Праведный Даниил Ачинский
Декабрь 28th 2015 -
Память 15/28 апреля, 16/29 декабря (Сибир.), в Соборах Сибирских и Полтавских (Укр.) святых
Имя в миру — Даниил Корнилиевич Делие; местночтимый святой Русской Православной Церкви; прославлен в 1999 году.
Старец Даниил – уроженец Полтавской губернии, местечка Новые Сенжары. В метрической книге Новосенжаровской Успенской церкви акт рождения Даниила записан так: «1784 года, № 67, мужеска пола, декабря 12 дня, родился у Корнея Делиенка и жены его Агафии сын Даниил; Восприимал Андрей Серенко». Имел Даниил родного брата Ивана, родных племянников Ивана и Трофима, и племянницу Анну (Степанкову), двух двоюродных братьев – Федора и Петра, а также двух двоюродных сестер – Евфросинью (Сердюкову) и Марфу (Недельчиху).
Как свидетельствуют родные, рос Даниил смиренным, непамятозлобным парнишкой, подрос – стал играть на басе, но строгий дед запретил ему таким образом зарабатывать деньги, и он стал вместе с братом Иваном усердно и честно «земледельничать» на поле, принадлежавшем их семейству.
Круто поменяла его судьбу военная служба. В январе 1807 года Даниил был принят в ратники, в 1809 году определен в артиллерию, в том же году обучился грамоте. Участвовал в сражении под Бородиным, где около его орудия было восемь человек солдат, но по окончании сражения остался он с одним только своим товарищем. Несмотря на ранение, дошел до Парижа, где его полк квартировал с 1813 по 1815 годы.
По свидетельству родных, из Франции присылал на Полтавщину на имя приходского прот. Петра Базилевича письма и денежные переводы.
Когда открылась Даниилу грамота, он познакомился «с одним диаконом доброй жизни, который дал ему довольное понятие о святом Писании, и начал читать священные книги и жития святых отцов. Это ему очень понравилось, и он вознамерился во всем последовать жизни их. С тех пор он получил большую ревность и любовь к Богу, уразумел суету и непостоянство мира сего, и кратковременность жизни человеческой, и вечную будущность, и вечное праведным наслаждение, а грешным вечное наказание».
В 1820 году Даниил побывал в трехдневном отпуске дома, так как полк его стоял неподалеку, в Лебедине. Был он в ту пору уже в звании унтер-офицера и по батарее носил звание каптенармуса. В День усекновения главы Иоанна Предтечи Даниил строго постился, и просил родных и близких молиться утром и вечером, несмотря на усталость. Уезжая, одарил брата Ивана 25-ю рублями, а племяннику Петру отдал в наследство 5 десятин земли – всю свою долю. Сказал, что остальные деньги, бывшие у него, употребил на устройство икон и церковь.
Отвез гостя на батарею брат Иван. Прощаясь, Даниил сказал, чтобы более не ожидали его прихода в дом: «Залезу в щель, как муха, и там доживу». И правда, его келью в Зерцалах можно было уподобить щели. Однако до исполнения этого желания было еще далеко. Верный воинской присяге, Даниил не сразу решился на бегство из мира. Толчком к этому послужили военные действия, которые уже не затрагивали его души, как во время нашествия войск Наполеона, так как не были связаны с нападением неприятеля на Отечество. В 1822 году Данилова батарея проходила через местечко Решетиловку, чтобы отправится в военный поход на турков. Иван, приехавший туда для встречи с братом, Даниила в Решетиловке не нашел. Полковник сказал, что тот остался в Полтаве, чтобы посвятить себя богоугодным делам.
По преданию, стал подвизаться в пещере в глухом лесу, посещал хутор Диканька, в Никольском храме молился перед чтимой иконой святителя Николая Чудотворца.
За то, что бесстрашный герой Бородинской битвы, дослужившийся до звания унтер-офицера, более воевать не захотел, а возжелал послужить Богу, он, согласно действующим в те времена российским законам, был осужден. Военный суд вынес суровое решение: «За принятие намерения удалиться вовсе от службы для пустынножительства… как упорствующий в своем намерении и не хотящий служить, выключен из воинского звания и назначен в ссылку в Нерчинск, на работу в рудниках тамошних горных заводов».
Путь его в Сибирь был долгим. «Шел он вместе с преступниками в кандалах, которые хотели с него снять, но он не позволял снимать и называл их карманными часами», — повествует в своем «Сказании о старце Данииле» инок святой горы Афон Парфений – насельник русского Пантелеимоновского монастыря. По свежим следам, через 10 лет после Даниловой смерти собрал он сведения о праведнике.
Определили преступника на Боготольский винокуренный завод на вечные каторжные работы, где он перенес много издевательств. Особенно ненавидели его за приверженность к молитве. Однажды зимней порою пристав Афанасьев посадил обнаженного узника на крышу своего дома и велел из машин поливать его водой, сам же насмешливо кричал снизу: «Спасайся, Даниил, ты же святой!» Как тут не вспомнить крики толпы, обращенной к распятому Спасителю: «Других спасал, так пусть спасет себя, если Он… Божий избранник»
Узник безропотно терпел все издевательства, полагая, что за грехи свои достоин куда большего наказания. Но когда после очередных измывательств над его жертвой приставу развернуло голову так, что лицо оказалось позади, а затылок встал на место лица, он испугался не на шутку, воспринял это как кару Божию и попросил прощения у смиренного каторжника, которого постоянно обзывал святошей. На что Даниил без обиды ответил ему: «Бог тебя простит, ибо я еще большего наказания достоин, потому что я – клятвопреступник». Вероятно, он имел в виду отказ от воинской службы.
После новых злоключений и неоднократной молитвенной помощи каторжника, уверовав в святость Даниила, его недавний мучитель вообще отпустил узника на волю, написав в донесении губернатору, что тот неспособен к работе.
По ходатайству Афанасьева перед губернатором Даниил Ачинский был освобожден от каторжных работ.
Pages: 1 2
