Русская церковь и собор на Крите: два подхода к православному единству
Июнь 24th 2016 -
Как стало известно из заявлений представителей Московского патриархата, в Русской церкви призвали не рассматривать собор на Крите в качестве «Всеправославного собора». В самом деле, отсутствие представителей самой многочисленной Русской церкви (а также Антиохийской, Грузинской и Болгарской церквей) делает собор на Крите конференцией православного меньшинства, которое не может принимать решений, обязательных для всех поместных церквей.
Отметим, что в Русской церкви до последнего стремились сгладить конфликт и урегулировать разногласия, однако на Фанаре (квартал в Стамбуле, где находится резиденция Константинопольского патриарха – ред.) оказались не готовы к конструктивному диалогу.
Символ «глобального эллинизма»
Несмотря на распространенную в Константинопольской православной церкви (КПЦ) убежденность в своей исключительности и авторитете, представления о ее роли в современной церковной жизни среди широких масс верующих весьма неоднозначны.
В частности, сторонники конспирологических подходов делают акцент на теснейших связях КПЦ с США и рассматривают ее как носительницу американских геополитических интересов. Другие, напротив, идеализируют КПЦ, видя в ней особую церковную институцию, отстаивающую принципы православного универсализма.
В самой Греции под юрисдикцией КПЦ находятся лишь Афон и островные территории, однако главная опора Константинопольского патриархата — это греки, живущие в США и Канаде, влиятельная и многочисленная диаспора, играющая важную роль в американской политике. Достаточно сказать, что в ХХ веке сразу два ее представителя видели себя в качестве будущих президентов США.
Присоединившийся к Епископальной церкви, но сохранивший теснейшие связи с православной греческой общиной Спиро Агню был дважды избран на пост вице-президента в паре с Ричардом Никсоном и уже готовился стать хозяином Белого Дома, однако честолюбивым планам помешал коррупционный скандал. Православный грек и прихожанин Константинопольского патриархата Майкл Дукакис стал кандидатом в президенты от Демократической партии на выборах 1988 года, когда в СССР отмечалось 1000-летие Крещения Руси.
Помимо этого, представители греческой диаспоры работали в предвыборных кампаниях Билла и Хиллари Клинтон и Барака Обамы, влиятельны в медийной сфере и даже в Голливуде.
Принципиально, что для греческой диаспоры в Америке Константинопольский патриархат был и остается знаменем «глобального эллинизма», идеологии национального самоутверждения, определяющей греческую идентичность в США и Канаде.
Со своей стороны, американские власти часто рассматривали Фанар как важный инструмент влияния на православный мир и порой прямо вмешивались в дела КПЦ. Широкую известность, к примеру, получила американская спецоперация 26 января 1949 года, в ходе которой будущий патриарх Афинагор прибыл в Стамбул на личном самолете Гарри Трумэна.
Отметим, что нынешней патриах Константинопольский Варфоломей, наряду с Далай-ламой, часто называется американскими СМИ в ряду «выдающихся религиозных деятелей современности». При этом поддержка КПЦ со стороны американского государства базируется на особом акте, принятом Конгрессом США.
Компромисс искали до самого последнего момента
Как видим, влияние Константинопольского патриархата объясняется не только его древним каноническим статусом «первого среди равных» в православном мире. За ним стоят могущественные силы, глубоко укоренные в политические и медийные элиты глобального Запада. В силу этого жесткое и «лобовое» противостояние с ним не всегда бывает продуктивно. Не только древние церковные традиции, но и здоровый прагматизм подсказывал, что с КПЦ лучше попытаться найти общий язык, нежели враждовать.
До самого последнего момента в Московской патриархии старались отыскать компромисс. С конца «нулевых» годов стало казаться, что отношения между церквями прошли «перезагрузку». Вновь началась подготовка к Всеправославному собору, который в Русской церкви восприняли весьма серьезно, с пониманием того факта, что речь идет о длительном и сложном процессе. В Церкви, отмеряющей свое время тысячелетиями, как всем хорошо известно, ничто не делается слишком быстро.
Однако сразу после государственного переворота на Украине в марте 2014 года, Константинопольский патриарх неожиданно собрал совещание глав поместных церквей и назначил Всеправославный собор на 2016 год, что вызвало множество закономерных вопросов. Ощущение того, что КПЦ форсирует события, оставляя для себя открытым вопрос «легализации» раскольничьих групп на Украине под эгидой Константинополя, буквально висело в воздухе в эти дни.
Существовали также опасения, что именно эти темы впоследствии обсуждал патриарх Варфоломей во время встречи с вице-президентом США Джозефом Байденом, лично прибывшим в резиденцию главы КПЦ.
Разумеется, было бы упрощением ставить на одну доску патриарха Варфоломея и депутатов украинской Рады, попросивших отменить присоединение Киевской митрополии к Московскому патриархату, произошедшее в 1686 году с одобрения Константинопольского патриархата. Хочется надеется, что в КПЦ не пойдут на прямое нарушение церковных канонов, однако сам факт благосклонного выслушивания подобных обращений дестабилизирует и без того накаленную религиозно-общественную ситуацию на Украине.
Путь к единству или путь к расколу?
КПЦ постоянно подчеркивает, что именно на этой церкви лежит особая ответственность за единство православных. К сожалению, многие шаги, сделанные Фанаром уже в наше историческое время, не объединяют, а разобщают верующих. К примеру, "исправление" церковного календаря по инициативе патриарха Мелетия II (1923 год) привело к тому, что большинство церковных праздников и даже Рождество различные поместные церкви отмечают в разные дни (Русская, Сербская и Грузинская церкви не приняли переход на так называемый «новоюлианский» календарь), а в странах, где календарная реформа была одобрена, возник "старостильный" раскол.
Сегодня Константинопольский патриархат, по сути дела, идет тем же путем, настаивая на предложенных им формулировках итоговых документов собора на Крите, принятие которых в их нынешней редакции также может привести к драматическим последствиям. Православные религиозные деятели, стремящиеся к подлинному, а не формально-протокольному единству, не могут с этим согласиться.
К сожалению, на обеспокоенность Русской, Болгарской, Сербской, Грузинской церквей, а также монастырей Афона текстами формулировок итоговых документов Собора, в КПЦ ответили, что «пересмотр уже запланированного соборного процесса выходит за пределы всех институциональных рамок», а поместные церкви должны «следовать регламенту».
После того, как Фанар в столь нарочито вызывающем тоне отказался от предложенной дискуссии, а некоторые поместные церкви заявили о нежелании посылать свои делегации на Крит, Русская церковь оказалась в сложной ситуации. Под сомнение была поставлена сама духовная природа предстоящего события.
Стало ясно, что у Московской патриархии и КПЦ разные подходы к пониманию православного единства и методам его достижения. Именно поэтому Русская церковь не могла согласиться с диктатом и отказалась следовать идущему вразрез с духом православной соборности «регламенту».
Александр Рудаков,
руководитель Экспертного совета Всемирного Русского Народного Собора, специально для МИА «Россия сегодня»
РИА Новости
Метки: Всеправославный Собор
