Святая преподобная Евпраксия дева
Август 6th 2010 -
Когда приближалось время блаженной кончины святой Евпраксии, игумении было откровение от Бога во сне, что невеста Христова уже призывается в небесный чертог; очень встревожилась игумения этим видением, – ей жалко было расставаться с любимой Евпраксией; она стала плакать и никому не хотела говорить о своем видении. Старицы, увидев, что она тужит и плачет каждый день, сначала не смели спросить ее, почему она так тужит; потом сами так опечалились ее печалью, что обратились к ней с вопросом:
– Скажи нам, госпожа наша, матушка, почему ты так печальна? У нас сердце разрывается, глядя на твою печаль и слезы.
– Не заставляйте меня открыть вам до завтра, – отвечала игумения.
– Жив Господь, сказали старицы, – если ты не откроешь нам, матушка, то очень опечалишь нас.
Тогда игумения сказала:
– Я не хотела вам говорить до утра, но, если уж вы так просите меня, то слушайте: нас покидает Евпраксия, – завтра уходит она из этой жизни. Но пусть никто из вас сегодня об этом не говорит ей, чтоб не смущать ее, – пусть она не знает этой тайны, пока не наступит ее время.
Услышав эти слова игумении, сестры горько расплакались: все очень любили Евпраксию и чтили, зная ее за великую угодницу Божию и истинную рабу и невесту Христову; лишиться ее для них была большая потеря. Одна из сестер услышала, что старицы плачут, проведала причину, побежала тотчас в пекарню и застала там Евпраксию вместе с Юлией за печением хлебов.
– Знаешь, госпожа, – сказала она, – игумения со старицами о тебе плачут.
Евпраксия и Юлия удивились этим словам и молча стояли. Потом Юлия сказала Евпраксии:
– Уж не упросил ли царя тот, твой бывший жених, взять тебя из монастыря силой, – не об этом ли скорбят игумения со старицами?
– Жив Господь мой Иисус Христос, – отвечала святая, – хоть все царства земные соберутся, не смогут принудить меня оставить Христа моего; однако, госпожа моя Юлия, поди, узнай повернее, о чем это плачут; очень мне неспокойно на душе.
Юлия пошла, стала у дверей и слушала, что говорят, а игумения в это время рассказывала старицам свое видение.
– Видела я, – говорила она, – двух честных мужей в светлой одежде; вошли они в монастырь и говорят мне: пусти Евпраксию, Царь ее требует; потом пришли другие два, еще светлее, и сказали: возьми Евпраксию и веди ее к Царю. Я тотчас взяла ее и повела; когда мы пришли к каким-то чудным воротам, – я их красоту и описать не могу, – они отворились сами собой, и мы вошли внутрь; там увидели нерукотворную палату, полную несказанного блеска, и высокий трон; на нем сидел сияющий Царь. Я не могла войти внутрь, а Евпраксию взяли и повели к Царю; она поклонилась Ему в ноги поцеловала его пречистые стопы. Я увидела там бесконечное множество ангелов и святых, и все стояли и смотрели на Евпраксию. Потом я увидела Матерь Божию, Пречистую деву Марию, Владычицу нашу; Она взяла Евпраксию и показала ей прекрасный чертог и приготовленный венец, сияющий славою и честию. И слышала голос, который говорил ей:
– Евпраксия! Вот награда тебе и покой; но теперь иди, а через десять дней приходи и будешь наслаждаться этим всем бесконечные века.
Так рассказывала игумения старицам о своем видении, а сама плакала и, наконец, сказала:
– Вот нынче десятый день с тех пор, как я видела, и завтра Евпраксия преставится.
Услышав это, Юлия стала бить себя в грудь и пошла в пекарню с плачем и рыданием.
Увидала ее плачущую Евпраксия и сказала:
– Заклинаю тебя Сыном Божиим, скажи мне, что ты слышала, что так плачешь?
– Я плачу, – отвечала она, – потому, что сегодня мы расстаемся с тобой: я слышала от великой госпожи нашей, что завтра ты скончаешься.
Евпраксия, как услышала это, тотчас лишилась сил и упала на землю, словно мертвая.
Юлия сидела над нею и плакала.
Потом Евпраксия сказала Юлии:
– Дай мне руку, сестра моя, подними меня и отведи меня в дровяной сарай; там положи меня.
Юлия так и сделала. Евпраксия лежала на земле, плакала и говорила Господу:
– За что, Владыка, ты погнушался мною, странницей, сиротой? За что презираешь меня? Теперь бы мне время трудиться и бороться с диаволом, а Ты теперь берешь у меня душу! Смилуйся надо мной, рабой Твоей, Господи, и оставь меня по крайней мере на один этот год, чтоб мне покаяться в грехах моих, потому что не покаялась я, нет у меня добрых дел и нет у меня надежды на спасение. Умершим нет покаяния, ни слез, и не мертвые хвалят Тебя, Господи, и не сходящие в ад, но живые благословляют имя Твое святое; дай мне один год, как бесплодной смоковнице.
Когда она так рыдала, одна из сестер услыхала, пошла и сказала игумении со старицами:
– Кто рассказал ей, спросила игумения, о нашем разговоре и смутил ее душу? Не запретила ли я вам сообщать ей эту тайну, пока не придет ее час? Что вы наделали! Прежде времени смутили ее! Пойдите, приведите ее сюда!
Когда привели святую, она упала в ноги игумении, говоря:
–О тчего не сказала ты мне, матушка, что близка моя кончина; я бы поплакала о моих грехах! И вот теперь я отхожу без надежды на спасение: нет у меня благих дел. Пожалей меня, владычица моя, помолись обо мне Богу, чтоб Он дал мне пожить один год, дабы мне покаяться в грехах. Я отхожу без покаяния и не знаю, какая тьма обымет меня и какая мука ожидает меня.
Игумения на это сказала ей:
– Жив Господь, дочь моя Евпраксия, нетленный Жених твой Христос удостоил тебя небесного царствия и приготовил тебе прекрасный чертог и венец вечной славы.
И начала игумения рассказывать ей всё свое видение о ней и так утешала ее, вселяя в ее душу надежду; кроме того она просила Евпраксию помолиться о ней Богу, чтоб Он и ее сподобил такой же участи. Евпраксия, лежа у ног игумении, занемогла: сначала у ней сделался озноб, а потом жар объял ее.
– Возьмите ее, – сказала тогда игумения сестрам, и внесите в молельню, приходит ее час.
Ее взяли, положили в молельню и сидели возле нее, скорбя и плача до вечера; вечером игумения приказала сестрам принять пищи, а при Евпраксии остаться одной Юлии, так как та никогда не оставляла ее. Юлия затворилась с нею и пробыла до утрени. Она просила Евпраксию:
– Сестра, не забудь меня перед Господом! Вспомни, что я не расставалась с тобою; вспомни, что и грамоте я научила тебя; вспомни, что и к подвигу я побуждала тебя; умоли Христа, чтобы Он и меня взял с тобою!
С наступлением утра увидела игумения, что Евпраксия уже при последнем издыхании, и послала Юлию к сестрам сказать:
– Идите, проститесь в последний раз с Евпраксией: она кончается.
Собрались сестры, стали прощаться с ней, плача и говоря:
– Помяни нас, сестра, во царствии Христовом!
Она же не могла говорить и молчала. После всех пришла и та, которую Евпраксия избавила от мучившего ее беса; она целовала руки ее со слезами и говорила:
– Эти святые руки много послужили мне недостойной ради Бога, ими отогнан был от меня мучивший меня диавол.
Евпраксия же ничего ей не отвечала, и сказала игуменья:
– Разве не жаль тебе этой сестры, Евпраксия, она так плачет, а ты ничего не скажешь ей?
Евпраксия взглянула на эту сестру и сказала:
– Что ты беспокоишь меня, сестра, оставь меня в покое, я при кончине уже; но бойся Бога, и Он сохранит тебя!
Потом, посмотрев на игумению, она сказала:
– Молись за меня, матушка, так как трудно душе моей в эту минуту.
И все сестры с игуменией стали молиться о ней и, когда, кончив молитву, сказали аминь, предала честную и святую свою душу в руки Божии святая и преподобная невеста Христова Евпраксия. Прожила она тридцать лет5. Много плакали над ней сестры, погребли ее подле матери ее и прославляли Бога за то, что сподобил их иметь в своей среде такую богоугодную сестру и проводить ее к Богу. Юлия же не покидала ее гроба в течение трех дней, плача и рыдая, а на четвертый день пришла к игумении веселая и радостная и сказала:
– Помолись обо мне, матушка; меня уже зовет Христос, Которого умолила за меня госпожа
