Преподобная Анна Всеволодовна (Янка и Евпраксия-Адельгейда Всеволодовны), великая княжна
Ноябрь 15th 2014 -
Преподобная Анна Всеволодовна
Иконописная мастерская «Отец и сын»
Память: 3/16 ноября и 18/31 мая.
Святая преподобная княгиня Анна, вошедшая в историю и даже в сонм святых с двумя взаимоисключающими, казалось бы, именами. Первое — официальное, исполненное достоинства: Анна Всеволодовна. Второе – домашнее, живое, напоенное любовью и жизнью: Янка. И оба они принадлежат княжне, ставшей монахиней и устроительницей первой европейской школы для девочек
Великая княжна родилась во второй половине XI века, преставилась 3-го ноября 1112 г.
Анна Всеволодовна – дочь четвертого сына Ярослава Мудрого, младшая сестра Владимира Мономаха. С самого детства она проявляла свой живой и не очень-то подходящий для домостроевского (пусть даже при условии, что сам «Домострой» еще не был написан) уклада жизни характер. При этом можно смело сказать, что Янке очень повезло с родителями: и Всеволод Ярославович, и его жена, бывшая византийская царевна, вовсе не считали, что образование девочки должно ограничиваться умением вышивать самые искусные узоры и солить огурцы семидесятью способами.
Отец ее, великий князь Всеволод, по словам летописи, «с детства любил Бога и правду, оделял бедных, чтил епископов и священников, особенно же черноризцев»·, великий князь, говорил на пяти иностранных языках; мать была греческая царевна, дочь императора Константина Мономаха, способствовавшая перенесению в Россию мощей великомученицы Варвары; брат Анны, Владимир Мономах, известен своим благочестием и любовью к монашеству.
Анну Всеволодну обучали иностранным языкам, математике, риторике и, видимо, искусству дипломатии, или, как минимум, его азам. Все это должно было пригодиться ей на византийском престоле: ведь еще девочкой Янка была помолвлена с константинопольским принцем Константином.
Желая познакомиться с монастырскою жизнью на Востоке, она ездила в 1089 г. в тогдашнюю столицу православия — Константинополь, откуда возвратилась в 1090 г. с новым митрополитом, Иоанном-скопцом.
Правда, оказался «сей муж не книжен, но умом прост и проеторек» и не приобрел на Руси того веса, на который рассчитывала Анна вместе с отцом. Тем не менее ее причастность к делам Киевского государства очевидна. Личная жизнь Анны сложилась неудачно: по версии Н. Баумгартена, она была помолвлена с византийским царевичем Константином Дукой Старшим.
Основное направление женской судьбы княгини было предрешено и казалось известным, однако все изменилось в одночасье. С родины матери, из Византии, пришли дурные вести: в борьбе за власть молодого принца устранили бескровным, но надежным способом: юношу просто-напросто постригли в монахи.
Ничто не обязывало молодую княжну следовать примеру своего далекого жениха, но Янка рассудила иначе. Она тоже избрала монашеский путь – и стоит ли искать ответ на вопрос, было ли это решение продиктовано взвешенным желанием, юношеским максимализмом или жертвенностью во имя несложившегося брака.
Анне Всеволодовне довелось несколько раз посещать Константинополь. Вместо брачного пира и медового месяца она знакомится с греческой монашеской жизнью, пристально изучает уставы и уклады монастырского бытия, приобретает необходимые рукописи, которые должны помочь ей в осуществлении задуманного.
Вернувшись из очередной такой поездки, Янка приступает к отцу, к тому моменту из удельного переяславского князя ставшего правителем Киева, и к киевскому митрополиту с настоятельной просьбой открыть на Руси первый женский монастырь. В этом стремлении сестру горячо поддерживает старший любимый брат, Владимир Мономах. Он, как и Янка, с детства был воспитан в благоговении и страхе Божием, а потому понимал, как важно и как значимо монашество для такой огромной страны, как необходимо поддерживать зарождающееся в народе стремление авторитетом княжеской власти.
В 1086 году стремления княжичей увенчались успехом: Всеволод строит храм апостола Андрея и при нем открывает монастырь, игуменьей которого становится его старшая дочь Анна, так и сохранившая свое прозвище Янка не только в народной памяти, но даже и в летописях и, что совсем нехарактерно, в некоторых списках жития. Более того, даже сам монастырь так и называли: Янчин. Красивый, величественный монастырь, к сожалению, не дожил до наших дней, сгорев во дни нашествия Батыя. В том же году княжна-монахиня собирает «младых девиц и обучает писанию, ремеслам, пению, швению и иным полезным занятиям».
Великая княжна постриглась в 1086 г., в монастыре при церкви св. Андрея в Киеве, «построенной великим князем Всеволодом.
Молодая монахиня развивает активнейшую деятельность, пытаясь разумно привнести в устроение русской жизни известные ей из заграничных поездок западные мотивы. Одним из них, вне всякого сомнения, надо назвать первую в Европе школу для девочек, открытую княжной Янкой при ею же основанном первом на Руси женском монастыре.
Приняв обитель в свое ведение, она употребила все меры к ее внешнему и внутреннему благоустройству.
При киевском Андреевском монастыре Анна Всеволодовна основала первую известную в истории Руси школу для девочек. В «Истории» В. Н. Татищева в связи с этим фактом приводится выдержка из не сохранившейся до наших дней летописи о том, что Янка, «собравши младых девиц, неколико обучала писанию, тако ж ремеслам, пению, швению и иным полезным им занятиям. Да от юности навыкнут разумети закон божий и трудолюбие, а любострастие в юности воздержанием умертвят.,.*). Тягу к «просветительской» деятельности Анна унаследовала от отца, который, «дома седя, изумеяше пять язык», а также от матери — бывшей византийской принцессы. Традиции женского образования в Византии, с которой Русь пока еще поддерживала тесные контакты, благотворно влияли на общий уровень культуры и распространение грамотности среди женщин княжеского дома.
Живя в монастыре по всем иноческим правилам, княжна Анна привлекла к себе множество монахинь.
Янчин монастырь был делом семейным не только по заботам отца и брата игуменьи. В 1106г. там же приняла постриг и младшая сестра Анны и Владимира, красавица Евпраксия-Адельгейда, вернувшаяся из Европы после своего неудачного и ужасного брака с императором Священной Римской империи Генрихом.
В 1082 г. 12-летняя сводная сестра Анны Всеволодовны — Евпраксия Всеволодовна была сосватана ча маркграфа Генриха Штаденс.кого Длинного. Всеволод был заинтересован в союзе с могущественным и богатым домом Саксонии. В 1083 г, Евпраксия с огромным приданым, пышным посольством и верблюдами, «нагруженными роскошными одеждами, драгоценностями и вообще несметным богатством», была отправлена в Саксонию, в дом жениха, где, по обычаю того времени, она должна была находиться до брака, усваивать немецкий язык, привыкать к новому быту. Вскоре русскую княжну поместили в Кведлингбургский монастырь, в котором получали образование дочери знатных особ, а игуменьями были принцессы только королевской крови. Здесь Евпраксия под наблюдением игуменьи — сестры императора Генриха IV Адельгейды обучилась немецкому и латинскому языкам и иным книжным премудростям. Перед свадьбой, в 1086 г., она перешла в католичество и получила новое имя — Adelheid (Адельгейда) 4\ Но через год Генрих Штаденский умер, детей у них не было. Еще до замужества Евпраксия-Аделыейда обратила на себя внимание германского императора Генриха IV. После смерти маркграфа и своей жены Генрих IV решил жениться ыа его вдове. С 1087 г. Евпраксия открыто считалась невестой императора. Коронация состоялась в 1088 г., пенчание — летом 1089 г. В Киев были посланы официальные извещения. Генрих IV надеялся, что новый брак усилит его полиции в борьбе с папством и Русь поддержит его в этой борьбе 4». Да и новая императрица Адельгейда склонна была принимать участие в политических делах. Но брак не был одобрен киевским двором: по-видимому, отрицательную роль сыграла церковь. Византия тогда прервала сношения с Генрихом IV, и император Иоанн II стремился удержать Русь в русле проводимой им политики'10.
В 1090 г. Евпраксия-Аделыейда уехала с мужем в Верону, где развертывались военные действия между поисками Генриха 1V и паны Урбана II. Судя по событиям 109Л г., в жизни Генриха и Евпраксии наступил разлад. М. Кирхиер и Т. Эдигер связывали возникшую неприязнь Генриха IV к жене с ее «недостаточно целомудренным поведением» («a proprio marito prostituta
Однако во всех этих доводах сбрасывается со счета участие Евпраксии-Адельгейды в политической борьбе. Два факта стоят рядом: в 1093 г. сын императора Конрад, приехавший в Верону вместе с коронованной: четой, неожиданно предал отца и перешел на сторону его противников во главе с баварским герцогом Вельфом, связанным с папой Урбаном II, и в том же году, по свидетельству хронистов, Генрих IV «из ненависти к жене заточил ее в Вероне» °2, Не было ли это вызвано тем, что император не без основания опасался политической измены Евпраксии, которая могла выдать некоторые политические и военные планы сторонников Генриха IV, не говоря уже об огласке подробностей семейной жизни? Возможно, немалую роль сыграло изменение политической ориентации киевских князей: к этому времени Всеволод Ярославич умер, а его преемник князь Свято-полк Изяславич (двоюродный брат Евпраксии) стал ориентироваться па Вельфов bi.
Так или иначе, но водоворот политической жизни все более затягивал Евпраксию. Во время переезда императорского двора из Вероны в Лангабардию она бежала от Генриха IV и направилась в Каноссу, где торжественно была встречена своим пасынком Конрадом. Переход на сторону противников мужа был, по-видимому, принципиальным шагом для Евпраксии, которая хотела, чтобы судьба германской короны решилась в интересах Руси. Вероятно, не без стопора с Конрадом она подала на церковный собор в Пьяченце буллу с жалобой на мужа, подвергавшего ее унижениям и жестокостям, т. е. предала огласке подробности своей семейной жизни. По нормам средневековой морали, поступок Евпраксии был равносилен гражданскому самоубийству и требовал немалого мужества (хотя в средневековой истории аналогичные случаи известны: с буллой на имя папы обращалась, например, Элеонора Аквитанская). Впоследствии поступок Евпраксии резко осуждался немецкими историками 54. Генрих IV был судим папским судом, отрешен от престола и умер в бесславии. По окончании процесса Евпраксия покинула Германию. Вначале она перешла под покровительство своей тетки — венгерской королевы Анастасии Ярославны, но, преследуемая клевретами Генриха IV, вскоре уехала в Киев, где постриглась в монахини в монастыре своей сестры Янки. Вскоре в Киеве поползли слухи о выступлении Евпраксии-Адельгейды против мужа на церковном соборе, что вызвало резкое осуждение прежде всего у духовенства и, видимо, повлияло на отношение к ней в былинах и легендах, где к имени Евпракеии прочно прикрепился эпитет «волочайка» (потаскуха). Историческая справедливость не вяжется с «очернением» Евпраксии и «обелением» Генриха IV немецкими историками. Она требует отметить сильные черты Евпраксии, которые характеризуют ее как независимую личность, отстаивавшую свою линию поведения. К сожалению, пока остаются в тени связи Евпраксии-Адельгейды в бытность ее за рубежом с Киевской Русью.
Со временем обитель приняла в свои стены и дочерей Владимира Мономаха Евфимию и Марию.
В монастыре княжна Анна устроила первое в Европе, по времени, женское училище, в котором, «собравше девиц, обучала их писанию, також ремеслам, пению и швению».
С именем Анны Всеволодовны связаны легенды более позднего происхождения о её высоком искусстве врачевания.
Суть происходящего очень проста: происходила становление Руси как самостоятельной церковной единицы, готовой растить собственных не только платонов и быстрых разумом невтонов1, но и иерархов Церкви. Таким образом, митрополит, не вмешивающийся во внутреннюю политику Киева, да, к тому же, словно бы не оправдавший надежд принимающей стороны, крайне выгоден для Руси. Конечно, вряд ли все это озвучивалось на «семейном совете» князей Всеволода, Владимира и молодой игуменьи, но возложенную на нее задачу Янка поняла и выполнила как нельзя лучше.
Со временем обитель примет в свои стены – правда, только как место погребения – и мачеху Янки, вторую жену ее отца, половецкую княжну, в крещении получившую имя Анны.
Существует мнение, что девушка в свое время так и не смогла смириться с появлением мачехи и с ее именем, из-за чего, собственно, и стала называться Янкой. Возможно, в этой гипотезе есть свое рациональное зерно, но, так или иначе, Янчин монастырь в итоге примиряет всех.
Похоронена в Андреевском (Янчином) монастыре, впоследствии разрушенном Батыем.
Время канонизации неизвестно.
