Святитель Серапион, епископ Владимирский и Суздальский
Июль 24th 2013 -
Память 12/25 июля, в Соборах Владимирских и Киевских святых
До 1274 года — архимандрит Киевского Печерского монастыря.
В 1274 году был хиротонисан во епископа Владимирского, Суздальского и Нижегородского митрополитом Кириллом.
В летописи имеются лишь два сообщения о нем. Под 1274 г. говорится: «Того же лета прииде ис Киева митрополит Кирил и приводе с собою архимандрита печерьскаго Серапиона, и постави его епископом Володимерю, Суждалю и Новугороду Нижнему» (Московский летописный свод конца XV в. — ПСРЛ, 1949, т. 25, с. 151). Тот же текст читается в Воскресенской, сходный — в Никоновской летописи. В летописном своде 1479 г. сообщается несколько иначе: «Прииде из Киева митрополит Кирил и постави епископа Володимерю и Суздалю, привед с собою печерскаго игумена Серапиона» (ПСРЛ, 1963, т. 28, с. 61. Тот же текст читается в летописном своде 1518 г.). Под следующим 1175 г. в Московском летописном своде говорится: «В то же лето преставися епископ Володимерьски Серапион, бе же учителей зело в божественом писании, положен же бысть в церкви святыа Богородица во Владимери» (ПСРЛ, т. 25, с. 151). В своде 1497 г. иначе: «Преставися епископ Володимерский Серапион и положен в церкви Пречистая Златоверхия, бе же зело учителей и книжен» (ПСРЛ, т. 28, с. 61; аналогичный текст в своде 1518 г.). Во Владимирском летописце в сообщении о доставлении С. упомянуты только Ростов и Владимир, а в сообщении о его смерти отсутствует характеристика «книжности» епископа (ПСРЛ, 1965, т. 30, с. 95). Кроме того, еще Е. Болховитинову удалось установить, что до доставления во Владимир С. игуменствовал с 1249 по 1274 г.
В науке утверждалась мысль о принадлежности Серапиону, по крайней мере, пяти наставлений. В первом из них он призывает верующих к покаянию, напоминая им о грозных божественных наказаниях — землетрясения (возможно, идёт речь о землетрясении в 1258 г.) и о нашествии иноплеменников. В XIII веке русские земли, которые ещё не избавились от нашествия Батыя, переживали период неблагополучия. Об этом трагическом времени и говорит Серапион: «Се оуже наказаеть ны богъ знаменьи, земли трясеньемь его повелѢньемь: не глаголеть оусты, но дѢлы наказаеть. ВсѢмъ казнивъ ны, богъ не отьведеть злаго обычая. НынѢ землею трясеть и колѢблеть, безаконья грѢхи многия от земля отрясти хощеть, яко лѢствие от древа. Аще ли кто речеть: „Преже сего потрясения бѢша и рати, и пожары быша же“, — рку: „Тако есть, но — что потом бысть намъ? Не глад ли? не морови ли? не рати ли многыя? Мы же единако не покаяхомъся, дондеже приде на ны языкъ немилостивъ попустившю богу; и землю нашю пусту створша, и грады наши плѢниша, и церкви святыя разориша, отца и братью нашю избиша, матери наши и сестры в поруганье быша“».
Серапион призывает отказаться от несправедливого суда, от «грабленья, татбы, разбоя и нечистаго прелюбодѢиства, отлучающа вот бога, сквернословья, лжѢ, клеветы, клятвы и поклепа, иныхъ дѢлъ сотониных», только тогда, надеется проповедник, «оутѢшить ны богъ небесныи, акы сыны помилует ны, печаль земную отиметь вот нас, исходъ миренъ подаст намъ на оную жизнь».
О том же, о глупых нравах и поступках, что, по мнению Серапиона, и является причиной гнева Божьего, говорится и в другом его послании: он опять напоминает о плене земли, о захваченных городах, о трупах убитых мужчин и введённых в плен женщинах и детях, изображая поистине трагическую картину общего несчастья: «Сие уже к 40 лѢт приближаеть томление и мука, и дано тяжькыя на ны не престануть, глади, моровое животъ нашихъ, и в сласгь хлѢба своего изъѢсти не можемъ, и въздыхание наше и печаль сушат кости наша.» И опять проповедник призывает к покаянию, к отказу от глупых дел в надежде на милость Бога.
Той же теме — отображению современных ему событий — посвящённое и третье «слово» Серапиона, но всякий раз он находит всё новые и новые краски, изображая трагическую судьбу разорённой нашествием Русской земли: кровью родителей и братьев земля пропитана как водой в наводнение, исчезли крепости и сила наших князей и воевод, города опустели, заросли сорняковой травой сёла, наши богатства в настоящее время стали сокровищами иноплеменников.
В четвертом и пятом наставлениях Серапион выступает против языческого обычая по наущению волхвов поддавать казни людей, обвиняемых в колдовстве. Серапион осуждает эти суеверия во всеоружии своей христианской образованности. «ГдѢ сие есть въ Писаньи, еже человѢкомъ владѢти обильемъ или скудостью? подавать или дождь, или теплоту? О, неразумнии! вся богъ творит, якоже хощет; бѢды и скудость посылаеть за грѢхи наша и наказая насъ, приводя на покаянье».
В основе религиозно-философской концепции Серапиона Владимирского лежит идея величия человека, созданного Господом: «Великии бо ны Господь створи». И это величие проявляется в заповеди любви, заложенной в сердца людей Самим Господом как самой главной: «Еже Самого Владыкы нашего болшая заповедь, еже любити друг друга, еже милость любити ко всякому человеку, еже любити ближняго своего аки себе». И только любовью можно устроить нормальную человеческую жизнь: «Всегда в любви пребывающи, мирно поживемъ».
Если же люди смогут соблюсти Божии заповеди, то Господь дарует им и радостную жизнь на земле, и вечное спасение и жизнь в Царствие Небесном после смерти, ради которого, собственно говоря, и были созданы люди: «И милость Господня излеется на ны, мы же в радости поживемъ в земле нашей, по ошествии же света сего придем радующеся, акы чады къ Отцю, к Богу своему и населдим Царство Небесное, его же ради от Господа создани быхом».
Однако люди не способны пребывать в Господней благодати и соблюдать Его заповедания. Не справляющиеся со многими искушениями, люди впадают в грехи. Именно в нравственном оскудении русского народа, в забвении им христианских заповедей Серапион Владимирский видит главную причину нового, рабского, униженного положения Руси, завоеванной татарами. «Кто же ны сего доведе? — задает он риторический вопрос, и дает ответ: — Наше безаконье и наши греси, наше неслушанье и наше непокаянье». И Серапион с горечью и болью перечисляет грехи русского народа: ложь, клевета, грабежи, воровство, разбои, сквернословие, прелюбодейство, зависть, злоба, ненависть, жадность… Серапион Владимирский не останавливается на перечислении лишь этих нравственных, греховных качеств. К грехам он относит и скверные и немилостивые суды, и неправедные лихоимства, безжалостное ростовщичество, т. е. социальные явления. Столь же греховным считает Серапион и возрождение языческих обычаев — колдовства, гаданий. А совсем тяжкое впечатление на него производит возрождение человеческих жертвоприношений: «Аже еще поганьскаго обычая держитесь: волхованию веруете и пожигаете огнем невиные человекы и наводите на всь миръ и градъ убийство».
Pages: 1 2
