Митрополит Месогейский и Лавреоткийский Николай о Всеправославном Соборе
Май 21st 2016 -
Окружное послание относительно созыва Святого и Великого Собора на о. Крит направил один из самых авторитетных иерархов Элладской Церкви митрополит Месогейский Николай.
Возлюбленные отцы и братия,
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
Конечно же, вы уже информированы о том, что в Воскресение Пятидесятницы и еще примерно десять дней после будет происходить на о. Крит так называемый Святой и Великий Собор.
Этот Собор Всеправославный, другими словами в нём примут участие все Православные Автокефальные Церкви с архиерейскими делегациями, возглавляемыми их предстоятелями, то есть Патриархами и Архиепископами. Некоторые характеризуют его как Вселенский Собор, хотя по некоторым причинам, особенно в последнее время, избегают его так называть.
Собор этот, наверно, единственный такого масштаба во втором тысячелетии, то есть единственный после отпадения Рима от единства с остальными Церквями — частями тела Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, как мы исповедуем в Символе Веры.
Совершенно очевидна важность собора, надежды и ожидания, которые он порождает. Поэтому я считаю своим пастырским долгом обратиться к вам, дабы уведомить вас о его характере и значении, потому что народ по нашему церковному преданию не только простой наблюдатель за происходящим, но участвует молитвой, своим словом или даже здравым противодействием и вмешательством в жизнь Церкви.
Такой Собор собирается во имя Троичного Бога с целью в основном духовной, дабы объединить общество верующих, укрепить их, показать им путь истины, уврачевать смущение и в то же время, исполняя свою миссию, свидетельствовать современному миру, то есть показать единую истину Божию “вся языки” как повелел Господь (Мф. ΧΧΙΧ 19).
Собор должен все это соблюсти, опираясь на Евангелие верно истолкованное, во Священном Предании предыдущих Соборов, в учении Святых Отцов и, конечно же, не проходя мимо проблем современности.
Также, предельно ясно, что посыл и слово такого Собора должны быть ясными, сильными, пророческими, богодухновенными. Мы видим, что на нём как бы отверзаются уста Божии по прошествии тысячи лет соборного молчания в век “строптивый и развращенный” (Втор. ΧΧΧΙΙ 5), полный смущения, компромиссов, тупиков, заблуждений, ересей, отрицания, безбожной мании, отмены моральных принципов, многостороннего осквернения человеческой онтологии, в век всеобщей незащищённости, технологического всесилия, цифрового самозаключения, скоординированного кощунства в отношении Бога, массового уничтожения древнейших культур, насильного переселения народов из их исторических мест, гонений на христиан.
Глас Церкви должен быть “на водах многих” (Пс. XXVIII 3), “во гласе хлябий” (Пс. ΧLΙ 8), должен потрясать мир, воскрешать умертвлённые жизни.
Если для чего-то такого мы не готовы, тогда лучше подождать, тогда лучше хоть и в последний момент, но перенести Собор на более поздний срок. Сфотографируются на Крите 400 епископов вместе, с дежурными улыбками, перед этим перелив из пустого в порожнее или подписав документы без крови истины и воды жизни, без меча духовного слова, с непонятными богословскими формулировками стохастического подтекста, с расположенностью сокрытия правды и приукрашения действительности, всё это не только перечеркнет всю суть Собора, но и понизит авторитет Православного свидетельствования раз и навсегда.
Собор должен произойти, только если у него есть сказать и показать что-то такое сильное, что воскресит надежды всех нас, что просветит нашу тьму, что отменит подозрения политических и эгоистичных целей нашего времени, даже церковных.
Мы жаждем истины, вся вселенная жаждет надежды, света, силы, жизни, достоверности. Вот чего не хватает в наше время. Мы полны лжи, компромиссов, посредственности, сомнительных целей, мертвых религий, вялой веры, церковных преувеличений без содержания, мелкого и бездумного позёрства, лицемерных объятий.
Мы не выдержим более обмирщения, синкретизма, неясности, двуязычия, вырождения Церкви из откровения истинного Бога и показа Его Воли в религиозный институту мирской направленности.
Надеемся и молимся о том, что Собор не только засвидетельствует единство (что само по себе немало), но и даст слово пророческое. Действительно, то, что встретятся все Православные Церкви и мы провозгласим, что, несмотря на различие языков и менталитетов, несмотря на недостатки и человеческие слабости, несмотря на недоразумения между нами и противоречия, может и на разногласия или даже столкновения, мы всё же разделяем единую веру в Святую Троицу и в Богочеловека Господа нашего Иисуса Христа, в таинства Церкви и человека, и эту общую веру проповедуем и исповедуем — всё это велико и свято и делает Собор Великим и Святым.
Необходимо однако, чтобы и слово его было богодухновенным. Он должен как и предыдущие Соборы оставить след в истории, придать честь и славу нашему веку, поставить нерушимую печать на жизни Церкви. Это будет гласом Божиим сегодня! В противном случае оно того не стоит. Нам достаточно и Его молчания.
Мы не хотим услышать человеческое слово современных епископов или узнать как думают умнейшие и образованнейшие из них.
Мы хотим услышать глас Божий из уст епископов наших и тем более в воззвании нашего Собора. Если мы, сегодняшние христиане, не утешимся, не укрепимся и не просветимся, если грядущие века не будут обращаться к этому Собору как источнику неложной истины, тогда какой смысл в его созыве? Слово Церкви не может быть ни затасканным, ни половинчатым, ни малым.
Естественно немало того, что может и должен сказать Собор.
Тысячелетие вдохновенное богословской мудростью, таковой как у Св. Григория Паламы, опыт непрерывного постоянного служения Богу, проанализированный Святыми богословами, такими как Николай Кавасила и Симеон Солунский, жизнь полная исповедания и крови новомучеников, напоенная потом великих аскетических личностей, таких как св. Серафим Саровский и современный святой Паисий, запечатленная знамениями и чудесами святых даже до наших дней, таких как святой Нектарий и святой Лука Архиепископ Крымский, святые Русской Церкви, Балканских Церквей и Греции, но и всей вселенной, путь в море благодати Божией в церковном единстве — всё это не могло не сформировать “новое слово” в посыле Великого Собора. Сегодня, когда человек превратился в биологический механизм или общественную единицу, или выродился в эфемерную сущность или устройство контролируемой мысли, как может быть возможным, чтобы Православное свидетельствование общения с Богом, выраженное и опытно переживаемое в наших храмах и монастырях, в наших таинствах и нашей жизни не стала громоподобным гласом нашему времени?
Невозможно представить, что в век коварного и жестокого гонения на Церковь, неслыханного духовного голодания, смущения и “туга языком от нечаяния, шума морскаго и возмущения” (Лк. XXI 25), в век сильной агонии последних времен, Великий и единственный такой Собор Православных будет довольствоваться пресс-релизами, декларациями и фотографированием, которые при этом будут лишены смысла и содержания.
Этот Собор единственный после раскола и до нашего времени. Отпадение Запада от церковного древа не могло не породить заблуждений, ересей и ошибочных мнений, за которые ответственность современных христиан Запада возможно и не так велика, как часто об этом говорят.
Однако, Собор несёт огромную ответственность за то, чтобы нас защитить от любой такой опасности, не строго и немилостиво обличая тех, которые от неведения унаследовали заблуждение, но обнаруживая его с болью, любовью и богословской точностью.
Также, неизмерима ответственность Собора за призыв к покаянию и самих православных, дабы прожили последовательно истину мы, которые имели великое произволение Божие и унаследовали правомыслие или встретили его на своем жизненном пути.
Чтобы другие вернулись, сначала должны покаяться мы. Если мы не живём этим, тогда страдает то Православие, которое мы исповедуем. И если нам этого не скажет Собор, то он может и будет Великим, но не будет Православным.
Экуменизм это ересь? Мог бы он при определенных условиях быть благословенным начинанием? Всегда ли антиэкуменизм благочестивое исповедание?
Может ли Церковь быть единой, но не кафолической и святой, то есть делать акцент на Православном исповедании, но не на соответствующем миссионерском свидетельствовании?
Могла ли она быть кафолической но не быть единой, то есть стремиться к единству христиан, жертвуя её уникальностью, другими словами осознанием того, что она Единая, Святая Соборная и Апостольская Церковь?
Мы ждём от Собора, что он нам убедительно скажет об уникальности, святости, кафоличности и апостольском характере Церкви в выражениях подлинного слова, покаяния, и действенной святости, уважения и любви к инославным, а не тщеславными высокопарными словами или словами компромиссов, сладкими и пустыми.
Мы должны узнать, что такое “благоговение перед преданием отцов”, за которое наши предки готовы были умереть (“не отречемся тебя, возлюбленное Православие, не предадим тебя, благоговение перед преданием отцов… в тебе родились, в тебе живём, в тебе и почием, а если же призовёт время, и умрем за тебя”, Иосиф Вриенний).
Если наш экуменизм не миссионерский и пророческий, то не может он быть Православным и церковным.
Возлюбленные братия, я призываю вас к смиренной бдительности, к горячей молитве, к духовной борьбе и покаянию, дабы сподобил Бог, чтобы Собор этот выражал Его глас, слово его было действительно богодухновенным и таким образом восстала в сердцах наших уверенность, что “жив Господь” и сегодня.
Все мы, весь мир в этом так нуждается! Только так Собор будет Святым в действительности, а не по экономии.
Если Собор не Святой, то не будет он и Великим, а если он не Великий, тогда смысл его созыва под большим вопросом.
Romfea.gr
Метки: Всеправославный Собор
