность ее сына. Марии было всего три года, когда он поклонился ей в церкви и произнес:
— Сие девица Мария грядет — матерь великого Стефана-епископа, учителя пермского!
Стефану было восемь лет, когда он научился читать церковные книги и смог участвовать в церковных службах, исполняя обязанности канонарха в соборной церкви, где служил отец. Тогда же проявилась его необыкновенная способность к языкам...
Великий Устюг был русским городом, но вокруг него простирались бескрайние леса, населенные племенами зырян-пермяков, как раньше называли народ коми. Толпами приходили пермяки в Устюг, чтобы продать добытые меха.
Никто не учил мальчика говорить по-пермски, никто не побуждал его изучать этот язык... Стефан и сам не заметил, как научился. Он заговорил с зырянами, и ему открылась простота сердец лесных жителей... И, как истинно православный человек, ужаснулся мальчик горестной участи людей, не ведающих истинного пути к спасению своих душ, не знающих слова Христова...
Не только необходимых для богослужения слов, таких, как «аллилуйя» или «аминь» не было в зырянском языке, отсутствовало там даже слово «грех», без которого невозможно исповедание православной веры — ибо в Символе веры так и сказано «Исповедую едино крещение во оставление грехов»…
Мало сохранилось подробностей о юности Стефана.
Известно только, что в 1365 году он поступил в Ростовский монастырь святого Григория Богослова.
В те годы пронеслась над русской землей жестокая эпидемия моровой язвы. Один за другим пустели на ее пути русские города: Нижний Новгород, Кострома, Ярославль, Ростов, Торжок, Тверь...
«И опусте вся земля и порасте лесом!» — писал летописец.
Вероятно, захватила эпидемия и Великий Устюг, не пощадив семью устюжского клирошанина Симеона Храпа.
Разумеется, потеря семьи была лишь внешним толчком, приведшим Стефана в монастырь. Это решение уже давно зрело в нем. Как свидетельствует Епифаний Премудрый, младший товарищ и создатель Жития святителя Стефана, еще на заре своей юности осознал будущий святитель, что «аки речная быстрина, или аки травный цвет», маловременна и быстротечна земная жизнь человека. Путь иночества, посвящения себя служению Богу, был единственно возможным для Стефана.
Подталкивало его на этот путь и стремление к знаниям, получить которые можно было только в монастыре.
Ростовский монастырь святого Григория Богослова называли в городе «Братским затвором». Находился он в центре Ростова и от города отделялся не только стенами, но и строгостью устава.
Во время архиерейских служб братия «Затвора» стояла на левом клиросе и пела службу по-гречески, в то время как правый клирос пел по-славянски.
Обитель славилась богатой библиотекой.
С ревностью взялся Стефан за изучение книг. Многие из них были на греческом языке, но благодаря тому, что архиерейские службы в монастыре совершались одновременно на двух языках, уже вскоре инок Стефан научился читать и греческие книги отцов церкви. Принятый в число братии, он строгой подвижнической жизнью укреплял себя для великого дела, которое было назначено ему исполнить. Тринадцать лет провел Стефан в монастыре святого Григория Богослова.
От Епифания нам известно, сколь упорным и сосредоточенным был будущий святитель при «поглощении» книг в стремлении понять и прочесть как можно больше. Если видел Стефан человека «мудрого и книжного или старца разумного и духовного, то задавал ему вопросы, беседовал с ним, у него поселялся и ночевал, и утреневал, расспрашивая о том, что старался скорее понять».
Стефан никогда не довольствовался «бедным учением». Если он встречал в книге какое-то непонятное место, то прерывал чтение иногда на дни, иногда на месяцы, пока до конца «по истине не уразумеет» смысл написанного. Подобное сосредоточенное чтение укрепляло Стефана в вере, все ясней раскрывался перед иноком предназначенный ему путь.
Время, когда мужал будущий святитель — время расцвета русской святости. Кажется, не было еще на Руси времен, когда являлось бы столько святых... Стефан возрастал, когда совершали свои духовные подвиги Феогност митрополит Киевский и Алексий митрополит Московский; Моисей архиепископ Новгородский и Дионисий, архиепископ Суздальский; преподобный Кирилл Челмогорский и Лазарь Муромский; Авраамий Галичский и Варлаам Серпуховский; Сильвестр Обнорский и Антоний Краснохолмский; Павел Высоцкий и Димитрий Прилуцкий; Мефодий Пешношский и Арсений Коневский; Кирилл Белоезерский и святой блаженный Николай Кочанов, Христа ради юродивый; праведная Иулиания Новгородская и святая княгиня Васса Нижегородская.
Это перечисление можно вести и далее, но важнее постигнуть, что святость стала тогда на Руси явлением повсеместным…
В Ростовском монастыре святого Григория Богослова, подобно славянским просветителям Кириллу и Мефодию, и создает Стефан первую азбуку пермского языка.
Азбука...
Как создать алфавит для бесписьменного народа?
Нельзя же просто смешать по собственному усмотрению греческие, латинские и славянские буквы. Алфавит должен рождаться из самого языка, должен стать неотторжимой частью его.
Будущий святитель понимал это.
Он хотел, чтобы само начертание Слова Божия было родным для пермяков.
Но зыряне знали тогда лишь одну письменность — зарубки на деревьях, которые оставляли охотники, обозначая свои участки.
На эти знаки и были похожи Стефановы буквы.
Как зарубками на деревьях дорогу в нехоженой тайге, записал Стефан этими буквами переводы святого Евангелия и других церковных книг, которые понадобятся ему в святительском служении.
Забегая вперед, скажем, что алфавит, созданный Стефаном Великопермским, оказался достаточно простым и легким для обучения. Грамотность, привезенная святителем, быстро распространилась в лесных селениях. Уже через четыре года после начала миссионерской деятельности Стефана, по свидетельству митрополита Макария, «священники служили обедни на пермском языке, пели вечерню и заутреню пермской речью; и канонархи возглашали каноны по пермским книгам, и чтецы читали пермской беседою, и певцы всякое пение совершали по-пермски».
Но это потом стало явно, насколько удачно придумал святой Стефан пермскую азбуку. Когда же он только приступил к ее созданию, даже среди монастырской братии нашлись у него противники. Многие ученые монахи указывали Стефану на неуместность этой затеи...
«Бессмысленно, — говорили они, — замышлять какую-то новую грамоту, если до конца света остается чуть больше ста лет».
И здесь нужно сказать, что ожиданием конца света была пронизана в те годы жизнь не только средневековой Руси, но и всей Европы. В 1492 году завершалось седьмое тысячелетие от сотворения мира, и грядущего конца света ожидали повсеместно.
Вероятно, эсхатологические ощущения жили и в Стефане, но они только укрепляли его в верности избранного пути. Не так уж и много оставалось времени любимому им пермскому народу, чтобы узреть свет Истины и спастись для вечной жизни.
Гигантский труд создания пермской письменности был завершен в 1377 году. Стефан перевел на язык коми Евангелие и основные богослужебные книги. Завершив свой труд, около года жил он в своем родном Великом Устюге. Встречаясь с пермяками, на них «испытывал» свои переводы и, чтобы сделать вразумительными для зырян святые истины православной веры, снова и снова переделывал непонятные места.
В 1378 году Стефан отправился в Москву, чтобы получить благословение Православной Церкви на предстоящий подвиг.
Митрополита Алексия он уже не застал, ибо тот 12 февраля 1378 года преставился ко Господу.
Благословение Стефану дал епископ коломенский Герасим.
— Хочу нести Евангельскую проповедь в Пермскую землю — объявил ему о своем замысле Стефан. — Или зырян обратить в христианскую веру, или самому пострадать и положить свою голову за
Спасителя нашего.
Герасим удивился «таковому ко Христу усердию и спасению душ человеческих желательству».
«Чадо Стефан, во Святом Духе сын и сослужебник нашего смирения, — сказал он, — иди с миром и благодатию Божиею, да сопутствует тебе Сам Господь славы и даст ти глагол, благовествующему силою многою. Облекись по апостолу во всеоружие Божие, приими щит веры и шлем спасения, и меч духовный — глагол Божий; иди, и да будет слово твое солию растворено, живо и действенно, и Дух Святый да внушит тебе, когда и что говорить, да наставит, где как поступать, чтобы обратить к свету веры сердца неверных».
Посвятив Стефана в священнический сан, епископ Герасим вручил будущему святителю антиминсы и снабдил всем необходимым для устройства храмов Божиих.
«И нача яко овча посреде волков, посреде рода строптива и развращенна ходити и проповедовати Христа, истинного Бога, и учити христианской вере», — говорит Житие Святителя Стефана.
Там, где при впадении в Северную Двину Вычегды стоит сейчас город Котлас, раньше было зырянское селение Пырос.
Здесь и поставил Стефан первую на пермской земле часовню во имя Николая Чудотворца. Здесь, в Пыросе, совершил Святитель в первый раз на Пермской земле таинство крещения.
