Священномученик Александр Крылов, протоиерей
Январь 7th 2015 -
Память 26 декабря/ 8 января
Священник Александр Иванович Крылов родился 14 августа 1892 года в селе Ряхово Ковровского уезда Владимирской губернии.
Отец его – Крылов Иван Алексеевич – происходил из крестьянской семьи, получил образование в городе Тверь, был учителем в Ряховской школе, мать – Крылова Мария Афанасьевна, в девичестве Шилова – происходила из купеческой семьи, была домохозяйкой. Мария Афанасьевна преждевременно скончалась, и на воспитании Ивана Алексеевича остались дети: старшая дочь Анна и сын Александр, которому было всего три года. В дальнейшем Иван Алексеевич женился еще раз, и у него родились дети: Александра, Николай, Владимир.
Мачеха будущего отца Александра – Елисавета – была доброй, ласковой и религиозной женщиной. Он ее любил, как родную мать. Она выучила мальчика молитвам. С ранних лет маленький Саша чувствовал влечение к Богу. Несмотря на то, что отец запирал его в доме, он через форточку убегал в церковь молиться. Отцу он заявил, что будет учиться на священника, хотя тот был категорически против. Мачеха же поддержала Сашу – продала свое приданное для оплаты учебы сына в семинарии.
В 1907 году Александр окончил Владимирское духовное училище, а в 1913 году – Владимирскую духовную семинарию по 2 разряду. После окончания семинарии он служил псаломщиком и преподавал Закон Божий на разных приходах Владимирской губернии. С 1915 года он прислуживал в храме села Смердово Юрьевского уезда, а также преподавал Закон Божий в церковно-приходской школе села. В этой школе работала учительницей дочь местного священника, Василия Николаевича Орлова, – Екатерина. В том же году они вступили в брак. Вскоре Александр Иванович был рукоположен во священника и стал служить в храме села Смердово, так как отец Василий по болезни был уволен за штат.
После Октябрьской революции началась гонения на Русскую Православную Церковь. Отцу Александру приходилось менять место службы на приходах Владимирской области. Особенно тяжелым был 1920 год. В это время отец Александр с семьей жил в селе Ельтесуново Ставровского района Владимирской области. Лето было жарким. Возник пожар в одном из домов на окраине села. При сильном ветре и жаре огонь охватил треть строений. Местные пожарные не смогли потушить огонь. Ждали пожарную помощь из районного центра. Отец Александр вынес из церкви икону Божией Матери «Неопалимая купина» и с молитвами обошел вместе с причтом не подвергнувшихся пожару дома. И вдруг огонь остановился, пожар стал затихать. Так была спасена от этого бедствия большая часть села.
Позже, уже в декабре месяце этого года, в дом к батюшке пришел человек с ампутированными руками, и, горько плача, признался в поджоге дома в селе, потом он в нетрезвом виде долго лежал на снегу и обморозился. Особенно пострадали руки. Отец Александр принял его по-христиански, отнесся к нему по-доброму, простил и исповедовал. Его матушка и ее сестра, жившая в их доме после смерти мужа и детей, накормили несчастного.
В июле 1920 года скончался тесть отца Александра, священник Василий Орлов. Во время предсмертной болезни отца Василия батюшка постоянно ухаживал за ним, в нужный момент переносил его на руках, заботился о нем, как родной сын, сам соборовал и отпевал его.
Отец Александр, кроме служения в храме, занимался хозяйством. При его доме имелся участок земли: сад пасека, лошадь, корова. Батюшка был мастером на все руки: садоводом, пчеловодом, пахал землю, убирал урожай зерновых, заготавливал сено. Отец Александр нежно любил свою матушку и детей. В это время в семье было пятеро детей: Мария, Людмила, Зоя, Зинаида и Сергей. Батюшка учил детей молиться, водил в храм Божий. Все свои дела он совершал с молитвой и словом Божиим.
С 1929 года репрессии коснулись и отца Александра. Первоначально Народный суд Ставровского района приговорил его за несвоевременную сдачу налога самообложения к штрафу в размере 50 рублей. Осенью того же года в селе проходила компания хлебозаготовки. Несмотря на то, что по учету комиссии по сдаче излишних зерновых злаков на семью отца Александра не хватало 30 пудов хлеба, сельсовет предписал ему сдать в качестве «излишков» 15 пудов ржи и 80 пудов овса. Семья, узнав о таком непосильном налоге и лишившись уже коровы, начала плакать.
Батюшка, взволнованный слезами обреченной на нищету семьи, 4 октября пришел в сельсовет и в присутствии нескольких человек сначала спросил председателя, в каком положении дело о рассмотрении его заявления об уменьшении налога. Получив ответ, что оно будет рассмотрено, он повышенным тоном сказал председателю: «Неужели вы не знаете, что у меня нет излишков, и с меня требуют не излишки, а налог, как со священника?» Имея в виду угрозу голодной смерти для своих пятерых малолетних детей в возрасте от 2 до 13 лет (а матушка его в это время ждала еще ребенка), он даже сказал: «Если хотите вешать – вешайте». Добровольно сдавать зерно отец Александр отказался, отказался он и подписывать извещение об этом налоге, так как считал подпись признанием наличия излишков.
6 октября батюшка был арестован народным судьей Ставровского района по обвинению в «агитации против сдачи хлебофуража в проводимой компании хлебозаготовок». 9 октября его заключили во Владимирский окружной изолятор специального назначения. Матушка Екатерина, будучи в положении, пешком добиралась до Владимира, чтобы увидеться с отцом Александром в тюрьме. После ареста батюшки она сдала зерно за исключением 30 пудов овса, которые вычли по его заявлению.
На допросе 7 октября и допросе 30 октября 1929 года отец Александр не признал себя виновным в агитации против сдачи хлебозаготовок. Он объяснял повышенный тон разговора в сельсовете своим взволнованным состоянием и говорил, что отказывался сдавать непосильный налог от своего лица, не имея целью побудить к такому отказу других. В декабре 1929 года было составлено обвинительное заключение, в котором говорилось, что виновность отца Александра подтверждена показаниями целого ряда свидетелей и предлагалось применить к нему меры социальной защиты во внесудебном порядке. 29 января 1930 года Особое совещание при Коллегии ОГПУ постановило заключить Крылова Александра Ивановича в концлагерь сроком на 3 года, считая срок с 9 октября 1929 гoдa.
22 февраля 1930 года отец Александр прибыл на ст. Пинюг Коми АССР Северных лагерей ОГПУ особого назначения (СЕВЛОН) где работал землекопом, вероятно, на строительстве железной дороги Пинюг-Устъ-Сысольск. В лагере батюшка пользовался уважением, показал себя способным, практичным работником. Его даже поставили помощником прораба: он помогал делать математические расчеты на стройке. Непосредственное начальство в лагере уговаривало батюшку отказаться от сана священника и по освобождении перейти на светскую работу. То же советовали ему братья и сестры, но он отказался. Даже в лагере отец Александр тайно совершал требы, исповедовал, отпевал усопших. Однажды двое заключенных, которых утром должны были расстрелять, попросила батюшку их отпеть. Он выполнил их просьбу.
2 июня 1930 года отец Александр направил заявление о пересмотре дела прокурору СССР по делам ОГПУ, но ответа так и не дождался. Отбыв полностью свой срок, он вернулся из заключения в 1932 году. Сильно постарел, хотя ему было всего 40 лет. На Севере он заболел цингой, потерял часть зубов.
В 1930 году, 26 февраля у матушки Екатерины родились двойняшки: Николай и Маргарита. Маргарита прожила только полтора года – умерла по болезни. С матушкой остались ее сестра Анна и шесть человек детей. Господь не оставил семьи Своего верного свидетеля: ей помогали сестры матушки, да и добрые люди не оставляли в беде. Большой дом священника в селе Ельтесуново отцу Александру пришлось продать, и семья переехала в дом на другом конце села.
Батюшку постоянно преследовали местные власти, угрожая снова посадить в тюрьму. Он искал новое место службы, ездил по епархиям. И вот в 1935 году вместе с семьей переехал в Горьковскую епархию — в село Языково на берегу реки Сура на границе с Чувашией, в нескольких километрах от станции Шумерля. Церковь с высокой колокольней располагалась невдалеке от дома священника. В этом селе отец Александр с семьей прожили полтора года. Нашлось место в Ивановской области, и они переехали в село Ильинское Семеновского сельсовета Вичугского района. Место это тоже было довольно глухим, вдали от большой дороги. Церковь и дом священника находились возле кладбища. В селе было до десятка домов жителей.
В апреле 1937 года батюшка сначала один переехал в село Стрелки Вичугского района Ивановской области, где освободилось место священника. Отцу Александру предоставили купленный церковной общиной дом, и в начале лета вся семья переехала жить в село Стрелки. Батюшка совмещал с церковной службой труд в местном колхозе.
В 1937—1938 годах с особым ожесточением проводилась репрессии против «врагов народа». Отец Александр предчувствовал, что очередь дойдет и до него. Перед арестом он сказал матушке: «Катя, меня скоро заберут. Жаль детей». По воспоминаниям сына, в разговоре дома батюшка сильно возмущался по поводу уничтожения храма Христа Спасителя в Москве.
По доносу некоторых членов церковной общины 9 декабря 1937 года отец Александр был арестован Вичугским РО НКВД и заключен в Кинешемскую тюрьму. Матушка была в обмороке. Младшие дети плакали. Николай от горя бежал по снегу босиком за отъезжающим «черным вороном» и кричал: «Папа, не уезжай!» Батюшку обвинили в активной контрреволюционной агитации и в том, что по его инициативе проводились «контрреволюционные нелегальные сборища церковников…» Отец Александр признал себя виновным только в том, что переизбрал пассивный церковный совет в июне 1937 года без разрешения на то Вичугского райисполкома. Несмотря на то, что он признал себя виновным частично, достаточным изобличением вины по ст. 58 п. 10 ч. 1 УК РСФСР сочли показания свидетелей.
27 декабря 1937 года тройка УНКВД по Ивановской области постановила: «Крылова Александра Иванович – расстрелять. Лично принадлежавшее ему имущество конфисковать».
8 января 1938 года протоиерей Александр Крылов принял мученическую кончину – был расстрелян в городе Иваново и захоронен на городском кладбище Балино.
Источник: Комиссии по канонизации святых (Владимирская епархия).
