Заключение Синодальной богословской комиссии по Совместному заявлению Православно-лютеранской комиссии по богословскому диалогу
Апрель 12th 2011 -
Учение об impanatio («вохлеблении», «принятии в ипостась») хлеба и вина Христом, но не их превращении в Его Тело и Кровь, развивал на Западе в XI веке Беренгарий Турский и его последователи. В эпоху Реформации учение об impanatio было принято некоторыми группами протестантов — в том числе, частью лютеран. К этому учению близка евхаристология прот. Сергия Булгакова, непосредственно вытекающая из его своеобразного учения о предвечной Софии — софиологии, которая, как известно, встретила самые серьезные возражения со стороны В. Н. Лосского, архиеп. Серафима (Соболева) и других православных богословов (см. Приложение No 6. С. 11–12). Официальные лютеранские представления о Евхаристии подразумевают веру в consubstantiatio («со-существление») — западное еретическое учение, соответствующее несторианской евхаристологии.
Именно борьбой с учениями об impanatio и consubstantiatio обусловлена канонизация в Римско-Католической Церкви учения о transsubstantiatio («пресуществлении», греч. μετουσίωσις), состоящее в признании превращения сущностей хлеба и вина в сущности Тела и Крови Христовых при одновременном сохранении акциденций хлеба и вина.
Более радикальное, чем impanatio и consubstantiatio, евхаристическое учение было предложено Жаном Кальвином, отказавшимся признать какую-либо связь между находящимися на земле евхаристическими хлебом и вином и находящимися на небе Телом и Кровью Христовыми; свое учение Кальвин обосновывал невозможностью для одного и того же Тела находиться в разных местах одновременно. Кальвинистская евхаристология повлияла на англиканскую — упомянутый аргумент Кальвина составил т. н. «черную рубрику» англиканской Книги общих молитв, запрещающую почитание Святых Даров, а клятва об отказе признать пресуществление была включена в присягу английских королей25.
Кальвинистская евхаристология проникла и на православный Восток — оно содержится в «Исповедании веры...» 1629 г. Константинопольского Патриарха Кирилла (Лукариса). И именно борьбой с ересью кальвинизма было обусловлено соборное принятие Православной Церковью термина «пресуществление», состоявшееся на Иерусалимском Соборе 1672 г. и Константинопольском Соборе1691 г. В частности, последний Собор подвергает противников термина «пресуществление» самым строгим каноническим прещениям; решения Собора были рецепированы Русской Православной Церковью и включены в Догматическое послание Патриарха Московского и всея Руси Адриана (см. Приложение No 5. С. 3–4; БТ. 2007. Сб. 41. С. 133–145). С этого времени термин «пресуществление» становится обычным термином в православной евхаристологии: он употребляется в официальных посланиях иерархов, синодально одобренных исповеданиях веры и догматических пособиях и проч.
Тем не менее, в XIX–XX веках некотрые православные богословы выразили сомнения в целесообразности употребления термина «пресуществление» (см. частичный перечень в
25Ср. в связи с этим слова свт. Филарета (Дроздова), митрополита Московского: «если бы кто отверз уста с таким мнением о Евхаристии, в каком дают клятву английские короли, надлежало бы, хотя бы одному против всех, поднять спор за истинное Тело Христово и истинную Кровь Христову и за сохранение душами истинной веры в Таинство “Божественной Пищи”» (Письма к А. Н. Муравьеву, 152).
одном из представленных отзывов на документ православно-лютеранской комиссии: Приложение No 1. С. 4–5). Большинству из них термин «пресуществление» казался, во-первых, ненужным заимствованием из католического богословия; во-вторых, недопустимой попыткой раскрыть тайну Евхаристии и рационально объяснить то, как происходит евхаристическое преложение26. Саму веру в существенное изменение евхаристических Даров бóльшая часть этих богословов не отрицала; лишь прот. Сергий Булгаков разработал собственное евхаристическое учение, несовместимое с верой в существенное изменение Даров (ему также последовало несколько исследователей — как православных, так и инославных, — некритически принявших богословское творчество прот. Сергия за аутентичное изложение традиционного православного богословия).
Нельзя, однако, не отметить, что употребление в православном богословии термина «пресуществление» не является ни рациональным объяснением Евхаристии, ни попыткой объяснить ее тайну. В «Послании восточных Патриархов», основанном на Деяниях Иерусалимского Собора 1672 г., подчеркнуто: «Веруем, что словом пресуществлениене объясняется образ, которым хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Господню, ибо сего нельзя постичь никому, кроме Самого Бога, и усилия желающих постичь сие могут быть следствием только безумия и нечестия; но [этим словом] показывается только то, что хлеб м вино, по освящении, прелагаются в Тело и Кровь Господню не образно, не призбытком благодати, не сообщением или наитием единой Божественности Единородного, и не случайная какая-либо принадлежность хлеба и вина прелагается в случайную принадлежность Тела и Крови Христовой, каким-либо изменением или смешением, но, как выше сказано, истинно, действительно и существенно хлеб бывает самим истинным Телом Господним, а вино — самой Кровью Господней»27.
Противопоставление «православно-святоотеческого» термина «преложение» «схоластически-аристотелевскому» термину «пресуществление» не находит себе реального подтверждения. Сугубо аристотелевским является, наоборот, как раз термин «преложение», μεταβολή, тогда как слово «пресуществление», μετουσίωσις ни разу не встречается ни только у Аристотеля, но и вообще у античных авторов,насколько можно судить по поиску в базе Thesaurus Linguae Graecae и сведениям авторитетного словаря Генри Лиддела, Роберта Скотта и Генри Джонса. Первое употребление слова μετουσίωσις на греческом Востоке зафиксировано у св. Леонтия Византийского, причем в близком к евхаристическому контексте — когда он говорит о превращении воды в кровь при Моисее28— а широко употребляться православными авторами он начал в эпоху паламитских споров (так, в неевхаристических контекстах он не раз встречается в сочиненияхученика и сподвижника свт. Григория Паламы, Патриарха Константинопольского свт.Филофея (Коккина)). Таким образом, противопоставление аристотелевского (и языческого по происхождению) термина μεταβολή христианскому термину μετουσίωσις, как якобы схоластически-аристотелевскому, — некорректно.
Именно поэтому участник первого заседания православно-лютеранской комиссии по богословскому диалогу, которое также было посвящено Евхаристии, еп. Астраханский и Енотаевский Михаил отмечал в своем докладе: «Учение Православной и Римско-Католической Церквей по этой [евхаристической] проблеме практически одно и то же. Попытки найти существенное различие между двумя учениями на базе применения терминов “пресуществление” (transsubstantiatio) на Западе и “претворение” или “преложение” на Востоке следует отнести на счет полемического задора, ибо никто еще никогда не мог указать, в чем именно состоит различие между этими словами. Раскрытие их содержания всегда доказывало их синонимичность»29.
Позиция о твердом следовании Русской Православной Церкви вере в сущностное изменение евхаристических Даров была многократно озвучена в ходе диалогов с лютеранами. Так, по результатам первого собеседования в рамках этого диалога, проходившего в г. Турку с 19 по 22 марта 1970 года, было принято Резюме, в котором утверждалось расхождение в понимании лютеранами и православными «истины... о существенном присутствии в Евхаристии Богочеловека Христа Его Телом и Кровью под видом хлеба и вина»30; с православной стороны документ был подписан возглавлявшим русскуюделегацию епископом Дмитровским Филаретом, ректором Московской Духовной Академии (ныне — митрополит Минский и Слуцкий Филарет, Патриарший Экзарх Всея Беларуси, Председатель Синодальной Богословской комиссии). В приложенном к документу докладе епископа Астраханского и Енотаевского Михаила сказано буквально следующее: «В то время как исторические Церкви — Православная, Римско-Католическая и дохалкидонские — исповедуют реальное пресуществление хлеба и вина в истинное Тело и истинную Кровь Иисуса Христа, протестантские Церкви при всем разнообразии их евхаристических доктрин, отрицают субстанциальный, вещественный характер присутствия Тела и Крови под видами хлеба и вина»31.
По результатам второго собеседования, проходившего в Троице-Сергиевой лавре с 12 по 16 декабря 1971 года, было принято Резюме,подписанное с православной стороны архиепископом Дмитровским Филаретом, ректором Московской Духовной Академии и семинарии; в Резюме говорилось следующее: «Согласно православному учению, хлеб и вино в Евхаристии существенно прелагаются в Тело и Кровь Христову. Это существенное изменение остается в Святых Дарах неотъемлемо и независимо от их употребления»32. На собеседовании «Арнольдсхайм-VI», проходившем в Троице-Сергиевой Лавре с 26 по 29 ноября 1973 года, было особо подчеркнуто «твердое следование» Русской Православной Церкви «учению о пресуществлении»33.
Наконец, резюмируя целый ряд подобных встреч, Алексей Ильич Осипов, профессор Московской Духовной Академии, писал: «Для выражения сущности Евхаристии православное богословие употребляет слова “Преложение”, “Претворение”, “Пресуществление”»34.
Итак, на протяжении многих лет православная сторона диалога раз за разом подчеркивала свое твердое следование вере в существенное изменение евхаристических Даров в Тело и Кровь Христовы. В рассматриваемом же документе православная сторона неожиданно и без всякой подобающей этому шагу аргументации изменила свое мнение.
26Можно отметить, что позиции подавляющего большинства православных критиков «пресуществления» так или иначе восходили к взглядам А. С. Хомякова. В частности самом конце XIX в. один из последователей славянофильства, А. А. Киреев, открыл в богословской прессе того времени большую дискуссию об этом термине (см. резюме дискуссии в аппарате к: Малиновский Н., прот.Православное догматическое богословие. Сергиев Посад, 1909. Т. 4. С. 151–182), итогом которой стало подтверждение православности этого термина. Ключевым аргументом, поставившим точку в полемике, явилась статья В. Я. Малахова, будущего священномученика Василия, «Пресуществление Св. Даров в таинстве Евхаристии» (Богословский вестник. Сергиев Посад, 1898. Т. 2. No6. С. 298–320; No8. С. 113–140). В 1916 году с разрушительной критикой богословских и философских взглядов славянофилов — в том числе, отрицания А. С. Хомяковым термина «пресуществление» — выступил свящ. Павел Флоренский (Богословский вестник. Сергиев Посад, 1916. Т. 2. No7–8. С. 516–581); примечательно, что даже возразивший ему Н. А. Бердяев в своей заметке «Хомяков и священник Флоренский», напечатанной в 1917 г., был вынужден признать, что «в вопросе о таинствах он [Флоренский] более прав, чем Хомяков».
27Догматические послания православных иерархов XVII–XIX веков о Православной вере. Троице-Сергиева Лавра, 1995. С. 180–181.
28PG. 86. Col. 1772, 1801.
29БТ. 1971. Сб. 7. С. 229. Прим. 1.
30БТ. 1971. Сб. 7. С. 213.
31Там же. С. 229.
32ЖМП. 1972. No 2. С. 57;БТ. 1973. Сб. 11. С. 164; ЖМП. 1980. No 8. С. 60.
33ЖМП. 1974. No 1. С. 55–68.
34ЖМП. 1980. No 9. С. 64.
http://theolcom.ru/doc/071225/zbr.pdf
Источник: Школа Православного Миссионера
