Страдание святых 42 мучеников
Март 18th 2011 -
Выслушав сии нечестивые речи агарян, премудрые мужи посмотрели друг на друга и кротко улыбнулись. Потом сказали вместе с псалмопевцем:
«Яму вырыли мне гордые, вопреки закону Твоему. Все заповеди Твои — истина» (Пс. 118:85-86).
Посмотрев на агарян, они отвечали им:
— Неужели это учение вашего пророка? и неужели вы веруете, что действительно праведно и приятно Богу, когда плоть бывает побеждаема всякими вожделениями, нечистыми и страстями похотениями и наш разум до того покоряется страстям, что даже никогда и на мысль не придет воспрянуть от скверных плотских деяний посредством воздержания? Какая будет разница между человеком, живущим так, и бессмысленными животным? Нет, мужи, нет! мы не желаем быть таковыми и не отступим от добродетельного и чистого христианского закона, ибо мы ученики тех, кои взывали к Богу: не отступим от Тебя, ибо «за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, [обреченных] на заклание» (Рим.8:36), «ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим.8:38-39). Выслушав такой ответ святых, агаряне ушли от них, не склонив их к своей вере.
По прошествии некоторого времени снова в темницу ко святым пришли, подобно первым, посланные князем совратители, называемые гимнософистами11. Они также, подавши милостыню узникам и поцеловавши каждого из них, сели и спросили святых:
— Что невозможно для Бога?
— Ничего, — отвечали святые, — всё возможно для Него, ибо так и свойственно естеству Божию.
— Если Богу всё возможно, — продолжали гимнософисты, — то посмотрим, кому своим всемогуществом Он оказывает милости в настоящее время, — грекам или измаильтянам? Кому плодороднейшие и прекраснейшие страны земли отдал Бог — вам или нам? Чьё войско Бог увеличивает? и чьи полки губит, как сено? Неужели Бог несправедлив? Если Он не видел, что мы соблюдаем Его заповеди, то не оказывал бы нам столь великих благодеяний, — и напротив, — если бы не знал, что вы не веруете в посланного им пророка Магомета, не покорил бы вас нам и не отдал бы в плен.
Выслушав речи гимнософистов, святые отвечали им:
— Если бы вы верили пророческим свидетельствам, то узнали бы, что ваши мудрствования ложны, ибо то, что вы говорите, может ли быть подтверждено Божественным Писанием? Никогда. А всё, что не имеет свидетельства, ложно. Ответьте на следующий наш вопрос: если бы случилось двум людям спорить за обладание одним полем и один из них, не имея свидетелей, кричал и говорил бы, что это поле его, а другой без спора и ссоры представил бы многих свидетелей, честных и заслуживающих доверие, которые бы говорили, что поле его, а не того (первого), — что вы, сарацыны, подумали бы, кому бы вы присудили это поле?
Они отвечали:
— Поистине, поле принадлежит тому, кто имеет свидетелей.
— Справедливо вы рассудили, — сказали святые. — Точно так же и мы рассуждаем о Магомете, вашем учителе и о Единородном Сыне Божием, Господе нашем Иисусе Христе. Господь наш Иисус Христос, придя в мир и быв человеком, от Пречистой Девы рожденным, о чем также, как мы слышали, и вы часто говорили, имел о Себе свидетельства всех древнейших святых пророков, предвозвестивших Его пришествие в мир. Пришел и ваш великий пророк и законодатель Магомет, которого вы называете посланным от Бога, и что же? Не подобало ли бы ему иметь свидетельства от двух пророков или хотя от одного, дабы было ясно, что он действительно послан от Бога?
Сии речи святых привели в стыд гимнософистов, увидавших себя побеждёнными после сих слов.
Тогда заговорил, улыбнувшись, святой Васой:
— Имеет и сарацинский законодатель, — сказал он, — славного и истинного пророка, пророчествовавшего о нем, святого Исаию; и если бы я не опечалил сих премудрых мужей (т. е. гимнософистов), то сказал бы им сие пророчество.
— Нисколько не опечалимся, — сказали они, — ибо умеем прощать согрешающим по неразумию, хотя бы и сказали что нехорошее о нашем пророке.
— Не вы ли говорите, — продолжал святой, — что пророк Магомет самый последний из пророков?
— Да, это так, — ответили те.
Тогда святой Васой сказал:
— Исаия, коего и вы исповедуете, как пророка Божия, говорит в одном своем пророчестве: «отсечет Господь у Израиля голову и хвост» (Ис. 9:14). При этом сам же Исаия объясняет свои слова дальше, разумея под главою, — смотрящих на лица, т. е. творящих неправедный суд, а под хвостом разумея пророка. «а пророк-лжеучитель есть хвост» (Ис. 9:15). Не разгневайтесь, мужи, — ваш пророк не «хвост» ли, как самый последний (по вашему же слову) из пророков? И не учит ли вас беззаконным делам? Ибо разве не беззаконие то, что ваш пророк положил для вас законом, напр., если какой-нибудь муж, возненавидев свою жену, отвергнет ее, то снова может взять ее к себе не прежде, чем она будет взята другим мужчиной. Умолчим о других беззаконных постановлениях Магометова закона; сказанного довольно для уразумения пророчества Исаии, что не о ком либо ином, а только о вашем пророке Магомете, изрёк он пророчество, говоря: «И вожди сего народа введут его в заблуждение, и водимые ими погибнут» (Ис. 9:16).
— Умеем и мы философствовать, — сказали гимнософисты, но, поелику так угодно Богу, кто мы, чтобы противиться Его воле? А Магомет не имеет нужды в свидетельстве человеческом, ибо поставлен от Бога, от Коего и принял такие законы.
— Неужели от Бога он принёс вам такой закон, чтобы иметь многих жён и с ними, во время ваших постов, проводить целые ночи до восхода солнца в объядении и телесных удовольствиях? — спросил святой Васой.
Они ответили:
— Да, это истинно.
Тогда сказали другие святые:
— Надо ответить и на первый ваш вопрос, по которому будто бы лучшая вера у тех, у кого бывает большее мужество на войне и победа. Если вы производите вашу веру от воинской силы, то вспомните древнюю силу персов, которые завоевали многие страны и покорили себе почти всю вселенную; после них настало господство греков, когда Александр Великий победил персов; потом Рим завоевал всю вселенную. Что же? Неужели все они имели истинную веру, ибо были сильны на войне? Нисколько. Все они сильно были преданы идолопоклонству, не зная Истинного Бога, Творца всего. Как же вы говорите, что ваша вера истинная, потому что вы (по попущению Божию за наши грехи) в последнее время победили нас силою своего войска? Ведь часто случается и нам, христианам, истинно исповедывающим Бога, при Его помощи, иметь одоление над врагами и побеждать. Когда же мы, прогневавши Христа, Господа нашего, не приносим покаяние, тогда Он наводит на нас нечестивых людей, отмщая нам за наши грехи. Тем не менее мы, и наказываемые, не отрекаемся от нашего Владыки, но просим Его милости, веруем и имеем надежду, что Он помилует нас. Вашего же учителя, не имеющего свидетельств от пророков, и даже противного святым пророкам, мы нисколько не почитаем, но совершенно отвергаем.
После сей беседы гимнософисты, посрамленные и разгневанные, возвратились к своему князю.
Между тем прошло уже семь лет, как святые страдали, заключенные в оковах в той тесной и мрачной темнице. Днем и ночью они пребывали в молитве, непрестанно воспевая псалмы Давида и благодаря Бога за всё Его промышление о них: ибо Он очищал им темничным заключением и скорбью прошедшие годы их жизни, проведенные в удовольствиях и удобствах, укреплял их на столь долгое терпение, о каком раньше они не могли даже помышлять.
Когда они так страдали, вышеуказанный отступник Вадитзис, предавший варварам город Амморею и отвергшийся от Христа, пришел в пятый день месяца марта к темнице, когда уже заходило солнце, и, подозвав чрез отверстие одного из узников, бывшего раньше нотарием12 у своего господина Константина патриция и называвшегося также Константином, сказал ему тайно:
— Узнай, премудрый муж, какую любовь я имею к твоему господину Константину патрицию в течение многих лет и даже теперь. Ныне я достоверно узнал, что князь замыслил в завтрашний день убить всех вас, если вы не примете его веры, и я пришел известить вас об этом. Посоветуй твоему господину избавиться от смерти притворным согласием принять сарацинскую веру, и сам поступи также, — а в помышлениях своих нисколько не отступайте от христианской веры, но ради случившегося бедствие притворно угодите князю, и ваш Христос не прогневается на вас за сие.
Но сей боголюбивый муж, изобразив на себе правою рукою крестное знамение отвечал отступнику:
— Отойди от нас, делатель беззакония, — и Вадитзис отошел от него.
Господин же Константин патриций спросил Константина нотария:
— Кто призывал тебя к оконцу темницы и ради чего?
Он, не желая пред всей дружиной его сказать ему о сем, дабы кто-либо, убоявшись смерти, не стал печалиться и колебаться в мыслях, отошел в сторону с господином Константином и сказал ему, что возвестил Вадитзис. Константин патриций, возблагодарив Бога, произнёс:
— Да будет воля Господня.
Потом, обратившись к своей дружине, он сказал:
— Пребудем, братия, всю сию ночь в молитве.
Все, вставши, молились, воспевая до рассвета псалмы Давида.
